Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

— уйти от этой ситуации, внутренне отгородясь от нее;

— попытаться устранить неблагополучие другого (отдать ему любимую игрушку, пожалеть) и, таким образом, избавить и его, и себя от отрицательных эмоций [Нечаева, 1975; Буре, 1968: Карпова. Лысюк, 1986].

Когда маленький ребенок отдаляется от источника страданий, стараясь его не замечать, он блокирует собственное сопереживание, защищая себя от необходимости разделять чужое неблагополучие, "закрывается" от дистресса. Содействующее поведение по устранению неблагополучия другого характерно для более старших детей и во многом зависит от воспитания. Оно связано с процессом распознания состояния другого, с умением соотнести свое поведение с моральными нормами и найти способы помощи, поэтому без активного участия взрослого, без опыта общения с ним и совместной деятельности со сверстниками возникновение и формирование такой способности у ребенка не представляется возможным.

Способность к сорадованию, возникая и проявляясь в совместной деятельности детей как функция моральной нормы "для себя, как для другого", обладает, как мы могли убедиться, малым запасом "прочности", возможно, что с возрастом эта способность утрачивается, распадается. Об этом свидетельствуют последующие экспериментальные данные, которые показали отсутствие сорадования у младших школьников и увеличение сострадания в аналогичных с дошкольниками ситуациях. Об этом свидетельствует и тот факт, что сорадование в экспериментальной ситуации у детей пяти-семи лет является крайне неустойчивым и при повторном замере, втором коне игры, оно разрушается.

Судьбу сорадования в детском возрасте можно проследить на примере высказываний шестилетнего мальчика Илюши Е., для которого была воспроизведена ситуация эксперимента, и за успешный совместный труд любимая сестра Настя должна была получить в награду игрушку. На это мальчик сказал: "Пусть. Надо радоваться, когда другому хорошо". Во второй раз ребенок вздохнул: "Ну что ж, надо потерпеть". А в третий раз мальчик вскочил и возмущенно произнес: "Ну уж нет! Тогда у нее надо взять одну игрушку!"

Итак, совместная деятельность детей интерактивного типа стимулирует проявление гуманного отношения к сверстнику в дошкольном возрасте не только в форме действенного сострадания, но и активного сорадования — содействия получению награды за успех групповой деятельности одним из участников игры. У более старших детей этого уже не происходит, совместная деятельность как средство проявления антизависти оказывается бессильной.

Спецификой сорадования является его относительно быстрый процесс распада в ситуации, когда, с точки зрения детей, нарушается норма справедливости. Какова же психологическая, а точнее — личностно-смысловая природа сорадования? Ответ на этот вопрос лежит, может быть, не столько в сфере эмпирических построений, сколько в сфере поэтических интуиции и духовных прозрений.

"Чужая радость так же, как своя" - вот формула сорадования, раскрывающая его центральный механизм — идентификацию с другим как антизависть к успешному, удачливому, счастливому. Однако одного этого механизма оказывается недостаточно, человеку необходимо в высшей степени развитое нравственное чувство, отвергающее собственный эгоизм.

Безусловно, трудно радоваться удаче, успеху ближнего, и, хотя, по словам А.С. Пушкина, "зависть - сестра соревнования и, следовательно, хорошего роду", именно с проявлениями зависти чаще всего человек сталкивается в подобных жизненных ситуациях. Сорадование — удел великодушных и сильных, тех, кто способен восхищенно; склонить голову перед гением ученика, подобно В.А. Жуковскому с его знаменитым: "Победителю-ученику от побежденного учителя". Зло — радство и зло — действо Сальери - яркая противоположность такому сорадованию.

По мнению А. Шопенгауэра, зависть, возбуждаемая чужим счастьем, состоянием или преимуществами, является главным источником зложелательства и злодеяния. "Ни один человек вполне от нее не свободен, и уже Геродот сказал, что зависть изначально присуща человеческой натуре... Главная и основная пружина в человеке, как и в животном, есть эгоизм, т.е. влечение к бытию и благополучию,.. "Все для меня, и ничего для других" - таков его девиз" [Шопенгауэр, 1992. - С. 19б].

Может быть, прав Н.К. Рерих, писавший о том, что в счастье никогда не бывает друзей, поскольку сердца людей "открыты вниз", настроены лишь на сострадание, а чужое счастье вызывает зависть — естественное человеческое чувство [Рерих. 1979].

Данная точка зрения оказывается неприемлемой для авторов огромного пласта философско-этической литературы, именуемой святоотеческой, яркими представителями которой являются великие писатели и христианские святые: Иоанн Златоуст, Василий Великий, Максим Исповедник и многие другие, оставившие богатое духовное наследие и психологически глубокое учение о человеке, смысле его бытия и его самосовершенствовании. Достаточно ознакомиться, например, с "Добротолюбием" (В 5 т. - М., 1992), где многими авторами показано, что зависть является нарушением заповеди Божией, тяжким пороком и смертным грехом буквально, поскольку именно с завистью в мир вошла смерть; "Корень убийства — зависть", — сказал Иоанн Златоуст, именно из зависти библейский Каин — первый убийца на Земле — убил брата своего Авеля. Кардинальные отличия сострадания от сорадования усмотрел Василий Великий: "Многие из нас плачут с плачущими, но многие ли радуются с радующимися?"

По мысли святителя Тихона Задонского — замечательного русского писателя и святого XVII в., российского Златоуста, — окончательное искоренение этой "ненасытной и пагубной страсти" в смирении и умножении любви, поскольку только любовь, по апостолу Павлу, "не завидует, не ищет своего, не превозносится, но сорадуется истине"[1 Кор. 13,4]. Сравнивая зависть с ненасытным червем, святитель призывает человека уничтожить "сего червя пагубного, да не возрастиши умертвит душу твою" [Маслов, 1995. - С. 323].

В поучениях Аввы Дорофея сказано, что зависть — самый непреодолимый род вражды — происходит от желания человека вознестись над всеми, эта страсть иссушивает душу, ослепляет разум, затворяет Небо, рождает болезни (у Владимира Даля: "Завидовать — болеть чужим здоровьем""). В то же время "...ничто так тесно не соединяет людей между собой, как то, когда они сорадуются друг другу" [Авва Дорофей, 1991. - С. 202]. Христианская аскетика, отразившая и сформулировавшая многовековой опыт психокоррекции, для борьбы человека с завистью предлагает "духовный щит" — смирение и сорадование.

Но вернемся к детям. В онтогенезе, по наблюдениям педагогов, зависть как ситуативная реакция на какие-либо преимущества другого (имущественные, интеллектуальные и пр.) появляется достаточно поздно, причины ее усматриваются прежде всего в личностном эгоцентризме ребенка, его неспособности учитывать желания сверстника и другие факторы.

Выяснению связи уровня познавательного эгоцентризма и способности к сорадованию у дошкольников была посвящена выполненная под нашим руководством дипломная работа А.В. Соломатиной. Детям предлагались известные задачи Ж. Пиаже на понимание социальных взаимоотношений, на сформированность логических структур и их обратимость, умение видеть вещи с точки зрения другого человека (это задачи "Три горы", "Сколько братьев?" и другие). Этим определялась степень детской децентрации, а затем предлагались уже известные нам экспериментальные ситуации — игры на сострадание и сорадование со сверстником. В результате исследования была зафиксирована значимая отрицательная корреляция между высокой степенью познавательного эгоцентризма ребенка и его проявлениями сорадования со сверстником, т.е. чем выше у ребенка способность и умение решать задачи Ж. Пиаже, тем ниже способность к сорадованию. Это значит, сорадуются добрые, но глупенькие дети, причем доброта убывает по мере "прибавления ума" (!).

Что может стоять за этими фактами? Неумение прогнозировать ситуацию, норма справедливости, о которой говорят дети? Действие нормы справедливости распределения ("всем, как и мне", "всем должно быть поровну"), безусловно, осознается детьми, но в ситуации сорадования эта норма для одних перестает действовать, и проявляют это дети, не способные логически мыслить и отделить собственное бытие от бытия товарища, а у остальных детей возникает мотивация зависти, лишь облеченная в форму нормы справедливости распределения.

По сути дела, в ситуации детской игры мы столкнулись не с мотивацией ребенка следовать норме справедливости, а с желанием нивелировать успех и материальные преимущества другого. Значит, в данном случае другой человек не может выступать и не выступает как ценность, поскольку его преимущества в приобретении социальных благ (материальных ценностей, успеха, статуса, личных качеств и пр.) воспринимаются субъектом как угроза ценности собственного Я.

Очень тонко это подметил А.Н. Леонтьев, анализируя реакцию человека на чужой успех: "...Может статься, например, что эта его негативная реакция на чей-то успех в достижении общей цели, единственно ради которой, как ему думалось, он действовал; и вот оказывается, что это не вполне так и что едва ли не главным для него мотивом было достижение успеха для себя. Он стоит перед "задачей на личностный смысл", но она не решается сама собой, потому что теперь она стала задачей на соотношение мотивов, которое характеризует его как личность [А.Н. Леонтьев, 1975. - С. 206].

В данном случае норма справедливости распределения оказалась препятствием для отношения к другому человеку как ценности. И только "блаженные нищие духом" оказались способными проявить такое отношение к другому, при котором его ценность воспринимается, как своя собственная.

Возникает вопрос: как возникли в социогенезе проявления сострадания и сорадования другому человеку и что в истории культуры может выступить их "снятыми формами?" (Л.С. Выготский). Если исходить из нормы справедливости и ее эволюции в истории культуры, то можно сказать что сама эта норма развивалась от "этнической социальной ценности" (А.И. Першиц) к всечеловеческой ценности и затем к ценности отдельной личности.

Первоначально в эпоху классической первобытности были утверждены отношения "универсальной взаимности", т.е. норма справедливости проявлялась в различных формах сотрудничества, солидарности, взаимопомощи, взаимозащиты, однако все эти формы имели место лишь внутри своей общности и не распространялись на чужаков. Этноцентризм был характерен и для следующих этапов социогенеза, в то же время норма справедливости постепенно приобретала все большее распространение на другие социальные группы, особенно рельефно это прослеживается на примере развития обычая гостеприимства [Антипов, 1987; Гарданов, 1959; Косвен, 1963; Першиц, 1985].

Между тем эти этапы в развитии культуры были пронизаны духом эквивалентности (по принципу: ты — мне, я — тебе), и только с возникновением и распространением идей христианства появилась возможность формирования ценности конкретной личности и, значит, развития нормы справедливости на основах милосердия, любви, а не эквивалентности. Проявлением такой нормы и является сорадование как антизависть. Сострадание — человеческий закон поведения, необходимый для выживания вида, ему можно и нужно учить, сорадование — сверхчеловеческая способность, а не закон, научить этому нельзя, можно лишь учиться. И недаром сказал поэт: "Сострадают люди, сорадуются — ангелы" (Жан-Поль Рихтер). Взрослому человеку, чтобы искренне сорадоваться, необходима огромная работа по духовному самосовершенствованию, преодолению себялюбия, доступная немногим, в то время как ребенок способен сорадоваться естественно.

Таким образом, основные ценности мира сего — ум и красота — оказываются несовместимыми с благодатной радостью — радоваться успеху, удаче, счастью другого человека, они противостоят ей. Так, может быть, и не стоит так уж печалиться по этому поводу? Может быть, эта способность сама по себе не является такой уж ценностью для современного человека? В таком случае можно не принимать во внимание ни мнение гениального писателя А.П. Чехова, как-то воскликнувшего: "Все отдал бы за сорадование!", ни убеждение гениального педагога В.А. Сухомлинского: "Умение разделить радость — один из важнейших стимулов воспитания совести"[Сухомлинский, 1979. - С. 136].

В социальной ситуации сегодняшнего дня, с его конкуренцией и индивидуализмом, цинизмом и жестокостью, когда милосердие к слабым, сострадание к обездоленным перестает быть нормой поведения даже в детской среде, воспитание способности к сорадованию оказывается необходимым психокоррекционным средством преодоления личностного эгоцентризма и противоядием против разрушительной зависти.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: ответы на кроссворды, реферат на тему здоровье.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата