Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

9. Рисование.

10. Музыка.

В малых гимназиях:

1. Догматическое богословие.

2. Философия сокращенная.

3. Универсальная история с географией.

4. Обучение малых учеников христианскому закону.

5. Арифметика, геометрия, тригонометрия и алгебра.

6. Натуральная история и ботаника.

7. Языки: латинский, немецкий, французский (как и в больших гимназиях).

8. Рисование.

9. Музыка.

К приему в гимназии допускались всякого рода дети, за исключением детей земледельцев. Отдаваемые в гимназию должны уже быть обучены русской грамоте, читать и писать, а также первейшим частям арифметики, потому что в гимназиях этому не учат. Гимназии подчиняются особому протекторскому управлению, состоящему из духовных и светских членов; особенно же гимназии поручаются ведению епархиальных архиереев и местных губернаторов. В каждой гимназии полагаются два ректора, духовный и светский, два инспектора, также духовный и светский, и, наконец, соответствующее число духовных и светских учителей.

Таким образом, не только поднимался, но и положительно решался весьма важный вопрос об отношении духовного и светского образования: духовные и светские школы исчезали, а на их место ставилась единая объединенная государственная школа с соответствующими духовными и светскими науками, учителями и администрацией. Детям, содержавшимся в школе за счет казны, сообразно с их состоянием, науки для занятий должны быть указаны школьным начальством, сначала самые нужнейшие, чтобы не отягощать детей, а потом со временем и другие; остальным же ученикам науки для занятий назначаются родителями и опекунами по их усмотрению и желанию, но непременно при участии училищной администрации, советы которых должны быть особенно принимаемы во внимание в этом деле. 6

Высшее образование. Вопрос об университетах и других высших школах разработан в проектах сравнительно мало. Одна из тем, обсуждавшихся в данной области, касается вопроса об учреждении в университетах богословского факультета, поднятого в нескольких проектах. В некоторых проектах, например Дильтея, прямо говорится, что во всяком университете надлежало бы быть четырем факультетам: философскому, медицинскому, юридическому и богословскому, "ибо потому сие учрежденное место университетом называется, что все роды наук в оном преподаются". Но практически из этого предположения ничего не вышло. Существовала специальная комиссия по выработке проекта об учреждении и уставе духовных училищ (в 1776 году), которая предполагала переименовать Московскую духовную академию в духовный университет, в котором "всем, до просвещения духовного человека надлежащим, наукам обучаемо будет". Другая духовная комиссия (1773) по примеру западных университетов предполагала открыть в Москве богословский факультет с особой, приготовительной к нему гимназией, но предполагала присоединить его к существовавшей Московской духовной академии, так чтобы оба эти училища — богословский факультет и Московская духовная академия — назывались академией. В конце концов такое присоединение вело к слиянию факультета и академии.

Комиссии народных училищ в 1786 году было предложено составить план университетов и гимназий, в разных местах империи заводимых. Комиссия высказалась за открытие нескольких университетов, кроме С.-Петербурга, в Пскове, Чернигове и Пензе. Дильтей предлагал учредить университеты в Малороссии — в Батурине, и в Ливонии — в Дерпте, поставив основой университетского образования свободу преподавания и свободу слушания курсов. Университетское образование должно быть доступно для всех. Плату за лекции следует взимать в размере до 30 рублей в год, но она должна взиматься университетом без притеснения, а бедные совсем освобождаются от платы. Для поступления в университет было достаточно свидетельства из главного народного училища, вследствие чего университет и народные училища соединялись непосредственно, каких-либо ученых школ, готовивших к университету, не предусматривалось. По мнению комиссии, уровень обучения в главных народных училищах не только не ниже гимназического, но даже выше; сверх катехизиса, русский и латинский языки, арифметика, геометрия и рисование общи и гимназии и главному училищу; правда, языки французский и немецкий в училищах не преподаются, но зато вместо них преподаются более полезные науки, как-то: физика, естественная история, механика и архитектура, чего в гимназиях не было. Есть еще в гимназиях музыка, которой нет в училищах, но без нее легко обойтись. Если у желающего поступить в университет не имелось свидетельства из главного народного училища, то можно было держать соответствующий экзамен в самом университете. Предполагалось даже допускать в университет и тех, "кои школьных наук не весьма хорошо знают", и вольных слушателей, которые "ни малейших школьных и гимназических знаний не успели приобрести в юности", чтобы не закрывать дорогу к образованию способным. Одним словом, "каждому в качестве посетителя храмины философскаго учения отворены", значилось в проекте. По мысли комиссии, лица несвободных сословий, т. е. крестьяне, должны быть допускаемы в университеты. Комиссия не решилась отнять у несвободных право, принадлежащее человеку, приобретать просвещение. "Науки называются свободными, для того, чтобы сие право предоставлялось свободным". Нельзя несвободным возбранять путь к просвещению; если это и возможно было в древние времена, когда путь к просвещению рабам, при господстве варварских законов, "затворялся рукою жестокой власти", то в настоящее время просвещение не может быть возбраняемо и несвободным людям, "яко человекам и членам российскаго народа". Главная цель каждого университета, по определению комиссии, есть "доставление государству людей, могущих отправлять служения, кои в отправляющем предполагают знание некоторых вышних наук".

Нужно заметить, что комиссия в основу своего труда об университетах положила устройство австрийских университетов, специально для нее описанных венским ученым Зонненфельсом, в работу которого комиссия внесла своего не особенно много, главным образом некоторое применение австрийского образца к русской действительности и такие статьи, как проект "чиноположения университетских профессоров".

Проект комиссии училищ об университетах весьма интересен по многим чертам: 1) он допускал в университеты учащихся всех сословий, в том числе и крестьян; 2) он связывал университет непосредственно с главными народными училищами, понимая последние как реальные гимназии, основа которых не языки, а науки; 3) он стремился утвердить и оградить в университетах свободу учить и учиться.

Если, таким образом, система образования, по мнению комиссии, слагается из школ трех разрядов: малых училищ, главных училищ и университетов, то, по мнению других комиссий и отдельных лиц, она слагается также из школ трех разрядов, но только эти школы понимаются несколько иначе. Для многих первая ступень представлялась церковноприходской школой; для некоторых эта первая ступень разбивалась на несколько отдельных: 1) элементарная школа грамоты для сельского населения; 2) школа высшего типа — для городов или для промышленного населения с техническим курсом; 3) школа, готовящая к поступлению в гимназию и составляющая как бы низший концентр последней. Средняя школа, по убеждению многих, также должна разбиться на несколько типов, главным образом в связи с потребностями сословий. Некоторые исчисляли эти типы так: училища при госпиталях, гимназии, семинарии, кадетские корпуса и академии художеств (комиссия об училищах и требующих призрения); другие (академики Цейгер, Миллер, Эпинус и др.) рассуждали так: учащееся юношество можно разделить на два класса — на готовящихся со временем быть учеными и на готовящихся прямо к какой-либо должности. Для первых нужна ученая, латинская школа с греческим языком, новыми и разными науками; для вторых нужна реальная школа, готовящая купцов, художников, военных и других профессионалов. Наконец, были и такие, которые в одной школе хотели соединить все богатство назначений среднего образования — это известный уже нам план соединения в одной гимназии духовного и светского образования. Высшие школы суть университеты с факультетами и академии. Некоторые говорили о духовном университете, под которым подразумевалась преобразованная Московская духовная академия, потому что "в ней всем до просвещения духовнаго человека надлежащим наукам будет обучаемо" 7.

Изложенные идеи множества проектов о народном образовании екатерининского времени заставляют глубоко сожалеть о том, что Екатерина II списывала системы народного образования для России с иностранных образцов, мало обращая внимания на то, что высказывалось по этому вопросу русскими деятелями, и что она почти ничего не сделала для народного образования, заботясь главным образом о профессиональном образовании дворянства. Проекты ясно указывают, как глубок и серьезен был интерес к народному образованию и как целесообразно его можно было поставить. Без всякого сомнения, нужно было воспользоваться проектами о церковно-общественных школах. Они связали бы старую Россию с новой в области образования, сделали бы духовное развитие русского народа более целостным и органическим, они не возбудили бы такого нерасположения к школам, какое возбудили петровские цифирные и екатерининские малые и главные училища. Духовенство не было бы тогда отстранено от школы и, если бы государство позаботилось о поднятии уровня его собственного образования, оно явилось бы могучим органом народного просвещения.

Мы полагаем, что духовной культуре русского народа был нанесен громадный невознаградимый ущерб отвержением проектов о распространении церковно-общественных школ. Припомним, что эти проекты были отмечены двумя чрезвычайно важными чертами: всеобщностью церковно-общественных школ и их обязательным посещением мальчиками в течение 4–5 лет и даже более. Это знаменательные и серьезные черты, и проект таких церковно-общественных школ нельзя считать невыполнимым для того времени. Такие проекты, основанные на предшествующей истории русского образования и направленные на органическое и мощное его развитие, не были приняты. Взяли какую-то саганскую систему, приставили для ее осуществления какого-то серба, списывали и переводили с немецкого без конца. А в результате — отсутствие народного образования и попытка насаждать церковно-общественную школу сто лет спустя. Петр I в своей спешной бессистемной деятельности по народному образованию понимал значение церковно-общественных школ и требовал от духовенства, чтобы оно при церквах заводило школы. Но он только требовал, а на какие средства заводить школы и как — об этом он молчал.

В проектах среднего образования, при всей сословной разрозненности и обособленности школ, обращает на себя внимание попытка несколько связать их путем одинакового обучения и воспитания в первых двух классах всех профессиональных учебных заведений, и особенно стремление объединить духовную и светскую школу в одной государственной гимназии. Конечно, представленный проект объединения их с двумя ректорами и инспекторами, духовным и светским, наивен, механичен, но он ставил серьезный вопрос о единстве образовательного курса для всех профессионалов, о выработке такой системы, которая совмещала бы в себе единство образования с его разнообразием, общее со специальным. Это крупный, серьезный педагогический вопрос, и сама его постановка заслуживает серьезного внимания. А с другой стороны, важно и административное единство школы. Едва ли можно признать целесообразным, что школы разбросаны по разным независимым ведомствам, что у нас и до сих пор нет одного министерства народного просвещения, а их несколько, и каждое действует само по себе. И вообще в нескольких проектах высказывается мысль о необходимости создания одного органа в государстве для заведования всем школьным делом, во всем разнообразии его типов и степеней.

Наконец, в проектах высказывается мысль, что система народного образования не может быть полной и законченной, если не будет открыто достаточного числа высших школ — университетов, академий. При Екатерине II ни одной такой высшей школы открыто не было.

В проектах о народном образовании есть и другие мысли, заслуживающие внимания. Мы хотим немного остановиться на предложении проф. Дильтея (1764) "о школах рабских, как первом основании добраго воспитания". Сущность его плана заключается в следующем: дворянское воспитание очень много страдает от невежества первоначальных воспитателей, или дядек. Дядьки обыкновенно бывают крепостные и часто подают воспитываемым множество всякого рода дурных примеров, чем и портят все воспитание. "Оттуда подлые многих нравы, оттуда повреждение сердца и другие сим подобные пороки происходят", которые исправляются с трудом, а то и совсем никакими средствами не могут быть исправлены. Но так как крепостные законом не допускаются в общественные училища, равно как и в частные школы, то необходимо для подготовки знающих дядек устроить две "рабския школы" на 50 учеников каждую: одну в Москве, а другую в С.-Петербурге. Курс этих школ пятилетний, учителей — трое. Один — ректор "дядского училища" и два его помощника. Один учитель учит языкам латинскому, немецкому и русскому, другой — латинскому и французскому, а также арифметике, а ректор училища — истории и географии, а особенно тому, в чем состоит хорошее воспитание, как дети должны вести себя при одевании, за столом, в обхождении с другими, что и как надобно говорить, каковы обязанности по отношению к Богу, к отечеству, к ближним, что нравы повелевают или запрещают. Польза от учреждения таких школ может быть очень большая, и учителя, поступившие в эту школу, не должны презирать свою должность, "ибо что может быть благороднее, как полезных в государстве людей производить". Эти "рабския школы" должны иметь те же преимущества, что и Московский университет, ректор школы выбирается из Московского университета или из Академии наук в С.-Петербурге, и ему предоставляется право избрать двух учителей по своей воле, "или здесь выберет, или из других земель выпишет" 8.

Очевидно, мы имеем дело с первым русским педагогическим институтом, который из крепостных должен был в пять лет готовить хороших воспитателей или гувернеров для дворянских семейств. По тогдашнему обычаю в курс школы введено много иностранных языков — три языка на пять лет ученья, да еще шесть предметов: русский язык, арифметика, история, география, нравоучение и педагогика (которая обозначена так: "ректор сего училища (на пятый год) два часа (ежедневно) обучать попеременно должен истории и географии и правилам о воспитании, где все детския должности будут изъяснены и подтверждены"). Итого девять предметов, курс слишком большой и тяжелый для пятилетней школы. Возраст для поступления в школу не указан. Тем не менее идея Дильтея с педагогической точки зрения заслуживает глубокого сочувствия и внимания.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: питание реферат, зимнее сочинение.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата