Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата

Я бы рискнул утверждать, что феномен энергетической подключённости к любимому существу, когда чувствуют, например, болезнь или другие серьёзные неприятности, вплоть до момента смерти, - чисто филосферный феномен. Посмертное общение выражается, как минимум, в том, что умершее любимое существо становится главным мерилом, критерием этической оценки жизни, персонифицированной совестью. Ощущается незримое (для меня, слепоглухого - и это, может быть, ещё более мучительно - неосязаемое) присутствие умершего любимого существа, и всё оценивается так, как оценило бы оно. При этом возможно и некоторое несогласие с его оценками, возможен спор, - прижизненные отношения сохраняются, продолжают развиваться, то есть живут после смерти одного из субъектов этих отношений.

Вообще-то незримость присутствия умершего любимого существа - не совсем точно. Физическими органами чувств оно никак не воспринимается, но тому высшему (не анатомо-физиологическому, а личностному, я бы даже сказал вслед за мистиками - духовному) органу чувств, который мы отождествляем со своим "Я", это присутствие вполне доступно. Самых дорогих мне людей, как умерших, так и живущих, я ощущаю в отсутствие их тел в виде сгустков света - тени. Эти сгустки не бесформенны, хотя не имеют постоянной формы. Они принимают то форму шара, то форму столба (цилиндра), то форму дыма. Светимость их так же меняется: то ярче, то тусклее, то вообще какой-то "дымный сгусток" (образ из моей поэмы "Свет")... И всё это напрямую связано с их отношением ко мне: они светятся тем ярче, становятся тем шарообразнее, чем я - на данный момент - больше их устраиваю такой, как есть.

Сгустки света и тени - это основное. Но иногда по ночам, заработавшись, я вдруг чувствую прикосновение к своему плечу или локтю - почему-то всегда правому, и всегда в тот момент, когда я мысленно беседую со своими телесно отсутствующими любимцами.

В "Розе Мира" Даниила Андреева, пожалуй, содержится объяснение, почему именно к правому. Он делит все до сих пор существовавшие религии на "религии Света", светлой направленности, и религии направленности тёмной; первые - откровения Бога, вторые - тоже откровения, но "Противобога", то есть "демонические", дьявольские, сатанинские откровения. Ещё Д.Андреев называет религии светлой направленности - "религиями правой руки", а религии тёмной, демонической направленности - "религиями левой руки". Очевидно, это соответствует многотысячелетней мистической традиции. Светлые силы, в том числе умершие любимые существа - справа, потому и их прикосновения ощущаются справа.

Это бесспорная психологическая реальность, и эти видения весьма сходны у многих людей, если вообще людям хватает мужества осознать эти видения. Следовательно, у них есть какая-то объективная основа. Очень интересно было бы исследовать проблему объективности субъективного.

(Правда, Э.В.Ильенков иронизировал: мало ли чего нет в сознании? Есть там и "зелёные черти", хотя любой здравомыслящий обыватель отлично знает, что они существуют только в сознании перепившегося алкоголика...)

В филосфере осмысливается собственная жизнь как добровольное служение. Вне филосферы проблематичен не только смысл жизни, но и сама жизнь. Творчество не может быть самостоятельным смыслом жизни, даже если так кажется: творить надо ради кого-то, а не ради творчества самого по себе. Поэтому и духовная сфера может быть осмыслена только через филосферу. Для жизни вне филосферы должен быть другой термин - существование, в конечном счёте бессмысленное, поскольку и сама жизнь, и её смысл возможны только в филосфере. Кто не любит, тот не живёт, а влачит существование.

Даниил Андреев различает созидательное и разрушительное творчество (что вполне соответствует различению разумной и безумной деятельности, результатом которой и являются духовная сфера и сфера безумия). Мотив созидательного - любовь: Бог творит с любовью. Мотив разрушительного - зависть: Противобог - "обезьяна Бога", его творчество есть кривляние, потуги соревноваться с Богом. Легко видеть, как - чисто психологически - всё это снайперски точно.

Среди особей вида homo sapiens есть живущие, а есть только влачащие существование. По тому, кого вы насчитаете больше, - живущих или влачащих существование, - можно отнести вас к оптимистам или пессимистам. С оговоркой, что живут, а не только существуют, лишь те, кто включён в филосферу (и создаёт, и составляет её, так как включиться в неё можно только активно), - с этой оговоркой можно принять тезис В.Франкла о том, что смысл у жизни есть всегда, его только надо найти, то есть осознать, а бессмысленной жизни не бывает.

Но можно согласиться и с П.Д.Успенским, автором лекционного курса "Психология возможной эволюции человека", который утверждает, что на самом деле обычное, повседневное бытие человека нельзя назвать сознательным. Есть проблески, отдельные вспышки сознания в густом тумане бессознательного, вполне зоологического житья-бытья; иллюзия сознательности связана лишь с тем, что эти вспышки сознания мы помним и в нашей памяти они сливаются, а зияющие провалы между этими вспышками остаются благополучно незамеченными. Под "возможной эволюцией человека" П.Д.Успенский и понимает самосовершенствование с целью стать действительно сознательным существом. Всегда сознательным, а не иногда - более/менее редко. Развёрнутую систему рекомендаций по такому самосовершенствованию и представляет собой лекционный курс П.Д.Успенского.

Личность в ильенковском понимании, как индивидуальный "ансамбль всех общественных отношений", может возникнуть и развиваться только в филосфере. Существование личности (которую Э.В.Ильенков считал возможным называть "душой") и зависит, и не зависит от состояния и существования организма, в котором она воплощена, материализована (ибо личность от начала до конца идеальна, и тело для неё, как для идеального феномена, не более, но и не менее чем материал, в котором она воплощена и который есть орудие реализации, осуществления личности, её орган). Индивидуальный "ансамбль всех общественных отношений", то есть личность, то есть душа, может распасться до физической смерти, а может сохраниться и продолжать развиваться долго спустя после физической смерти. Иными словами, жизнь может оборваться до физической смерти (или вообще не начинаться, - в этом случае о личности, душе говорить вообще не приходится), а может продолжаться долго спустя, и отсюда - возможность посмертного общения.

Это посмертное общение может быть столь же непредсказуемым, как и прижизненное, продолжением которого посмертное только и может явиться. Отсюда вывод, который делает и Э.В.Ильенков, что личность - не всякий "ансамбль всех общественных отношений", а только человечный, то есть включённый в филосферу, составляющий и созидающий её. Впрочем, филосфера и есть наиболее существенный компонент, сущность этого "ансамбля".

Обживанию подлежит в первую очередь филосфера, и действительно жить, а не прозябать и не пакостить ближним и дальним, можно только в филосфере. Нелепо говорить о каком бы то ни было "смысле жизни" вне филосферы, - это если и "смысл", то уже не "жизни", а чего-то другого. Ради удовольствий, ради потакания своим сиюминутным влечениям и капризам, жить нельзя. Потому что, повторяю, это не жизнь. Это вполне бессмысленное прозябание. А если вы при этом "зарабатываете" себе удовольствия и всяческие блага воровством и убийством, то это уже хуже, чем прозябание. Вы в этом случае "обживаете" сферу безумия. То есть прозябаете, конечно, но не просто неразумно, как животные, а - безумно.

При обживании филосферы, - а следовательно, при становлении личности, - важно не столько то, любят ли вас, сколько то, любите ли вы сами. Правда, если вас никто не любит, то вы вне филосферы, и научиться любить самим вам просто не у кого. Но можно быть любимым - и самому не любить никого, включая, в сущности, и самого себя, ибо как же можно говорить о любви к себе, если тебе всё равно, кто ты такой, - человек или животное, или, тем более, преступник. Любя себя, я хочу быть человеком, а не животным и не преступником, и, следовательно, хочу любить, должен любить и ещё кого-то кроме себя, иначе и с любовью к самому себе ничего не выйдет. Любить себя можно, только любя ещё кого-то. Иначе не будет никакой любви, ни к кому.

Смысл жизни человека может состоять, в конечном счёте, в абсолюте, только в том, чтобы быть или стремиться быть человеком. То есть человечным, то есть разумным, созидающим, а не разрушающим, духовным, а не бездуховным, существом. С этой точки зрения мало кого можно однозначно признать человеком, а значит и живущим, а не прозябающим. Поскольку я человечен, - постольку я человек. И только тогда, когда мне удаётся быть человечным, быть человеком по отношению к себе и к окружающему меня миру. А когда не удаётся - тогда я и не человек. То есть поскольку человечность у меня - ситуативное, а не постоянно проявляющееся качество, постольку и сам я - человек ситуативно, а не постоянно. Поэтому и к самому себе я не рискую однозначно отнести термин "человек"; я - существо, которое иногда ведёт себя по-человечески, а иногда нет, - то есть иногда является человеком, а иногда нет.

Может возникнуть ситуация нереализуемости (или трудной реализуемости) смысла жизни в одиночестве или при инвалидности, наступившей в зрелом возрасте, когда социальное пространство/время приходится обживать заново. Такая ситуация стимулирует поиск новых друзей для определения нового смысла жизни или отстаивания старого. Без "антиэкстремальной коалиции" в экстремальной ситуации, предполагающей обживание социального пространства/времени _ЗАНОВО., вряд ли возможно обрести новый или отстоять старый смысл жизни._ Но _"антиэкстремальная коалиция" - это и есть филосфера, вне которой, без _которой просто не захочется, да и вправду невозможно, жить..

Д.Б.Эльконин предложил периодизацию детства и отрочества, всего шесть периодов. В основу этой периодизации положено чередование теории и практики в обживании детьми социального пространства/времени. Первый год жизни - младенчество - "теоретический" период; второй и третий годы жизни - "практический"; дошкольное детство - "теоретический", младший школьный возраст - "практический", и поэтому Д.Б.Эльконин считает неоправданным резкий перелом на стыках этих периодов, когда ребёнок идёт в школу (система детских учреждений, по его мнению, должна соответствовать циклам из одного "теоретического" и одного - следующего - "практического" периодов); младший и средний подростковый возраст - "теоретический" период, старший подростковый и ранняя юность - "практический". Разница между "теоретическими" и "практическими" периодами в том, что в "теоретические" периоды накапливаются представления, а в "практические" - разного рода навыки, умения. То есть в "теоретические" периоды идёт интенсивная ориентировка в новых областях реальности, а в "практические" периоды идёт практическое освоение этих пластов, воплощение накопленных образов - в действия.

Стержень этой схемы - чередование "теоретических" и "практических" периодов - можно, мне думается, сделать стержнем и макропериодизации, охватывающей весь жизненный цикл от младенчества до старости. Все попытки такой всеобщей периодизации, конечно, более/менее условны, ибо на самом деле у каждого свой индивидуальный вариант развития/саморазвития и соответственно индивидуальная периодизация. Но при всей единичности маршрутов от младенчества до старости можно выделять нечто общее, что можно обнаружить либо у всех, либо у тех или иных, более/менее многочисленных, групп, где варианты маршрутов сходны.

Фридрих Энгельс, говоря о диалектическом характере всякого развития, сравнивал его со свободно, от руки нарисованной расширяющейся спиралью. Вот примерно такая спираль получилась и у меня, когда я задумался о макропериодизации.

Всё раннее и дошкольное детство можно считать "теоретическим" периодом, а первые семь - восемь классов школы - "практическим". Юношеский возраст - старшие классы средней школы и студенчество, у кого оно есть - опять "теоретический" период, а вся зрелость - несколько десятков лет - период "практический", то есть реализация в трудовой деятельности всего накопленного потенциала представлений о мире и своём месте в мире.

Несколько сложнее с пожилым возрастом, когда человек, с одной стороны, как бы подводит итоги, осмысливает весь пройденный путь, и на этом основании этот период можно назвать "теоретическим". Но он одновременно и "практический": продолжается и завершается прежняя работа, воспитываются внуки... Научиться чему-то новому в этом возрасте сложно, но теоретизирование предполагает не только узнавание чего-то сверх известного, но и извлечение уроков из уже известного, переосмысление известного. А отсюда - практический выбор варианта старения, ведь стареть тоже можно по-разному, то ли обрушиваясь в бесконечные болезни, то ли до конца живя нормально вопреки болезням, сколько бы их ни было. В выигрышном положении при этом оказываются люди творческих профессий: они продолжают заниматься своим творчеством до конца. И в любом случае остаётся доступен всем самый главный вид творчества - любовь, забота о близких.

Стремление во что бы то ни стало, вопреки самому кошмарному букету болезней, быть и до конца оставаться нужным, - и есть, видимо, практическая реализация теоретического переосмысления пройденного пути в пожилом возрасте. Так что это одновременно и "теоретический", и "практический" период, да иным - чисто теоретическим или чисто практическим, - заключительный период жизни и не должен быть.

Над этой макропериодизацией я задумался после особенно удачной поездки в лагерь "Светлячок" в Свердловской области летом 1996 года. Тогда вокруг меня собралось три старших подростка, которых я назвал "юными мыслителями". О чём только они меня ни спрашивали. Потом к ним присоединились и другие ребята, несколько моложе и несколько старше, общий возрастный перепад - от двенадцати до двадцати лет. Вот сводка обсуждавшихся нами тем и ребячьих вопросов, заданных и в лагере, и в письмах после лагеря (писали они мне рельефно-точечным шрифтом слепых):

"Зачем мы живём?

"Что такое смерть? И умру ли я?

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: матершинные частушки, бесплатные рефераты.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата