Интернет-зависимость и независимость.

Интернет-зависимость в последнее время стала одной из самых популярных тем для публикаций и разговоров. Не совсем понятно, почему она будоражит такое количество умов и волнует столько людей, но факт остается фактом: на тему зависимости от виртуальной реальности стали говорить и социологи, и психологи, и медики, и представители многих других наук. Одни видят в этом пророческие картины будущего футурологического кошмара, где человек окажется полностью порабощен бездушными машинами. Другие бьют тревогу и предупреждают, что люди, которые проводят много времени в Сети, теряют способность общаться с реальным миром, жить здесь и сейчас, в настоящем. Третьи докладывают о различных болезненных проявлениях, которые можно назвать профессиональными заболеваниями. И уж, конечно, все сходятся в мыслях, что интернет, если он чрез меры, если его слишком много, ничего хорошего пользователю не даст. Один только вредный вред.

Будем откровенны и честны: с точки зрения психологии проблема имеет место быть. Но это не такая проблема, которую нужно бросаться решать, бить в колокола и лить горькие слезы по погибающим юным поколениям. Например, существует зависимость от картежных игр или игры в казино. Для некоторых людей та или иная азартная игра становится смыслом жизни, лейтмотивом их существования. Считается, что это проблема. Но много ли вы об этом слышали? Кажется, не слышали вовсе. А ведь десятки миллионов людей по всему миру ежедневно проводят в играх все свое свободное время, и занятое – тоже проводят. И об этом не говорят. Вернее, говорят, но не настолько, чтобы об этом было так много сказано. Это частная психологическая проблема. Жена приходит к психоаналитику и жалуется: дескать, муж такой и сякой, все деньги в казино оставляет и никак не может остановиться. Тысячу раз завязывал, и все без толку. Хороший психоаналитик может сказать, что надо развестись, а сообразительный – что у мужа серьезная проблема, болезнь под названием подкиднойдуракмания. Потом они вместе убедят мужа, что он болен, он согласится и немного пооставляет деньги вместо игрального стола на столе психолога, – и все счастливы. Правда, ненадолго, потому как однажды он опять сделает – ну, дорогая, ну одна-единственная, маленькая такая ставочка, – и все, точка, я клянусь богом, чертом и мамой с папой. И все опять начинается с начала.

И ничего. И никто не бьет в колокола и не кричит, что все казино и игральные дома нужно запретить и приравнять их к преступлению, сходному с распространением наркотиков. Если, допустим, у человека и есть подкидногодуракамания, то это явно его проблема, а не проблема казино или шумной компании, у которой оказалась колода карт. Почему бы не думать примерно так же об интернете? А то послушаешь некоторых, так страшное дело: интернет, как паук, только и ждет тебя у любого компьютера, наладив паутину проводов и соблазнительно помигивая лампочками. Только подошел – хача! – а он на вас как набросится, этот интернет. И начнет засасывать со скоростью 33600 в секунду. Страшное дело.

Интересное дело: про зависимость от интернета говорят все, кому не лень, но на нее никто не жалуется. Вернее, жалуются постоянно, но как-то всё говоря о других. Доктор, у меня проблема: мой муж часто сидит в интернете. Хорошо, тогда купите ему раскладушку или гамак, и пусть он в нем лежит. Или мама тащит свое четырнадцатилетнее чадо к психологу за ухо: целыми днями только и делает, что торчит в своем интернете! Чадо выглядит несколько бледноватым и щуплым, но вполне вменяемым. Знает три языка программирования. Втайне мечтает хакнуть сайт Microsoft и прославиться. Если и зависим, то финансово, от папиных транзакций, а в плане мышления вполне независим. Проходит тесты: результаты хороши. Жалоб нет. Дайте мне возможность, и я дорасту до хорошего программиста. Дайте денег, короче. При чем здесь интернет? Зачем я здесь? Чего, собственно, надо? Учиться скучно, Шолохов не катит. Прямо на крыльце школы торгуют героином, и все это знают, но никто ничего не делает. Мама с папой хотят, чтобы я стал юристом, говорят, что это высокооплачиваемая профессия. Вот, собственно, и все.

Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Но что делать, если человек не чувствует, что он тонет, а чувствует он себя отлично и очень даже хорошо? Я думаю, что прежде чем сделать вывод о том, что человек именно тонет, то к нему нужно подойти и спросить об этом: а тонет ли он на самом деле? И лишь потом бить в колокола и считать, что все плохо и дело зашло слишком далеко. Интернет не казино, не игральный стол и не наркотик: это лишь отличная возможность провести свое время, узнать нечто новое, пообщаться, посмеяться над забавными картинками и анекдотами, найти себе новых друзей и даже самореализоваться. Он не набрасывается на вас и не порабощает. А если человек чувствует себя порабощенным интернетом, то это, согласитесь, проблема человека, а не интернета.

Наиболее дурацкое сравнение интернета, которое так часто любят использовать средства массовой информации, – это сравнение его с наркотиком. Интернет такой же наркотик, как наркогенны эти самые средства массовой информации. Наркотиками в таком случае можно называть все что угодно: колонки криминальных новостей на страницах газет, телесериалы, радиопередачи, рекламу, строчки биржевых котировок, тамагочи, электронных собачек, любовные романы в мягких обложках. Но тогда и само понятие наркотика, ставшее столь расхожим и разъезжим, должно быть уточнено и пересмотрено. Наркотик в житейском смысле – это не то, что вызывает зависимость, а то, что вызывает привыкание. А зависимость и привыкание, суть, явления очень разные. Зависимость означает, что некоторый агент, с которым вы контактируете, агрессивен по отношению к вам, и вы попадете в зависимое от него положение без различия того, что вы думаете на его счет, и как вы к нему относитесь. Таких агентов весьма мало. Самый простой пример – это героин. Вы можете относиться к нему как угодно, но если пару раз вы вступите с ним в контакт, то плохая карма вместе с порчей и родовым плевком вам обеспечена.

А вот привыкание – это нечто совершенно иное. Привыкнуть можно к чему угодно: к кофе, к теплому дождю, к мексиканским телесериалам, к тем же колонкам криминальных новостей. Можно привыкнуть и к интернету. Привыкание означает, что то, с чем вы соприкасаетесь, лишено явно выраженной кодирующих, зомбирующих или программирующих свойств, оно нейтрально по отношению к вам. Их влияние на вас столь же естественно и нормативно, как вкусный борщ, который всегда готовил для вас хороший кулинар, и вы к этому привыкли. Реклама, к которой тоже можно привыкнуть, стремится быть интересной, телесериалы – увлекательными, новости – захватывающими, кофе – вкусным. Привыкните вы к этому или нет – ваше личное дело вкуса, установок, мировоззрения, органов чувств. Иначе бы все пили кофе, смотрели сериалы и сидели в интернете. Даже те, кто называет все перечисленное наркотиками. Поэтому в дальнейшем любителям называть интернет (и сотни других вещей) наркотиком или нужно уточнять, что они имеют в виду, дабы не вызывать ложных героиновых ассоциаций, или их мнение можно будет просто называть профанацией и спекуляцией, и ничем более.

Привыкну ли я к некоторому месту, в котором у меня будет много друзей, где меня ждет масса интересных бесед, где я могу найти для себя море полезной информации? Привыкну ли я к такому месту, где мне будут доступны все произведения искусства, грандиозные библиотеки, музыка, кино, увлекательные игры? Да, привыкну! Безусловно, привыкну! Буду ли я стремиться в это самое место как можно чаще, желая снова поговорить, отдохнуть, узнать последние новости? Да, буду снова и снова! Но почему тогда все становится плохо и драматично, если это место зовется интернетом? Интернет – это целый мир, где сбываются наши мечты, где стираются границы между городами и странами, где не нужно ни виз, ни паспорта, ни прописки. Я люблю этот мир. Я привык к нему и скучаю, если его нет рядом со мной. И это так же естественно, как в других проекциях нашего мира я делаю то же самое: привыкаю, люблю и стремлюсь повторить все то, что мне дорого и что мне нравится.

Список литературы

Ценев В. Интернет-зависимость и независимость.