ВВЕДЕНИЕ

«ИСТОКИ И ПУТИ РАЗВИТИЯ НАРОДНОГО ИСКУССТВА КАЛУЖСКОГО КРАЯ»

Современная деятельность КХМ по изучению народного искусства в
Калужской области имеет свои традиции. Интерес к народной художественной культуре края возник еще в дореволюционное время. В Калуге на рубеже XIX—XX в.в. появляются различные краеведческие общества: Губернская ученая архивная комиссия, Церковное историко-археологическое общество, Общество изучения природы и местного края. Последнему принадлежит инициатива по созданию местного естественно-исторического музея «На благое просвещение», открытого в Калуге 15 мая 1914 года и получившего имя А. А. Рыжичкина, на средства которого он был устроен. Сотрудники музея организовали этнографические экспедиции, собирали произведения народных мастеров в губернии. В 1919 году Общество изучения природы и местного края совместно с
Обществом истории и древностей выступило инициатором создания губернского
Краеведческого музея, который и был открыт в 1925 году. Важным направлением в деятельности Губернской ученой архивной комиссии было археологическое изучение Калужской губернии. В результате этой работы была составлена археологическая карта губернии, где имелись сведения о 70-ти городищах, 410- ти курганах. В 1897 году в палатах Коробовых при Ученой архивной комиссии был открыт Губернский исторический музей.

Этнографы и краеведы, входившие в состав этих обществ, своими публикациями на страницах таких изданий, как «Известия Калужской ученой архивной комиссии», «Калужская старина», «Известия Калужского общества изучения природы и местного края» пробуждали интерес к истории и культуре края. И в настоящее время не утратили своего научного значения труды таких известных калужских краеведов, как Д. И. Малинин, В. М. Кашкаров.

В послереволюционные годы изучение народного искусства калужского края становится важной составной частые краеведческой, работы В этот период в
Калуге функционируют Калужское общество краеведения, Калужское общество истории и древностей, Калужское общество изучения местного края, Калужское бюро краеведения. С деятельностью последних была связана работа известных в области краеведов и этнографов М. Е. Шереметевой и Н. М. Маслова.
Впоследствии, являясь научными сотрудниками музеев, они принимали участие в этнографических экспедициях и археологических раскопках на территории Калужской области, активно собирали материалы по народному искусству, деревянной резьбе, изразцам, вышивке, набойке, узорному ткачеству, кружевничеству, художественному литью, по истории местных кустарных промыслов. Собранная ими этнографическая коллекция и их публикации по народному искусству и в настоящее время сохранили свою научную значимость. Этнографическая и археологическая традиции указывают на истоки народного художественного творчества на территории Калужской губернии в дошедших до нас немногочисленных остатках материальной культуры вятичей, населявших край в VI-XII вв. Это металлические предметы: подвески, кольца, детали керамических изделий. Археологические древности, найденные на территории калужского края, по своему декору во многом представляют традиционный славянский орнаментальный комплекс, но гипотетически указывают на локальные орнаментальные черты: преобладание геометрических и зооморфных мотивов. С удивительным постоянством они сохранились в изделиях народных мастеров — вышивке, ткачестве, деревянной резьбе — до начала ХХ-го столетия. Но уже в XIX веке эти мотивы в достаточной мере трансформировались, древняя архаика слилась в них с образцами окружающей природы, с фольклором.

По времени исторических воспоминаний различных видов народного художественного творчества калужского края следует отметить резьбу по дереву. Самые ранние известия о деревянных изделиях в нашем крае относятся к XVI веку. Сигизмунд Герберштейн, посол германского императора
Максимилиана, в «Записках о Московии», описывая Воротынск и Калугу, отмечает, что калужане весьма искусны в выделке деревянной посуды, привозимой в Москву, Литву и другие места. Сохранилось и другое свидетельство такого же характера: в 1515 году между подарками, отосланными
Константинопольскому патриарху Пахомию, тверской епископ Нил «...отправил три става калужских». Калуга в XVI веке вообще славилась своими деревянными изделиями, но особенно были известны ложки и чаши искусной резьбы. К сожалению, изделий этого промысла не сохранилось. Однако, этнографическая коллекция КОКМ зафиксировала деревянные предметы крестьянского обихода XIX века: рубели, прялки, вальки, богато орнаментированные трехгранно-выемчатой резьбой. Среди орнаментальных мотивов преобладают солярные знаки. Пряничные и набойные доски XIX века также украшены выемчатой резьбой с растительной и зооморфной орнаментикой.

До настоящего времени сохранившиеся деревянные домики в Калуге и в калужских селах приятно удивляют замысловатым резным декором. По своим законам развивались орнаментальные мотивы в калужской архитектурной пропильной резьбе. Имея в своих истоках бытовую трехгранно-выемчатую резьбу, архитектурную прорезь, навыки иконостасной пластики, калужская пропильная резьба предстает в хронологических рамках конца XIX — нач. XX столетия с целым комплексом уже сложившихся характерных признаков. Работая с конкретным материалом, убеждаешься в том, что народные мастера менее всего думали о «чистоте» того или иного стиля, от которого они исходили в своем творчестве. Принцип отбора был исключительно избирательным, усваивались и перерабатывались те формы и мотивы, которые более всего привлекали. Поэтому в калужской архитектурной пропильной резьбе часто можно встретить такие формы декора, которые говорят об определенном симбиозе разнородных источников, в частности классицизма и русского стиля, русского стиля и модерна. Мастера т. н. ропетовского стиля, работавшие на калужской почве, большинство мотивов брали из сквозной и городской резьбы крестьянских построек: прорезные розетки, зубчики, городки, треугольники. В отдельных узорах пропильного декора, строящихся на сочетании ромбов и кругов, можно проследить аналогии с узорами калужской вышивки.

Влияние ампирных форм декора на калужскую домовую резьбу представляется вполне естественным, если учитывать богатую классицистическую архитектурную практику в городе, в частности, известный по сохранившимся памятникам и трудам С. В. Веэсонова5 калужский деревянный ампир. Классические мотивы — сухарики, зубчики, полочки и др. — в калужском пропильном декоре довольно распространенное явление. Но они постоянно разбиваются сложной системой кругов, розеток, ромбов, зигзагов, треугольников, являясь по сути уже своеобразной стилизацией крестьянской геометрической резьбы. Светелки и пилястры с декоративно трактованными элементами ордерности, кронштейны, наличники с очельем в виде арки и с рядом резных балясин мелкого штучного набора постоянно теряют свои очертания в ажурных живописных излишествах русского стиля. Модерн привносит в декор наличников новые орнаментальные мотивы, например, лирообразную фигуру. Первоначально она просто удачно вкомпанована в резьбу наличника, но далее получает ряд причудливых переработок. Причудливая текучесть, прихотливый контур подобных форм вызывают ассоциации с виньеточной графикой модерна, которая легко могла быть приспособлена к формам пропильного декора, о чем свидетельствует целый ряд памятников и в других регионах.
Творчество калужских мастеров, переходивших на новый вид архитектурной резьбы по дереву — пропильной — питали самые разные источники. Одни из них восходили к прошлому, другие — к современности. В арсенале были не только мотивы и фор мы архитектурного декора, но и орнаментика других видов творчества, в частности, как уже упоминалось, мотивы калужской народной вышивки.

Из глубин народного творчества идет к нам и крестьянская вышивка.
Этнографическая коллекция по калужскому краю сохранила прекрасные образцы народной вышивки XIX — нач. XX вв. При всем этом, она вобрала в себя неоднородный материал: наиболее древний орнаментальный пласт дают нам вышивки Перемышльского, Калужского, Лихвинского уездов, районов Гамаюнщины и Монастырщины, датируемых XIX веком. Источниковедческое значение данных памятников народного шитья определяется степенью сохранения традиционной орнаментики архаического извода на уровне доброжелательно-апотропейного значения. Вышивка других регионов более поздняя. В изделиях данного круга орнамент реализуется на уровне чисто эстетическом. Орнаментальные мотивы тяготеют к «изобразительности», бытовым элементам, полностью утрачивают связь с архаическим «прообразом». Этнографический аспект исследования калужской народной вышивки нашел свою определенную реализацию в работах М.
Е. Шереметевой.

Изучение памятников калужского народного шитья в аспекте искусствоведческого метода исследования продиктовало необходимость анализа образной структуры орнамента, основных принципов построения орнаментального образа. Это, в свою очередь, обусловило решение более частных задач, а именно: систематизация орнаментальных мотивов, выявление их семантики в контексте этнографического и фольклорного материала, акцентирование основных выразительных средств, соединяющих абстрактную схему узора с реальной поверхностью конкретного предмета. Калужская народная вышивка представляет собой локальный вариант шитья южнорусского региона на основании приверженности к геометрической орнаментике, к технике перевита.

Традиционные приемы в технике и орнаментации наиболее устойчиво сохранились в условиях натурального хозяйства Гамаюнщины и Монастырщины. В изделиях калужских вышивальщиц орнамент вышивки существует в определенном предметном контексте, где все согласовано и связано между собой: назначение, конструкция, материал, цвет — все объединено единством замысла.
Вышитые узоры калужских занавесок и полотенец оставляют ощущение празднично- сти, что соответствовало функциональной роли этих предметов в бытовом обиходе деревни. Колористический строй вышивки неотделим от фактуры: народные мастера исходят из реальных качеств холста и нитей; отдавая предпочтение перевити, с тонким чувством меры вводят штопку, настил, крестик. Свои вышивки они насыщают разнообразными ритмами — то неспешными и торжественными, то быстрыми и веселыми. Ритмический бег лаконичного узора, оттенки цвета, фактурное богатство открывают нам духовный мир создателя орнамента — народного художника.

Своеобразными смежными к вышивке промыслами в Калужской губернии были цветное ткачество, тесемочный, ленточный и кружевной промыслы. В быту калужских крестьян значение кружева было невелико. Однако, в сфере бытования художественных промыслов губернии кружевной выделяется редкой стабильностью произведет на достаточно высоким художественным уровнем изделий. Анализ архивного и этнографического материала по калужскому краю позволяет локализовать кружевоплетение в губернии Жиздринским, Козельским,
Тарусским, Боровским и Лихвинским уездами. Но как промысел кружевничество значительное развитие получило лишь в Боровском и Лихвинском уездах. Как художественное явление калужское кружево развивалось по двум направлениям: крестьянское, создаваемое для домашнего употребления, и промысловое, которое в основном сбывалось в белошвейные мастерские Москвы.

Достоянием крестьян было кружево, плетеное из льна, что вполне соответствовало тем тканям — холсту, крашенине, пестряди — которые оно украшало. У него не было развитых узоров в силу исключительно численного способа плетения. Оно служило отделкой крестьянской одежды и существовало в форме края или прошвы. Численный способ плетения обусловил в основном геометрический характер узоров. Основой кружевных промыслов в Боровском и
Лихвинском уездах было мерное многопарное кружево в форме прошвы и края.
Стилистически калужское промысловое кружево очень близко кружеву подольскому. Это кружево многопарное, с цветочными рисунками на тюлевом фоне, с тонкими решетками, со сканью обводов. Калужское промысловое кружево характеризует особая тонкость, явное предпочтение тюлевому фону, легкие растительные узоры. Искусно выполненные работы калужских мастериц удостаивались дипломов на выставках, о чем свидетельствуют архивные документы.
Значительным явлением в народном искусстве калужского края являлась художественная керамика. Среди цеховых знамен калужских ремесленников можно увидеть знамя с надписью «Кафельный». Расцвет изразцового производства в губернии относится к XVIII веку. В топографическом описании калужского наместничества 1785 года значится десять кафельных заводов, а в 1857 количество их сократилось до двух. Последняя четверть 18 века совпадает с образованием Калужского наместничества, и расцвет изразцового производства в губернии в это время можно объяснить масштабами строительства. В это время в моде были изразцовые печи с крупными ампирными рисунками по всему зеркалу, нередко датированные. Еще в 1944 году такие печи можно было увидеть в некоторых домах Калуги. В КОКМ находятся изразцовые печи, датированные 1759 годом, с изящными гирляндами и сюжетными панно. Калужские изразцы вывозились в Москву и другие губернии. Известно, в частности, что калужские изразцовые печи украшали здание Малороссийской коллегии в
Глухове.

Изготовление калужской глиняной игрушки, которая известна в настоящее время больше как хлудневская игрушка, по этнографическим материалам во многом связывается с праздничными гуляньями — ярилками. Они проходили на пасхальной неделе в селах и городах губернии. Здесь необходимы были традиционные «свистульки», «сопелки», в виде козы, конька, медведя, бабы с гусем, птички, вылепленные из глины, без поливы, с яркой раскраской. Само название праздника — ярилки — происходит от имени древнего славянского бога солнца — Ярилы. Имена Ярилы, Купалы, богов языческого пантеона, сохранила народная память в топонимике, в праздниках весенне-летнего цикла. Утрачена магическая и заклинательная сущность древнего действа, но калужская глиняная игрушка во всем своем комплексе бессознательно донесла до наших дней древние вятические формы, сохранила в механической передаче апотропейное значение образа.

В настоящее время проблема использования традиций народного искусства в современном художественном процессе остается актуальной не только для искусствоведов и историков, но и для мастеров декоративно-прикладного искусства.

ВЛАДЕЛЬЦЫ ГАМАЮНЩИНЫ

Ушли совсем те поколения, которые могли бы нам рассказать об истории вотчины на правом берегу Оки. Жители нового района Правобережья г. Калуги даже не подразумевают, что живут в местности, народное название которой
Гамаюнщина.

Откуда пошло это название? Этот вопрос интересовал исследователей еще с середины XIX в.

Здесь, благодаря историческим условиям, сложился особый уклад жизни, свой говор, свой костюм, отличающийся от соседних местностей.

В большинстве случаев население само отмечало и выделяло такую группу, давая ей особое прозвище. Иногда народная память просто-напросто сохраняла старые юридические термины. Источником названий служили «народные предания, фамилии географического происхождения и географические имена селений».

Г.Н.Потанин (тогда студент Петербургского университета), проведший лето 1861 г. под Калугой, а за ним калужский краевед М.Е.Шереметева (в 1920- е годы научный сотрудник Калужского государственного музея) сделали в своих работах о Гамаюнщине предположение, что название местности, по утверждению окрестных жителей, не принадлежащих вотчине, происходит от бранного слова
«гамаюн» и что «Гамаюнские крестьяне прозваны так за свою неуживчивость и шумливость».

Исследователи искали истоки названия местности в понятии «гомоюнить»
(тульское) — громко говорить, шуметь, кричать, браниться, буянить. От слова
«гомон» — шум, гом, крик.

Только от одного гамаюнского крестьянина в 1861 году Григорий Потанин услышал, «что она (Гамаюнщина) так называется по имени какого-то Гомоса, управлявшего вотчиной в старые годы».

М.Е.Шереметева также пишет, что Гамаюнщина могла быть названа,
«согласно местному преданию, от прозвища (Гамаюн, Гам) одного из владельцев вотчины, жившего не позднее второй половины XVIII в.».

Остановимся на этих свидетельствах, зафиксированных нашими исследователями, и попробуем обратиться к истории вотчины...