Посвящается

Надежде Ивановне Борисовой

29.06.2003

РУСЯ(

Мещерякова Е.М.[1]

Есть нечто совсем особое в теплых и светлых ночах русских уездных городов. Какой мир, какое благополучие! Бродит старик с колотушкой, но только для собственного удовольствия: нечего стеречь, спите спокойно, добрые люди, вас стережет Божье Благославление, это высокое сияющее небо, на которое беззаботно поглядывает старик . И вот в такую ночь, в тот поздний час, когда в городе не спал только он один, ты ждала меня в вашем уже подсохшем к осени саду , и я тайком отворил калитку:

В холодное осеннее ненастье, на одной из больших дорог, залитой дождиком и изрезанной многими черными колеями в длинную избу вошла темноволосая, тоже чернобровая и еще красивая не по возрасту женщина, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная:
- Боже мой, Надежда!
- Я, Никола Алексеевич!
- Сколько лет мы не виделись тридцать пять.
- Мне сейчас 48, а вам под 60.
- Боже мой, как странно, ничего не знаю о тебе с тех самых пор как ты сюда попала.
- Господа вскоре после вас мне вольную дали. Небось помните как я вас любила?
- Да, конечно, лучшие минуты, а истинно волшебные! "кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи …"

Все грустишь, - грущу, грущу.

Amata nobis quantum amabitur nulla!

Это по-латыни! Что это значит?
Ах, если б можно было вырвать сердце из груди, чтобы не было больше не муки, не тоски, ни воспоминаний.

Зимних холод заставил меня ощутить слезы на щеках и слезы эти перемешивались с ледяными водами, катившимися передо мной.

Где-то эта река соединяется с другой, потом с третьей , и так до тех пор - но уже вдалике от глаз моих и сердца - пока все эти води не перемешаются с морской водой. И тогда - вспомнили слова святой- вода погасит написанное огнем.

Все юноши рано или поздно покидают родное гнездо. Мир так велик, что его не объед[pic]шь, не постигнешь. Они отрастили себе крылья, я же все пытаюсь пустить корни.

Мне кажется, что у Бога женский лик. Мужчина живет в движении, мы пребывали во чреве Матери. И потому поняли, как семя дает росток и рассказали об этом мужчинам, мы испекли первый хлеб и накормили их. Мы слепили из глины первую чащу и напоили их. Мы поняли цикл творенья.

И еще я знаю, что любовь - сродни плотине: если оставить хоть крохотную дырочку, куда может проникнуть тоненькая струйка воды, то вскоре под напором ее рухнут стены, и придет мгновение, когда уже никому не под силу будет сдержать силу потока.

Любовь - это сплошные ловушки и капканы. Когда она хочет дать знать о себе, то показывает лишь свой свет , а порождаемые им тени скрывает и прячет.

Но любовь- всегда нова. Всякий раз мы оказываемся перед неведомым и неизведанным. Любовь может вознести на небеса, может низвергнуть в преисподнюю, но на прежнем месте не оставит.
Убить вампира можно, лишь загнав ему кол прямо в сердце, но очнувшееся сердце высвобождает энергию любви, которая уничтожает зло. Любовь больше, чем представлялось , любовь вторгается в такие пределы, шествует по таким краям, куда не ступала нога человека. Какую цену пришлось заплатить, чтобы не подпускать его к осуществлению Ее подлинной мечты. Боги викингов поджигают Валгаллу опять же из-за женщины, Иисуса распинают.

У Марии был на Земле супруг, который сумел показать ценность безымянного труда. Оставаясь в тени, он обеспечил крышу над головой и пропитание своей жене и сыну и дал им возможность свершить божье пре знаменье.

Ничего на свете нет глубже любви. Какая холодная вода, что все, падающее в воды этой реки со временем превращается в камни, как знать, может бы, полезно будет бросить в стремнину и страдание.

Давайте припадем к земле, послушаем как бьется ее сердце.
Может любовь - это перечное зернышко, брошенное в землю. И тогда "Приснова дева научила меня погружаться в водоворот человеческих чувств, чтобы руководить ими - наилучшим образом, то есть - на благо людей". И тогда поля снова ввергают себя Господу в надежде, что он дарует им плодородие и что позволит человеку в поте лица своего снискать хлеб свой насущный.

Пугающая аналогия. Вероятно - потому что, уже предощущено, какой бурей обернется ветерок любви. Потому что уже различалась трещинка, змеившаяся по спине плотины.

Плотины протянулись повсюду, нет такого закона, который запрещал бы людям строить плотины на своей концессии. В этих краях темнело быстро. Как только солнце скрывалось, крестьяне разводили огонь, а дети, визжа, бежали домой , в хижины. Крестьяне, во-первых, за многие гоны они успели свыкнуться с ежегодными проблемами - затоплением, и им и в голову не приходило, что можно этому помешать. Во- вторых, вечная нищета выработала в них безучастность, которая была для них единственной защитой, когда их дети умирали от голода, а урожай губила засуха -соль.

Пока весенний прилив окончательно схлынет и земля станет достаточно сухой, чтобы начинать работы.

Это ожидание для Матери было временем величайшей в ее жизни Надежды, уточняя условия участия крестьян в обработке тех пятисот гектаров. Она говорила так убедительно, что ей поверили бы, наверное, даже чиновники земельного ведомства.

Детей на плотине было видимо-невидимо. Они были повсюду: гроздьями висели на деревьях, на изгородях, мечтали, катаясь верхом на волах, сидели на корточках по берегам болотистых заводей и удили рыбу.