Догматика Православной Церкви

Перевод с сербского Сергея Фонова

Преп. Иустин Попович

§ 1. Понятие догматики

В самом термине "догматика" содержится предмет догматики и понятие о ней, которые сами собой подсказывают логическое определение: догматика — это наука о догматах христианской веры. Но поскольку в разных христианских вероисповеданиях догматы могут различно пониматься и истолковываться, то Православная Церковь, излагая и истолковывая богооткровенные догматы в духе евангельском, апостольском и вселенском, называет свою догматику православной, выделяя ее тем самым и ограждая от неевангельских, не-апостольских, невселенских, неправославных пониманий догматов спасения. Следовательно, православная догматика — это наука, которая систематически и в духе Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви излагает и дает истолкование догматам христианской веры.

§ 2. Понятие догматов

Догматы — это богооткровенные вечные истины веры, содержащиеся в Святом Откровении и хранимые, изъясняемые и сообщаемые Церковью как Божественные, животворящие и неизменные правила спасения. Само слово "догмат" (dogma) имеет греческое происхождение, оно образовано от глагола dokein (мыслить, полагать, (в 3-м лице dedoktai — решено, считать, веровать) в его форме dedogmai определено) и этимологически означает мысль, получившую свое определение и утвержденную в качестве неоспоримой логической истины в какой бы то ни было сфере человеческой деятельности: философской, религиозной, законодательной. Древнегреческие и древнеримские писатели употребляют слово "догмат" в философском, нравственном, законодательном смысле со значением "учение", "правило", которое вследствие своей неоспоримой истинности для многих приобрело значение логически и фактически обязательной истины, заповеди, закона, предписания (повеления).

В Ветхом Завете слово "догмат" означает, с одной стороны, политические распоряжения, государственные указы и законы (cм.: Дан. 2, 13; 3, 10; 6, 8–9; Есф. 3, 9), а с другой — заповеди Моисеева закона (см.: Иез. 20, 24) либо предписания, относящиеся к религиозной жизни вообще (см.: 2 Мак. 10, 8; 15, 36).

В Новом Завете слово "догмат" употребляется пять раз в двояком смысле: в политическом — и означает царские указы и повеления (см.: Лк. 2, 1; Деян. 17, 7) — и в религиозном, отражая предписания Моисеева закона, имевшие в свое время обязательную силу для каждого еврея (см.: Кол. 2, 14), а также новозаветные постановления, обязательные для всех членов Христовой Церкви. Ибо в Деяниях Святых Апостолов говорится, что апостолы Павел и Тимофей предавали верным соблюдать определения, постановленные Апостолами и пресвитерами в Иерусалиме (Деян. 16, 4). Проводя различие между предписаниями Моисеева закона и новозаветными истинами, догматами, апостол Павел говорит, что Господь Иисус Христос закон заповедей (Моисеевых) догматами упразднил (ср.: Еф. 2, 15).

Следовательно, еще с апостольских времен сформировалось церковное значение слова "догмат" как Божественной, неоспоримой, абсолютной и общеобязательной истины веры. Великий ревнитель богоданного, апостольского Предания святой Кирилл Иерусалимский основные истины веры, содержащиеся в Символе Иерусалимской Церкви, называет необходимыми догматами, догматами благочестия, а подвиг веры, которым они усвояются, именует догматическим образом веры. Всецелое новозаветное учение о Боге он называет догматами о Боге, а личное и животворящее усвоение этих догматов деятельной верой считает необходимым условием спасения, делая вывод: "Величайшая польза — изучение догматов". Перечислив все новозаветные истины о Боге, Божием Сыне, Святом Духе, о добре и зле и вообще о домостроительстве спасения, святой Григорий Богослов призывает оглашенных свое благо, свое спасение, свою новую жизнь утверждать "на основании этих догматов". Святой Григорий Нисский разделяет все христианское учение на две части: на нравственную часть и на точные догматы. Святой Иоанн Златоуст под догматами разумеет христианское вероучение, а Викентий Леринский вселенским догматом именует вселенскую веру. На Вселенских Соборах слово "догмат" употреблялось в значении "истины христианского вероучения", и святые отцы на Соборах нарицают догматами свои определения о вере, тогда как все прочие решения и предписания именуют канонами, правилами. Это отчасти отражается и в том, что Церковь дает наименование догматика тем богослужебным стихирам, которые содержат в себе вероучение о Пресвятой Богородице, о воплощении Господа Иисуса Христа, о двух естествах в одном Лице Богочеловека.

Таким образом, на языке Церкви догматами в строгом смысле этого слова называются только те богооткровенные истины, которые касаются веры, в отличие от богооткровенных истин нравственного, обрядового и канонического характера, но при этом никогда нельзя упускать из виду, что все они, в конце концов, составляют одно неделимое целое.

§ 3. Свойства догматов

То, что догматы делает вечными Божественными истинами и характеризует их как таковые, суть их особые свойства: богооткровенность, церковность, общеобязательность и неизменность.

а) Богооткровенность — это основное свойство, которое догматы делает догматами, ибо оно утверждает их Божественное происхождение. Согласно этому, догматы — это не только истины веры, но истины веры, открытые Самим Богом. Божественное происхождение делает их неопровержимо истинными, вечными, спасительными, непостижимыми, над-умными. Если бы Сам Бог не открыл догматы, до них никогда никакими усилиями не смогло бы дойти ни разумное человечество в целом, ни тем более разум отдельного человека. Следовательно, догматы суть предмет веры; они приемлются верой как над-разумные божественные истины, что и подчеркивает Церковь, начиная Символ веры со слова "Верую...". Имея Божественное происхождение, догматы содержат богооткровенные истины о Троичном Божестве и Его отношении к миру и человеку, то есть о Боге как Творце, о Боге как Промыслителе, о Боге как Искупителе, о Боге как Освятителе и о Боге как Судии. А во всем этом только Бог знает Себя, поэтому только Он и может открыть Себя и Свои истины (см.: Мф. 11, 27). Делает же Он это через Своего воплощенного Единородного Сына (см.: Ин. 1, 18, 14), в Котором обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2, 9), а тем самым — и вся полнота Божественных истин, которые Он открывает по Своему Божественному благоволению тем, кто верует в Него, живет Им и ради Него. В силу того что эти догматические истины суть истины Христовы, они Божественны, вечны, неизменны и абсолютно достоверны (см.: Ин. 14, 6; 1, 17; 8, 12; 12, 35, 46). Они — совершенное и законченное Откровение Божие, то есть то последнее слово, которое Бог непосредственно возвещает людям через Своего Единородного Сына (см.: Евр. 1, 1).

Божественное происхождение отличает христианские догматы как вечные Божественные истины от догматов нехристианских религий и философских учений как истин человеческих, относительных, преходящих. Вне Христова Откровения нет вечных, Божественных догматических истин и быть не может. Божественные догматы раз и навсегда даны в Святом Откровении, и Церковь как таковые хранит их и исповедует. Имея в виду Божественное происхождение догматов и все, что из этого проистекает, святые Отцы и учители Церкви называют догматы догматами Божиими, догматами Христовыми, догматами Господними, догматами евангельскими, догматами Божественными, догматами апостольскими, догматами истины, догматами небесной философии. Святой Василий Великий пишет: "Из догматов и проповедей, хранимых в Церкви, одни имеем из писаного учения (то есть Священного Писания), а другие, которые дошли до нас из апостольского Предания, мы приняли таинственно, но и те и другие имеют одинаковую силу для благочестия".

б) Церковность — это второе отличительное свойство каждого догмата. В силу того, что догматы суть дело Откровения, они и дело Церкви. Ибо Церковь — это Тело Откровения. Несомненно, Божественное Откровение содержит в себе все догматические истины веры, но так как Откровение пребывает только в Церкви, то словесное формулирование и истолкование святых догматов принадлежит Церкви как Богочеловеческому Христову Телу, живущему и действующему Духом Святым. В этой своей деятельности она непогрешима, ибо ее Глава — безгрешный Господь Иисус Христос, а ее душа — Святой Дух истины, наставляющий на всякую истину (ср.: Еф. 1, 23; 5, 23; Кол. 1, 18, 24; Ин. 16, 13). Очевидно, что церковность как свойство догматов органически и логически обусловлена их богооткровенностью и наоборот. Однако между богооткровенностью и церковностью как свойствами догматов никакой человеческой логикой нельзя провести разграничительную линию, как нельзя провести ее между Откровением и Церковью. Ибо Откровение — это Откровение Церковью и в Церкви, равно как и Церковь — Церковь Откровением и в Откровении. Непреложностью своих природ они внутренне неразрывно соединены и взаимообусловлены. Вне Церкви не может быть догматов, ибо вне ее не может быть истинного Божественного Откровения. Догмат является догматом только Церковью, в Церкви, через Церковь. Так как Церковь — единственный, назначенный Богом хранитель и истолкователь Святого Откровения, то она и единственный полномочный судия, по Божественному дару и праву непогрешимо отличающий истинное Откровение от ложного, определяющий каноничность священных книг и провозглашающий богооткровенные истины в качестве догматов. Вне ее, без нее, минуя ее и сами вечные истины Откровения, утрачивая свою Божественную истинность, постоянство и неизменность, становятся добычей своевольных человеческих нравов. Пример тому видим в еретиках, которые обыкновенно отличаются тем, что вечные и над-умные истины Откровения истолковывают по собственному разумению, вовсе не руководствуясь святым, соборным, апостольским, вселенским разумом Церкви. Господь Иисус Христос соделал Церковь Своим Богочеловеческим Телом, навсегда исполнил ее Духом Истины и определил ей быть столпом и утверждением истины (ср.: 1 Тим. 3, 15; см.: Ин. 16, 13; 8, 32, 34, 36), чтобы она через все века служила неустрашимым хранителем и непогрешимым истолкователем вечных, Божественных истин Священного Писания и Священного Предания. Как таковая она не может ни согрешать, ни прельщать, ни заблуждаться. Ее слово во всех вопросах Священного Писания и Священного Предания — это слово Самого Бога. В ней и ею глаголет Господь Иисус Христос Духом Своим Святым, наставляя верующих на всякую истину Святого Откровения. Первое доказательство тому содержится в книге Деяний Святых Апостолов, когда Церковь в лице своих представителей, руководимая Духом Святым, обнародует догматические постановления, обязательные для всех членов Церкви, словами: Изволися бо Святому Духу и нам (Деян. 15, 28; ср.: 16, 4).

В согласии с этим богооткровенным, апостольским принципом проходили все Святые Вселенские Соборы Православной Церкви, непогрешимо истолковывая и возвещая Божественные догматы Святого Откровения. Так как Церковь обладает такой богоданной властью и правом установления святых догматов, святые отцы именуют догматы догматами Церкви, догматами церковными. Следовательно, членом Церкви может быть только тот, кто верует и принимает все догматы веры так, как содержит их и изъясняет Церковь; а того, кто этому противится, отвергая их либо искажая, Церковь отсекает от своего Богочеловеческого Тела и отлучает. Перечислив все догматы предшествующих Вселенских Соборов, святые Отцы Шестого Вселенского Собора постановляют: "Аще кто-либо из всех не содержит и не приемлет вышереченных догматов благочестия, и не тако мыслит и проповедует, но покушается идти противу оных: тот да будет анафема... от сословия христианского, яко чуждый, да будет изключен и извержен" (Правило 1 Шестого Вселенского Собора).

в) Общеобязательность догматов, заповедуемая святыми отцами Шестого Вселенского Собора, — естественное следствие их Божественного происхождения и необходимости для спасения каждого члена Церкви. Откровенные Трисолнечным Божеством, утвержденные и обнародованные Христовой Церковью в качестве вечных, Божественных истин, непреложных для спасения, догматы тем самым обязательны для каждого желающего спастись. Отречение от них — это отречение от Спасителя и Его искупительного подвига спасения [человеческого рода]. Усвоение догматов верой как вечных, спасительных и животворящих Божиих истин приносит каждому человеку спасение и вечную жизнь. В своей богооткровенной чистоте и истинности догматы необходимы для спасения; покушающийся их заменить или переиначить наводит на себя страшную апостольскую анафему: Аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет (Гал. 1, 8; ср.: 1 Ин. 2, 21–22). Властью, данной ей от Самого Господа Иисуса Христа (см.: Ин. 20, 21–23; Мф. 18, 17–18), Церковь так поступала и поступает всегда (см.: Правило 1 Шестого Вселенского Собора). От всех, к ней приступающих, она требует исповедания всех Божественных догматов веры; а если и терпит в себе разнообразных грешников, стараясь их исправить и спасти, то, согласно заповеди Спасителя (см.: Мф. 18, 17–18; 10, 32–33; Мк. 8, 38; Лк. 9, 26; 12, 9; ср.: 2 Тим. 2, 12), отлучает от себя тех, которые противятся святым догматам или их извращают.

Принятие догматов — общеобязательное, непременное условие спасения еще и потому, что от этого зависит нравственная жизнь людей. Верой усвоив вечные догматические истины Откровения, человек евангельскими подвигами молитвы, поста, любви, надежды, кротости, смирения, милосердия, правдолюбия и Святыми Таинствами претворяет их в свое естество, постепенно растет возрастом Божиим, чтобы прийти в меру полного возраста Христова (Еф. 4, 13; ср.: Кол. 2, 19). Так как святые догматы — вечные и спасительные Божественные истины животворящей силой Троичного Божества, от Которого они и преподаются, то в них заключена вся сила новой жизни по Христу, вся сила благодатной евангельской морали. Они — поистине глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68). В силу того, что это — слова Христовы, они суть дух и жизнь (Ин. 6, 63). Не веруя в них, никто не может ни познать вечного смысла этой временной жизни, ни удостоиться блаженного бессмертия и жизни вечной (см.: Ин. 6, 69; 14, 6; 1 Ин. 5, 20). Лишь когда подвигом деятельной веры человек усвоит вечные догматические Христовы истины, только тогда он становится ветвью на Божественной лозе — Христе и по нему начинают струиться соки вечной, Божественной жизни, укрепляющие его к принесению многого плода для вечной жизни (см.: Ин. 15, 2–7). Это единственный путь, шествуя по которому человек оплодотворяет бессмертием и вечностью свое естество, грехом лишившееся плодоношения. Другого пути нет. В высоту Божественных совершенств человек способен возрастать (см.: Мф. 5, 48), если подвигом самоотверженной веры сделает себя общником корня Божественных, Христовых истин (ср.: Рим. 11, 17).

В действительности догматы — это Божественные заповеди, Божественные правила новой жизни в Духе Святом: ведь своим нетленным светом они освещают верующему человеку весь путь из мрачной пещеры плоти в небесную лазурь Христовой вечности. Отсюда следует, что православная этика есть не что иное, как воплощенная в жизнь догматика. Новая жизнь во Христе вся соткана из догматических истин Святого Откровения. Ибо Церковь — это Тело, в котором божественные догматические истины струятся, подобно крови, оживотворяя вечной жизнью все части богочеловеческого организма. В таинственном, благодатном Теле Церкви всё — животворящей силой Святого Духа — связано в одно чудодейственное Богочеловеческое целое. Кто — православным подвигом веры — вочленит себя в Богочеловеческое Тело Христовой Церкви, тот всем своим существом почувствует, что догматы — это святые, животворящие силы, постепенно перерождающие его из смертного в бессмертного, из временного в вечного. При этом он всей душой начнет осознавать, что животворящие догматические истины совершенно необходимы в сфере человеческой жизни и мышления и что поэтому Церковь совершенно права, отлучая от себя отвергающих догматы либо их искажающих и переиначивающих. Отвержение или искажение догматов равно духовному самоубийству, ибо такой человек отсекает себя от животворящего Тела Церкви, прерывая тем самым жизненную связь между собой и благодатными силами Церкви, которые только и могут исполнить человека вечной, Божественной жизнью и перевести его из смерти в эту вечную жизнь. Незаменимость святых догматов оправдывает всю ревность Церкви в отношении истин веры и объясняет всю ее богомудрую решительность в отлучении тех, кто-либо отвергает, либо извращает Божественные догматы. Если бы Церковь стала к этому равнодушной, то перестала бы быть Церковью, так как удостоверила бы тем самым, что она не осознаёт незаменимости, животворности и спасительности вечных, Божественных истин, содержащихся в святых догматах Откровения.

Догматы суть общеобязательные истины веры еще и потому, что они — богоданные нормы правильного религиозного мышления и верного религиозного чувства. Опираясь на них, каждый христианин может возвышать свою мысль и чувство до недосягаемых божественных совершенств. Вне их он постоянно утопает в зыбком песке человеческого релятивизма, пока тот не поглотит его совсем. Нигде — ни на земле, ни на небе — нет большей свободы и более благоприятных возможностей для бессмертной деятельности человеческой мысли и чувства, как в Божественных, догматических истинах Церкви, ибо они вводят человека в Царство Троичного Божества, в Котором всё бесконечно, вечно и неизмеримо. Есть ли где вящая свобода, чем в неисчерпаемых глубинах и на необозримых высотах Божия Духа? Апостол, глаголющий: где Дух Господень, там свобода, — возвещает вечную истину (2 Кор. 3, 17; ср.: 1 Кор. 2, 10–12; Рим. 8, 16).

г) Неизменность как свойство догматов вытекает из их богооткровенности, церковности и необходимости для человеческой жизни и спасения. Как Богом данные правила веры, от усвоения которых зависит спасение людей, догматы неизменны и неприкосновенны, поэтому Вселенская Христова Церковь анафемой охраняет их неизменность от тех, кто на нее покушается (см.: Правило 1 Шестого Вселенского Собора). Как не изменяется Бог, так непреложны и Его истины. Поскольку догматы суть вечные, Божественные истины — они не изменяются и изменяться не могут, ибо они от Бога, у Которого нет изменения и ни тени перемены (Иак. 1, 17). Преподанные Церкви Самим Богом, сформулированные и утвержденные Церковью, догматы чужды всякой эволюции, умножения либо сокращения. "Догматы Божии неизменны", — говорит святой Василий Великий. "Догматы небесной философии, — пишет Викентий Леринский, — не могут подвергаться никакому изменению, сокращению или извращению, в отличие от земных указов, которые могут совершенствоваться не иначе как непрестанными поправками и примечаниями".

Из указанных свойств, характеризующих догматы как вечные, Божественные истины, следует вывод, что догматы — это истины Откровения, Богом врученные Церкви в качестве Божественных, неизменных и обязательных для всех верных правил веры, без которых и вне которых нет ни спасения, ни познания вечной жизни, ни жизненного смысла.

§ 4. Догматы и Святое Откровение

Божественное Откровение — единственный источник догматов. Троичное Божество открыло людям Себя и Свои истины, чтобы они, имея верное о Нем представление и правильную в Него веру, а к тому же жительствуя Им и Его Божественными истинами, обретали для себя спасение от зла и греха и вечную жизнь. Это Откровение Бог преподавал постепенно, через святых ветхозаветных патриархов и пророков, дабы наконец всецело огласить его и завершить Своим Единородным Сыном, Господом нашим Иисусом Христом. Многочастне и многообразне древле Бог, глаголавый отцем во пророцех, в последок дний сих глагола нам в Сыне, Егоже положи наследника всем, Имже и веки сотвори. Возвещая Свое Откровение, Бог не чинил никакого насилия над человеческим разумом и чувством, ибо возвестил такие Божественные истины, которые люди никогда не постигли бы ни порывом своей мысли, ни силой собственных ощущений. Духом Своим Святым Бог преподал людям то, чего ни человеческий глаз никогда не смог бы увидеть, ни ухо услышать, ни сердце ощутить, — открыл премудрость, сокровенную в тайне Его Пресвятого существа (см.: 1 Кор. 2, 9, 10, 7). Эта Божия премудрость — вечная, бесконечная, превосходящая разум — могла быть преподана людям только через непосредственное Божие Откровение (ср.: Еф. 3, 3; Гал. 1, 12). И что самое удивительное, она не высказана словами, а явлена воплощенной в Лице Богочеловека, Господа Иисуса Христа, — посему Откровение раскрывает и проповедует Христа, Божию силу и Божию премудрость (1 Кор. 1, 24; ср.: Рим. 1, 16), в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения (Кол. 2, 3). Следовательно, Откровение Господа Иисуса Христа едино по природе, по совершенству, по полноте, ибо Он в Своем Богочеловеческом Лице реально являет Бога и все Божии истины, заключенные в границах человеческого тела и во временной и пространственной категории человеческой жизни (см.: Кол. 2, 9; Ин. 14, 9; 1 Ин. 1, 1–2). Слово плоть бысть (Ин. 1, 14), а с Ним — и все Божественные истины, ибо во Христе обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2, 9). Став плотью, Он нам возвестил, явил, показал Бога, чего никто никогда, ни до, ни после Него, сделать не мог и не может. Поэтому апостол истинно благовествует: Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин. 1, 18; ср.: 6, 46; 5, 37; 12, 45). Об этом свидетельствует и Сам Спаситель: Никтоже знает Сына, токмо Отец: ни Отца кто знает, токмо Сын, и емуже аще волит Сын открыти (Мф. 11, 27; ср.: Ин. 3, 34–35; 6, 46; Мф. 16, 17).

Такое Откровение, во всем Божественное, совершенное, превосходящее разум, служит единственным источником святых Божественных догматов. "Нам не дана власть утверждать всё что угодно,— свидетельствует святой Григорий Нисский, — в каждом догмате мы руководствуемся Священным Писанием как правилом и законом... Посему и отказываемся постулировать наши догматы, руководствуясь правилами диалектического искусства, на основе выводов и разложения понятий, выстроенных знанием — ведь такой образ изложения ненадежен и подозрителен при удостоверении истины. Ибо всякому понятно, что диалектическая выспренность имеет одинаковую силу как для одного, так и для другого — и для ниспровержения истины, и для осуждения лжи". Так как Троичный Господь, изустно и письменно преподав Откровение, вручил его Своей Церкви на хранение, изъяснение и проповедание, то Божественное Откровение — источник святых догматов в своих двух формах: Священном Писании и Священном Предании. Священное Писание и Священное Предание в их Божественной чистоте и полноте хранит, изъясняет и проповедует Единая Святая Соборная Апостольская непогрешимая Православная Христова Церковь. Так говорят об этом в новейшее время православные первоиерархи: "Православный христианин должен за верное и несомненное принимать, что все члены веры Кафолической и Православной Церкви преданы ей от Господа нашего Иисуса Христа через Его апостолов, изъяснены и утверждены Вселенскими Соборами, и веровать в них, как апостол повелевает: Темже убо, братие, стойте, и держите предания, ихже научистеся или словом, или посланием нашим (2 Сол. 2, 15). Из сего видно, что члены веры получают важность и твердость свою частью от Священного Писания, частью от церковного Предания и учения Святых Соборов и святых отцов… то есть догматы суть двоякого рода: одни преданы письменно и содержатся в книгах Священного Писания, а другие преданы устно апостолами; и сии-то были объяснены Святыми Соборами и святыми Отцами. На сих двоякого рода догматах основывается наша вера... Хотя Церковь и есть творение Божие, составленное из человеков, но она имеет главою Самого Христа, истинного Бога, и Духа Святого, Который непрестанно научает ее и соделывает, как говорит апостол, невестою Христовой, не имеющею пятна, или порока (Еф. 5, 27) и столпом и утверждением истины (ср.: 1 Тим. 3, 15). И ее догматы и учения происходят не от людей, а от Бога. Посему, когда говорим, что мы веруем в Церковь, разумеем, что веруем в Писания, Богом ей преданные, и в Богодухновенные ее догматы… Сие самое побуждает нас веровать не только в Святое Евангелие, Церковью принятое, что заповедал Христос, сказав: веруйте в Евангелие (Мк. 1, 15), но и во все другие Писания и Соборные определения". "Веруем, — свидетельствуют православные патриархи в "Послании Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере",— что Божественное и Священное Писание внушено Богом; посему мы должны верить ему беспрекословно, и притом не как-нибудь по-своему, но именно так, как его изъясняла и передала оное Вселенская (Кафолическая) Церковь. Ибо и суемудрие еретиков принимает Божественное Писание, только превратно изъясняет оное... Посему мы веруем, что свидетельство Кафолической Церкви не меньшую имеет силу, как и Божественное Писание. Поелику виновник того и другого есть один и Тот же Святой Дух, то все равно — от Писания ли научаться или от Вселенской Церкви. Человеку, который говорит сам от себя, можно погрешать, обманывать и обманываться, но Вселенская Церковь, так как она никогда не говорила и не говорит от себя, но от Духа Божия (Которого она непрестанно имеет и будет иметь своим Учителем до века), никак не может погрешать, ни обманывать, ни обманываться, но, подобно Божественному Писанию, непогрешительна и имеет всегдашнюю важность".