Предыдущая страница реферата | 1  2

Почитание Имени Господня уходит своими корнями в Ветхозаветное прошлое. Неизреченность священной тетраграммы, имени собственного Бога Израилева, объясняется тою силою, которая была ему присуща, и тем особым почитанием, которым оно, по этой причине, было окружено. Почитание имени Господня сохранилось в православном "умном делании" и до наших дней. Значение молитвы Иисусовой — в силе сладчайшего Имени. Это значение получило свое выражение в Имяславческих спорах, которые волновали Афон еще в самые недавние годы. В конце служения ап. Павла о почитании Имени Господня говорит христологический отрывок Филипп. 2:6-11 (особенно, ст. 9-11), Как уже было указано, именно этот христологический отрывок Филипп. некоторые либеральные ученые нашего времени понимают, как осколок древнейшего Иерусалимского предания, а именно, как литургический гимн Иерусалимской Церкви. Это мнение не получило общего признания в науке. Тем не менее, даже если бы оно оказалось неправильным, свидетельство ап. Павла об Имени Прославленного Господа может служить фактическим комментарием к более краткому и общему свидетельству Деян. Имя Иисуса, которое выше всякого имени, и пред которым преклоняется "всякое колено небесных и земных и преисподних" (Филипп. 2:9-10), приведено в ст. 11. Оно звучит: "Господь Иисус Христос." В таком понимании комментарий Филипп. возвращает нас к свидетельству ап. Петра в Деян. 2:36. Прославленный Иисус есть Господь и Христос. Этому-то Имени Иисуса, выражающему Его Славу, и присуща сила спасительная и животворящая.

С прославлением Иисуса связано ниспослание Св. Духа. Эта связь прямо указана в словах ап. Петра, Деян. 2:33. То значение, которое принадлежало Св. Духу в жизни Апостольской Церкви, было отмечено выше. В последующую эпоху Апостолы послали к Самарянам, которые были крещены Филиппом, одним из семи, Петра и Иоанна для низведения на них Св. Духа (Деян. 8:14-17). Из рассказа Деян. с несомненностью вытекает, что власть низводить Св. Духа принадлежала одним Апостолам. Но мы не имеем никаких оснований предполагать, чтобы это было осознано только во второй период истории Апостольского Века. Можно думать, что вывод, который мы сделали из повествования Деян. 8гл., должен быть распространен и на раннейшую эпоху. Апостолы, на которых Дух Святой сошел в день Пятидесятницы, сообщали дары Св. Духа новым членам, присоединяемым к Церкви. Из этого же повествования вытекает, что дар Святого Духа, который сообщался чрез возложение рук Апостольских, должен быть отличаем от благодати Крещения.

Вступление в Церковь совершалось с самого начала чрез Крещение. И это касается не только крещения трех тысяч после чуда Пятидесятницы (Деян. II, 38-41). Повторные упоминания Крещения в 8:12. 36 и слл., 9:18, 10:47-48, хотя и относятся ко второму периоду истории Апостольского Века, но в еще большей мере, чем свидетельство Деян. 8 гл. о низведении Св. Духа, говорят о фактическом положении, которое, несомненно, наблюдалось и в первые годы жизни Церкви. Иначе пришлось бы попустить перерыв между практикою Пятидесятницы в начале первого периода Апостольского Века и тою, которая наблюдалась в позднейшую эпоху.

Особого внимания требуют эсхатологические чаяния Апостольской Церкви. Напряженность эсхатологического ожидания вытекает из посланий ап. Павла. В начале своего апостольского служения ап. Павел думал, что он сам доживет до пришествия Господа во славе (1 Фесс. 4:15, ср. 1 Кор. 15:51-52). Можно с уверенностью сказать, что такой же напряженностью отличалось эсхатологическое ожидание и в первые годы Апостольской Церкви. Достаточно вспомнить, что только разрушение Иерусалима в 70 г. рассеяло недоразумение, связывавшее мировую катастрофу с концом Иерусалима.

Перед Вознесением на вопрос учеников о временах и сроках, Господь ответил повелением свидетельствовать о Нем в благодати Св. Духа до пределов земли (Деян. 1:6-8). Но тотчас же после Вознесения два мужа в белых одеждах сказали им о Парусии (ст. 11). О временах и сроках не сказали и они. Но явление Господа в славе было тою гранью, до которой должно было простираться свидетельство, и едва ли ученики представляли себе эту грань в тумане далекого будущего. Заслуживает внимания и то, что Петр, объясняя народу чудо Пятидесятницы, сослался на пророчество Иоиля, получившее пополнение на их глазах (ср. Деян. 2:16-21). Но пророчество Иоиля, вне всякого сомнения, относилось к последним временам, чего не мог не сознавать и Петр. В приложении к современности это пророчество Иоиля сообщало современности эсхатологические черты. Эта же напряженность эсхатологического ожидания слышится и в словах Петра после исцеления хромого (ср. Деян. 3:19-21).

Строй Церкви.

Во главе общины стояли двенадцать Апостолов. Для подтверждения этого положения достаточно сослаться на избрание преемника отпадшего Иуды (Деян. 1) и напомнить уже приводившиеся тексты (ср. 2:14, 37). Если после общего гонения, сопровождавшего убиение Стефана, из Иерусалима рассеялись все, кроме Апостолов (Деян. 8:1), это показывает, что они сознавали лежавшую на них ответственность. Эта ответственность была ответственностью власти. Дальнейшее развитие событий показывает, что присутствие Апостолов в Иерусалиме сохранило за ним значение общецерковного центра.

В этой связи уместно коснуться и служения Семи, поставление которых (Деян. 6: 1-6) дало возможность выдвинуться Стефану, мученической смертью запечатлевшему свою верность Христу. Убиение Стефана и общее гонение на Церковь, которое за ним последовало, открывает второй период истории Апостольского Века, но поставление Семи, как таковое, относится еще к первому периоду. Служение, возложенное на новых должностных лицах, было, по самому своему заданию, служение хозяйственное: попечение о столах (6:2-4). Решение было вызвано ропотом эллинистов на неравномерное распределение пособий, от которого якобы страдали их вдовы, и оставляло Двенадцати необходимую свободу для молитвы и служения слова. Но замечательно, что и Семь должны были отвечать определенной духовной квалификации: они должны были быть не только хорошо известны, но и исполнены Святого Духа и мудрости. И самое поставление Семи в плане Деян. имело значение введения к повествованию о служении Стефана на поприще не экономики, а благовестия (6:8 и слл.). Это же касается и Филиппа, тоже одного из Семи — после убиения Стефана и общего гонения на Церковь (Деян. 8:5 и слл.). Но мы должны спросить себя, было ли служение Семи служением священным в нашем, историческом смысле этого слова. В церковном словоупотреблении за семью закрепилось название "диаконов." Нужно сказать, что в повествовании Деян. это наименование к ним никогда не применяется, и, если их служение обозначается глаголом служить, то имя существительное того же корня служение относится к Двенадцати. Не подлежит сомнению, что диаконы в нашем смысле слова были и в дни Апостолов. Это вытекает из таких указаний, как Филипп. 1:1, I Тим. 3:8 и сл. Но были ли "диаконами" Семь? Толкование Семи в смысле "диаконов" восходит к очень глубокой древности, но положительных оснований в Новом Завете не имеет. Не является также основанием и возложение рук, упоминаемое при их поставлении, в Деян. 6:6. В Апостольский Век возложение рук было обычным знаком сообщения благодати Св. Духа. В Деян. 8:17 благодатный дар, сообщаемый через рукоположение Апостольское, отвечает тому, который в наше время сообщается в Церкви через таинство миропомазания. В 9:17 Анания возлагает руки на Савла еще до его крещения. И в науке существует спор, как понимать то возложение рук, которое совершили члены Антиохийской Церкви над Варнавой и Павлом в начале его первого путешествия (Деян. 13:3). Вопрос неизбежно остается открытым и для Семи.

Особое место в Апостольской Церкви принадлежит Петру и Иоанну. Из Двенадцати Лука упоминает только их. Имена остальных названы единственный раз в списке 1:13, а в 12:1-2 говорится об убиении Иакова. Но в собственном смысле руководящее положение было положение только Петра. Он является главным деятелем Иерусалимской Церкви не только в течение первого, но и в течение второго периода истории Апостольского Века. Мы невольно задаем себе вопрос, не надо ли понимать это положение, как положение иерархического старшинства. Для ответа на этот вопрос мы не располагаем положительными данными, но вопрос должен быть поставлен. Иоанн, упоминаемый наряду с Петром, начиная с Деян. 3, выступает не столько, как самостоятельный деятель, сколько, как молчаливый свидетель деяний Петра. После Деян. 8 он больше не упоминается, если не считать определения Иакова в Деян. 12:2, как брат Иоанна. Очень возможно, что Иоанн активной роли не играл, но упомянут автором Деян., писавшим в конце Апостольского Века, во внимание к тому исключительному положению, которое он занял в эти последние годы.

Церковь и внешняя иудейская среда.

Повествование Деян. не оставляет сомнения в том, что отношение к Церкви со стороны Синедриона было враждебное. Евангелист Лука говорит о двукратном аресте Апостолов (4:I и слл. 5:17 и слл.). Арестованные и в том и в другом случае были освобождены, но к ним было предъявлено требование, чтобы они не учили об Имени Иисусовом (4: 15-22, 5:27-32. 40-42). Этому требованию они сознательно отказались подчиниться.

Инициатива ареста в обоих случаях принадлежала Саддукеям (ср. IV, 1-2, 5-6, V, 17), и причина ее указана в 4:2: Саддукеям была неприемлема проповедь воскресения в лице Иисуса. Вражда Саддукеев продолжалась и дальше и была движима теми же побуждениями. Это сказалось на примере ап. Павла к концу третьего периода Апостольского Века (ср. Деян. 23-25). Апостольская проповедь была проповедью воскресения, а Саддукеи воскресение отрицали ((ср. 23:8).

Отношение фарисеев было иное. При вторичном аресте Апостолов, Синедрион воздержался от санкций под влиянием фарисея Гамалиила, речь которого приводится в Деян. 5:34-39. Отношение фарисеев, как и отношение Саддукеев, оставалось неизменным и в последующую эпоху. Поставленный перед Синедрионом, ап. Павел сумел обратить себе на пользу взаимную вражду фарисеев и Саддукеев и заручиться поддержкой фарисеев против Саддукеев (Деян. 23:6-10). Поддержка фарисеев вызывает естественное недоумение. В дни земного служения Христа Спасителя они были Его главными противниками, и их воздействие на Саддукеев в Иерусалимском Синедрионе создало условия, которые привели к развязке Страстей. На закате Апостольского Века вражда иудеев получила свое запечатление в Евангелии от Иоанна. Читателю ясно, что для составителя Евангелия эта вражда не была только фактом исторического прошлого. Евангелист и в свое время чувствует на Церкви непримиримую вражду иудеев. Между тем, после разрушения Иерусалима и прекращения иудейского священства, руководящее положение в иудейской религиозной жизни заняли фарисеи, и председателем Синедриона был уже не первосвященник, а раввин. Иудейство, непримиримую вражду которого чувствовал евангелист Иоанн, было иудейство фарисейское. Не подлежит сомнению, что не только в дни земного служения Христа Спасителя, но и в позднейшую эпоху, после разрушения Иерусалима, фарисеи были враждебны Церкви. Даже тогда, когда фарисей Гамалиил выступил в защиту Апостолов, учение Апостолов было принципиально неприемлемо для фарисеев. Это доказывается поведением молодого фарисея Савла, будущего Апостола языков. Участник убиения Стефана (Деян. 7:58, 8:1), он перенес беспощадное гонение и на прочих членов Церкви (8:3) и готов был распространить его на христиан, живущих в Дамаске (9:1 и слл.). По его собственному свидетельству, к гонению на Церковь его привела ревность, отличавшая его, как фарисея (Филипп. 3:5-6). Замечательно и то, что дело Стефана началось в синагогах, т. е., опять-таки, в той среде, которая находилась под всецелым влиянием фарисеев. Мы неизбежно встаем перед вопросом: чем же объясняется та поддержка, которую фарисеи оказывали Церкви в критические минуты?

Отрицательное объяснение, которое лежит в факте взаимной вражды фарисеев и саддукеев, должно быть принято во внимание, но не исчерпывает вопроса. Апостолы, поскольку их преследовали саддукеи, могли, до известной степени, рассчитывать на поддержку фарисеев. Но важнее другое. Апостольская Церковь была церковь чисто-иудейская. Все ее члены были люди Моисеева закона. Они его соблюдали в точности, и их жизнь протекала в тесной связи с Иерусалимским Храмом. Не только по вере в Воскресение, но и по характеру благочестия, первые христиане были близки с фарисеями. Нельзя забывать, что широкие массы иудейства находились под влиянием фарисеев. В современной науке серьезное благочестие фарисеев получает открытое признание. Сам Господь отдавал должное их учению (Мф. 23:1-3). В этой близости первых христиан к иудейскому народному благочестию надо искать и положительную причину той поддержки, которую им иногда оказывали фарисеи.

Общая Характеристика Периода.

Поскольку христианская Церковь в первый период истории Апостольского Века была Церковью чисто-иудейской, в ней не возникло и не могло возникнуть иудейской проблемы. Сущность иудейской проблемы, которая стала перед Церковью в последующие годы, заключалась в том: нужно или не нужно обязывать вступающих в Церковь язычников соблюдать закон Моисеев? В течение первого периода в Церкви язычников не было, и вопрос об условиях их присоединения не вставал.

Но учение о спасении в проповеди Апостолов отличалось универсальною полнотою. После исцеления хромого, Петр напомнил народу обетование, данное Аврааму, что в семени его благословятся все племена земные (Деян. 3:25). Он знал, что иудеи только первые, к которым Бог послал Сына Своего Иисуса (ст. 26). Это противоположение неизбежно предполагает, что, вслед за иудеями, спасение будет открыто и другим. Пониманию спасения в смысле универсальной полноты Петр оставался верен и в течение второго периода истории Апостольского Века. Он высказал это понимание в доме сотника Корнилия (Деян. 10:35). Его, очевидно, и тогда еще разделяли и прочие члены Апостольской Двунадесятерицы. В противном случае, была бы непонятна та легкость, с которой они согласились утвердить принятие Корнилия в Церковь (ср. Деян. 11:1-18). В Деян. нет ни единого намека на то, чтобы от Корнилия потребовали соблюдения закона Моисеева. Случай был исключительный и общего вопроса не ставил.

Но чаяние универсальной полноты спасения было основано на Ветхом Завете. Мы уже приводили ссылку ап. Петра на обетование, данное Аврааму, и — в той же его речи — представление о пути спасения: от иудеев к язычникам. Этим же путем, во второй период истории Апостольского Века, были приведены ко Христу ефиопский евнух (ср. Деян. 8:26-40) и сотник Корнилий (10:22).

Как мы сейчас увидим, вопрос об исторических судьбах ветхозаветного домостроительства поставил Стефан, один из Семи. Дело Стефана знаменует начало второго периода в истории Апостольского Века. Но та оценка храмового строя, которую дал Стефан, принципиально не противоречит той идее универсальной полноты спасения, которая получила выражение в речах ап. Петра. Если спасение открыто для всех и переходит с Израиля на язычников, это предполагает, что ветхозаветное домостроительство представляет собою историческую эпоху в попечении Божьем о мире, которой пришел конец. Эту мысль и высказал Стефан. Для иудеев она была, конечно, неприемлема. Но в изложении Луки история Стефана показывает, что сознание Церкви ею не возмущалось.

Скачали данный реферат: Калюкин, Ketov, Азаров, Jakovcov, Чайковский, Fabiana, V'jalicyn, Artamon.
Последние просмотренные рефераты на тему: российская федерация реферат, век реферат, курсовая работа по дисциплине, шпаргалки по истории.





Предыдущая страница реферата | 1  2