Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 | Следующая страница реферата

Семантика золотого как изобильного, полного сил восходит к традиционным образам весеннего обновления природы и рождения новой жизни. Небесное золото — летний дождь — залог набухания золотого колоса осенью:

«Золото, золото надает е неба!»

Дети кричат и бегут за дождем...

— Полноте, дети, его мы оберем,

Только сберем золотистым зерном

В полных амбарах душистого хлеба!

Ап. Майков. Летний дождь

 «Золотое лоно» — у обетованной земли, где нет «ни деньги», «ни петли»,

ни республики, ни короны!

Где земли золотое лоно,

как но золоту пишут иконы,

будут лики людей светлы.

Андрей Вознесенский. Витражных дел мастер. Шестой Авось

Множество оттенков, которые обрела «золотая тема» в индивидуальной поэтической речи, все же не заглушают их основной тональности — утраты и надежды па воскресение, страха перед пустотой «золотой» чаши. «Пепел» просвечивает сквозь «золотую лазурь» — подобная взаимообращенность полярностей присуща и фольклору, не только литературе.

Что лежит в основе амбивалентности этих образов, существуют ли какие-либо закономерности для трансформации золота — в мусор, праха — в драгоценный металл? Слишком обобщенная интерпретация этой мифологемы в свете представлений о «том свете» малоэффективна при прочтении конкретных текстов, где особость, инаковость важнее универсалий. Не стремясь к раскрытию всей проблематики, связанной в народной культуре с реализацией противопоставления «сор» / «золото», рассмотрим оба символа на фоне мотивов фольклорной и отчасти книжной древнерусской традиции, в их сопряженности с наиболее значимыми древнейшими культами: почитанием солнца и матери сырой земли. По связис солярными мифами золотые предметы, блеск сокровищ и драгоценных металлов обладают в фольклоре «остаточной» семантикой, что и сближает их символику с символикой сора, праха, до превращения оппозиции в торжество: золото вместо кала, рыбья чешуя вместо серебра в мотивах рассказов о кладах (и наоборот).

Мы не задумываемся над штампами «золотой человек», «золотые руки», «молчание - золото», но уже здесь заметна двусмысленность, неопределенность: человек «золото» — это либо неоцененный, либо никуда не годный человек. Золото вершит суд, как правый, так и несправедливый: «знать золото и на грязи», «и правда тонет, коли золото всплывает», «верен, что золото в огне»; «молчанье — золотое словечко», «молчок — сто рублей», но «молчбою прав не будешь».1 Помимо значения драгоценного металла, золотом назывался кал, прежде всего человеческий, «золотарить» — убирать отхожие места.

В отношении человеческого тела золото действует благотворно, если оно частично покрывает наиболее значимые функционально, активные или пограничные участки тела: руки, ноги, поясницу, уши. В духовных стихах, сказках и былинах формулой «по локоть руки в серебре по колени ноги в золоте» отмечены святые (например, святой Георгий), избранники судьбы, царские дети или невинно убиенные; так,в былине о Дунае подобным знаком обладают чудесные близнецы, вырезанные из материнской утробы.

Двойственное отношение к золоту как символу жизненной энергии, удачи и славы и — смерти — находим в древнерусской литературе. Вступить в золотое стремя, иметь золотой пояс (Добрыня Златой пояс), есть с золотых блюд, сидеть на золотом стуле, в золотом седле — обладать счастьем, таланом, пересесть из золотого седла в рабское — утратить его, приобрести злую долю: «корят князя Игоря, что потопил богатство на дне Каялы, реки половецкой, русское золото просыпав. Туг Игорь князь пересел из золотого седла в седло рабское».2 Культ драгоценных металлов был дружинным культом, жены дружинников Игоря оплакивали милых лад, приговаривая, что их «ни думою подумать, ни глазами повидать, а золота и серебра и пуще того в руках не подержать!»

В «Саге об Эймунде», норвежском конунге, служившем князю Ярославу, рассказывается, как Эймунд помог удержать Гардарики в борьбе против «Бурицлава» (Святополка?), избрав золото в качестве приманки для вражеской дружины: «когда наутро ждали рать (Бурицлава), велел Эймуид конунг женщинам выйти на городские стены со всеми своими драгоценностями и насадить на шесты толстые золотые кольца, чтобы их как нельзя лучше было видно».3 Ослепленный блеском драгоценностей, Бурицлав замешкался, и это предопределило неудачный для пего исход битвы. Но можно ли вполне  доверять чересчур практичному толкованию саги? Не было ли вынесение на шестах толстых золотых колец на городскую стену перед битвой актом сакральным, призванным охранить жителей города? В такой функции на городские стены в подобные моменты принято было выносить спасительные иконы. Для дружинного времени золото было не просто символом победы, но заключало ее в себе, поскольку это было время «показа и потребления богатства», «необходимо было выказать свою щедрость для того, чтобы продемонстрироватьпренебрежение к своим богатствам, унизить соперника мгновенным расточительством накопленного богатства. Человек выходит победителем и подтверждает свой статус, если он превосходит своего соперника в этих безудержных тратах».4

Не случайно Перун, бог дружины, в рассказе о Владимировых языческих богах изображен с серебряной головой и золотым усом. Возможно, чтов рамках дружинного культа золоту приписывались те же свойства, что и в земледельческих верованиях — матери сырой земле. Если предположить изоморфность культовых воззрений, связанных с землей, древнерусскому почитанию золота, то более ясным становится загадочное место из «Повести временных лет» о договоре князя Святослава с греками (971 год): как клялся я прежде греческим царям, что не пойду на их землю войною, так и теперь не буду собирать войско против нее. Если же договор будет мною или теми, кто со мною и подо мною, нарушен, то мы будем прокляты богами, в которых веруем — Перуном и Волосом и «будем златы яко же злато» и иссечены собственным оружием.5

В клятве золотом могла присутствовать уверенность. в наказании за клятво-преступление путем поглощения той субстанцией, которая идентифициро-валась с божеством. Таков, например, был смысл хождения но меже с дерном на голове: земля покроет, если граница будет мною нарушена; божбы землею п целование земли в доказательство своей правоты. Сравним: сохранившееся но сей день выражение «провалиться мне сквозь землю».

Согласно гипотезе В. Я. Проппа, золотая окраска есть печать иного царства, он доказывал этона материале волшебных сказок.6 Поскольку сказку Пропп стадиально помещает после мифа, то он обращается к рассмотрению символики золота в культурах более архаичных, чем русская, т. е. к традициям Древнего Египта, Вавилона, Китая, Ассирии, привлекает материалы верований и обычаев американских, африканских племен, мотивы сибирского эпоса. Затем он раскрывает содержание темы золота в античности, показывая, как постепенно золото из атрибута мира мертвых становится в Греции достоянием только праведных, в Апокалипсисе Павла золотой город — место праведников. Таким образом, сказочные диковинки — золотые дворцы, пояса, короны, туфли —и желание обладать ими объясняются стремлением к обладанию  атрибутами-посредниками между людьми и священным миром, что обеспечивает долголетие, бессмертие и т. д. (золотые яблоки, перо Жар-птицы и проч.). Сказочное золото В. Я. Пропп, кажется, склонен считать более отражением греко-визаптийского влияния, чем языческих традиций. Конечно, многие (фольклорные мотивы несут в себе христианский подтекст, но все же фольклорное, народное мировоззрение основано на языческой ментальности, свойственной устной культуре и дающей прекрасные возможности для широкого проникновения самых разнообразных элементов фольклора других народов. Фольклорный опыт древнее и универсальнее религиозного, а потом уж на его основе возможны любые межэтнические взаимообмены сюжетами, мотивами, образами.

Сказка «Золотая гора»7 почти до неузнаваемости изменила сюжет «Тысячи и одной ночи» о Хасане басрийском, сохранив в то же время сюжетный замысел и логично переведя непривычные для русского слуха образы на язык русской культуры. В «Тысяче и одной ночи» речь идет о молодом купце, попавшем в услужение к огнепоклоннику, магу персиянину, занимавшемуся алхимией и таким образом получавшему богатство и власть над людьми. Для искусства алхимии ему нужна трава с высокой горы, «которая растет в таком месте, где проходят облака и разрываются». Сам он почему-то не может достичь се вершины и посылает туда Хасана, зашив его в шкуру верблюда и препоручив доставку на гору птице-ястребу. С вершины горы Хасан сбрасывает магу шесть  вязанок нужного ему растения, но неблагодарный персиянин уезжает, оставив его на горе. Прочитав похоронную молитву, Хасан бросился с горы в море и по воле Аллаха остался невредим.8 Через год ему удалось отомстить магу: он убил его на томже месте возле горы, когда алхимик вновь привел сюда юношу, чтобы поступить с ним так же, как с Хасаном.9

В русской сказке в роли мага выступает «семисотный купец», регулярно набиравший работников па торговой площади, все поденщики разбегаются от него, поскольку ни один из его наемников не вернулся назад. Искусство алхимии русской сказкой интерпретируется как возможность иметь все золотое: у семисотного купца раззолоченная карета и горящий как огонь золотой дворец. Золото он добывает не с помощью магии, а просто посылая работников на высокую гору копать золото, доставка происходит так же, как и в арабской сказке, с тем отличием, что юношу зашивают в шкуру ледащей клячи и на гору его возносят «вороны черные, носы железные». Так же, как Хасана, купец оставляет молодца па горе, и так же, как Хасан, русский сказочный герой морем добирается до родного города. Правда, «воля Аллаха», выручившая Хасана, в русской сказке заменена волшебным кремнем, подаренным юноше дочерью семисотиого купца — так в русской сказке вытесняется легендарная  мотивировка спасения героя и вместо нее появляетсячисто сказочный образ волшебного предмета. Переведены на язык русской культуры и взаимоотношения: маг-огнепоклоппик — Хасан, ссмисотный купец — работник. Алхимик убеждает Хасана влезть в верблюжью шкуру, обещая ему равную долю; семисотый купец просто опаиваетработника сонным зельем и, уснувшего, зашивает в лошадиную шкуру. Договор и обман трактуются в русской сказке как простое насилие над героем,его опаивают, лишают рассудка. Соответственно строится и мотив мести: Хасан освобождает новуюжертву и мечом поражает мага, русский юноша, хитростью вновь нанявшись к тому же купцу, поступает с ним так же, как некогда хозяин с работником: он опаивает его и оставляет умирать на горе. Последний мотив, возможно, подчинен традиции изображения наказания за грехи в образах,в которых описывается само преступление. Например, в лубочных картинках казнь уголовника(кто «голову», т.е. жизнь, загубил) заключаетсяв подвешивании над огнем вниз головой, вора — в жжении рук и спины (так как руки крали, спина носила и т.д.). Считается, что сказка «Золотая гора» распространилась в народе через лубочные издания «Тысячи и одной ночи» вXIX веке.10 Но для любой миграции сюжетов, для их проникновения в устную традицию, нужны вескиеоснования, прежде всего соответствие сюжетного замысла нетерпко-культурным, художественным и социально-психологическим особенностям этнического менталитета. В русской традиции — это восприятие золота в качестве символа избранничества, счастья и высшего суда; подобное представление сложилось еще в древнерусскомсветском язычестве, вероятно, в рамках солнечного культа.11 Не случайно атрибутика золотого света сопутствует, как уже было сказано выше,дружине и князю в периоды славы и побед, и,в свою очередь, сами князья именуются «солнцами»: младшие Ольговичи — четыре солнца, «солнце светится на небесе — Игорь князь в Русской земли»;12 также и в былинах князь Владимир именуется «красным солнышком». Согласноколичественным показателям частотности образов сравнений-сопоставлений, наиболее употребительными в былинах вообще являются сближения с солнцем, светом, огнем, жаром,13 закатсолнца — метафора смерти богатыря, мать оплакивает гибель Добрыни: «Ай давно уж закатилось сонцо красное».14 Затмение солнца — предзнаменование утраты золотых реалий и счастья(пересесть из «золотого седла» в «рабское»).

Золотая символика, дохристианская но существу, срункционируя в условиях постепенной христианизации культуры, сливалась с понятиями религиозного воздаяния и возмсддия, добра и зла. Золото в преданиях и сказках о кладах всегда связано с испытаниями героев, его получают только избранные, оно рассыпается в прах у тех, ктоне соблюдает «правил игры» с: сакральным миром, и убивает тех, кто лишен доброй доли или хочет получить сокровища в обход «воли» самого золота.Именно воли, поскольку в русской мифологической прозе золото — живое существо, клады могут обращаться в людей, растения, животных, путешествовать но земле и искать своего хозяина.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: контрольная работа 6, диплом государственного образца, решебник 10 класс.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 | Следующая страница реферата