Тайные ордена Масоны

| Категория реферата: Рефераты по религии и мифологии
| Теги реферата: реферат перспектива, растения реферат
| Добавил(а) на сайт: Lisov.

НЕМЕЦКОЕ МАСОНСТВО В XVIII ВЕКЕ.

В кругу поисков таинственного знания возникло немецкое масонство. Его история дает нам самые яркие страницы из истории немецкого оккультизма, чародейства, а иногда и прямого шарлатанства; и в дальнейшем мы увидим, как много чисто средневековых представлений, сданных уже давно в архив научной мыслью не только XVIII, но даже и XVI столетия, оно снова оживило и выставило в качестве высшей мудрости, доступной только для посвященных; мы увидим, как быстро потонули в этих средневековых бреднях и шарлатанских проделках те принципы терпимости, гуманности, всеобщего братства и свободы, которые масоны сначала начертали на своем знамени; масонство только слегка коснулось этих гуманистических понятий, но для их осуществления оно не только ничего не сделало, даже в целом ряде случаев стало на их пути.

(Первоначально масонство пришло в Германию из Англии. Вообще в то время влияние Англии на Германию было довольно сильно. Умственная жизнь в
Германии почти совсем иссякла после тридцатилетней войны; вся страна находилась в состоянии почти полного одичания; общественная жизнь совершенно замерла, и лучшие люди могли прилагать свои силы только в частной жизни, не получая извне никаких стимулов к общественной или умственной деятельности.

Глава V

РУССКОЕ МАСОНСТВО В XVIII ВЕКЕ.

Среди русских масонов существовало предание о том, что первая масонская ложа в России была учреждена Петром Великим немедленно по его возвращении из первого заграничного путешествия: сам Кристофер Врен, знаменитый основатель новоанглийского масонства, будто бы посвятил его в таинства ордена; мастером стула в основанной Петром ложе был Лефорт, Гордон
— первым, а сам царь — вторым надзирателем. Предание это, лишенное какой бы то ни было документальной основы, находит себе лишь косвенное подтверждение в том высоком уважении, которым имя Петра пользовалось среди русских братьев XVIII века, распевавших на своих собраниях известную «Песнь Петру
Великому» Державина; оно показывает только, что наши масоны сознательно или бессознательно связывали с масонскими идеями преобразовательную деятельность Петра, «которая была в России таким же нововведением в смысле цивилизации, каким масоны должны были считать и свое братство[1]».

Первое, безусловно достоверное известие о начале масонства в России относится к 1731 г., когда, как гласит официальный английский источник[2], гроссмейстер Великой Лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона
Филипса Великим провинциальным мастером «для всей России». Таким образом, первоначальное масонство пришло к нам, как и везде на континент, из Англии, но, разумеется, здесь еще не может быть и речи о русском масонстве, и
Филипс, конечно, распространял орденское учение лишь в тесном кругу своих единомышленников, переселившихся в Россию. Этот кружок, по-видимому, твердо держался в течение всего периода немецкого засилья при Анне Иоановне, так как уже десять лет спустя (1740 г.) английская Великая ложа назначила нового гроссмейстера для Poccии в лице генерала русской службы Джемса
(Якова) Кейта , может быть, к этому времени и следует отнести первые случаи вступления русских в масонский союз: недаром русские братья считали именно Кейта основателем масонства в России.

Первоначальный период существования масонства в России характеризуется в общем отсутствием какой бы то ни было национальной окраски. Масонство было лишь модой, притом сравнительно весьма мало распространенной,
«игрушкой для праздных умов», по выражению Елагина, и лишь в самом конце этого периода замечаются признаки некоторой связи между масонством и смутно поднимающимися в лучшей части общества идеалистическими потребностями; эти признаки указывают нам на возможность скорого наступления того момента, когда положительное содержание масонского учения сделается доступным и близким для русских людей, оказывая им серьезную поддержку в их неясных стремлениях к построению первого в России цельного общественного мировоззрения.

(Настоящая история масонства в России начинается лишь в семидесятых годах, когда одновременно возни кают у нас две масонские системы, пользовавшиеся крупным успехом. Ложи этих систем — так называемые елагинской и циннендорфской (шведско-берлинской) - работали в этот период времени, главным образом, первых трех степенях «иоанновского» или
«символического» масонства, преследовавшего цели религиозно-нравственного воспитания человека. Здесь русские масоны работали над приведением «дикаго камня» (символ греховного человека) в «совершенную кубическую форму» (очищение от пороков), приобретали широкие сравнительно с прежними религиозные понятия, глубоко задумывались над вопросами веры и нравственности, упорной работой воспитывали в себе человека. Кажущаяся в наше время несколько бледной масонская мораль оказала благотворное влияние на общество, служа в то же время реакцией против модных течений западно-европейской скептической мысли.

Главная роль в этом периоде истории русского масонства принадлежит известному И. П. Елагину, которого нередко совершенно неправильно считают создателем особой масонской системы, близкой по традициям к первоначальной и чистейшей форме английского масонства. Елагин вступил в масонство еще в
1750 г., но до поры до времени, как и все, не видел в ордене ничего серьезного и вскоре увлекся модным «душепагубным чтением» безбожных писателей — «ансиклопедистов».

Глава VI

МАСОНСТВО СЕГОДНЯ.

Появившись в начале XVIII века, масонство достигло своего расцвета к концу того же столетия и просуществовало в традиционной форме как активная организация до середины следующего века. К этому времени большинство масонских организаций, если и продолжало существовать (особенно на Западе), то во многом изменило свою деятельность. Развитие демократических учреждений, организация и борьба политических партий не прошли для масонства бесследно. Среди его адептов они породили новые настроения и идеалы, подсказали новые средства их осуществления.

К началу XX века обострились противоречия между французскими и англо- американскими масонами. Кроме этого, рядом со старым, консервативным масонством, продолжавшим жить в соответствии с буквой традиционного учения, выросли новые масонские формы. Причем в этих новых формах масонства своеобразно переплелись элементы старого учения, проникнутого мистическим содержанием, и политические устремления новой эпохи.

Для французского масонства начало XX века прошло под лозунгом борьбы с клерикализмом и церковью. Потом наступило время проникновения во французское масонство социалистов. Таким образом, масонству открылись новые обширные горизонты. Выдающийся представитель французского масонства
Маделена Пельтье именно в это время приходит к неожиданному, клалось бы, выводу, что роль масонства, как такового, кончилась.

От масонства в его чистой форме к середине 30-х годов осталось очень мало. Масонский ритуал был почти упразднен, строгость и осмотрительность в выборе новых членов исчезают, вступление в ложу стало общедоступным, легким делом, масонские собрания принимают все более открытый и шумный характер.
Если прежде масонство было местом воспитания, школой, то теперь эта цель отошла на задний план. Ложи стали школами для политиков. Здесь встречаются, создают и упрочивают связи, строят политическую карьеру.

В Германии масонство к началу нашего века сохранило традиции старых
«мастеров», следуя их заветам гуманности и терпимости.

Немецкие масоны считали, что задачи, стоящие перед масонами, — задачи универсальные. Они не могут быть сведены к определенной реальной деятельности ни в религиозной, ни в социально-политической области и заключаются в объединении всего человечества, в построении всемирного человеческого союза на почве братской любви и постоянного мира. Таким образом, одна из главных задач масонства — способствовать сглаживанию и примирению всех общественных антагонизмов: расовых, сословных, классовых и т. п. Главные же усилия масонов должны быть направлены на нравственное усовершенствование.

Английские масоны в начале века стояли на позициях, чрезвычайно близких к позициям немецких, и с нескрываемым осуждением относилось к политическим выступлениям масонства, а значит, и к практике французских масонов.
Американское масонство, сложившееся в своеобразных условиях, во многом отличалось от европейского и к началу нашего века сохранило свое своеобразие. По своему составу оно, в отличие от английского, из которого вышло, было глубоко демократичным.

Американское масонство располагало очень значительными капиталами.
Своеобразие американского масонства выражалось и в том, что у него не было общей принципиальной программы и оно чрезвычайно индифферентно относилось к тому, что может быть названо масонской философией, а также к обрядовой стороне масонства и его тайнам. То же можно сказать и об отношении американского масонства к религии. Казалось бы, значительная политическая активность американского масонства должна была бы способствовать сближению его с французским масонством, но этого не произошло. Их отношения в начале
XX века характеризовала холодность и взаимное неприятие.

В течение всего существования масонства делались неоднократные попытки сблизить различные масонские течения и образовать организацию, которая согласовывала бы действия всех масонских лож, хотя бы в национальных масштабах. XX век и здесь внес новые веяния: теперь предпринимались попытки объединить всемирное масонство. Так, в 1903 г. в Швейцарии было положено начало новой масонской международной организации — Бюро, перед которым были поставлены две задачи:

1) сближать отдельные масонские организации.

2) собирать материалы и документы, относящиеся к истории масонства.

Масонство в 20-е годы нашего столетия, несмотря на попытки объединения, было далеко не единообразным. Французское и итальянское масонство носило в это время ярко выраженный политический характер, немецкое — философско-мистический, а английское и американское — религиозно- благотворительный. Особенно ярко практицизм окрашивал американское масонство.

Глава VII