“Габитус” в структуре социологической теории

Н.А. Шматко

“Одна из функций понятия “габитус” состоит в указании на единство стиля, который объединяет практики и блага какого-либо единичного агента или класса агентов... Габитус - это порождающее и унифицирующее начало, которое сводит собственные внутренние и реляционные характеристики какой-либо позиции в единый стиль жизни, т. е. в единый ансамбль выбора людей, благ и практик.

Как и позиции, продуктом которых они являются, габитусы дифференцированы, но они также и дифференцируют. Отличающие и дистанцированные, они сами есть операторы различений: они приводят в действие различные принципы дифференциации или используют различным образом общие ее принципы.

Габитусы являются порождающими принципами практик - различительных и различающих: что ест рабочий и особенно его манера есть, спорт, которым он занимается и его манера им заниматься, политические мнения и его манера выражать их - различают систематическим образом потребление и соответствующие практики рабочего и хозяина промышленного предприятия; здесь же различные схемы классификации, основания классификации, принципы видения и деления, вкусы. Однако одно и то же поведение или одно и то же благо может казаться утонченным для одних, претенциозным или “вычурным” для других и вульгарным для третьих..

Но главное в том, что когда они воспринимаются через эти социальные категории перцепции, т. е. принципы видения и деления, то различия в практиках и имеющихся благах, а также выражаемые мнения становятся символическими различиями и образуют, по сути, своего рода язык. Различия, ассоциирующиеся с различными позициями, т. е. блага, практики и, особенно, манеры функционируют в любом обществе как основополагающие различия символической системы, как ансамбль фонем языка или совокупность различительных черт и дифференциальных расхождений, являющихся конститутивными для данной мифической системы, т. е. функционируют как знаки различия” [1, с. 23–24].

Теоретической основой социологии П. Бурдье является концепция “двойного структурирования”, суть которой кратко может быть выражена в тезисе: социальная действительность структурирована, во-первых, со стороны социальных отношений, объективированных в распределениях разнообразных ресурсов (капиталов) как материального, так и нематериального характера, и, во-вторых, со стороны представлений людей о данных отношениях и об окружающем мире, оказывающих обратное воздействие. Наряду с детерминацией со стороны объективных структур, П. Бурдье вводит в анализ детерминацию со стороны исторических агентов и уточняет, что эта “...диалектика структур и действий эквивалентна диалектике объективных и инкорпорированных структур, что совершается в любом практическом действии” [2, с. 70]. Социальные отношения, интериоризируясь в ходе практической деятельности, превращаются в “практические схемы” (схемы производства практик) - инкорпорированные структуры. Последние в свою очередь обусловливают экстериоризацию породивших их объективных структур, заключающуюся в воспроизводстве практик агентами.

Концепция двойного структурирования включает два ряда детерминаций, отражающих, с одной стороны, генезис, с другой - структуру социальной действительности.

К первому относится установление причинно-следственных связей: существуют объективные (независящие от воли и сознания людей) структуры, которые воздействуют на практики, восприятие и мышление индивидов, именно они являются “конечными причинами” практик и представлений индивидуальных и коллективных агентов. С другой стороны, агентам имманентно присуща активность, именно они - источник непрерывных воздействий на социальную действительность.

Итак, социальные структуры обусловливают практики и представления агентов, но агенты производят практики и тем самым воспроизводят и/или преобразуют структуры. Эти моменты генезиса социальной действительности для П. Бурдье, однако, отнюдь не равнозначны и не рядоположены. Он не ограничивается констатацией того, что они находятся в “диалектической связи”, но подчеркивает их иерархию. Обусловленность практик и представлений социальными структурами реализуется через их производство и воспроизводство агентами. В силу того, что они не могут осуществлять свои практики вне и независимо от “предпосланных” им объективных структур, являющихся необходимыми условиями и предпосылками любых практик (как в объективированной форме предметов и средств практик, так и в субъективированной - в виде диспозиций, знаний, навыков и т. д.), агенты могут действовать исключительно “внутри” уже существующих социальных отношений и, тем самым, лишь репродуцировать или трансформировать их. Говоря об активной роли агентов в воспроизводстве и производстве социальной действительности, П. Бурдье подчеркивает, что оно невозможно без инкорпорированных структур - практических схем (схем порождения практик - “принципов, предписывающих порядок действия”, и, в первую очередь, принципов классификации, принципов восприятия деления социальной действительности [3, с. 121]), являющихся продуктом интериоризации объективных социальных структур. Поэтому субъективное структурирование социальной действительности есть всегда подчиненный момент.

Второй аспект двойного структурирования социальной действительности - структурный: во-первых, социальные отношения неравномерно распределены в пространстве и во времени, во-вторых, агенты неравномерно распределены между социальными отношениями - не все агенты (индивидуальные или коллективные) и не в одно и то же время принимают участие в одних и тех же социальных отношениях, в-третьих, неравномерно распределены между ними и объективации социальных отношений, которые П. Бурдье называет капиталами, в-четвертых, инкорпорированные социальные отношения (диспозиции, социальные представления, практические схемы) также распределены крайне неравномерно: агенты, исходя из своих практических схем (интериоризированных социальных отношений), по-разному структурируют социальную действительность. Вместе с тем, структура субъективного структурирования, проявляющаяся через распределение его различных видов между агентами, подобна структуре объективного структурирования, ибо решающую роль в субъективном структурировании играют интериоризированные объективные структуры: практические схемы адаптируются к позиции агента уже хотя бы в силу того, что их содержание обусловлено предшествующей символической борьбой и поэтому, пусть в превращенной форме, отражает конфигурацию символических сил.

Габитус как структурирующая структура

Итак, объективные структуры являются условиями и предпосылками осуществления субъективных практик (восприятия, представления, мышления, коммуникации, действия) и “системно детерминируют” непосредственные социальные взаимодействия. Однако для того чтобы эти практики реализовывались, социальные структуры должны быть интериоризированы, эффективно усвоены, присвоены и даже инкорпорированы агентами, которые активно “конструируют” свое восприятие, выражение и оценивание социальной реальности, свои коммуникации и т. п. Отношения интериоризируются в форме социально структурированных ансамблей практических схем (схем производства практик агентом) или инкорпорированных структур - “габитусов” (габитус - от лат. habitus - свойство, состояние, положение), предрасположенных функционировать как структурирующие структуры, порождающие практики и представления.

“Габитус как структурирующая структура (которая организует практики и их восприятие) есть также и структурированная структура: принцип деления на логические классы, организующий восприятие социального мира, сам является продуктом инкорпорации деления на социальные классы. ...Наиболее основополагающие оппозиции структуры состояний (высокий/низкий, богатый/бедный и т. п.) стремятся навязать себя в качестве фундаментальных принципов структурирования практик и восприятия этих практик. ...Стили жизни также являются систематическими продуктами габитусов, которые, будучи восприняты в взаимосвязях в соответствии со схемами габитуса, становятся системами социально квалифицированных знаков (например, “утонченный”, “вульгарный” и т. п.). Диалектика состояний и габитусов лежит в основе алхимии, трансформирующей распределение капитала как итога отношения сил - в систему воспринимаемых различий, отличающих свойств, т. е. в распределение символического капитала, т. е. легитимного капитала, непризнанного в своей объективной истине” [4, p. 191–192].

Определяя габитус через систему диспозиций восприятия, оценивания и действия, П.Бурдье употребляет термин “диспозиция” в смысле, близком к пониманию его у Г. Олпорта: предрасположенность агента к поведенческому акту, действию, поступку и их последовательности, или осознанная готовность к оцениванию ситуации и к поведению, обусловленному предшествующим опытом. Однако в основе формирования габитуса лежат не только потребности, как в случае диспозиций, но и “характерологические структуры определенного класса условий существования, т. е. экономическая и социальная необходимость и семейные связи, или точнее, чисто семейные проявления этой необходимости...” [5, с. 50].

В понятии “габитус” важно не то, что он может быть представлен в качестве системы диспозиций (в таком случае “габитус” ничего не прибавлял бы к социологическому знанию), а то, что он выполняет роль “посредника” между “социальными отношениями” и “агентом”. П. Бурдье не дает дефиницию “габитусу” через систему диспозиций, но просто соотносит его с нею, чтобы продемонстрировать место “габитуса” в ряду имеющихся социологических понятий. Габитус определяется своим происхождением - тем, что он есть интериоризированный ансамбль социальных отношений, а также своим положением в системе производства практик - тем, что он является одновременно результатом интериоризации (объективных) социальных отношений и необходимым субъективным условием практик агентов, отсюда следует, что габитус делает возможным экстериоризацию интериоризированного, т. е. служит порождающим механизмом практик. Таким образом, сущность габитуса заключается в том, что он, во-первых, продукт интериоризации объективных социальных структур и, во-вторых, - необходимое индивидуальное условие их экстериоризации. Габитус - необходимая инстанция, опосредующая включение агента в социальные отношения и порождающая практики на основе двуединого процесса интериоризации/экстериоризации.

Поскольку “габитус” рассматривается в качестве порождающего механизма практик, его эмпирическое изучение не требует выделения в нем самостоятельных смысловых частей. В этом состоит его основное отличие от таких понятий, как “менталитет” или “диспозиции”. Когда мы изучаем диспозиции или менталитет, мы должны всякий раз, говоря словами А.Н.Леонтьева, выделять молярную единицу действия и соответственно - атомарную, далее неразложимую диспозицию (предполагается функциональное соответствие между диспозицией и действием). Это создает эмпирические сложности, которые нашли отражение в концепции диспозиционной регуляции личности В. А. Ядова, устанавливающей текучее структурирование системы диспозиций и изменение содержания диспозиций от уровня к уровню. Выход из неразрешимой ситуации изучения по сути трансцендентных состояний “внутреннего плана субъекта”, описываемых суждениями исследователя, - именно таковыми являются диспозиции, - обычно находится на пути установления конвенций относительно допустимых интерпретаций результатов измерения достаточно произвольно выбранных “наблюдаемых переменных”.

Принципиальным моментом исследования габитуса является то, что он может (и должен) быть проанализирован как целостное явление и рассмотрен через подвижную систему различий габитусов агентов, занимающих различные позиции в социальном пространстве, без “атомистической”, разлагающей редукции. Такой ход мысли не исключает того, что в габитусе можно выделять функциональные сегменты, такие как “этос” и “экзис”, а также исследовать его в диахронном плане: первичный и вторичный габитус, или в форме социологических обобщений: классовый и групповой габитус.

Габитус - это не эпифеномен практик, а механизм их порождения, который определяется генетически через двуединый процесс интериоризации/экстериоризации социальных отношений, он - та “клетка”, из которой вырастает многообразие практик агента. Таким образом, можно сказать, что, с одной стороны, габитус есть повседневное социальное отношение, в которое практически вступает каждый (экстериоризация /интериоризация), а с другой - порождающая основа практик любого агента.

Концепция габитуса

Габитус есть структурированная система диспозиций - система действия, восприятия, мышления, оценивания и выражения, - предрасположенная функционировать как структурирующая структура. В качестве таковой габитус генерирует и структурирует практики и представления так, что они оказываются объективно адаптированными к системе социальных отношений, продуктом которой, впрочем, он является. На этом основан эффект его гистерезиса (отставания, запаздывания): какое-то время после того, как социальные отношения изменились (или агент занял другую позицию в них), агент по-прежнему воспроизводит старые социальные отношения, продуктом которых является его габитус. Иными словами, габитус сохраняет постоянство в изменении, тем самым сообщая практикам свойства непрерывности и упорядоченности. “Будучи внутренним опытом, через который непрерывно осуществляется закон внешней необходимости, несводимой к непосредственному конъюнктурному принуждению, габитус обеспечивает активное присутствие прошлого опыта, который, существуя... в виде схем восприятия, мышления и действия, дает более убедительную гарантию тождества и постоянства практик во времени, чем все формальные правила и явным образом сформулированные нормы” [1, с. 91].

Габитус функционирует как порождающий механизм, способный спонтанно производить в большинстве социальных ситуаций практики, выражающие один общий принцип. Иначе говоря, габитус систематическим образом проявляется во всех практиках агентов, его схемы переносимы из одной сферы в другую. Систематизируя практики агентов, габитус задает им относительное внутреннее единство, нечто вроде самосогласованности, когерентности, некий стиль.

Сказать, что габитус есть место интериоризации внешнего и экстериоризации внутреннего [6, с. 175] или продукт истории, производящий практики в соответствии со схемами, порожденными историей [с. 185], все равно что в более привычных выражениях сказать: габитус есть воспроизводство внешних социальных структур под видом внутренних структур личности. В процессе интериоризации, которая есть не что иное, как практическое освоение принципов производства практик, не достигающее дискурсивного и рефлективного уровней, агент имитирует практики других агентов; он не овладевает “рефлективными моделями” практик, а присваивает modus operandi посредством как простого ознакомления и повторения чужих практик, так и посредством скрытых и/или явных, бессознательных и/или методически организованных внушений (разнообразных “педагогических воздействий”) принципов, которые проявляются практически в навязанных практиках и/или сформулированы явно, формализованы [5, с. 62; 6, c. 189]. При всей внешней самопроизвольности, имитации практик других агентов и многообразные формы внушения представляют собой структурированные упражнения, передающие тот или иной способ действий, ту или иную точку зрения, систему диспозиций [6, с. 191]. Интериоризируется логика функционирования системы социальных различий, и потому интериоризировать - значит, обрести способность спонтанно воспроизводить в своих практиках, представлениях и т. п. социальные отношения, существовавшие на момент интериоризации. В этом кроется одна из основных причин, по которой наличный социальный порядок поддерживается сравнительно долго и довольно просто.

Важнейшим моментом интериоризации является инкорпорация - воплощение социальных отношений в теле агента в виде его устойчивых диспозиций определенным образом говорить, ходить, чувствовать, держать спину и т. п.: “Если все общества... придают такое значение внешним, казалось бы, самым незначительным деталям поведения, ухода за собой, манерам... и речи, то это объясняется тем, что, рассматривая тело как память, общества доверяют ему в конспективной и практической, т. е. мнемотехнической форме, фундаментальные принципы культурного произвола” [6, с. 197].

Как и социализация, формирование габитуса в процессе интериоризации социальных отношений осуществляется в несколько этапов: первичный габитус, сложившийся в семье, служит основой восприятия и усвоения школьного образования; вторичный (школьный) габитус выступает условием и предпосылкой восприятия и оценивания сообщений СМИ и т. д. Иными словами, логика интериоризации превращает габитус в хронологически упорядоченное множество диспозиций, в “некую структуру определенного ранга”, которая уточняет границы структуры низшего ранга (генетически предшествующие) и структурирует структуры высшего “посредством структурирующего действия, оказываемого на структурированный опыт, порождающий эти структуры” [6, с. 188].

Практики, обязанные своей специфической формой законам, свойственным каждому из полей социального пространства, суть продукт диалектической связи между социальными ситуациями и габитусом. Габитус производит в различных полях практики, воспроизводящие законы этих полей. Он может реализовывать один стиль в разных полях тем полнее, чем более исчерпывающе воспроизводятся в производимых им практиках принципы культурного произвола той или иной социальной группы [5, c. 178].

Чтобы объяснить практики агента, социологу надлежит реконструировать связь между теми социальными отношениями, интериоризацией которых он является, и теми, в контексте которых он производит практики. Габитус выступает в роли “практического смысла” и, взаимодействуя с социальными отношениями, воспроизводит объективированные в них смысловые структуры; условием такой актуализации является трансформация самих социальных отношений [2, c. 97]. Именно непредзаданное, непредустановленное взаимодействие габитуса как системы когнитивных и мотивационных структур с непрерывно меняющимися социальными отношениями детерминирует интересы, лежащие в основе перехода к практике, в которой реализуются и которая обусловливает диспозиции [6, c. 206]. Габитус есть порождающий практики принцип, подчиняющийся “практической логике” - логике неопределенности и приблизительности, свойственной повседневности. Поэтому ему присущи неопределенность и открытость, неуверенность и экспромт.

С одной стороны, как совокупность практических схем видения и деления социальной действительности, принципов практической (не-теоретической, обыденной) классификации, габитус представляет собой “практическое чувство”. С другой, как совокупность интериоризированных схем восприятия и оценивания, мышления и выражения, он придает упорядоченной импровизации непреднамеренную изобретательность, использующую в качестве точек отсчета и опоры готовые “формулы”, такие, как бинарные оппозиции различий: форма/содержание, главное/второстепенное, центр/периферия, высокое/низкое... [6, c. 182]. Габитус стремится элиминировать непредвиденные, случайные обстоятельства из любой социальной ситуации, с которой он сталкивается, переформулируя ее в задачу, принципом решения которой он является.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: методы курсовой работы, шпаргалки по педагогике, договор реферат.





1  2 | Следующая страница реферата