Ф. Энгельс

| Категория реферата: Рефераты по праву
| Теги реферата: налоги и налогообложение, курсовые работы бесплатно
| Добавил(а) на сайт: Sergej.

10. Род имеет совет — демократическое собрание всех взрослых членов рода, мужчин и женщин, обладающих равным правом голоса. Этот совет выбирал и смещал сахемов и военных вождей, а также и остальных «блюстителей веры»; он выносил постановления о выкупе (вергельде) или кровной мести за убитых у членов рода; он принимал посторонних в состав рода. Одним словом, он был верховной властью в роде.

Таковы функции типичного индейского рода. «Все его члены — свободные люди, обязанные защищать свободу друг друга; они обладают равными личными правами — ни сахемы, ни военные вожди не претендуют ни на какие преимущества; они составляют братство, связанное кровными узами. Свобода, равенство, братство, хотя это никогда не было сформулировано, были основными принципами рода, а род, в свою очередь, был единицей целой общественной системы, основой организованного индейского общества. Этим объясняется то непреклонное чувство независимости и личного достоинства, которое каждый признает за индейцами».

Ко времени открытия Америки индейцы всей Северной Америки были организованы в роды на началах материнского права. Только у немногих племен, как, например, у Дакота, роды пришли в упадок, а у некоторых других, как у Оджибве, Омаха, они были организованы на началах отцовского права.

Из примера приведённого выше мы можем видеть, каковы были первоначальные сообщества людей. В частности род, который первично являлся одной из первоначальных форм семьи образованных путём пунулуального брака.
В дальнейшем же род постепенно преобразовывался и приобретал ту форму, которую мы можем наблюдать в действительности, то есть род на основе отцовского права, который окончательно сформировался и стал общепринятым для всех достаточно развитых стран примерно в середине средневековья.

Частная собственность.

Частная собственность, как принято считать, является необходимым, неизбежным и вполне обоснованным историческим и общественным явлением, возникающим в процессе развития общества. В конечном итоге частная собственность приводит, как к следствию её появления, к делению общества на классы и подклассы, точнее, на бедных и богатых, где в категорию бедных, как правило, входят крестьяне, рабочие и прочие люди, которые не имеют возможности зарабатывать больше чем им платят, то есть люди, которые вынуждены работать на других, к богатым же относятся те, которые имеют в своих руках большую политическую или финансовую власть или и то и другое вместе, что позволяет им контролировать людей и заставлять их работать на себя на своих условиях. Сравнительно недавно появился так называемый средний класс, он появляется с возникновением городов, это те люди, которые занимаются мелким и средним предпринимательством, занимают руководящие должности или просто хорошие специалисты в своей области, за что им и платят соответственно.

Вот что пишет Энгельс по поводу возникновения частной собственности:
«семиты по Евфрату и Тигру — приобрели в стадах лошадей, верблюдов, ослов, крупного рогатого скота, овец, коз и свиней имущество, которое требовало только надзора и самого примитивного ухода, чтобы размножаться все в большем и большем количестве и доставлять обильнейшую молочную и мясную пищу. Все прежние способы добывания пищи отступили теперь на задний план; охота, бывшая раньше необходимостью, стала теперь роскошью.

Но кому принадлежало это новое богатство? Первоначально, безусловно, роду. Однако уже рано должна была развиться частная собственность на стада.
Трудно сказать, являлся ли в глазах автора так называемой Первой книги
Моисея патриарх Авраам владельцем своих стад в силу собственного права как глава семейной общины или же в силу своего положения фактически наследственного старейшины рода. Несомненно лишь то, что мы не должны представлять его себе собственником в современном смысле этого слова. И, несомненно, далее, что на пороге достоверной истории мы уже всюду находим стада как обособленную собственность глав семей совершенно так же, как и произведения искусства варварской эпохи, металлическую утварь, предметы роскоши и, наконец» людской скот — рабов.

Ибо теперь изобретено было также и рабство. Для человека низшей ступени варварства раб был бесполезен. Поэтому американские индейцы обращались с побежденными врагами совсем не так, как с ними поступали на более высокой ступени развития. Мужчин они убивали или же принимали как братьев в племя победителей; женщин они брали в жены или иным способом также принимали вместе с их уцелевшими детьми в состав своего племени.
Рабочая сила человека на этой ступени не дает еще сколько-нибудь заметного избытка над расходами по ее содержанию. С введением скотоводства, обработки металлов, ткачества и, наконец, полеводства положение изменилось. С рабочей силой, в особенности после того как стада окончательно перешли во владение семей, произошло то же, что с женами, которых раньше добывать было так легко и которые приобрели теперь меновую стоимость и стали покупаться.
Семья увеличивалась не так быстро, как скот. Для надзора за скотом требовалось теперь больше людей; для этой цели можно было воспользоваться взятым в плен врагом, который к тому же мог так же легко размножаться, как и скот.

Такие богатства, поскольку они однажды перешли в частное владение отдельных семей и быстро возрастали, нанесли сильный удар обществу, основанному на парном браке и на материнском роде. Парный брак ввел в семью новый элемент. Рядом с родной матерью он поставил достоверного родного отца, который, к тому же, вероятно, был даже более достоверен, чем иные современные «отцы». Согласно существовавшему тогда разделению труда в семье, на долю мужа выпадало добывание пищи и необходимых для этого орудий труда, следовательно, и право собственности на последние; в случае расторжения брака он забирал их с собой, а за женой оставалась ее домашняя утварь. По обычаю тогдашнего общества муж был, поэтому также собственником нового источника пищи — скота, а впоследствии и нового орудия труда — рабов».

Далее, во всей последующей части его работы, когда он высказывается в отношении частной собственности, можно видеть его крайне негативное отношение к этому общественному институту. По мнению Энгельса, частная собственность хотя и является последствием прогресса общества, но она также является и его тормозом, поскольку в результате её возникновения, как уже говорилось выше, появляется разделение на классы и угнетение одного общественного класса другим. Следствием чего становится постепенное разложение общества, богатых «разлагает» постоянное пребывание в роскоши и безделье в результате которых возникают всё новые и новые пороки, а бедных разлагает пребывание в нищете, постоянные издевательства со стороны господствующего класса и невозможность выйти из этого состояния следствием чего является проявление самых низменных пороков и страстей человека, развитие преступности и т. д.. Энгельс пишет, что «…этого не должно быть.
Что хорошо для господствующего класса, должно быть благом и для всего общества, с которым господствующий класс себя отождествляет. Поэтому чем дальше идёт вперёд цивилизация, тем больше она вынуждена набрасывать покров любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, прикрашивать их или лживо отрицать, – одним словом вводить в практику общепринятое лицемерие, которое не было известно ни более ранним формам общества, ни даже первым ступеням цивилизации и которое, наконец, достигает высшей своей точки в утверждении: эксплуатация угнетённого класса производится эксплуатирующим классом единственно и исключительно в интересах самого эксплуатируемого класса, и если последний этого не понимает и даже начинает восставать против этого, то это самая чёрная неблагодарность по отношению к благодетелям – эксплуататорам». Здесь опять мы можем заметить его негативное отношение к частной собственности, вообще понятие частная собственность у Энгельса всегда сводится к одному и тому же, точнее у него понятие «частная собственность» непременно ассоциируется с понятиями
«эксплуататоров» и «эксплуатируемых» без них по его мнению, насколько я мог это заметить, частная собственность существовать не может…

Данное понимание института частной собственности, мне кажется несколько ошибочным, поскольку частная собственность может являться личной собственностью одного человека и он может распоряжаться ей как угодно, допустим человек владеет землёй она находится в его частной собственности и он её сам обрабатывает – в данном случае человек хотя и является владельцем частной собственности, но он не является эксплуататором. Этот человек может являться не только владельцем земли, но и других видов частной собственности и при этом не являться эксплуататором. Кроме этого институт частной собственности способствует развитию общества, так как человек получает возможность не только жить «сегодняшним днём» со всеми удобствами, но и накапливать в своей частной собственности имущество, которое потом он может передать по наследству своим детям, следовательно у него появляется стимул работать всё лучше и лучше, совершенствуясь в своей профессии и вследствие этого получать всё больше и больше материальных благ, которые, если захочет, он сможет передать своим потомкам или кому – либо ещё[5].
Другое дело, что наряду с рядом положительных воздействий, которые оказала частная собственность на развитие цивилизации, был и ряд отрицательных, практически все они были перечислены выше. К сожалению, Энгельс не хочет замечать положительного влияния частной собственности на развитие общества, этого не позволяет сделать его одержимость идеей всеобщей, всемирной свободы, равенства и братства, которая несколько раз, совершенно открыто проскальзывала в его работе и не может базироваться на основе частной собственности.

Государство.

Последний из рассматриваемых в его работе общественных институтов. Ему было отведено в ней не очень много места, но всё равно он написал достаточно, чтобы можно было судить о его взглядах на государство.

Как известно государство, как и прочие институты общества, появилось не сразу, а вследствие их долгой эволюции. Энгельс приводит в качестве одного из примеров развития этого общественного института Афинское государство. Он пишет, что государство развивалось «… частью преобразуя органы родового строя, частью вытесняя их путём внедрения новых органов и, в конце концов, полностью заменив их настоящими органами государственной власти; как место подлинного «вооруженного народа», защищавшего себя собственными силами в своих родах, фратриях и племенах, заняла вооруженная
«публичная власть», которая была подчинена этим государственным органам, а следовательно, могла быть применена и против народа, – всё это, по крайней мере в начальной стадии, мы нигде не можем проследить лучше чем в древних
Афинах. Смена форм в основном изображена Морганом, анализ же порождающего её экономического содержания мне приходится большей часть добавлять». – Вот то, что он пишет в начале своего обзора о возникновении государства и о том, на основе чего он рассматривал данный общественный феномен. Далее он начинает более конкретно излагать свои исследования о возникновении государственности, приводя в пример, упомянутое выше, Афинское государство…

«… В героическую эпоху четыре племени афинян занимали в Аттике ещё обособленные области; даже составлявшие их двенадцать фратрий, по-видимому, имели ещё отдельные поселения в виде двенадцати городов Кекропа.
Организация управления соответствовала героической эпохе: народное собрание, народный совет, басилей. В эпоху, с которой начинается писанная история, земля уже была поделена и перешла в частную собственность, как это и свойственно сравнительно уже развитому к концу высшей ступени варварства товарному производству и соответствующей ему торговле и товарами. Наряду с зерном производилось также вино и растительное масло; морская торговля по
Эгейскому морю всё более изымалась из рук финикийцев и попадала большей частью в руки жителей Аттики. Благодаря купле и продаже земельных владений, благодаря дальнейшему развитию разделения труда между земледелием и ремеслом, торговлей и судоходством члены родов, фратрий и племен должны были весьма скоро перемешаться между собой; на территории фратрии и племени селились жители, которые, хотя и были соотечественниками, все же не принадлежали к этим объединениям, следовательно, были чужими в своем собственном месте жительства. Ведь каждая фратрия и каждое племя в мирное время сами управляли своими делами, не обращаясь в Афины к народному совету или басилею. Но те, кто жил на территории фратрии или племени не принадлежа к ним, не могли, разумеется, принимать участия в этом управлении.

Все это так нарушило нормальное функционирование органов родового строя, что уже в героическую эпоху потребовалось принять меры для устранения этого. Было введено приписываемое Тезею устройство. Перемена состояла прежде всего в том, что в Афинах было учреждено центральное управление, то есть часть дел, до того находившихся в самостоятельном ведении племен, была объявлена имеющей общее значение и передана в ведение пребывавшего в Афинах общего совета…». С этого момента можно считать, что государство уже родилось, хотя и оно ещё не было государством в нашем понимании этого общественного института. Этот уровень развития государства соответствовал его младенческому возрасту, оно было как ребёнок только что появившийся на свет. «…Благодаря этому нововведению афиняне продвинулись в своем развитии дальше, чем какой-либо из коренных народов Америки: вместо простого союза живущих по соседству племен произошло их слияние в единый народ. В связи с этим возникло общее афинское народное право, возвышавшееся над правовыми обычаями отдельных племен и родов; афинский гражданин, как таковой, получил определенные права и новую правовую защиту также и на той территории, где он был иноплеменником. Но этим был сделан первый шаг к разрушению родового строя, ибо это был первый шаг к осуществленному позднее допуску в состав граждан и тех лиц, которые являлись иноплеменниками во всей Аттике и полностью находились и продолжали оставаться вне афинского родового устройства. Второе, приписываемое Тезею, нововведение состояло в разделении всего народа, независимо от рода, фратрии или племени, на три класса: эвпатридов, или благородных, геоморов, или земледельцев, и демиургов, или ремесленников, и в предоставлении благородным исключительного права на замещение должностей. Впрочем, это разделение не привело к каким-либо результатам, кроме замещения должностей благородными, так как оно не устанавливало никаких других правовых различий между классами. Но оно имеет важное значение, так как раскрывает перед нами новые, незаметно развившиеся общественные элементы. Оно показывает, что вошедшее в обычай замещение родовых должностей членами определенных семей превратилось уже в мало оспариваемое право этих семей на занятие общественных должностей, что эти семьи, и без того могущественные благодаря своему богатству, начали склады- ваться вне своих родов в особый привилегированный класс и что эти их притязания были освящены только, еще зарождавшимся государством. Оно, далее, показывает, что разделение труда между крестьянами и ремесленниками упрочилось уже настолько, что стало отодвигать на второй план общественное значение прежнего деления на роды и племена. Оно, наконец, провозглашает непримиримое противоречие между родовым обществом и государством; первая попытка образования государства состоит в разрыве родовых связей путем разделения членов каждого рода на привилегированных и непривилегированных и разделения последних, в свою очередь, на два класса соответственно роду их занятий, что противопоставляло их, таким образом, один другому».

Эта часть его работы, на мой взгляд, достаточно точно и без особых предвзятостей, оценивает сложившуюся обстановку в обществе в ту пору когда государство ещё только-только родилось. Дальнейшая же часть его работы, в которой, как он и обещал, приводится анализ «…порождающего её (власть) экономического содержания…», оставляет желать лучшего. Поскольку в ней он опять ударяется в критику социально-экономической сферы жизни общества и государства. Эта критика очень предвзята, поскольку он опять-таки не хочет и не пытается оценить положительные стороны всей новой экономико-социальной структуры общества, которая всё более регулируется с помощью законов, пришедшая на смену родовым так сказать «неофициальным» отношениям, которые регулировались при помощи обычаев. Конечно, и у новой и у старой экономической структуры общества были, есть и будут свои недостатки. У первой, например, такие недостатки как коррумпированность, чрезмерные злоупотребления своими финансовыми возможностями отдельными лицами и т. д., как следствия несовершенства человека и законов, регулирующих отношения в обществе были, есть и будут до тех пор, пока человек, а вместе с ним и закон не станут совершенными. У второй, главным недостатком является её ограниченность, невозможность расширятся вместе с развитием и расширением общества и общественных отношений, которым со временем становится тесно в узких рамках родового общественного строя.

Главной так сказать ошибкой Энгельса и всех, кто разделял его убеждения, является их нежелание понимать, что пока человек не стал
«ангелом во плоти» идея всеобщего равенства неосуществима. В поддержку своих взглядов он постоянно приводит в пример общественные отношения при родовом строе, понимая то, что общество уже их переросло, но, не желая понимать ту пользу, которую способно принести государство и новые общественно-экономические отношения регулирующиеся законами.

В своих исследованиях, касающихся возникновения государства, он приводит несколько примеров его возникновения, но я в данной работе подробно рассматриваю только один из них, приведённый выше, поскольку все остальные примеры не слишком сильно отличаются друг от друга в основных чертах. Помимо Афинского государства, которое уже было рассмотрено, он приводит ещё два примера возникновения государственности. Первый это
Римское государство, в общем и целом он полностью совпадает с классическим примером возникновения государства, то есть история его возникновения практически идентична истории возникновения Афинского государства. Для меня более интересен другой пример это пример возникновения государства у германцев…

Государство у германцев, и в этом его главное отличие от примеров, приведённых выше, появилось не на «пустом месте», как это было с Римским и
Афинским государствами, а на месте развалившейся Западной части Римской империи. Главным отличием в зарождении государства у германцев явилось отсутствие родового строя в завоёванных ими землях, поскольку он выродился после длительного пребывания под владычеством Римской империи. Государство у германцев развивалось ускоренными темпами, главным катализатором этого явилось то, что германские народы, ставшие господами римских провинций, должны были организовать управление этой завоеванной ими территорией.
Однако невозможно было ни принять массы римлян в родовые объединения, ни господствовать над ними посредством последних. Во главе римских местных органов управления, вначале большей частью продолжавших существовать, надо было поставить вместо римского государства какой-то заменитель, а этим заменителем могло быть лишь другое государство. Поэтому органы родового строя должны были превратиться в органы государства, и притом, под давлением обстоятельств, весьма быстро. Но ближайшим представителем народа-завоевателя был военачальник.
Защита завоеванной области от внутренней и внешней опасности требовала усиления его власти. Наступил момент для превращения власти военачальника в королевскую власть, и это превращение совершилось.

В заключение этой главы я бы хотел привести одно из главных, на мой взгляд, заблуждений Энгельса, касающееся государства…

Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определенной ступени экономического развития, которая необходимо была связана с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство.
Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором.

Заключение

Как вы уже наверное заметили, к каждой из своих глав в этом реферате я старался дать соответствующие выводы, поэтому в заключении я хотел бы высказать своё общее отношение к работе Энгельса не вдаваясь в какие то определённые подробности связанные с его работой.