Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Но теория естественного права, которую вы, конечно, знаете, органического, как говорили в прошлом веке, права, предполагает как раз вырастание, прорастание права как единого целого. Вот такое право росло и в России. Ну, я, конечно, не буду вам сейчас читать и рассказывать об истории создания русского права, оно сложное и многообразное. Конечно, с ним надо познакомиться любому русскому человеку, касающемуся права, но познакомиться не с точки зрения формальной, вот в России тогда-то были такие-то законы, а потом такие-то законы, - это как раз не так важно, а посмотреть, как постепенно с изменением общества изменялось право, никогда не разрываясь. В Европе нет другой такой страны, где произошел бы полный правовой разрыв. Такое единственное общество - это наша с вами страна. И здесь мы, действительно, оказались впереди всей планеты.

А что же бывает, когда такой правовой разрыв происходит? Возникает некое новое право? Нет, не возникает. Возникает, как раз, хаос бесправия, возникает то самое, что называется аномией, то есть состояние, когда права нет. И именно в это состояния бесправия наше общество и вверглось в 1917 году. Даже любое частное нарушение закона приводит к аномии в каком-то конкретном месте. Скажем, если какой-то человек нарушает закон, ворует или убивает, вокруг него возникает пространство хаоса. И это пространство может разрастаться, поражая общество, и может даже погубить общество, если закон не восстановит ткань правильным своим употреблением. Тем более полная отмена всего национального законодательства немедленно ввергает общество в состояние бесправия. Как раз это и случилось с Россией в результате победы большевиков в Гражданской войне 1917-1922 гг.

Нам, людям, занимающимся правом, обязательно надо эту точку найти. Однако когда же возникло это состояние бесправия? Что большевики его создали? И вот здесь мы вынуждены сказать, что на самом деле, это точка - не 22 ноября 1917 года, это точка расположена раньше. Если кто-то из вас занимался революцией 1917 года, не только октябрьской, но и февральской и всем промежутком между февралем и октябрем, кто читал какие-то документы, какие-то книги, то он не мог не обратить внимания, что в эти месяцы между рычагом и двигателем русской государственной машины как бы нарушена связь. Вот министры Временного Правительства, очень хорошие водители, Милюков или Гучков, дергают рычаг сцепления, включают мотор. Все делают как надо, как все делают, а машина никуда не едет, или, что еще хуже, едет совсем не туда, куда бы им хотелось. Между их властными действиями и обществом - зияние и это, кстати говоря, всегда удивительный признак того, что что-то нарушено в правовой системе государства. Потому что когда между действиями людей, обладающих институциональной властью, и обществом, в котором они властвуют, не возникает никакой связи, это никакая не мистика, это классический признак правового разрыва, хаоса на месте права. И разрыв этот в России 1917 года, вне всякого сомнения, был.

Когда же он произошел? Он произошел 2 марта 1917 года в день отречения Государя. И он произошел не в результате деятельности Думы, не в результате каких-то актов, провозглашенных кем-то в результате насильственного захвата власти, он произошел в результате действий самого носителя верховной власти. Это удивительно, но это так.

2 марта 1917 года, находясь в Пскове, Государь Николай Александрович подписал акт отречения. Российское законодательство не предполагало вообще возможности отречения монарха, но, конечно, никто не мог заставить человека управлять страной, если он не хочет. Поэтому, в принципе, как объясняли юристы, отречение от Престола в российском правовом контексте может быть приравнено к факту юридической смерти. То есть, когда Государь Император отрекается от Престола, а закона об отречении нет, то фактически для власти, для государства Император как бы умирает, и тогда вступают в действие те законы Престолонаследия, которые должны были бы вступить в случае смерти Государя. А в этом смысле Российское законодательство было очень изощренным. Понимая, что в монархической стране ничто так не важно, как правильное преемство верховной власти, российские законодатели разработали скрупулезную, тщательную систему передачу власти и ввели ее в Конституцию, в Основные законы (ст.25-39). Инициатива принятия законов о порядке наследия Престола принадлежала в России Императору Павлу I, который тем самым старался положить предел хаосу властных притязаний на Престол, которым был ознаменован в нашей стране XVIII век.

Престол независим от воли Государя. Он не может завещать Престол кому угодно. Престол не принадлежит царю, царь принадлежит Престолу, и поэтому не он завещает свой Престол, а после его смерти происходит автоматическое замещение Престола. Есть определенное правило. Первым в очереди стоит старший сын, если нет сыновей, то старший брат, если нет братьев, то наследование идет по нисходящей мужской линии, - все разработано вплоть до каких-то невероятных ситуаций. Но, по крайней мере, никогда Российский Престол не может быть пустым. В том момент, когда умирает царь, новый царь, уже всем известный как Наследник Цесаревич, автоматически восходит на трон.

Однако Император Николай II поступил не так, как ему надо было поступить, если уж он решил отрекаться. Я не говорю о том, что в чисто нравственном плане отречение от престола во время великой войны, в ситуации действительно революционной смуты в столице - это преступление, и, кстати, измена клятве. При вступлении на престол, русский Государь клялся, что до последнего дыхания он будет защищать народ и государство российское. Но это - из религиозно-нравственной области. А вот в чисто юридическом плане он не мог отрекаться за кого-то и тем паче за того, кто должен был стать вместо него немедленно государем, то есть за собственного сына. Статья 39 Основных законов указывала: "Император или Императрица, Престол наследующие, при вступлении на оный и Миропомазании, обязуются свято соблюдать выше постановленные законы о наследии Престола". Император просто не имел никаких юридических прав отрекаться за кого-то или передавать Престол кому-то кроме законного Наследника-Цесаревича. Но Император Николай II это делает, и передает престол брату Михаилу, который опять же в силу определенных норм закона не имел никаких прав на престол. Он не имел никаких прав на престол по той причине, что: а) он был не первый наследник и б) он был женат неравным браком на княгине Н.С. Брасовой, а по законам Российской Империи особы царского рода, женатые неравным браком, т.е. на лицах не из царствующих домов, не могли претендовать на Престол. Так что, Император Николай II, зная, что брат Михаил Александрович по законам Российской Империи не может править страной, зная прекрасно (25 лет был царем), что нельзя отрекаться за другое лицо, делает, безусловно, сознательное правонарушение.

Что для нас право? Чепуха. "Закон - что дышло: куда повернул, туда и вышло" - гласит старинная русская поговорка. Но посмотрим, как тут же, мгновенно обрушилось общество, когда нарушились 2 марта 1917 года основания русского правопорядка. Есть довольно много свидетельств из совершенно разных социальных кругов, от командующего дивизией на Румынском фронте, до обывателя закаспийского города Мерв, что люди, даже не любившие Николая II (большинство к нему в то время относилось скептически), читая Манифест об отречении, приходили в ужас - разрушена верховная власть, что же будет?

Великий князь Михаил Александрович, на следующий день, 3 марта, отказывается взойти на Престол, и это, юридически говоря, совершенно правомерный шаг. Фактически Императором Всероссийским с момента отречения Николая II является Цесаревич Алексей, не зависимо от того, хотел ли этого Николай II или не хотел. И, если исходить из буквы закона о престолонаследии, то убит был в Екатеринбурге 17 июля 1918 года не Император Николай II и его наследник, а Император Алексей Николаевич, и отрекшийся от престола его отец Николай Александрович.

Но что делает 3 марта великий князь Михаил? При отказе от Престола он совершает два явных правонарушения. Во-первых, Михаил сказал в своем манифесте об отказе от Престола лишь до установления образа правления в России Учредительным собранием, а в дальнейшем он соглашался "воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего". То есть великий князь отказался от Верховной Власти не безусловно, сообразуясь с буквой закона о престолонаследии, но условно, связывая свою судьбу с волей народного представительства, которое он тем самым как бы делал законным. Во-вторых, великий князь "просил" "всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всей полнотой власти" до времени принятия решений о форме правления Учредительным собранием. Составители декларации В.Д. Набоков и барон Б.Е. Нольде использовали максимально мягкую форму модальности "прошу". Просить может каждый. Но вся власть Временного Правительства зиждилось только на этой части декларации. Других источников власти у Временного Правительства вовсе не имелось. Ведь на самом деле, и все заинтересованные лица это прекрасно знали, никакого "почина" Государственной Думы в создании Временного правительства не было.

Вспоминая о создании Временного правительства один из его организаторов П.Н. Милюков, взявший портфель Министра иностранных дел, писал через много лет в воспоминаниях: "Нас не выбрала Дума. Не выбрал и Родзянко по запоздавшему поручению Императора. Не выбрал и Львов, по новому, готовившемуся в Ставке царскому указу... Все эти источники преемственности власти мы сами сознательно отбросили. Оставался один ответ, самый ясный и убедительный... "Нас выбрала русская революция!"" . Любому понятно юридическое бессилие этого лозунга. Временное правительство было организацией совершенно самочинной. И поэтому ведущий правовед Временного правительства В.Д. Набоков писал, что власть Временного Правительства была от начала порочной юридически . Это-то и привело его к безвластию. В результате юридически неверного поступка Николая II в момент его отречения от Престола возникла великая аномия, великое беззаконие.

В связи с этим тезисом можно поставить два вопроса. Первое, а законен ли бы сам старый порядок, та Императорская Россия, которая существовала 1000 лет. Ответ ясен - да, он был законен. Он был законен по той простой причине, что принцип богоданности власти, а именно на нем строилась законность российской государственной власти, разделялся фактически всеми жителями Империи. Никто почти не сомневался, что, действительно, Император Всероссийский - Император милостью Божией. На этом убеждении строилась законность права в дореволюционной России.

А вот законность советского государства беззаконна, потому что отнюдь не все общество разделяло идеалы советского государства. Напротив, четыре года шла Гражданская война. Потом еще 20 лет шла война на истребление собственного народа, когда погибли по разным подсчетам от 40 до 60 миллионов человек. Вот цена этой войны. Другие были загнанны, молчали от страха. Понятно, что говорить о народной легитимности так возникшей власти не возможно.

В царской России за весь XIX век казнили, если мне не изменяет память около тысячи человек, никаких репрессий массового масштаба не было и в помине. И общество, действительно, разделяло по большому счету идеалы власти, хотя, конечно и критиковало её. Следовательно, та старая власть в России была столь же легитимной, как легитимна, скажем, власть в Великобритании, легитимна власть во Франции, в монархической старой Франции, но и, собственно, новой, поскольку в ней было правопреемство. Во Франции было то самое правопреемство, когда Король собрал Генеральные Штаты, признал Конвент, дал ему ту власть, которая позволила ему его низложить и вынести формально законный смертный приговор, т.е. было определенное преемство правопорядка. В России со 2 марта 1917 года никакого правопреемства не было, была сплошная система правонарушений.

Второй вопрос, на который нам надо сейчас ответить, - это право на революцию. Вообще, имеет ли право народ на революционные изменения своего существования? Да, я думаю, что имеет. Но право на революцию требует, на мой взгляд, обязательного соответствия двум параметрам. Первое, что положение народа при старом порядке вполне беззаконно, т.е. что нарушаются его основополагающие права личности, причем нарушаются последовательно, массово и фундаментально. Вот как раз таким был советский режим - в нем все права личности нарушались последовательно, массово и фундаментально и фактически не признавались вовсе. И второе, что изменить законным образом свое положение народу невозможно, т.е. законных механизмов изменения нет вовсе. Опять же советский режим - в этом смысле прекрасная иллюстрация. Коммунистическая власть не позволяла законно изменять политический строй, выборы были абсолютной фикцией.

Если же говорить о дореволюционной России, то и первый, и второй параметры законности революции тут отсутствовали: права личности в общем-то соблюдались, подданный Императора Всероссийского был лично свободным человеком; имущественные, личные, политические права, информационные права, - все основные его права соблюдались властью, пусть и с некоторыми фактическими ограничениями.

Какое законодательство мы имеем сейчас, постсоветское или построссийское? Я имею в виду Россию до 1917 года. Конечно, у нас постсоветское законодательство. Ни один закон советского государства, принятый после того самого злополучного 22 ноября 1917 года, является у нас действующим, если он правомерно не отменен новым законом. Все же законы российского государства, действовавшие в Российской Империи, а потом действовавшие в зоне, занятой белыми армиями, не действуют у нас. На них нельзя ссылаться, к ним нельзя апеллировать, их просто нет в системе актуального права. Как-то, беседуя с Эрнестом Михайловичем Аметистовым, мы затронули эту тему, и он мне говорит: "Обратите внимание, Андрей Борисович, в переходных положениях Конституции 1993 года есть вторая статья, где говорится, что все законы, когда-либо действовавшие на территории Российской Федерации в части, не противоречащей настоящей Конституции, считаются действующими. Я моим коллегам, судьям Конституционного Суда задал вопрос: "Означает ли, что Основные законы Российской Империи в той части, в какой они не противоречат действиям нынешней Конституции, действуют?". На меня посмотрели, как бараны смотрят на новые ворота. Полное непонимание. "Да Вы еще царя-гороха вспомните", - сказал кто-то, не буду называть имя". Обратите внимание, до какой степени советский период выкинул из нас элементарное юридическое понимание действительности, я не говорю, умалил образованность, мы люди формально образованные, но нет у нас привычки именно к юридическому пониманию существа вопросов.

Между тем, к сожалению, сама Конституция 1993 года при всех ее положительных моментах тоже не вовсе юридически безукоризненна. И не с точки зрения того, что в ней содержится, а с точки зрения формы ее принятия. По сути дела, уничтожив путем вооруженного насилия в октябре 1993 года советскую власть, последний излет большевистской диктатуры, мы встали перед реальной проблемой: вернуться ли нам, как вернулась Прибалтика, как вернулись отчасти Польша, Чехия, Венгрия, Болгария, к праву, которое отвергли большевики, или игнорировать то дореволюционное право. То есть можно было сделать следующее, наверное: Если Борис Николаевич Ельцин был так уверен, что основные законы Российской Империи не могут сейчас действовать, что они практически в силу изменившихся исторических реалий не возможны к применению, и потому необходима новая Конституция, он мог предложить нынешнюю версию Конституции как альтернативу Основным государственным законам 1906 г. и после необходимого разъяснения предложить населению выбрать, что они хотят: сохранение старого права или введение новых основных законов. Это было бы юридически корректно. Но этого не было, а было совершенно иное.

Знаменитый Указ № 1400 от 21 сентября 1993 года, с которого, собственно говоря, и началась наша нынешняя Конституция, назывался "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации". Если есть реформа, то, значит, есть, что реформировать. Если есть Российская Федерация, которой, понятно, не было в феврале 1917 года, то, значит, признается легальность советского государства, которое надо реформировать. Соответственно, в сознании авторов Указа № 1400 не было и мысли о правопреемстве, а была мысль о реформировании советского государства и права. Кроме того, сам Указ говорил о том, что он вводится для безопасности народов Российской Федерации, а вовсе не для восстановления некоторых правовых норм. И что же получилось? А получилось то, что получилось. Мы с вами уговорились, когда право разрывается, когда случается Rechtsbruch в этом разрыве не вырастает новый кодекс права, а возникает бездна бесправия, где по известным словам поэта "…хаос шевелится…". С декабря 1993 года в России возникла ситуация юридически парадоксальная. С одной стороны, новая Конституция, безусловно, легитимна, поскольку она основана на народном волеизъявлении. Когда уже ситуация вовсе безнадежная, и как бы нет и не может быть никакого правового преемства, конечно, только сам человек формирует себе право. В этом смысле голосование народа за Конституцию - важнейшая форма ее легитимизации. Опять же оставим, в стороне вопрос, проголосовало 50% имеющих право голоса или меньше, в сущности, это не так важно. Важно иное: второго варианта выбора " за сохранение Основных государственных законов 1906 года" на референдуме не было. Потому-то и не мог быть сделан 12 декабря 1993 года нашим народом законный выбор. Потому-то легитимность нашей нынешней Конституции неполная, незавершенная. И именно поэтому новая Конституция не уничтожает фиктивную советскую правовую ткань, не возвращается к нормальному законодательству, но продолжает жить в системе советского и постсоветского иллюзорного права. В этом то и проступает зияние пустоты, или, если угодно, хаоса.

После 12 декабря возникает несколько принципиальных вопросов. Первый вопрос, самый главный вопрос, который касается каждого непосредственно, - это права собственности. Вы знаете, что во всей Европе, которая пережила коммунистическое безобразие (это не шуточное слово, действительно, коммунизм уничтожает образ человека, поэтому коммунизм - безобразие), произошла реституция собственности. То есть те люди, предки которых или они сами, если это старые люди, владели неким имуществом, незаконно отторгнутым коммунистической властью или в результате принятия незаконных актов или грубой внезаконной силой, получают свою собственность назад, хотя и не обязательно в той же материальной форме. Мало что кроме недвижимости и в первую очередь земли можно вернуть в материальной форме, но в виде каких-то государственных обязательств, ценных бумаг и т.д. - можно. А землю возвращают буквально, иногда даже фабричные здания, даже жилые дома как в Риге или в Варшаве. И это понятно. Большевики надругались над историческим правом собственности, над тем, на самом деле, священным правом, которое есть неотъемлемый параметр человека. И, естественно, эти права собственников надо восстановить. А что произошло у нас? У нас произошла приватизация, в которой никто не вспомнил, а кто вспомнил, не сказал, что необходима реституция.

Мы сейчас удивляемся, что у нас, с одной стороны, появились незаконные владельцы огромной собственности, а с другой стороны - абсолютно люмпенизированно огромное большинство общества. Ситуация эта абсолютно революционная, взрывоопасная, тем паче, что сейчас идет разоблачение за разоблачением нуворишей и выявляются преступные источники их чудесного богатства. Общество растеряно - отобрать имущества у новых богатых - вроде бы пойти наповоду у коммунистов, вернуться в "проклятое прошлое"; а ежели оставить все как есть - то признать законным явное беззаконие и на этом аморальном основании строить наше будущее, что тоже, вроде бы, нехорошо. А на самом деле выход очень прост. Если бы мы пошли по пути реституции собственнических прав, конечно, это было бы намного хлопотней, чем раздать Россию нескольким тысячам друзей и знакомых, но никто не приобрел бы тогда многомиллионных состояний за считанные дни. А с другой стороны, все бы общество, практически каждый российский гражданин, потомок подданных Императора Всероссийского что-то да получил. Чуть копни семейные архивы, чуть порасспрашивай стариков, и мы узнаем, что у наших бабушек и дедушек, у кого был надел земли в деревне, у кого - городское поместье, у кого - то, у кого - это, и окажется, что нищих людей, пролетариев, которым ничего предложить кроме собственных рук и своих цепей, у нас почти нет. Я, например, прекрасно знаю, что у меня прадед по линии мамы был простой мастер, железнодорожный мастер в Витебске, но прекрасно знаю, что была у него городская усадьба у Петропавловской церкви на берегу Западной Двины - три дома, сад, где жила наша большая семья. Нас оттуда выгнала новая власть в начале 1920-х годов. Я ездил в Витебск, показывал это место жене. Сейчас там пустырь. Дома были деревянные, все имущество сгорело. Только бетонный погреб остался, да соседний каменный особняк, где теперь детский сад. И такими наследниками, я думаю, является в той или иной форме большинство из нас.

Но, однако, собственность дедов нам не вернули, собственность поделили. Один очень высокопоставленный государственный чиновник, скажем, из первой двадцадки людей, которые управляли до недавнего времени Россией, когда я ему это объяснил, был потрясен: "Что же, мы тогда занимаемся перепродажей краденого?". Я говорю: "Именно так". А разве можно стать богатым на краденых имуществах, тем паче, полученных в свое время ценой крови, насилия, слез и унижений. Ведь не просто же у нас отбирали, а часто и убивали собственника, или изгоняли, унижали. Таким образом, вся система отношений собственности в сегодняшней России оказывается по сути юридически незаконной. И не потому незаконной, как говорят зюгановцы, что собственность у нас общенародная, ничего подобного. Незаконными нынешние собственнические права являются потому, что беззаконие с собственностью сотворили большевики, а мы не исправили, как исправили латыши или поляки, а усугубили это преступление коммунистической власти перераспределением краденного. И никогда Россия не сможет стать нормальной страной, пока она не восстановит частнособственнических прав, нарушенных революцией.

Это не говоря уже о том, что есть и внешний обязательств. Не забудем, например, что сейчас есть очень богатая компания, которая называется "Русское золото". Это "Русское золото" владеет теми самыми пресловутыми Ленскими золотыми приисками, где в 1911 году был печально известный Ленский расстрел. Ленские золотые прииски были разработаны и введены в оборот бельгийской горнорудной компанией, которая вложили туда немалый капитал. Понятно, эти прииски находились в руках бельгийской компании, до тех пор, пока в 1920 году не рухнуло сибирское правительство адмирала Колчака. Большевикам было наплевать на бельгийцев, французов и т.д. И когда я говорил с нынешним владельцем этой компании, миллионером, я спросил: "А вам никогда не приходило в голову, что надо бы вернуть наследникам хотя бы тот процент собственности, капитал на который был вложен к 20-му году?". И он как настоящий собственник тут же понял, что это правильно. Я говорю: "Во сколько вы сами оцениваете на 1920-й год процент вложенного капитала компании от нынешнего?". Он говорит: "На процентов 15-17". Вот этот процент акций необходимо, конечно же, передать наследникам бельгийских акционеров. Иначе нынешний владелец вообще не имеет никаких прав, сколько бы капитала он потом не вкладывал, это очевидно.

Но нельзя забывать и о подневольном труде советского времени. И эти золотые прииски, и множество иных ценнейших "строек коммунизма" созидались руками заключенных или недоплаченных вольнонаемных "комсомольцев-добровольцев". Мы не можем просто игнорировать этот факт и запросто приватизировать многолетний труд сотен миллионов людей. Здесь тоже должны быть найдены какие-то правильные формы.

Проведя реституцию собственнических прав, мы бы создали тот самый средний класс собственников, мелких и средних, без которого немыслима ни динамичная экономика, ни демократическая государственность. Но мы этого не сделали и именно потому, что пост советское право довлеет нашему сознанию.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: налоги в россии, конспект речь.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата