Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Таким образом, в случаях, когда взаимоотношения сторон договора международной купли-продажи (поставки) товаров регламентируются не только условиями контракта, но и нормативными, т.е. обязательными для применения Общими условиями поставки, правила именно этих международных соглашений будут применяться по вопросам, не урегулированным или не полностью урегулированным заключенным между сторонами контрактом. Если же стороны такого контракта по взаимному согласию решили применять к своим отношениям правила факультативных документов, также именуемых Общими условиями поставок, но не имеющих в силу их правовой природы обязательного для сторон характера (к ним относятся, в частности, ОУП СЭВ - Финляндия 1978 г., ОУП между организациями СССР и СФРЮ 1977 г., ОУП СЭВ 1968/1988), правила таких документов, будучи инкорпорированы в силу соглашения сторон в контракт, становятся его частью. В этом случае применение Венской конвенции по вопросам, не урегулированным их договором, осуществляется согласно общим правилам ст. 1.

В практике МКАС возник вопрос о применении Венской конвенции к отношениям сторон по договору, который признан недействительным. Данная проблема возникла, в частности, в деле 184/1993, решение от 25 июня 1994 г. В момент заключения сторонами договора в российском праве действовало правило относительно обязательных как письменной формы внешнеэкономических сделок, так и порядка их подписания с весьма строгим последствием, указанным в ст. 45 ГК РСФСР 1964 г., действовавшего в тот период. Суть в том, что несоблюдение формы внешнеэкономических сделок и порядка их подписания влечет за собой недействительность сделки. В приведенном деле с российской стороны было допущено нарушение действовавшего в тот период указанного порядка заключения внешнеэкономических сделок, поэтому на основании положений ст. 45 ГК РСФСР 1964 г. договор был признан недействительным. Вследствие этого арбитраж счел невозможным разрешать спор на основе Венской конвенции, поскольку в ней прямо указывается, что она применяется к договорам международной купли-продажи товаров, заключенным продавцом и покупателем. При отсутствии такого договора она неприменима, поэтому спор был разрешен на основании ст. 48 ГК РСФСР 1964 г., предусматривавшей возврат сторон в первоначальное состояние при признании сделки недействительной вследствие ее несоответствия требованиям закона. При признании недействительной внешнеэкономической сделки по основаниям, предусмотренным действующим ГК РФ, будет использован такой же подход.

Весьма важным для практики и необычным для применения международных договоров, в которых участвует Россия, является диспозитивный характер Конвенции, вследствие чего, согласно ее ст. 6, стороны могут исключить применение данной Конвенции или отступить (при условии соблюдения ст. 12) от любого из ее положений. Подобные случаи отказа сторон при заключении договора от применения данной Конвенции в практике МКАС не встречались, хотя в договорной практике стороны иногда включают в контракт условие о неприменении Венской конвенции к их отношениям.

Таким образом, в главе 1 Конвенции определены основные случаи ее применения, а также случаи, когда данная Конвенция не применяется либо вследствие ее прямых предписаний, либо вследствие использования сторонами правила ст. 6 о диспозитивности ее правил.

По понятным причинам, создатели Конвенции не смогли включить в нее все вопросы и проблемы, возникающие в ходе реализации отношений между продавцом и покупателем. Поэтому достаточно часто в практике возникает вопрос о том, каким образом должны разрешаться вопросы, прямо не урегулированные Конвенцией. Критерии, согласно которым осуществляется восполнение отсутствующих в ней предписаний, определены в ст. 7 Конвенции.

Согласно первому критерию, вопросы, прямо не разрешенные в Конвенции, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана; согласно второму (при отсутствии таких принципов), - в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права.

При этом возникает вопрос, до настоящего времени в отечественной доктрине не анализировавшийся и состоящий в определении того, что понимается под "общими принципами", на которых основана Конвенция.

Подобный восполнительный критерий приведен в Межамериканской конвенции 1994 г. о праве, применимом к международным контрактам. В ней выделяются три критерия. В отличие от Венской конвенции в данной Конвенции на первое место поставлено право государства, с которым договор имеет наиболее тесную связь; при определении же права такого государства принимаются во внимание любые объективные и субъективные элементы контракта. Аналогично этому Венская конвенция в ст. 9 устанавливает, что при отсутствии договоренности об ином считается, что стороны подразумевали применение к их договору или его заключению обычая, о котором они знали или должны были знать и который широко известен и постоянно соблюдается сторонами в договорах данного рода в соответствующей области торговли. Однако эта норма дана не в связи с определением применимого права, а в разделе об общих положениях, что означает, что приводимое ниже правило применяется во всех случаях, независимо от определения применимого права.

Во вторую очередь в Межамериканской конвенции учитываются также общие принципы международного коммерческого права, признанные международными организациями. В качестве третьего критерия, в дополнение к приведенным положениям ст. 9, для обеспечения правосудия и справедливости применимы в конкретном случае руководства, обычаи и принципы международного коммерческого права, а также общепринятые торговые обыкновения и практика.

В качестве общих принципов, признанных международными организациями, можно назвать Принципы международных коммерческих договоров, разработанные в 1994 году Международным институтом унификации частного права (УНИДРУА), текст которых с комментариями в переводе А.С. Комарова опубликован в 1996 году (см. Принципы международных коммерческих договоров. М.: МЦФЭР, 1996). Данные принципы отражают подходы основных правовых систем к заключению, исполнению, толкованию международных коммерческих договоров, реализации прав на защиту их сторон. Они призваны ознакомить специалистов с принятыми в деловом мире правилами оборота, реализуемыми сторонами на основе свободы договора и равенства сторон.

Среди руководств можно выделить появившиеся в отечественной печати благодаря заключению соглашения между Международной торговой палатой и Торгово-промышленной палатой России Руководства МТП, призванные помочь коммерсантам наилучшим образом сформулировать их взаимные права и обязанности по реже встречающимся договорам и правоотношениям (см. Руководство к операциям по документарному аккредитиву, публикация МТП No. 515Е; Руководство по составлению международных агентских контрактов, публикация МТП No. 410; Руководство по составлению дистрибьюторских контрактов, публикация МТП No. 441. Все они изданы А/О "Консалтбанкир" в 1996-1997 гг.).

К торговым обыкновениям относятся ИНКОТЕРМС, представляющие собой Правила толкования международных торговых терминов, обобщаемые Международной торговой палатой начиная с 20-х гг., и также имеющие целью изложить принятые в разных странах базисные условия поставок с тем, чтобы продавец и покупатель могли выбрать наиболее подходящие с учетом специфики товара, особенностей их взаимоотношений, финансовой и юридической ситуации, в которых каждый из них функционирует. Применяется данный документ, как следует из п. 22 Введения, по соглашению сторон контракта: "коммерсанты, желающие использовать данные Правила, должны предусматривать, что их договоры будут регламентироваться положениями ИНКОТЕРМС 1990 года. Обязательным, в части импортных операций, данный документ является на Украине, в Ираке, в Испании, признан в Польше торговым обычаем (см. Рамберг Ян. Комментарий к ИНКОТЕРМС 1990. Публикация МТП No. 461. М.: А/О "Консалтбанкир", 1995).

Практика МКАС свидетельствует о том, что применимое право определяется арбитрами исходя из Закона РФ 1993 г. о международном коммерческом арбитраже и действующего Регламента, на основании коллизионных норм, которые они считают применимыми, по общему правилу, руководствуясь ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г.

Правовые последствия нарушения договора международной купли-продажи товаров

Субъекты хозяйствования, вступая в торговые отношения друг с другом, заинтересованы в первую очередь в совершении определенных действий контрагентом (поставка товара, оплата цены, принятие поставки), что обеспечит им получение прибыли. Но если бы правовое регулирование сводилось только к установлению содержания этих основных обязательств, насколько бы они детально и подробно ни оговаривались в договоре, нельзя было бы говорить об упорядоченности коммерческого оборота. Рациональность ведения бизнеса требует исчерпывающей оценки последствий возможного неисполнения контрагентом своих обязательств, так как наивно полагать, что каждое обязательство выполняется надлежащим образом. И именно то, как право, обладающее принудительной силой государства, регулирует последствия нарушения договора, является главным стабилизирующим фактором для коммерческого оборота. Поэтому задачей данной статьи является рассмотрение правовых последствий нарушения договора международной купли-продажи товаров. Учитывая тот факт, что Российская Федерация, наряду с 55 другими государствами, является участником Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., а также то обстоятельсатво, что на основе данного документа осуществляется две трети всех международных торговых операций, именно то, как в этой международной конвенции регулируются правовые последствия нарушения договора международной купли-продажи, будет подвержено обобщающему анализу.

Рассмотрение правовых последствий нарушения договора международной купли-продажи товаров изначально содержит в себе два возможных варианта анализа данной проблемы в зависимости от того, на каком субъекте, пострадавшей стороне или нарушившем договор контрагенте акцентировать внимание. На первый взгляд, такое раздвоение не имеет принципиального значения, так как рассмотрение правовых последствий нарушения договора через категорию средств правовой защиты, предоставляемых потерпевшей стороне, и через категорию санкций, в том числе мер гражданско-правовой ответственности, применяемых к нарушителю, представляет собой две стороны одного явления: правомочиям потерпевшей стороны как способам защиты гражданских прав, например присуждению исполнения обязательств натуре, прекращению или изменению правоотношений, возмещению убытков, противостоят обязанности неисправного контрагента в качестве мер гражданско-правовой ответственности либо иных санкций за нарушение договора. Но так как в нашем случае мы имеем дело с относительным возмездным правоотношением (договор купли-продажи), неисполнение принятой на себя обязанности одной стороной влечет нарушение субъективного права конкретного контрагента, и именно размер понесенного им ущерба, характер его нарушенных имущественных интересов должны служить мерой того поведения, к которому понуждается правонарушитель и на которое управомочивается потерпевший. Поэтому исследование правовых последствий нарушения договора должно сводиться к рассмотрению статуса пострадавшей стороны, анализу тех правомочий, которыми она обладает для восстановления и защиты своих нарушенных интересов.

Данный подход не является только методологическим средством, так как смещение правового регулирования с поведения неисправного должника на поведение пострадавшего кредитора влечет существенные изменения для всего механизма взаимоотношений сторон договора международной купли-продажи, что и будет показано в дальнейшем.

Рассмотрение правовых последствий нарушения договора международной купли-продажи товаров, регулируемых Венской конвенцией 1980 г., должно осуществляться строго в соответствии с условиями применения этого международного документа (ст. 7 Конвенции). Применительно к данной статье это означает, что рассмотрение правовых последствий нарушения договора международной купли-продажи с использованием традиционных для нашей правовой доктрины категорий, институтов способно исказить действительное содержание норм Конвенции, что недопустимо. Обращение для толкования и уяснения содержания норм Конвенции к таким характерным для советского, а теперь белорусского гражданского права категориям, как "гражданско-правовая ответственность", "условия наступления ответственности", "основания освобождения от ответственности", "меры оперативного воздействия", возможно постольку, поскольку это учитывает международный характер Конвенции и содействует "достижению единообразия в ее применении и соблюдению добросовестности в международной торговле" (ст. 7 Конвенции). Данный подход должен рассматриваться в качестве императива, основного принципа, положенного в основу исследования и применения любых положений Венской конвенции 1980 г., не ограничиваясь последствиями нарушения договора.

Таким образом, характеристика правовых последствий нарушения договора международной купли-продажи товаров должна осуществляться исключительно в рамках Конвенции; вопросы, относящиеся к предмету ее регулирования, но прямо в ней не разрешенные, должны определяться в соответствии с общими принципами, на которых она основана.

Если проанализировать содержание самой Конвенции, в частности части III "Купля-продажа товаров", которая относится именно к материальным вопросам и противопоставляется, таким образом, части II "Заключение договора", то заслуживает внимания структурное расположение ее норм. Главы 2, 3, 4 части III касаются соответственно обязательств продавца, покупателя и положений, общих для обязательств продавца и покупателя. Самостоятельных глав, устанавливающих права продавца либо покупателя, не выделяется, хотя статья 4 в качестве сферы регулирования Конвенции прямо закрепляет "те права и обязательства продавца и покупателя, которые возникают из договора". Структура норм части III Конвенции не должна вводить в заблуждение. Не вызывает сомнения, что содержание договора купли-продажи включает совокупность обязательств продавца и покупателя, однако этим субъективным обязанностям противостоит субъективное право контрагента, ради которого, как средства удовлетворения интересов участников, устанавливается, существует и реализуется само правоотношение.

Таким образом, интерес кредитора, а значит и субъективное право, удовлетворяется посредством исполнения должником своих обязанностей, а это означает, что правомочия уполномоченного лица, т. е. содержание его субъективного права, будут возникать только в случае неисполнения его контрагентом принятой на себя обязанности и будут сводиться, таким образом, к полномочиям по защите своего нарушенного права либо охраняемого интереса. Эти правомочия уполномоченного лица по использованию мер правоохранительного характера с целью защиты своего интереса из договора принято называть средствами правовой защиты (способами защиты гражданских прав). Данную правовую категорию и использует Конвенция, предусматривая в главе II "Обязательства продавца" раздел III "Средства правовой защиты в случае нарушения договора продавцом" (ст.ст. 45-52), а в главе III "Обязательства покупателя" раздел III "Средства правовой защиты в случае нарушения договора покупателем" (ст.ст. 61-65). Таким образом, при определении правовых последствий нарушения договора международной купли-продажи товаров разработчики Конвенции акцентируют внимание не на обязательствах неисправной стороны, хотя такой вывод может быть сделан из структуры Конвенции, а на субъекте, чьи права нарушены, и с этой целью ему предоставляются средства правовой защиты для обеспечения своего интереса. Этот подход соответствует англо-американской традиции, где нормативное регулирование направлено не на поведение неисправного должника, а на поведение пострадавшего кредитора, определяя в основном не обязанности должника, а правомочия кредитора. Как указывает профессор Е. А. Фарнсворт, "ни одно из положений договорного права не отражает так его существенные моменты, как нормы, предписывающие средства в случае нарушения контракта". Поэтому то, как устанавливаются средства правовой защиты в Конвенции, и отражает общие принципы, подходы к регулированию всех отношений, возникающих из договора международной купли-продажи товаров.

Таким образом, субъект ответственности не является центральной фигурой, на которую воздействуют нормы Конвенции, поэтому не возникает необходимость обосновывать ответственность за нарушение договора международной купли-продажи товаров. Невключение в Конвенцию института ответственности в том понимании, в котором она используется в нашей правовой доктрине, означает исключение необходимости оперировать в правоприменительной деятельности имеющими отношение к данному институту категориями, например, использовать "условия наступления ответственности", "основания освобождения от ответственности" таким способом и в таком объеме, какие применимы в нашей системе права. Хотя относительно схожие категории, в первую очередь вопрос освобождения от ответственности, закреплены в Конвенции, их нужно рассматривать с позиции, установленной в ней. Эта позиция состоит в том, что последствия нарушения договора излагаются в контексте средств правовой защиты (правомочий), предоставляемых потерпевшей стороне непосредственно из заключенного договора в случае нарушения обязательств ее контрагентом и направленных на защиту имущественного интереса, ради которого стороны и совершили договор.

Следует отметить стиль формулировок разделов, касающихся средств защиты покупателя и продавца. Этот стиль соответствует существующей во многих правовых системах точке зрения, согласно которой всякий нормативный акт в области купли-продажи регулирует именно права и обязанности сторон, а не состоит из указаний в адрес суда об удовлетворении предъявленного потерпевшей стороной требования. В то же время в Комментарии к проекту Конвенции о договорах международной купли-продажи товаров, подготовленном в 1978 г. (в дальнейшем Комментарий проекта), указывается, что эти два стиля законодательных формулировок направлены на достижение одного и того же результата, а именно обеспечивают защиту интересов пострадавшей стороны.

Средства правовой защиты, как они устанавливаются Конвенцией, представляют собой согласованную, последовательную и эффективную систему мер. Были приняты во внимание как сущность нарушаемого права (его обязательственный характер), так и то, что стороны являются коммерсантами (Конвенция не применяется к продажам для личных нужд, ст. 2(а)), что предполагает предъявление к ним повышенных требований. Специфика обязательств продавца и покупателя не могла не учитываться при разработке Конвенции, поэтому выделяются две системы (набора) средств правовой защиты: 1) средства защиты покупателя при нарушении договора продавцом (ст.ст. 45-52); 2) средства защиты продавца при нарушении договора покупателем (ст.ст. 61-70). Такое раздвоение средств защиты как правомочий, предоставляемых сторонам, в то же время характеризуется принятием в рамках каждой из подсистем единого, консолидированного подхода к средствам защиты, что является следствием единого, консолидированного подхода соответственно к обязательствам продавца и покупателя. При разработке средств защиты был отвергнут подход, характерный для большинства национальных систем и для Конвенции о Единообразном законе о договоре международной купли-продажи товаров 1964 г. (ULIS), где средства защиты устанавливаются в зависимости от конкретного типа нарушения (поставка в ненадлежащем месте, просрочка поставки, неуплата цены, непринятие поставки, ст.ст. 24, 26, 30, 61-63, 66-68 ULIS).

Ключевым для анализа средств правовой защиты, по Конвенции, являются статьи 45 и 61. Пункт 1 статьи 45 устанавливает следующее:

1) если продавец не исполняет какого-либо из своих обязательств по договору или по настоящей Конвенции, покупатель может:

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: новые рефераты, банк курсовых работ.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата