МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОТКРЫТЫЙ   УНИВЕРСИТЕТ   БАКИНСКИЙ ФИЛИАЛ                   КУРСОВАЯ  РАБОТА          По дисциплине: История государства и права зарубежных стран      На тему: «Великая хартия вольностей»           Выполнил:  

Студент юридического факультета группы №709

      Гусейнов. Р.В.                                            План:   1.Введение   2.Исторические условия появления Хартии.   3.Общая характеристика Хартии. Права и свободы отдельных сословий.   4.Историческая судьба Хартии.   5.Список использованной литературы.     1.Введение.    Великую хартию вольностей ( Magna Carta ) 1215г. обычно рассматривают в двух аспектах – как исторический документ 1215г. – памятник феодального права Англии, и как один из основных, “фундаментальных” законов английской неписаной конституции. Однако, это не просто два подхода к документу. По сути дела, это два различных варианта документа, отличающихся друг от друга как текстуально, так и по направленности, по смыслу и “духу” содержащихся в них положений.    Документ 1215г. – продукт исторического развития Англии в XII – начале XIII вв., политико-правовой мысли крупных феодалов и конфликтной ситуации, возникшей в Англии при короле Иоанне (Джоне) Безземельном в 1213-1215гг.    Хартия как действующий конституционный закон Англии – результат дальнейшей эволюции Англии в эпоху сословно-представительной монархии XIII-XIV вв., толкований и изменений первоначального текста применительно к потребностям этой эпохи, а также эпохи английской буржуазной революции XVII в.                                2.Исторические условия появления Хартии.   В истории европейских обществ едва ли можно указать внешнее событие, которое бы имело такое глубокое, определяющее значение для всей последующей истории общества, как нормандское завоевание, отдавшее англо-саксонскую Англию и её судьбу в руки нормандского герцога и его сборной дружины. Без преувеличения можно сказать, что ни политическая, ни социальная, ни даже экономическая эволюция средневековой Англии не может быть понята тем, кто не уяснил себе в надлежащей мере общего характера и смысла этого события, последствия которого дают себя знать на каждом шагу при изучении как общего хода этой эволюции, так и её крупнейших моментов.    Свой поход на Англию Вильгельм Завоеватель постарался обставить по возможности убедительными, чисто юридическими аргументами, выставляя себя законным истцом своих прав на англо-саксонскую корону.    Не только Европе, но и самим англосаксам каждым своим шагом Вильгельм старался показать, что он законный наследник Эдуарда Исповедника, что он лишь требует того, что ему следует по закону, как и всякому другому англо-саксонскому королю. Вступив после Гэстингской победы (1066г.) в Лондон, он короновался в Уэстминстере короной англо-саксонских королей по англо-саксонскому обряду и мог считать себя вполне законным королём англо-саксов; всех, кто не желал подчиняться ему, он рассматривал как мятежников, восставших против своего законного государя и заслуживающих за это суровой кары.    И в политическом, и в социальном отношении нормандское завоевание очень мало похоже на обычное завоевание, обыкновенно производящее резкие перемены и в политическом, и в социальном строе покорённого народа. Оно как будто оставляло в этом смысле всё по старому, скорее напоминая чисто динамический переворот, чем покорение одного народа другим.    Историческое развитие английского государства в XI-XIII вв. как и развитие любого феодального государства, заключало в себе две противоборствующие тенденции. Как указывал Ф.Энгельс, история феодальных государств – это история “длившейся столетия переменчивой игры силы притяжения вассалов к королевской власти как к центру, который один был в состоянии защищать их от внешнего врага и друг от друга,  и силы отталкивания от центра, в которую постоянно и неизбежно превращается эта сила притяжения…”. Король представлял собой вершину всей феодальной иерархии, верховного главу, без которого феодалы не могли обойтись и по отношению к которому они одновременно находились в состоянии непрерывного мятежа. Причина этой непрерывной борьбы заключалась в основном отношении всего феодального порядка – в отдаче земли в ленное владение за определённую службу и повинности.    Вместе с тем, в условиях после нормандской Англии проявление этих типичных для феодального государства тенденций приобрело значительные особенности. Используя выражение Ф.Энгельса, можно сказать, что силы притяжения к центру в Англии XI-XIII вв. значительно преобладали над силами отталкивания. Основной тенденцией развития английского государства в этот период являлось укрепление государственной централизации и прогрессирующее усиление королевской власти.    Новейшие исследования до нормандского периода истории Англии позволяют заключить, что ещё в условиях раннефеодальной англосаксонской Англии, накануне нормандского завоевания, здесь сложилась достаточно сильная королевская власть(Савелло К.Ф. Раннефеодальная Англия 1977). Нормандское завоевание послужило внешнеполитическим фактором, который укрепил сильную власть короны и воспрепятствовал возможной децентрализации страны. Используя англосаксонскую политическую традицию, а ещё в большей степени – сам фактор завоевания, необходимость сплочения завоевателей перед лицом массы завоёванных, Вильгельм I утвердил в Англии следующие принципы в отношениях короны с феодалами и другим свободным населением страны.    Во-первых, король признавался верховным собственником всей земли, а все землевладельцы – её держателями или непосредственно от короля (великие бароны и крупные рыцари, позже получившие название “малых баронов”), или от непосредственных держателей (средние и мелкие рыцари, другие свободные держатели).    Во-вторых, не только непосредственные держатели являлись вассалами короля. В 1085г. в Солсбери Вильгельм I потребовал от всех военных держателей – держателей рыцарских феодалов – присяги на верность. В связи с этим феодалы всех рангов обязаны были нести военную службу только в пользу короля, отправляя другую часть своих вассальных обязанностей в пользу своих непосредственных сюзеренов, если им не являлся сам король. Поэтому для феодальной иерархии и иерархии землевладельцев в Англии характерно деление на коренных, или непосредственных, вассалов и под вассалов короля.    Таким образом, в результате нормандского завоевания в Англии XI в. произошло реальное соединение в одном лице феодального сюзерена и политического суверена в масштабе всей страны, что наделило королевскую власть могуществом, неизвестным в тот период феодальным монархиям на континенте, и, в частности, значительно большими средствами для вторжения в сферу отношений феодальных собственников.(Берг М.А. Исследования по истории английского феодализма в XI-XIII вв. 1962).        С середины XII в. указанные факторы централизации, вытекающие в значительной мере из завоевания, стали дополняться глубокими внутренними, экономическими и социальными процессами, которые сами объективно содействовали дальнейшему укреплению государственного единства и сильной королевской власти. Быстрое развитие товарно-денежных отношений имело ряд важных последствий. Сопутствующее ему обострение классовой борьбы вызвало поддержку государственной централизации прежде всего со стороны средних и мелких феодалов. В то же время, в условиях Англии, при дальнейшем расширении существовавшего там слоя свободного крестьянства, даже крупным феодалам требовалась в целях эффективной эксплуатации лично свободных крестьян сильная государственная машина. Далее, можно констатировать быстрое и раннее складывание в Англии единого рынка, происходившее при централистских симпатиях горожан. Поддержка рыцарством и горожанами сильной королевской власти и заинтересованность в ней крупных феодалов играли большую роль в расстановке социально-политических сил. Развитие товарно-денежных отношений приводило к разложению крупных вотчин, росту прослойки мелких рыцарей, горожан и одновременному подрыву экономического могущества крупных феодалов. Таким образом, происходило постепенное увеличение численности и экономической роли союзников сильной королевской власти, обусловившее известную слабость и непоследовательность позиции феодальной знати.    Более того, следует отметить начавшийся процесс складывания своеобразного политического союза рыцарства, горожан, верхушки свободного крестьянства. Все эти социальные группы обычно выступали единым фронтом как в столкновениях с феодальной аристократией, так и при оппозиционных выступлениях против королевской власти, когда традиционный союз с ней временно нарушался.    Складыванию такого союза способствовало сближение указанных социальных слоёв в экономическом, а также – и это важная особенность развития Англии – в правовом отношении. Мелкие рыцари, горожане, свободное крестьянство, наряду с крупными феодалами, юридически являлись “свободными держателями земли”- фригольдерами(free hold-свободное держание). Фри гольд был с формально-юридической точки зрения лишён признаков классовой и даже сословной принадлежности: он был универсальной формой юридического признания феодального землевладения(Барг М.А.). В Англии XIIIв. фри гольд различался практически лишь по признакам формальным, и прежде всего – по роду связанных с ним повинностей. Среди разновидностей фри гольда выделялись военно-рыцарское держание, которое после введения института “щитовых денег” стало доступно не только рыцарям, свободный сокаж – держание за ренту, служилое держание – сержантерия, держание по городскому праву – бургаж, церковное держание – на “свободной милостыне”. Конечно, за формальной общностью “держаний свободных людей” скрывались довольно острые классовые противоречия. Однако в целом социальная база феодальной монархии с сильной властью короля в Англии была не просто более широкой, чем впоследствии на континенте, но и более сплочённой, однородной.    Расширение социальной опоры королевской власти, рост экономической и политической мощи её союзников позволил короне со второй половины XIIв. начать проведение эффективных общегосударственных мер по закреплению государственной централизации и укреплению самих основ своего могущества. Среди этих основ можно выделить следующие:    1.Права короны, связанные с несением в её пользу военной службы. Генрих II (1154-1189) распространил предписание Вильгельма I в отношении военных держателей на всех свободных граждан (ассиза “О вооружении” 1181г.). Предоставление феодалам права замены личной воинской повинности уплатой «щитовых денег» подорвало гегемонию крупных феодалов в вооружённых силах страны и позволило приобрести средства для содержания наёмного рыцарского войска.    2.Корлевские прерогативы в области суда. Вслед за англосаксонскими королями и Вильгельмом I, Генрих II предпринял дальнейшее расширение пределов королевской юрисдикции за счёт сеньориальных курий (судов крупных феодалов). Великая, Кларендонская (1166г.) и Нортгемптонская (1176г.) ассизы знаменовали определённый шаг по пути ограничения иммунитетных прав крупных феодалов в области суда и административного управления, наносили удар по судопроизводству с применением ордалий и судебного поединка, практиковавшихся в сеньориальных судах. Так, Великая ассиза разрешала всякому свободному держателю вести дело по иску «о праве собственности» при помощи расследования через присяжных. Для этого нужно было перенести дело из суда феодала в королевский суд, купив королевский «приказ о праве»(writ of right). Одной из разновидностей таких приказов был приказ praecipe quad reddat. Он содержал предписание о немедленном возвращении истцу спорного держания, а в случае сопротивления ответчика шерифу предписывалось вызвать последнего в королевский суд для дачи объяснений. Кларендонская и Нортгемптонская ассизы позволили расширить компетенцию королевских судов за счёт включения важных уголовных дел, которые подлежали расследованию через «обвинительных присяжных». В самом конце XIIв. из королевской курии выделился Суд общих тяжб, который стал высшей инстанцией по гражданским делам.    3.Права короны в области административного управления. Мероприятия ГенрихаII обеспечили свободный доступ шерифам в феодальные курии и на любую территорию для поимки лиц, обвиняемых в уголовных преступлениях (Кларендонская ассиза). Шерифы, назначаемые королём обычно из мелких рыцарей, обладали высшей военной, административной, фискальной и судебной властью на территории графства. Кроме того, со времени ГенрихаII прочно утвердился контроль над местным самоуправлением с помощью системы разъездных судов (Нортгемптонская ассиза).    Наименее удачными были попытки подчинить церковь. Со времени Вильгельма I духовенство владело землями на сходных со светскими феодалами условиях, однако между короной и римскими папами постоянно возникали коллизии по поводу верховенства в делах церкви и по вопросам взаимоотношений короля с английским духовенством. Мероприятия ГенрихаII (Кларендонские конституции 1164г.), в которых содержалась попытка подчинить духовенство и церковные суды королевской власти и дать в руки короны право замещения вакантных высших церковных должностей, не были проведены в жизнь ввиду сильной церковной оппозиции.    Так или иначе, но практически все основные реформы ГенрихаII в короткий срок пустили в Англии прочные корни и к моменту появления Великой хартии являлись фактически общепризнанными.    Указанные права короны, закреплённые законом, дополнялись её феодальными правами, правами короля как сеньора, установленными обычаем. В руках короля, имевшего в своём распоряжении сильный бюрократический аппарат, они представляли собой мощный инструмент воздействия на крупных феодалов – непосредственных вассалов короны. Одним из таких прав было право на рельеф при наследовании вассалом отцовского имения. Неуплата рельефа влекла за собой конфискацию держания. Следует отметить и право на феодальную опёку владения малолетних наследников, на феодальные субсидии вассала, на пошлины, связанные с посещением королевской курии, различного рода штрафы и т.п.    Королевская власть, продолжая усиливаться в Англии в XII-XIII вв., не могла, между тем, окончательно преодолеть центробежные тенденции, присущие феодальной государственности. Коренная общность классовых и сословных интересов короля и феодальной верхушки не исключала, но даже предполагала внутриклассовую борьбу за распределение доходов от эксплуатации массы населения, за «сбалансированность» прав и привилегий короны и крупных иммунистов, за фиксирование феодальных обязанностей коронных вассалов. Феодальные мятежи баронов – достаточно частое явление в Англии и XII-XIIIвв. «Материальная» подоплёка этих конфликтов со всей очевидностью просматривается во всех хартиях английских королей. В то же время сочетание в лице короля феодального сеньора и политического главы придавало этим конфликтам и политический характер, поднимая вопрос о положении и авторитете королевской власти. Поскольку королевская власть в Англии не имела в это время никаких законных ограничений, единственным средством её «сдерживания» служили вооружённые мятежи крупных феодалов, заканчивавшиеся в наиболее острых случаях подписанием договора – королевской хартии. Постепенно правилом стало издание таких хартий при коронации: в них обычно излагались более или менее детальные обязательства короля соблюдать вольности и обычаи подданных. По сути дела, перечень этих «вольностей» представлял собой вынужденную королевскую санкцию тех требований, которые предъявляла баронская оппозиция. Таким образом, хартии вольностей XII-первой трети XIIIв. являлись юридической формой соглашений, заключаемых между королём и баронами в ходе политических конфликтов, и фактически представляли собой экстраординарные общегосударственные законы, инициатива издания которых исходила не от центральной власти, а от её оппонентов. В силу этого они содержали множество декларативных положений и очень плохо соблюдались центральной властью, которая при первой возможности от них отказывалась. Это вызывало новый всплеск активности баронской оппозиции.    С начала XIIIв. в обстановке усиления произвола королевской власти и ущемления оставшихся у баронов привилегий, происходит постепенное оформление баронской коалиции, возрастает напряжённость в её отношениях с королём, расширяются её политические требования. Не выступая против централизации в целом, бароны видели возможность охраны своих интересов в организации олигархического баронского органа, способного оттеснить короля от рычагов управления. С Великой хартии наблюдаются первые попытки баронов поставить короля под контроль группы феодальных магнатов, достигшие апогея в середине XIIIв.    От Иоанна Безземельного Англия могла ожидать всего. Ёщё при жизни своего отца (Генриха II) и брата (Ричарда Львиное Сердце) он в достаточной мере обнаружил свои душевные свойства, и восшествие на престол этого совершенно лишённого нравственного чувства, необузданного в своих страстях, коварного и жестокого человека, вызвало большую тревогу во всех слоях английского общества. И Иоанн не замедлил вполне оправдать эти опасения. Видя в своей власти исключительно источник сил и средств, необходимых ему для удовлетворения своих личных и династических интересов, и находя одинаково позволительными все способы извлечения из общества этих средств и сил, он не делал никакого различия между феодалами, церковью и народом, всех их в равной мере подвергая безграничным вымогательствам и насилиям. Это своеобразное равенство, если не перед законом, то перед беззаконием, в связи с рядом политических осложнений, внешних и внутренних, вызванных при этом Иоанном, пробудило, наконец, между разъединёнными и нередко прямо враждебными слоями английского общества сознание солидарности и способность совместной деятельности против общего врага.    Уже в 1201 году король мог заметить, что среди баронов развивается оппозиционное настроение. В ответ на его требование отправиться с ним в Нормандию графы и бароны собрались на совещание (colloquim) в Лестер и постановили заявить королю, что не пойдут с ним в поход, «пока он не вернёт им их прав». Тогда король потребовал от них их замки и сыновей в виде заложников.    До чего доходил Иоанн Безземельный в своём издевательстве над правом и законом в отношении к феодалам, покажут несколько взятых фактов. В том же 1201 году король собрал баронов в Портсмут, чтобы переправиться с ними на континент, но вместо того, чтобы вести их за море, отобрал у них деньги, взятые ими на военные издержки, а самих отправил по домам. В следующем году бароны двинулись с королём в Нормандию, но увидели, что он и не думает вступать в сражение с неприятелем; в сильнейшем негодовании они вернулись домой, а король наложил на них за это огромный штраф в размере седьмой части их движимости. В 1205 году король с большим войском отправился во Францию, но вдруг повернул назад и, вернувшись домой, взял с графов, баронов, рыцарей и духовенства «несметную сумму денег» под тем предлогом, будто они не захотели идти с ним за море добывать утраченное им наследие(к этому времени он уже лишился Нормандии, Мэна, Анжу, Турена, отошедших к французскому королю, что тоже не в малой мере увеличило непопулярность Иоанна Безземельного).    Это было время расцвета феодального строя. Централизация ленных отношений в Англии достигла такого уровня, которого не знал западноевропейский феодализм того времени. Королевская власть осуществляла политическое господство над значительным большинством населения. Противниками сильной королевской власти были феодальные магнаты, которые хотя и не обладали в Англии таким могуществом, как в континентальных странах, но тем не менее с успехом могли противостоять королевской власти. При Иоанне Безземельном(1199-1216) борьба баронов приобрела национальный характер и получила поддержку других активных политических сил страны – дворянства и городской верхушки. В стране образовался общий антикоролевский фронт, возглавляемый баронами и высшим духовенством. Ситуация обострилась в связи с неудачной внутренней и внешней политикой.    Конфликт 1213-1215гг. был первым конфликтом с королевской властью, в котором баронам удалось добиться создания широкой оппозиции с участием традиционных союзников короля.    Неудачные войны с Францией, закончившиеся потерей Нормандии, ссора с римским папой из-за назначения архиепископом Кентеберийским Стефана Ленгтона, которого папа назначил самолично, отлучение от церкви и низложение Иоанна Безземельного, считавшегося вассалом папы, а затем примирение с папой с выплатой большой контрибуции(он признал себя вассалом папы и обязался уплачивать в папскую казну ежегодную дань в одну тысячу фунтов стерлингов) – такова внешнеполитическая канва конфликта. Всё это сопровождалось массовыми финансовыми и судебными злоупотреблениями внутри страны, что было обычным явлением и для предшествующей истории Англии. Однако при Иоанне произвольные действия королевской власти достигли невиданного ранее размаха, и принципиально новой чертой конфликта было объединение баронов со значительными слоями всего свободного населения. О масштабах и глубине недовольства оппозиции королю свидетельствуют следующие факты. Так, часть баронов, выросших на королевской службе или состоявших в близком родстве с королём (графы Пемброк, Солсбери и др., перечисленные в преамбуле Хартии) не примкнули к оппозиции, однако их вассалы – рыцари единодушно перешли в антикоролевский лагерь. Пытаясь отколоть рыцарство от участия в коалиции, Иоанн в период подготовки баронского выступления несколько раз собирал представителей от графств для переговоров, однако безрезультатно. В разгар конфликта, в мае 1215г. Иоанн издал Хартию, в которой гарантировал Лондону привилегию ежегодно избирать собственного мэра, но и это не привело к распаду оппозиции(Более успешной была политика Иоанна в отношении церкви, которая вышла из конфликта после дарованной королём Хартии 1214г. с обещанием духовенству «свободы выборов».).    Объединяли оппозицию два общих повода для недовольства. Прежде всего, это общее недовольство финансовой политикой Иоанна. В поисках средств для ведения войны, Иоанн за 17 лет своего правления облагал подданных различными видами поборов 20 раз(Генрих II за 36 лет – 17 раз). 11 раз собирались «щитовые деньги» в повышенном размере, 5 раз – телья (побор с городов и крестьян королевских доменов). Иоанн впервые ввёл налоги на движимое имущество и собирал их в определённых процентах с баронов, купцов и всех сельских жителей(Гутнова Е.В. Возникновение английского парламента 1960). Он широко практиковал взимание произвольных и чрезмерных пошлин, штрафов, продажу прав и привилегий за огромные деньги вассалам и городам.    Другим поводом для недовольства всего свободного населения были злоупотребления королевского судебно-административного аппарата, прежде всего на местах. Шерифы, бейлифы и другие королевские чиновники, как правило, использовали свои огромные полномочия в целях личного обогащения.    Широта оппозиции Иоанну в конфликте 1215г. не должна скрывать следующих фактов. Во-первых, конфликт имел в основном внутриклассовый (феодалы) и только отчасти межклассовый и межсословный характер (примкнули горожане и верхушка свободного крестьянства). Во-вторых, оппозиция состояла из групп с объективно противоположными интересами. Все слои объединяли лишь требования ограничения указанных выше злоупотреблений. Эти требования для рыцарства и горожан были главными и окончательными. Иная позиция была у баронства. Кроме материальных требований, поддержанных всеми участниками оппозиции, баронство выдвинуло требования, имеющие политический характер и отражавшие борьбу за политическое влияние в стране. Однако, юридическое закрепление политических претензий баронства, а тем более реализация их, немедленно должны были оттолкнуть от баронов временных союзников. Этим объясняются многие противоречия и неясности ряда положений Хартии, а также, во многом, её историческая судьба.    В таких условиях бароны вместе с рыцарями и лондонской верхушкой заставили Иоанна Безземельного 15 июля 1215г. подписать Великую хартию вольностей. Образцом для неё послужила Хартия вольностей Генриха I, однако, по своему содержанию Хартия 1215г. богаче и шире.    Основные положения хартии, которым последующая политическая история Англии придала наибольшее значение, сводятся к следующему. 1.                      Король обязывается соблюдать феодальные обычаи в своих отношениях с вассалами; не вмешивается в юрисдикцию феодальных курий. 2.                      Налоги и сборы могут взиматься не иначе как по решению «общего совета королевства»(что означало по существу восстановление баронской курии). 3.                      Ни один свободный человек не может быть заключён в тюрьму, изгнан из страны, лишён имения, поставлен вне закона и т.д. «иначе, как по законному приговору», вынесенному равными по положению судьями, и по законам страны». 4.                      Всякий арест должен быть основан на показаниях, «заслуживающих доверия свидетелей». 5.                      Соблюдение хартии должен гарантировать совет из 25 баронов, наделённый правом «принуждать и теснить» короля «всеми способами, каким только может».       3.Общая характеристика Хартии. Права и свободы отдельных сословий.   Среди всех хартий XII-XIII вв. в Англии Хартия 1215г., именуемая Великой, представляет собой наиболее обширный список не только материальных, но и отличающихся новизной политических требований, предъявленных королю. Её юридическим источником можно считать, прежде всего феодальный обычай, на соблюдении которого настаивают многие статьи Хартии, а также Хартию Генриха I, к которой, по некоторым данным, обращались и Иоанн, и бароны во время переговоров и в ходе всего конфликта. Основным же отправным документом для Хартии 1215г. являлись так называемые Баронские статьи – петиция баронов, датируемая предположительно 10 июня 1215г. и представляющая собой перечень «статей, о которых бароны просят и на которые король даёт согласие». Окончательная редакция Хартии позволяет судить, что Баронские статьи подверглись значительной редакционной обработке и некоторым дополнениям, хотя основное содержание их осталось неизменным.    Великая Хартия Вольностей есть настоящий мирный договор между воюющими сторонами, есть настоящая капитуляция. Если бы мы даже не знали обстоятельств, при которых была издана Великая Хартия, то сам текст не оставляет в этом ни тени сомнения как в целом, так и в некоторых своих отдельных статьях, трактующих о выдаче королём взятых им заложников, о роспуске им наёмных отрядов и т.п.    Хартия 1215г. была обширным политическим документом, состоявшим из 63 статей. Хартия содержала многочисленные уступки и привилегии главным образом в интересах класса феодалов. Баронам и рыцарям она обеспечивала наследственное обладание их феодами и уплату умеренных вассальных платежей «согласно обычаю».    Оригинальный текст Хартии1215г. изложен на латинском языке, без подразделения на статьи, и не имеет чёткой системы изложения.    Хартия является прежде всего списком требований, выдвинутых оппозицией в ходе конфликта и утверждённых короной в качестве вынужденной меры. Эти требования составили в своей массе детальный свод феодальных прав, «вольностей», которые уже были признаны ранее за отдельными феодальными сословиями, но не были зафиксированы или конкретизированы, а если и были, то постоянно нарушались английскими королями, несмотря на неоднократные подтверждения в хартиях. Все положения Хартии можно условно разделить на те статьи, которые выражают интересы только баронов, и статьи, выражающие интересы всех свободных. Однако на основе более детального изучения содержания статей их можно разбить на три основные группы(Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы): 1)                       статьи, отражающие материальные интересы различных социальных слоёв (2-13, 15, 16, 26, 27, 29, 33, 35, 37, 41, 43, 44, 46, 47, 48, 60); 2)                       статьи, подтверждающие ранее существовавший или вновь создаваемый порядок работы судебных и административных органов, а также пресекающие злоупотребления королевского аппарата в центре и на местах (17,18,19,20,21,22,23,24,25,28,31,32,34,36,38,39,40,42,45,54); 3)                       статьи, претендующие на установление новых политических порядков, в частности на ограничение королевской власти, так называемые конституционные статьи (12,14,61).    Любая группировка, конечно, условна и имеет свои недостатки. В любом случае возникают трудности с определением точного места ряда статей. Кроме того, за рамками данной классификации остаётся некоторое количество статей, не подпадающих под указанные выше критерии (1,49,50,51,52,52,55,56,57,58,59,62,63). Они содержат либо самые общие, декларативные, либо временные положения, касающиеся процессуальных форм, гарантий, сроков поведения предписаний Хартии в жизнь. Такие временные и вспомогательные положения обычно сопутствуют любому «мирному договору».    Хартия открывается и завершается статьями, провозглашающими свободу английской церкви и пожалование свободным людям королевства указанных в Хартии прав и вольностей (ст.1,63). Первоочередное упоминание о церкви вполне естественно: взаимоотношения с церковью были больным вопросом для королевской власти, к тому же события 1213-1215гг. развивались на фоне конфликта короля, римского папы и архиепископа Ленгтона. В ст.1 содержится косвенное указание на Хартию 1214г., в которой Иоанн гарантировал церкви «свободу выборов» церковных должностных лиц. Очень важным для анализа Хартии является в этих статьях указание на тот круг лиц, которому пожалованы перечисленные в Хартии вольности. В ст.1 говорится о «всех свободных людях королевства», а в ст.63 – даже просто о «людях королевства». Такая широкая формулировка обусловила впоследствии ту лёгкость, с какой этот типично феодальный документ был приспособлен к потребностям буржуазной эпохи. Применительно же ко времени появления Хартии 1215г. эта формулировка скрывает в себе двоякий смысл.    Прежде всего, она, как и английское общее право того периода, исходит из принципа «исключения вилланства». Крепостные исключались из предусмотренных общим правом привилегий в отношении свободных. Таким образом, термины «свободный человек» и даже просто «люди королевства» совершенно естественно для феодального права отстраняли от перечисляемых прав основную массу населения – крепостное крестьянство.    Вместе с тем, термин «свободный человек», взятый сам по себе, в условиях Англии 13в. имел действительно широкое содержание. Специфика отношений фри гольда способствовала тому, что и английское общее право, в отличие от континентального, было лишено сословной определённости. Внутри свободных, будь то феодал, свободный крестьянин или горожанин, оно формально не делало различий, предоставляя всем группам свободных, опять-таки формально, одинаковый правовой статус. Правда, в Великой хартии в одном месте упоминается виллан, а термин «свободный человек» зачастую имеет различное содержание, но это относится уже к специфике отдельных положений Хартии.    Центральное место в Хартии занимают статьи, выражающие интересы баронов, возглавлявших движение. Баронские лены объявлялись свободно наследуемыми владениями. Король не имел права требовать от вступавшего в наследство молодого барона больше установленного исстари в феодальном договоре платежа – рельефа и обещал не злоупотреблять правом опёки над несовершеннолетними вассалами. Хартия восстанавливала некоторые сеньориальные права баронов, ущемлённые в результате расширения королевской юрисдикции. Так, запрещалось переносить по королевскому приказу иски о собственности из курии барона в королевскую курию. Король обещал устранить всякий произвол при обложении баронов денежными повинностями. Только в трёх случаях бароны были обязаны давать королю умеренную денежную помощь: при выкупе короля из плена, при посвящении в рыцари его старшего сына, на свадьбу старшей дочери от первого брака.    Вместе с тем некоторые постановления Хартии защищали интересы других участников движения. Так, подтверждались существовавшие ранее привилегии и свободы церкви и духовенства, в частности свобода церковных выборов.    В отношении рыцарей в Хартии было предусмотрено обещание баронов не брать со своих вассалов каких-либо сборов без их согласия, кроме обычных феодальных пособий, а также не понуждать их к выполнению повинностей в большем размере, чем тот, который следует по обычаю.    Хартия подтверждала древние вольности Лондона и других городов, а также право купцов, в том числе иноземных, свободно выезжать из Англии и въезжать в неё, вести торговлю без каких-либо стеснений. В Хартии было установлено необходимое для торговли единство мер и весов.    Свободным крестьянам было обещано не обременять непосильными поборами.    В первой группе статей основное место занимают материальные требования непосредственных вассалов короны, которые в основной массе являлись крупнейшими феодалами – баронами. Эти требования почти без изменений воспроизводят соответствующие положения Баронских статей, однако в гораздо более детализированной и систематизированной редакции. В этих статьях определяются взаимные права и обязанности короля как сеньора и его непосредственных вассалов, связанные с поземельными отношениями. Они направлены против злоупотребления Иоанна своими правами сюзерена, против нарушений феодального обычая. В поисках источников финансовых поступлений Иоанн ввёл новую практику сбора рельефов с коронных вассалов: обеспечением уплаты рельефа служила вся земля вассала, подлежащая конфискации в случае невыполнения соглашения. Часто конфискации подвергались земли непосредственных вассалов короля, уклонявшихся от военной службы. Всё это рассматривалось баронами как нарушение феодального обычая и предшествующих хартий английских королей.    Статьи 2,3 регулируют отношения наследования и уплату рельефа, причём в Хартии впервые в истории Англии фиксируется сумма «справедливого рельефа». Ст.4,5,37,46 касаются феодальной опеки, ст.6 – женитьбы наследников, ст.7,8 охраняют права вдов крупных феодалов. Ст.9,10,11 и 26 регулируют вопросы уплаты долга королю, причём ст.10и11 отражают факт широкой задолженности феодалов ростовщикам евреям. Ст.12 указывает на три обязательных вида феодального вспомоществования, которые вассал, согласно обычаю, был обязан выплачивать сеньору, и настаивает на умеренности такого пособия.    Другим наболевшим вопросом, отражавшим материальные интересы баронов, был «лесной» вопрос, постоянно возникающий в течение 12-13вв., и нашедший отражение в предыдущих хартиях. Постоянное расширение многочисленных королевских заповедников, управлявшихся специальной «лесной» администрацией, ущемляло владельческие права феодалов. Ст.44,47,48 решают этот вопрос в пользу феодальной верхушки и в ущерб королю.    Таким образом, большинство статей первой группы направлено на пресечение злоупотреблений короля в отношении владельческих прав крупных феодалов(земля, леса), вытекающих из феодального обычая. Эти статьи не только количественно выделяются среди чисто материальных требований оппозиции, они отличаются конкретностью, детальностью формулировок. Исключение составляет порой лишь неопределённость указания на субъектов правоотношения («если кто», «никто», «другой» и т.п.), позволяющая маскировать под этими словами интересы крупного феодала.    Говоря о недовольстве крупных феодалов отмеченными злоупотреблениями, и о закреплении их интересов в большинстве статей первой группы, необходимо особо отметить следующее. Финансовая политика короны, ущемляющая порой отдельные интересы феодалов, в конечном счёте проводилась в интересах того же класса феодалов в целом. Кроме того, вся тяжесть её ложилась отнюдь не на крупных феодалов. Поэтому указанные статьи отразили лишь внутрисословную борьбу по вопросу о разделе доходов за счёт эксплуатации широких масс закрепощённого и свободного населения.    Статьи, отражающие материальные требования других участников оппозиции в 1215г., прежде всего рыцарства, а также горожан, представлены в Хартии весьма скупо и выражены в более абстрактной форме. Материальные интересы мелких и средних фригольдеров – под вассалов короны и непосредственных вассалов баронства закреплены в ст.15,16,27,29 и 60. При этом ст.60, имеющая отсылочный характер, прямо указывает на вассалов баронства. Остальные же статьи, кроме ст.15, можно в равной степени отнести и к баронам. В отличие от статей, касающихся непосредственно баронства, эти статьи в окончательном тексте Хартии не получили какой-либо детализации, а в ряде случаев приобрели более расплывчатый характер. Так, ст.15 указывает, что не будет позволено «никому» брать пособие со своих свободных людей, за исключением трёх предусмотренных феодальным обычаем случаев, в то время, как ст.6 Баронских статей прямо указывала на барона. Ст.29 подтверждает феодальный обычай, осуждая практику произвольного взимания при Иоанне так называемых «сторожевых денег» вместо гарнизонной службы даже при согласии рыцаря её нести и без учёта уважительных причин. Её так же можно понять таким образом, что она имеет в виду любого воина, а не только собственно подвассала.    Интересы горожан, купцов отражают последняя часть ст.12,ст.13,33,35 и 41. Ограничившись общим подтверждением древних вольностей городов и портов (ст.13), констатацией единства по всему королевству мер и весов (ст.35), а также освобождением водных артерий от препятствий для передвижения (ст.33), что имело более общее значение, бароны не только не учли ряд отдельных требований союзников по коалиции, но и нанесли по их интересам существенный удар. Об этом свидетельствует, в частности, сравнение текста Баронских статей и окончательного текста Хартии. Так, в ст.12 Хартии говорится о взимании пособия с Лондона только в указанных случаях, как с коронных вассалов, в определённом порядке и в умеренном размере. Однако самый ненавистный горожанам налог – талья, упомянутый в ст.32 Баронских статей, в окончательном тексте Хартии не упоминается. А ведь именно против этого налога, произвольно собираемого Иоанном, выступали в первую очередь горожане Лондона. Интересна в этом плане и ст.41. Защищая интересы купцов, она, как видно из контекста, берёт под покровительство и купцов иностранных. Поощрение королём и баронами торговых операций иностранных купцов и защита их прав часто служили поводом для острых конфликтов с горожанами, недовольными иностранной конкуренцией. Таким образом, вопреки требованиям городского населения Лондона (его купеческой верхушки), король и бароны, отстаивавшие свободу торговли иностранцев в своих меркантильных интересах, закрепили это положение. В отличие от статей, касающихся церкви, статьи, касающиеся Лондона ни словом не упомянули о прежней хартии Иоанна, гарантирующей Лондону право ежегодных выборов мэра.    Итак, первая группа статей отразила материальные требования оппозиции, которые сводились в основном к требованиям ограничить произвол короны в области вассально-ленных и фиксальных отношений и уважать старинные феодальные обычаи в этом вопросе. Вполне естественно, что бароны как лидеры движения и представители его на окончательных переговорах с королём, закрепили в Хартии прежде всего свои материальные требования. Другие же участники оппозиции, выступившие вместе с баронами и доверившие баронам закрепление своих требований, несмотря на силу и решающую роль этой поддержки, получили неизмеримо меньше, а кое в чём и понесли ущерб в угоду крупным феодальным собственникам. При этом следует учесть, что рыцарство не имело своей программы, существенно отличной от баронской, а баронство, добиваясь ограничения произвола со стороны короля, не было заинтересовано в ограничении своих фиксальных притязаний в отношении собственных держателей. Поэтому оно ограничилось несколькими весьма абстрактными обещаниями в пользу своих вассалов и, если иметь в виду рыцарство, своих классовых союзников. Горожане же вообще принадлежали к другому классу и сословию, и там, где интересы короля и баронов противоречили интересам горожан, последние были просто обмануты.    Самую значительную, вторую группу статей Хартии составляют статьи, направленные на пресечение злоупотреблений королевского судебно-административного аппарата. Это неудивительно, ибо эти статьи отражают в основном единодушные и наиболее однозначные требования оппозиции; как в стане крупных земельных собственников, так и в массе более мелких фригольдеров и горожан. Эти статьи также расположены без особой системы, а отсутствие чёткого разделения судебного и административного аппарата короны ещё более затрудняет их систематизацию. И всё же можно попытаться выделить какие-то подгруппы статей, наиболее сходных внутри данной обширной группы по направленности и содержанию.    Ряд статей, например, подтверждает старинные «справедливые» обычаи в области судопроизводства и те порядки, которые утвердились в этой области со врёмен реформ Генриха II, войдя в фонд общего права (18,19,20,22,32,38). Так, ст.18,19 в целом подтверждают порядок разбора некоторых специальных видов судебных исков по гражданским делам (ассиз) – о новом захвате, о смерти предшественника и др., установленный Генрихом II. Они расследуются королевскими судьями с участием четырёх рыцарей от графства по месту нахождения собственности. Специальное указание на эти ассизы в Хартии отразило борьбу среди крупных феодалов за ренту, доходы, которая велась методами «кулачного» права – в форме захвата и увоза движимого имущества соседа, усиливающегося огораживания общинных земель и т.п. Ст.20 закрепляет принцип штрафования, нашедший отражение ещё в хартии Генриха I, детализируя и развивая его. Именно в этой статье Хартии 1215г. единственный раз упоминается крепостной крестьянин – виллан. Однако это упоминание вряд ли можно рассматривать как отход от принципа «исключения вилланства» и как закрепление права виллана, аналогичного правам перечисленных рядом с ним категорий свободных. В известном трактате английского юриста Генри Брактона «О законах и обычаях Англии»(XIIIв.) указывается, что виллан не может иметь никакого имущества, которое не могло бы стать собственностью лорда: господин может отнять всё, когда ему будет угодно, включая и плуговую запряжку виллана. Отсюда можно заключить, что обязательство короля о нераспространении штрафа на плуговую запряжку виллана в ст.20 отражает лишь стремление феодалов оградить своих вилланов от вымогательств центральной власти в интересах самих феодалов. Без этого основного инвентаря виллан не смог бы выполнять повинности.    Статьи 18,19,20,38 кроме прочего, официально закрепляют порядок расследования гражданских и уголовных дел с помощью присяжных в качестве свидетелей или обвинителей. Следовательно, этот институт, введённый Генрихом II, прочно укоренился в английском судебном процессе, равно как и система судебных приказов(ст.36). Вместе с тем изживший себя «суд божий» с ордалиями и судебным поединком ещё окончательно не исчез из практики. Об этом свидетельствует, правда косвенно, содержание ст.38 и 54. Последняя статья, на первый взгляд весьма странная, имела целью сократить количество поединков, происходящих по жалобе женщин и часто имеющих неблагоприятный для обвиняемого исход: женщины – истицы могли выставить вместо себя на поединок любого рыцаря, в то время, как обвиняемый вынужден был драться самостоятельно.    Несколько статей (17,24,36,39,40,45) устанавливают в декларативной, как правило, форме принципы и гарантии справедливого, бескорыстного, доступного правосудия для всех свободных. В ряде случаев намеченные этими статьями меры идут дальше реформ Генриха II. Так, по ст.17 суд Общих тяжб, находившийся всегда при королевской курии и перемещавшийся вместе с ней во время военных походов, теперь должен был постоянно пребывать в одном определённом месте (им стал Вестминстерский дворец в Лондоне). Ст.24, несмотря на свою краткость, очень многозначительная по содержанию. Указывая на исключительность юрисдикции короны по подсудным ей делам, она подтверждает высшую судебную компетенцию короны, отстраняет королевских чиновников от вмешательства в судебное разбирательство. Ст36,40 обещают не превращать в дальнейшем уголовное и всякое правосудие, права и справедливости в предмет торговли. Ст.45 настаивает на назначении на посты только квалифицированных и добросовестных судей и чиновников.    Статья 39 – вероятно, самая известная статья Хартии 1215г., имеет особое значение. Сформулированная также весьма декларативно, она содержит стилистические обороты, которые приводят к спорам относительно её содержания. Прежде всего, эта статья относится только к свободным людям, и, значит, в эпоху Хартии она не могла являться гарантией неприкосновенности всякой личности, как это утверждают некоторые буржуазные историки. По мнению Д.М.Петрушевского весь контекст ст.39, где устанавливается обязательность сословного суда пэров для наказания «свободного человека», а также слова о том, что король может «идти» на этого человека, указывают именно на крупного феодала – барона (Очерки из истории английского государства и общества в средние века). Цель ст.39, по мнению Е.В.Гутновой, заключалась в том, чтобы изъять баронов из-под действия обычных королевских судов, поставив в особо привилегированное положение.    Такое предположение имеет значительные основания. Даже если мы будем переводить «суд пэров» как «суд равных себе», мы увидим, что требование такого суда содержится в Хартии в ст.21,52,56,57,59, т.е. только там, где речь идёт об интересах крупнейших феодалов. Из контекста ст.52 и 55 складывается впечатление, что именно 25 баронов, о которых подробно говорится в ст.61, и должны выступить в качестве «суда пэров» для решения всех спорных вопросов между королём и подданными.    Положения ст.39 Хартии, как и других «нематериальных» её статей, могут трактоваться и в более широком смысле. Видимо, ряд оснований к спорам по поводу этой статьи даёт несовершенство перевода. Между тем, конструкция статьи в точном переводе выглядит следующим образом: «Ни один свободный человек не будет арестован, или заключён в тюрьму, или лишён владения, или поставлен вне закона, или изгнан, или любым способом обездолен, и равным образом мы не пойдём и не пошлём на него, кроме как по законному приговору равных его (его пэров) или по закону (праву) страны».    Такая конструкция позволяет сделать следующие заключения.    Прежде всего, последняя часть статьи, начиная со слов «кроме как», вполне может относиться не только к словам о посылке сил, но и ко всем предшествующим словам, а это значит, что все перечисленные действия могут быть совершены «по приговору суда равных» или «по закону страны». Само по себе требование «суда равных» представляет собой право феодалов всех рангов. Но если даже бароны предусмотрели суд пэров только для себя, о чём свидетельствует содержание некоторых других статей Хартии, то в качестве альтернативы в статье присутствует «закон страны». Скорее всего положение о «законе страны» относится здесь не к баронам, а к другим свободным людям, в отношении же баронов действует «суд пэров». Но даже в этом, наиболее вероятном случае, содержание статьи позволяет вывести её за рамки чисто «баронской». Что же понимается в ст.39 под «законом страны»: феодальный обычай или все нормы гражданского и уголовного права, судопроизводства? Этот вопрос также не получил единой трактовки в литературе. На мой взгляд, более правильным было бы перевести словосочетание Law of the land как «право страны», что подтверждается использованием этого же термина в таком же смысле в ст.23,42 и особенно 45. Есть основания считать, что во всех этих статьях имеется ввиду не что иное, как «общее право», основанное на обычаях», но уже включившее в свои предписания законодательство королей предшествующей эпохи.    Характерно, что ст.39, которую часто относят к откровенно «баронским», «конституционным» статьям Хартии (12,14,61), в отличие от них не была исключена из текста при переизданиях документа в XIII в.    Статьи 21 и 34 также заслуживают особого внимания. Они находятся в резком противоречии со всей массой судебно-правовых статей, имеющих в основном общее значение. Ст.21 прямо изымает графов и баронов из-под действия укоренившейся со времён Генриха II судебной процедуры с участием присяжных. Вст.34 речь опять идёт о всяком «свободном человеке», но, в отличие от ст.39, содержание этого термина споров не вызывает. Обладателями судебной курии, о которой здесь говорится, являлись крупные феодалы. Статья, таким образом, ограничивает вмешательство короны в дела феодальных курий с помощью одного из видов судебных приказов, наиболее ненавистного феодалам.    Наконец, во второй группе статей Хартии можно особо выделить статьи, пресекающие злоупотребления королевского административного аппарата (чиновников) на местах(23,25,28,30,31). Они весьма просты для понимания и в основном подтверждают старые обычаи, запрещая чиновникам брать имущество без согласия владельца и произвольно принуждать свободных к определённым видам работ.    В общем и целом статьи, касающиеся деятельности судебно-административного аппарата короны, главным образом, на местах, были выгодны прежде всего мелким и средним фригольдерам, на долю которых приходилась основная часть злоупотреблений. Они были выгодны и баронам, поскольку ограждали от злоупотреблений чиновников их имущественные и личные права. Однако в этих статьях таилась и известная опасность для стратегических, а не сиюминутных интересов баронства. Судебно-административные статьи Хартии, в конечном счёте, способствовали укреплению и совершенствованию центрального и местного судебно-административого аппарата, повышению его авторитета в массе свободных, а значит способствовали подрыву судебных привилегий и политического влияния феодальной верхушки. Сознавая невозможность, а во многом и не желая нанести значительный удар по судебно-административной системе в том виде, в каком она уже укоренилась со времён Генриха II, бароны попытались кое в чём изъять себя из-под её действия (ст.21 и отчасти 39). Более того, в одном случае была сделана попытка прямо ограничить вмешательство королевской юрисдикции в их судебные права (ст.34).    Последняя группа статей немногочисленна, но именно она придаёт Великой хартии особый исторический колорит.    Эти статьи иногда условно называют «конституционными». О них говорят, что они направлены не только против злоупотреблений короля и его аппарата, но претендуют на установление новых политических порядков, в частности, на ограничение политической власти короны.    К «конституционным» статьям Хартии чаще всего относят ст.12,14,39 и 61 (Хрестомат. памятн.). Возможность отнесения к этой группе ст.39, как указывалось выше, весьма проблематична. Остаются ст.12,14 и 61.    Наличие в документе этих статей значительно усложняет оценку Хартии. В литературе единая точка зрения по этому вопросу достигнута в следующем: 1) документ 1215г. следует оценивать без его позднейших модификаций; 2) Хартия – документ чисто феодальный, в котором не могли содержаться положения, приписываемые ему историкам различных направлений. В остальном же оценки Хартии колеблются от документа «феодальной реакции» до «противоречивого документа» (Петрушевский Д.М. Великая хартия вольностей и конституционная борьба в английском обществе во 2-й половине 13в.1918г.).    Поскольку решающую роль во всех оценках Хартии играет отношение к ограничению королевской власти, закреплённому в «конституционных» статьях, для аргументированной оценки Хартии необходимо ответить на ряд вопросов. Во-первых, какова мера такого ограничения; во-вторых, в интересах каких классов проведено такое ограничение, и в-третьих, отражает ли такое ограничение потребности общественного прогресса. Иначе говоря, надо ответить на вопрос, насколько Хартия как документ, отразивший конкретное соотношение социальных политических сил, выросший из политического конфликта и обладающий силой правового воздействия, своим влиянием на политические порядки страны могла объективно содействовать историческому развитию. В любом случае, однако, оценка Хартии будет иметь в известной мере абстрактно-теоретический характер, ибо Хартия 1215г. ввиду непродолжительности своего юридического существования не успела реально повлиять на политические порядки в стране.    Группа «конституционных» статей. Ст.12 ограничивает фискальные права короны в отношении взимания щитовых денег и феодального вспомоществования, особенно часто и произвольно взимавшихся Иоанном. Они должны теперь взиматься только «по общему совету королевства». Согласно ст.14 этот общий совет состоит из самых крупных духовных и светских феодалов и включает только непосредственных вассалов короля. Сравнение ст.12 со ст.32 Баронских статей позволяет сделать вывод, что в окончательной редакции положения этой статьи значительно изменили свой смысл и направленность. В ст.32 Баронских статей выдвигается идея общего совета королевства, без указания состава, для сбора «щитовых денег», феодального вспомоществования, а также тальи и пособий с городов, имеющих «относительно этого вольности». Однако в окончательной редакции ст.12 и 14 очевидна попытка баронов закрепить ограничение фискальных прав короны в своих, чисто баронских, узко сословных интересах. Традиционно существующий при короле совет феодальной знати, обладающий чисто совещательными функциями, теперь по существу наделяется решающим голосом по финансовому вопросу. А между тем «щитовые деньги», которые бароны упомянули, и талья, которую они опустили из окончательного текста, до середины 13в. составляли основные источники финансовых поступлений в казну. В результате здесь уже не просматривается движение к сословно-представительной монархии и юридическая форма её будущего выражения, как в ст.32 Баронских статей.    Узко сословные интересы баронства выражаются в ст.12 и 14 также и потому, что уплата «щитовых денег» входила в обязанности прежде всего непосредственных вассалов короля. Вместе с тем, вряд ли можно считать, что ст.12 создаёт возможность для откровенной баронской олигархии. Сам институт «щитовых денег» не упразднён, в руках короля остаются и другие финансовые прерогативы, которые он может использовать без всякого обращения к совету – сбор тальи, различных экстраординарных налогов, к которым широко прибегал Иоанн и о которых, кстати, ничего не сказано. Можно было бы отметить и тот факт, что бароны волей-неволей «позаботились» в отношении «щитовых денег» и о других слоях населения, ибо на практике к их уплате в 13в. привлекалось и свободное, и даже крепостное крестьянство. Однако, эта «забота», конечно аналогична «заботе» о виллане в ст.20.    Статья 61, безусловно, внешне самая «олигархическая». Она выступает как гарантия мира и соблюдения Хартии, и имеет чисто политический характер. Между тем, в ней, как и в материальных статьях Хартии, отразилось чисто вассальное отношение баронов к королю, стремление поставить королевскую власть в рамки феодального обычая. Узаконив возможность мятежа, в котором они вполне оправданно видели единственное средство давления на короля, бароны исходили из феодального обычая, предусматривавшего, что злостное нарушение сеньором своих обязательств в отношении вассалов может освободить последних от клятвы верности.    Положения, аналогичные ст.61, содержались во многих правовых памятниках стран Европы периода феодальной раздробленности, например, в венгерской «Золотой булле» 1222г. Однако по сравнению с этими странами Англия давно уже сделала гигантский шаг вперёд в области государственной централизации и укрепления королевской власти. Попытка законодательно закрепить в новых условиях старый феодальный обычай, планирование в «статье мира» настоящей войны с королём, вряд ли может считаться прогрессивной мерой.    В то же время, историческая ситуация в Англии ясно отразилась на позиции баронов в ст.61. В отличие от «Золотой буллы» бароны уже не могли зафиксировать автоматическое право на восстание «знатных королевства» в случае нарушения документа, а тем более – право на восстание каждого из них в отдельности. В ст.61 предусмотрены уже и специальный комитет как представительный орган всех баронов, и определённая процедура исправления нарушения, но главное – положение об участии в войне против короля «общины всей земли». Более того, бароны настаивают на обязательном участии «общины» в этом движении (положение о всеобщей присяге). Таким образом, бароны попытались придать возможной войне с королём видимость не баронского мятежа; а общего движение всех свободных, широкой оппозиции во главе с баронами, как это уже было в конфликте 1215г. В ст.61, следовательно, отразилось осознание баронством исторической обречённости бывших баронских мятежей как средства, способного без поддержки других слоёв свободного населения нанести удар по королевской власти.    Также следует отметить, что оценка Хартии, вероятно, не может быть однозначной. В исторической перспективе она сыграла прогрессивную роль, и прежде всего в области политической идеологии – роль политического манифеста, своего рода феодальной декларации прав. В1215г. Хартия непосредственно отразила расстановку социально-политических сил в условиях конфликта, временный компромисс короля и лидеров движения – баронов. Однако зафиксированные в Хартии попытки крупных феодалов ограничить осуществление королевской властью ряда наиболее ненавистных баронам прерогатив (ст.12,21,34) и ввести в той или иной форме (но в рамках централизованного государства и при сохранении мощного центрального аппарата) контроль за осуществлением этих прерогатив (ст.14,61) не могут считаться определяющими при оценке Хартии. Даже юридически, в том виде, в каком они нашли отражение в этом документе, попытки по сути дела ничего не меняли в положении королевской власти в Англии. Закон (Хартия) не ограничил существенно власть короля, а комитет 25 баронов мог препятствовать осуществлению этой власти лишь в случае нарушения данного закона и после соблюдения определённой процедуры. Что же касается фактической стороны дела, то претензии баронов в корне противоречили долговременному соотношению сил в пользу центральной власти, были утопичны, а потому тотчас отброшены жизнью. Центр тяжести, как представляется, приходится в Хартии всё же на судебно-административные статьи, которые стимулировали прогрессивные тенденции в развитии английской государственности, были реальны, и потому оказались жизнеспособными.       4.Историческая судьба Хартии.     Заложив в Англии основы правового порядка, который должен был сменить безраздельно господствовавшую систему правительственного произвола, Великая Хартия не создала вполне удовлетворительных технических средств, которые бы гарантировали проведение в жизнь юридически поставленных ею принципов и делали невозможным возвращение к старому порядку. Великая Хартия явилась лишь первым и чрезвычайно важным шагом английского общества по пути к свободе. Она юридически формулировала выдвинутую жизнью задачу и тем создала почву для правомерной борьбы и дала в руки обществу широкую и определённую программу, способную объединить самые различные общественные элементы в их стремлении к свободе.    Юридическую силу Хартия 1215г. имела лишь несколько месяцев. В конце августа 1215г. римский папа, примирившийся с Иоанном, аннулировал Хартию папской буллой.    Иоанн Безземельный, уступив перед вооружённой силой своих подданных, впоследствии отказался от Хартии. Снова началась вооружённая борьба, но смерть Иоанна (1216г.) помешала довести её до какого-либо определённого результата. Но Хартия уцелела. Его наследник, малолетний Генрих III, уступая баронам, подтверждает Хартию. Такого рода подтверждения сделались своего рода традицией (44 раза между 1327 и 1422гг.).    В условиях начавшейся баронской войны, после смерти Иоанна в 1216г. от имени малолетнего Генриха III было осуществлено первое переиздание Хартии. 22 её статьи (10,11,12,14,15,25,27,42,45,48,49,50,51,52,53,55,57,58,59,61,62,63) не были включены в Хартию 1216г.    Второе переиздание документа произошло в 1217г., когда был воспроизведён вариант 1216г. с незначительными изменениями.    Последнее переиздание Хартии 1215г. состоялось в 1225г. Феодалам удалось добиться включения в текст 1225г. некоторых уступок. В последней статье Хартии 1225г. говорилось, что соблюдение Хартии зависит от воли короля, взамен чего ему гарантируются субсидии со стороны большого совета феодальных магнатов. Такой совет действительно созывался Генрихом III до 1258г. Однако в своей политике король совершенно не считался с ним, и при отказе в субсидиях пополнял казну за счёт различных налогов и поборов.    Текст 1225г. был окончательно подтверждён королём Эдуардом I в парламенте и стал законом, который в латинской редакции получил название «Статус о неразрешении налогов» (1297г.). В этом акте было, в частности, провозглашено, что никакие налоги, пособия и поборы не будут налагаться и взиматься без воли и общего согласия архиепископов, епископов, графов, баронов, рыцарей, горожан и иных свободных людей королевства. Из всех статей Хартии 1215г. в него вошли с изменениями ст.1,9,13,20,21,22,23,33,39,40,41,47, причём они были сведены в 9 статей.    В дальнейшем Хартия постоянно модифицировалась, её содержание толковалось и изменялось применительно к новым условиям. Особое внимание привлекала ст.39. Между 1331 и 1363г. парламент много раз интерпретировал эту статью, придав ей почти современное звучание. Так, «законный приговор равных» получил трактовку «судебная процедура с участием жюри присяжных»; термин «закон страны» приобрёл вид «надлежащей правовой процедуры»; слова «ни один свободный человек» были сначала заменены словом «никто», а затем словами «ни один человек, какого бы сословия или состояния он ни был…».    Своё подлинно новое существование она начнёт в период, предшествующий английской революции, в XVII веке, когда знаменитый судья Кок извлечёт её из архива, отряхнув «пыль веков», истолкует в интересах ликвидации абсолютизма, расширения парламентских и судебных полномочий. Общие формулировки Хартии, продиктованные социальным составом коалиции 1215г., в особенности постоянное упоминание «свободных людей», облегчило дело, за которое ратовал Кок. Признанная официальной политической доктриной послереволюционного правительства, Хартия становится символической частью неписаной английской конституции.                Список использованной литературы.    1.          Всеобщая история государства и права под ред. З.М.Черниловского, Москва, 1996г. 2.          Всеобщая история государства и права под ред. К.И.Батыра, Москва, 1996г. 3.          Документы по истории зарубежного права, Москва, 1987г. 4.          История государства и права зарубежных стран под ред. Галанзы, Москва, 1980г. 5.          Савелло К.Ф. Раннефеодальная Англия, Москва, 1977г. 6.          Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы, Москва, 1976г. 7.          Барг М.А. Исследования по истории английского феодализма в XI-XIII вв., Москва, 1962г. 8.          Гутнова Е.В. Возникновение английского парламента, Москва, 1960г. 9.          Петрушевский Д.М. Очерки из истории английского государства и общества в средние века, Москва, 1937г. 10. Петрушевский Д.М. Великая Хартия вольностей и  конституционная борьба в англ. обществе во II пол. XIIIв., 1918г.

Скачали данный реферат: Podogov, Авдошкин, Femistokl, Великий, Фламин, Evstrat.
Последние просмотренные рефераты на тему: государство реферат, матершинные частушки, рефераты, реферат на тему мыло.





1