Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Но, о беда!.. трикраты горе!

Четырехкратно ах! увы! -

И в тихой, тихой, скромной доле

Я не сносила головы!

Враги нашли меня - наперли,

Наддали...стиснули, шумят...

Анафемствуют, кричат

И в азбуке мой лик затерли...

За что?.. сама не знаю я!

..........................................

Не те, конечно, времена:

Сошла с учености цена, -

горестно заключает Ижица свою исповедь.

Другая юмористическая дискуссия, с подобной же персонификацией буквенных наименований, возникла по поводу буквы Ъ. Находившийся в то время в Петербурге Александр Гумбольдт высказал свое мнение о бесполезности буквы "ер" в русском алфавите, на что один из русских литераторов (либо П.А. Вяземский, либо А.А. Перовский-Погорельский) ответил статьей в форме челобитной к немецкому ученому от обиженной им буквы; эта статья, как и заключительное письмо А. Гумбольдта, была помещена в "Литературной газете"10. В своем пространном послании буква Ъ обращала внимание читателей на свое древнее происхождение и многочисленные заслуги перед отечественной грамматикой, излагая причины, которые служат препятствием к ее исключению из русского букваря: "Никто не осмеливался отвергать действительность мою и оспаривать те заслуги, кои оказала я и доныне оказываю российскому языку. Только в исходе минувшего столетия некоторые безвестные вводители новизны, искавшие славы Эростратов, замышляли лишить меня прав моих; но общее мнение скоро изрекло им правый суд, и нападения их были заглушены окриком наших отличнейших и ученейших литераторов. Что до меня касается, то я с жалостию смотрела на моих ненавистников, и никогда, ни на миг не поселили они во мне страха о моем существовании. <...> Удостоив меня вашим покровительством, вы наложите на них молчание, а меня навсегда оградите от всякого нового нападения". "Мир заключен между нами навсегда!" - восклицал Гумбольдт в ответном послании, соглашаясь с доводами в пользу буквы Ъ.

Однако и столь высокое покровительство не спасло букву Ъ, впрочем, как и остальные "гонимые" буквы от дальнейших нападок. В 1828 г. П.Л. Яковлев, брат лицейского товарища Пушкина, анонимно издал в Москве свое сочинение, озаглавленное "Рукопись покойного Клементия Акимовича Хабарова, содержащая рассуждение о русской азбуке и биографию его, им самим писанную, с присовокуплением портрета и съемка с почерка сего знаменитого мужа". От лица издателя некто кочующий книгопродавец Евгений Третейский рассказывает в ней о своем знакомстве с типографским наборщиком К.А. Хабаровым и обещании издать через двадцать пять лет после смерти последнего труд всей его жизни: "Усовершенствованную русскую азбуку или средства облегчить изучение оной и способ сократить число русских букв, поясненные примерами". Автор рукописи предлагает "из економических видов" сократить число букв алфавита, среди которых ему кажутся "бесполезными" I десятиричное, Щ, Ъ, Ь, , Э, , и недостающими и Й. Впрочем, относительно последних Хабаров заявляет следующее: "В моей азбуке они не нужны: Е с двумя точками наверху заменит , а знак v над А, Е, И, О, У, Ы, Ю, Я заменит Й". Такое сокращение числа букв преследует, по мнению автора рукописи, педагогические цели, ибо "к чему затруднять доступ к благодетельному источнику изъяснять свои мысли посредством знаков?".

Сочинение П.Л. Яковлева подробно обсуждалось в нескольких русских журналах. В общем не полемизируя с идеями Хабарова, рецензенты книги единодушно высказывались за то, что "цель, с которою она написана, есть уже, по русской поговорке, старая шутка. Все попытки изменить нынешнюю азбуку, кажется, не достигают своей цели. "Употребление есть тиран", - говорили древние римляне. И если употребление сие не мешает успехам просвещения, то оставим его в покое и не станем биться из пустяков"11. "Замечания, отчасти справедливые, но - usus tyrannus. Нам еще грех пожаловаться на свою азбуку: какова французская, английская?" - вторил рецензент "Московского вестника"12. "Думаем, что предположения г-на Хабарова останутся мечтою <...>. Грустно думать, что он 22 года посвятил изысканиям без пользы, но людей не переучишь. Русский народ привык к , Э, , Ъ, Ь, Щ и скорее согласится спорить без конца о том, где которую из сих букв ставить должно, но не захочет выкинуть их из азбуки", - замечал в "Московском телеграфе" Н.А. Полевой 13.

Равнодушный прием, встретивший сочинение К.А. Хабарова, не охладил, тем не менее, пыла ревнителей реформирования русской азбуки. В 1831 г. появился новый проект русской грамматики, предложенный неким А. Буковым (очевидно, это не подлинная фамилия автора, а псевдоним, "рифмующийся" с содержанием сочинения) "не для нынешнего, а для будущего поколения, которое будет идти самою мерною, тихою походкою" 14. Здесь автор вновь задавался вопросом, стоит ли излагать русскую азбуку "в полном комплекте тридцати пяти букв". Вспоминая о ставших уже историей русского алфавита "зело", "пси" и "кси", он замечал, что "они погибли от своей праздности". Но, по мнению Букова, в составе букваря и до сих пор существуют буквы, которые "нахально поселились в черную сотню и незаслуженно получили право гражданства". Излишними он считает буквы Э, Ъ, Ь, а также и "крючковатое Щ, с которым соединено воспоминание о щепетильных подьячих старого века, столь искусно щупавших щедродательных челобитчиков словами аще, аще бы...". Рассуждая об употреблении Е и , он замечает, что "многие подадут голос к искоренению последней - не по бесполезности ее, а по чувству мщения <...> Сколько раз от ошибочного ее потребления пропускали апелляционные сроки, теряли проценты и целые имения?". Что же касается и , то "разве буквы сии не совершенная амальгама для нашего слуха? <...> Глас народа, глас Божий! А народ редко пишет так как и букву ; ставит или невзначай или поневоле".

В отличие от многих реформаторов азбуки А. Буков настаивает на символическом значении названий букв: "В их звуках - моя философия: я нахожу в них первое впечатление младенчества, знание, способность говорить - драгоценное преимущество человека <...> Я усматриваю постепенность, достойную подражания: развитую мысль первоначального существования. Aз - человек родится; Буки - страшится всего в младенчестве; Веди - начинает познавать; получает Глагол (слово) и уверяется, что Добро Есть, Живет на Земле".

Вопросы о символическом значении начертаний букв и возможной интерпретации азбучного именника славянского алфавита как связного текста были также одними из самых модных в начале девятнадцатого столетия.

В 1829 г. в "Московском вестнике" напечатана статья Д.А. Облеухова 16, являвшая типичный для тех лет пример дилетантского фантазирования на филологическую тему: автор пытался здесь доказать, что буквенные знаки различных древних языков - это "обезображенные следы простых первоначальных образов, представлявших органы человеческого тела, а имена сих букв представляют отношения к именам сих же самых органов", поскольку все эти "гиероглифы" "Творец природы соединил в живой органический алфабет в теле прекраснейшего своего создания - человека". По мнению Облеухова, такими главнейшими символами должны считаться "органы, составляющие отличительный признак каждого пола", а также глаз, ухо, нос, рот и рука, "что составит семь главных органов, семь главных гиероглифов всего существующего и семь главных букв алфабета натуры, содержащих в себе корни всеобщего языка и чувственные образы коренных понятий, категорий, или первоначальных оснований всех действий человеческого разума". Согласно своей теории, автор статьи усматривал, например, в латинском L явное сходство с изображением носа, в М - начертание рта, в буквах древнееврейской азбуки находил подобие бороды, подбородка, пальца и т. п.

Тремя годами позже журнал "Телескоп" опубликовал сочинение О. Евецкого "Гипотетический ход человеческого ума, изобретающего графику" 17, автор которого, задаваясь вопросом, "как мог ум человеческий, в первые времена своего существования, обозначать и передавать свои мысли, чувствования и деяния, явления природы, события истории", анализирует графические системы различных времен и народов и приходит к следующим выводам: "Изобретение графического искусства разделяется на две главные эпохи: в течение первой физические и метафизические предметы изображались реальным образом, т. е. самым начертанием оных (= кариографика), а во второй - знаками фонетическими (= фонографика). Реальные начертания представляли или мысли (= идеографика), или слова (= логографика); знаки же фонетические изображали либо склады (= силлабографика), либо буквы (= стихиографика). Иногда начертания сии и знаки употреблялись в совокупности". Полагая, что каждая азбука "в первообразе" имеет некий символический, "мистический смысл", поскольку сами на звания букв соответствуют "именам предметов либо физических, либо метафизических на том языке, которого азбуку составляют", автор приходит к заключению о первоначальном существовании только 19 букв, "имена которых составляют следующий связный текст: "Я, Бог Всеведущий, заповедываю: хорошо есть жить произрастениями земли и, подобно людям, мыслить. В том наш покой. Произноси наставление (сие) с чувством".

В одном из следующих номеров "Телескопа" О. Евецкому возражал рецензент, скрывшийся за литерой К.: "Не проще ли отпирается ларчик?.. Аз Буквы Ведый. Глагол Добро Есть Зело! Земля И Иже (на ней) Люди! Мыслите: Наш Он Покой! Рцы Слово Твердо. <...> Далее идут по дошедшей до нас азбуке слова без смысла: Ук, Ферт, Хер, которые может быть вставлены и после, без долгого умничанья, <...> но потом опять проглядывает смысл: От Цы Червь Ша Ща. Не окончание ли это какого глагола при воспоминании об отцах?.. Б, Ж, К и другие некоторые буквы прибавлены после. <...> Червь, или Чер - Ша Ща - может быть, это окончание от дошедшего до нас в виде Ук, Ферт, Хер, а в самом деле первоначально выговаривавшегося иначе?" 18.

В настоящее время именослов славянской азбуки вновь привлекает к себе внимание как объект для попыток интерпретации его в качестве связного текста, некой заповеди первоучителя последующим поколениям. Однако, как правило, нынешние исследователи принимают во внимание лишь одно из предшествующих предположений по этому поводу, сделанное Н.Ф. Грамматиным в примечаниях к изданию "Слова о полку Игореве" 19. Издатель впервые отмечал, что славянская азбука, "кроме простого названия букв, заключает в себе смысл; первоначальное их название, вероятно, было следующее: <...> Я Бога ведаю, глаголю: добро есть [тому], живет [в древне-славянской грамматике Вин. пад. сходен с Им. и живет что, а не на чем] на земле кто и, как люди, мыслит; наш Он [т. е. Бог] покой рцу, Слово [т. е. имя Божие; перевод греческого логос] твержу, и пр. Мысль весьма приличная для того, кто познал истинного Бога и стал мыслить, подобно людям, т. е. посредством письма изображать свои мысли".

Столь продолжительную известность предположения Н.Ф. Грамматина приобрели, без сомнения, благодаря резкому отзыву о них Пушкина: "Буквы, составляющие славенскую азбуку, не представляют никакого смысла. Аз, буки, веди, глаголь, добро etc. суть отдельные слова, выбранные только для начального их звука. У нас Грамматин первый, кажется, вздумал составить апофегмы из нашей азбуки. <...> Как это все натянуто!" 20.

Тем не менее "апофегматы" О. Евецкого и безвестного рецензента К. представляют не меньший интерес для истории науки, тем паче, что нынешние исследователи именослова славянской азбуки в своих интерпретациях не слишком далеки от своих предшественников.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинение сказка, рефераты,, оформление доклада титульный лист.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата