Коричневый или коричный?

| Категория реферата: Языкознание, филология
| Теги реферата: реферат на тему предприятие, реферат на тему казахстан
| Добавил(а) на сайт: Kuzarin.

Говоря о слове коричневый, заметим, что его происхождение лежит, как говорится, на поверхности: «цвета корицы». Естественно предположить, что речь идет об известной всем специи. Однако здесь все не так просто.

Термин корица отнюдь не заимствование. Афанасий Никитин, стараниями которого эта восточная диковинка в XV в. появилась на Руси, назвал ее исконно русским словом: корица — уменьшительное от кора — означало среднюю, мягкую часть коры, которую зачастую использовали для разных целей (драли лыко, получали красители и т.д.). У В. Даля слово корица включено в статью «кора» и толкуется как 'пряная средняя кора с корицевого (коричного) дерева'. В своем значении 'название специи' слово корица является уникальным: ни в одном другом языке этот корень не зафиксирован. Так, англ. cinnamon, нем. Zimt, Zinnamon, франц. cannelle восходят к лат. cinnamum, которое, в свою очередь, было заимствовано из семитских языков Малой Азии и появилось, видимо, вместе с самой привезенной с Востока специей.

Собственно цветовое прилагательное появляется в русских деловых памятниках только XVII в. и долгое время, вплоть до конца XVIII в. используется лишь для называния цвета одежды, тканей. Сначала это была форма коричный, позднее коричневый. Современная форма слова Словарем В. Даля характеризуется еще как «ошибочная»; правильной признается вариант коричный. Конечно, коричневый выглядит более органичным и потому его «победа» была предрешена. Старая форма сохранилась по непонятным нам причинам лишь в сочетании коричные яблоки.

Полноправным цветонаименованием коричневый становится на рубеже XIX-XX вв. Какие же качества позволили этому слову в конце концов резко расширить сферу употребления и постепенно вытеснить из употребления слова более древнего происхождения? Возможно, не последнюю роль сыграл здесь спокойный и довольно красивый цвет, который изначально и был назван коричным, или коричневым. Этот цвет светлее бурого, не имеет ни красного, ни сероватого или грязноватого оттенка. Само происхождение слова от названия коры дерева, употребляющейся как пряность, также, видимо, явилось достоинством. Очень скоро прилагательное «отходит» от производящей основы и его происхождение как бы забывается (вероятно, новый словообразовательный вариант — коричневый вместо коричный — также способствует этому). Большинство носителей русского языка, называя коричневый цвет, не помышляли о пряности, которая, кстати, была не в таком уж ходу в повседневной жизни.

В современном языке группу слов, обозначающих коричневые оттенки, можно считать сформировавшейся. Однако процесс выделения основного названия завершенным считать нельзя. «Борьба» здесь идет, конечно же, между коричневый и бурый. Некоторые признаки обоих слов позволяют считать их основными в равной степени. Упомянем хотя бы такой признак, как использование слова в толкованиях других слов (например, малиновый, бордовый, алый и т.п. всегда толкуются как 'оттенок красного цвета', а изумрудный, салатовый, патиновый и т.п. — как оттенки зеленого). Что до пары коричневый — бурый, то пока словари толкуют их друг через друга (коричневый = имеющий темный буровато-желтый цвет; бурый = серовато-коричневый).

В русском языке характерным свойством любого основного цветонаименования является его способность к активному словообразованию (от красный можно образовать слова краснота, краснеть, красноватый и т.п., в то время как это практически невозможно со словами бордовый или малиновый). В паре коричневый — бурый этим свойством в большей мере обладает бурый (ср. буреть в отличие от *коричневеть; ср. также наличие зоонимов Бурка — кличка лошади или собаки, Буренка — кличка коровы). В этом сказывается более древнее происхождение слова бурый.

Если говорить об общей употребительности, то здесь картина такова. В обследованных нами литературных текстах общим объемом более 2 млн. словоупотреблений коричневый встретилось 111 раз, а бурый — 390 раз (в то время, как шоколадный, кофейный, ореховый и каштановый менее 10 раз каждый). Получается, что бурый более употребительно, чем коричневый. В нашей выборке значительную долю составляли тексты классической русской литературы XIX в.

Более показательны результаты эксперимента, в котором носителей русского языка просили вспомнить все известные им названия цвета. Из 200 анкет коричневый появился в 177, а бурый — только в 62. По этим данным в современном русском языке (а именно он запечатлен в «головах» носителей языка) роль главного слова уже явно принадлежит коричневому. Бурый не только значительно уступил ему, но и почти сравнялся по общей употребительности с другими словами того же ряда (ср. каштановый — 51, кофейный — 35 и т.д.).

Наконец, еще один важный признак — сочетаемость. Характерной чертой «основного» цветонаименования является самая широкая его сочетаемость с разными существительными. Скажем, слово карий, независимо от его общей частоты употребления, не может претендовать на роль «основного», поскольку преимущественная сфера его употребительности — называние цвета глаз, реже — масти лошадей. В этом отношении доминирующая роль слова коричневый далеко не так очевидна. Интересно, что в отличие от многих других слов, толковые словари считают уместным именно для пары коричневый — бурый сообщать данные о сочетаемости, При этом для слова коричневый в качестве преимущественной сферы употребления называют артефакты (коричневый карандаш, фломастер, обивка мебели, костюм), а для бурый — такие сферы денотации, как почва (бурые почвы, бурая степь, бурый песок), минералы (бурый железняк, уголь), растения (бурая пшеница, бурые водоросли) и, конечно, животные (бурый медведь, бурая корова, лошадь, лисица).

Данные словарей опираются в первую очередь на письменные источники, которые могут весьма не точно отражать тенденции развития современного языка. Поскольку нас интересует именно современный язык, мы решили обратиться к носителям русского языка, проведя собственное исследование.

Для эксперимента были отобраны 6 слов из группы коричневых (каштановый, бурый, шоколадный, коричневый, карий, кофейный). Испытуемые оценивали сочетаемость каждого из них с 12 различными существительными (предметами неживой природы — земля, камень; артефактами — платье, портфель и словами, связанными с животным миром, — лошадь, волосы).

Слова коричневый и бурый значительно превзошли все другие слова по сочетаемости с разными типами предметов. Значит, в представлении современных носителей языка именно эти два слова по-прежнему являются главными в данной группе. За некоторыми исключениями карий и каштановый вообще не могут сочетаться с чем-либо, кроме своих основных контекстов (глаза и волосы соответственно). При оценке сочетаемости слов шоколадный и кофейный некоторое предпочтение отдается сочетаниям шоколадная кожа и кофейное платье, но вообще эти слова еще явно не освоены языком.

Эпитет коричневый приложим ко всем предметам без исключения, чего никак нельзя сказать о слове бурый. Эта характеристика, как ничто другое, подтверждает статус коричневого как основного цветонаименования. Вместе с тем, обращает на себя внимание неоднородность индекса сочетаемости обоих слов с разными типами предметов. Резко выделяется группа слова, обозначающих артефакты: коричневый является практически единственно возможным и, наоборот, бурый столь же категорически признан неприемлемым. В ситуации с объектами неживой природы бурый сохраняет ведущую позицию.

Мы показали, что появившееся в XX в. цветонаименование коричневый, не имеющее точных этимологических соответствий ни в каком другом языке, успешно вытесняет с ведущих позиций слово бурый, которое имеет прозрачное общеиндоевропейское происхождение и на протяжении сотен лет выполняло функцию основного слова данной группы.