Варианты

Э. Лунин

Варианты (от латинского varius — различный, разный) — разночтения отдельных слов, строк, строф, глав какого-либо произведения. Происхождение их объясняется рядом субъективных или объективных причин. К первым относятся причины, коренящиеся, в самой писательской технике, в творческом процессе. «Из тысячи мыслей, перерабатывающихся в голове писателя, — говорит Лев Толстой, — должна быть одна избранная мысль, а из тысячи мест, куда она может быть помещена, она должна найти только одно, именно подходящее место» (Хирьяков А., Вступительная статья к посмертным произведениям Л. Н. Толстого, изд. «Просвещение»). Найти это «подходящее место» писателю удается не сразу. Тем более, если осуществление замысла длится десятки лет и «внутреннего» материала, по выражению Гёте, накапливается много и очень трудно решить, что из него выбрать и отбросить. Писатель пробует свои силы в этих случаях много раз: он принимается за осуществление своих замыслов, бросает свою работу, потом снова ее продолжает. От всех этих попыток в лаборатории писателя остаются разночтения текста, В.

Творческий процесс знает различные этапы: он протекает при полной мобилизации художественных сил и общем подъеме писателя,  но затем эта творческая настроенность сменяется иногда бессилием, и писатель не признает ничего из всего им написанного в эти периоды. «Видите ли, — пишет Достоевский в письме к И. С. Аксакову от 28 августа 1880, — несмотря, что три года записываюсь, иную главу напишу, да забракую, вновь напишу и вновь напишу. Только вдохновенные места выходят зараз, залпом, а остальное все — претяжелая работа». Эта «претяжелая работа» не заканчивается и тогда, когда писатель читает свои произведения уже в набранном виде. Биограф Бальзака рассказывает, что для него в корректурных листах лишь начиналась настоящая работа. «Вторая и третья корректура оказывалась не лучше первой. Мало-по-малу первоначальный текст совершенно исчезал, страницы превращались в целые листы, появлялись новые действующие лица, новые сцены, новые осложнения в самой фабуле». Некоторые романы его выдерживали по двенадцати корректур.

Пушкин каждый стих переделывал десятки раз, он менял иногда по пяти-шести прилагательных, пока находил наконец определяющее ярко и верно то, что ему нужно (Пушкин А. С., Полн. собр. сочин. со сводом вариантов, под ред. В. Брюсова, т. I).

В творческом процессе происходит часто своего рода «почкование» основного замысла. Так напр. Л. Толстой создал «Божеское и человеческое» — произведение, которое «отделилось» от романа «Воскресение». Рассказ этот представляет собой разночтение отрывка XIV гл. 3 части романа (описание разговора политических на этапе). Л. Толстой выбросил данный эпизод из «Воскресения» по той причине, что, как указывает Шохор-Троцкий, захотел этот сюжет использовать для самостоятельного художественного произведения (Л. Толстой, Памятники творчества и жизни, II, М., 1920).

Необязательно, чтобы писатель до конца продумал фабулу и сюжет произведения. Приступая к «Евгению Онегину», Пушкин вначале сам еще не различал «даль свободного романа». В первоначальной редакции Евгений влюбляется в Татьяну, что было в полном противоречии с обликом Онегина. По одному варианту Ленский — «питомец Канта, мечтатель и поэт», по другому — «...мятежник и поэт», и только в последней редакции — «поклонник Канта и поэт» (Сочин. и письма Пушкина, т. IV, под ред. П. О. Морозова, 1909).

Писатель возвращается в ряде произведений к излюбленному образу, создавая его В. (например в произведениях Л. Толстого: «Юность», «Утро помещика», «Люцерна», «Встреча» и «Воскресение» даны В. князя Нехлюдова).

Создавая новые В., художник стремится найти ту форму, которая бы наиболее соответствовала материалу. Он стремится поднять на бо́льшую художественную высоту свое произведение. Это дает повод многим исследователям литературы придавать особое значение  тем В., которые являются последними, считать их каноническими. Правда, бывают и исключения, когда произведение от последующих переделок теряет в своих художественных достоинствах (напр. «Душенька» Богдановича, ряд произведений Боратынского).

В., вносимые автором в свои произведения, не всегда исключают друг друга. Иногда они предъявляют одинаковые права на свое существование. Их бытие определяется раздвоенностью сознания писателя при разрешении им той или иной сложной проблемы. Так сосуществуют рядом два В. развязки семейной коллизии в рассказе Л. Толстого, посвященном половой проблеме, — «Диавол»: по одному В. главный персонаж — Евгений Иртеньев — убивает себя, по другому — он убивает Степаниду — «воплощение диавола».

Переходя к объективным причинам, вызывающим к жизни те или другие В., надо прежде всего указать на цензуру, уступки художника общественному мнению, когда он вносит в свои произведения изменения, уже не связанные непосредственно с творческим процессом, — или когда художник, «ревизуя» свое мировоззрение, соответственно изменяет текст произведения.

В русской литературе очень много примеров изменений текста, обязанных своим происхождением цензуре. Пушкин подвергал переделкам целый ряд своих произведений вследствие того, что они были искажены цензурой (она продолжала «свирепствовать» над его произведениями и после его смерти), например: «Кавказский пленник», «Борис Годунов». Лермонтов, под давлением цензуры, запретившей постановку на сцене пьесы «Маскарад», три раза переделывал ее. Гоголь, по требованию цензуры, переделал «Повесть о капитане Копейкине», «Нос». Некрасов, под напором цензуры, «со скрежетом зубовным — лишь бы последнее дорогое ему детище („Пир на весь мир“)увидело свет...», внес впоследствии в текст стихи: «Славься, народу Давший свободу» (Салтыков-Щедрин М., Письма, Л., 1925).

Не раз цензура вынуждала перепечатывать отдельные места из очерков Щедрина. Под карандаш цензора попали целые главы «Воскресения» Л. Толстого: в первой части его из глав 39 и 40 остались лишь слова «церковная служба началась». Театральная цензура потребовала от Островского, чтобы он переделал развязку пьесы «Свои люди — сочтемся».

Пример В. как уступки общественному мнению: «Когда были напечатаны в журнале „Мужики“ Чехова, — сообщает Н. К. Пиксанов, — сильное впечатление правдивого повествования немедленно отозвалось спорами в публицистической критике, и традиционное народолюбие было обижено мрачностью картин и итогов: обвинили в этом не жизнь, а поэта. Чехов в отдельном издании вставил целые страницы о том, что „Мужики“ не виноваты, что здесь сказываются тяжелые принудительные государственные порядки» (журнал «Искусство», № 1, 1923).

Переломом мировоззрения вызваны напр. В., которые внес Одоевский в «Русские ночи» под влиянием материалистических убеждений, распространенных в 60-х гг.

Иногда писатель вносит поправки в свои произведения, следуя замечаниям критиков, друзей. О Тургеневе Григорович рассказывает, что редко его произведение печаталось, прежде чем он не прочтет его кому-нибудь из близких людей, не посоветуется; рукопись потом сверху донизу перечитывалась, исправлялась и часто переписывалась снова.

Под влиянием критики Л. Н. Толстой выпустил в 1873 переработанное издание «Войны и мира». Он вычеркнул все те разговоры на французском языке, которые без ущерба для колорита могли быть переданы на русском; выключил все рассуждения о военном искусстве и все взгляды на историю вообще и некоторые события 1812 соединил под общим названием «Мысли о войне 1812 года». Но в 1886 появилось пятое 12-томное издание, в котором в «Войне и мире» опять появился французский язык, и рассуждения автора вновь были внесены в текст романа. Издание это было выпущено, как рассказывает Гусев, вовсе не потому, что Л. Толстой предпочел первую редакцию последней. Он к этому изданию, руководимому Софией Андреевной Толстой, был непричастен (сборник «Толстой и о Толстом», ст. Гусева: Где искать канонический текст «Войны и мира», изд. Толстовского музея, М.). Отсюда изменения В., которые могут зависеть и от издателя. Могут они зависеть и от читателей. Когда французский журнал «Echo de Paris» напечатал начало романа «Воскресение», в редакцию посыпались письма читателей, которые жаловались, что Нехлюдов, по их мнению, недостаточно «занимается» Катюшей. Редактор, зная, что его дело угождать требованиям и вкусам публики, внес такие изменения: он пропустил несколько глав и перешел прямо к сцене, где Нехлюдов опять «занимается» Катюшей. В немецком, напр., издании из «Воскресения» было исключено все оскорбительное для церкви и армии (Бирюков, Биография Л. Толстого, т. III, М.).

Нередко писатель вносит в свои произведения изменения, руководствуясь рядом «практических указаний», желанием приспособить ту или другую пьесу к требованиям сцены: «Переделкой 4 акта „Лешего“, — пишет Чехов А. Суворину, — обязан вам и Влад. Немировичу-Данченко, который, прочитав пьесу, сделал мне несколько практических указаний». На том основании, что подробности, интересные в печати, бывают лишними на сцене, драматург очень часто вносит изменения в свои пьесы. Гоголь одновременно с постановкою на сцене «Ревизора» печатал «литературный» текст комедии, во многом расходившийся со «сценическим». В народном творчестве происхождение В. объясняется ходом исторических событий. Напр. былина о «Камском побоище» первоначально имела трагический конец, который впоследствии заменился более благоприятным.

Эту перемену могли обусловить позднейшие более счастливые события (как напр. Мамаево побоище) заключительного периода борьбы русских с татарами (Соколов Б., Былины, изд. «Задруга», 1918). К объективным причинам, которыми объясняются те или другие В., надо отнести и вмешательство редактора. Примером могут служить разночтения, внесенные Тургеневым в произведения Тютчева, когда он редактировал первое издание его стихов.

Исследование разночтений текстов — В. — имеет огромное значение: оно приоткрывает творческую лабораторию писателя, показывает рост сознания писателя, с другой стороны — как мы указывали, останавливаясь на борьбе писателя с цензурой, — вскрывает общественно-политическую обстановку, в которой приходится работать писателю.

Список литературы

Творческая история, Исследования по русск. литературе, ред. Н. К. Пиксанова, изд. «Никитинские субботники», М., 1927

«Вопросы теории и психологии творчества», сб. памяти А. А. Потебни и А. Н. Веселовского, Харьков, см. ст. Горнфельда и Лезина А.

Грузенберг С. О., Психология творчества, изд. Белтрестпечать, Минск, 1923

Винокур, Критика поэтического текста, изд. ГАХН, М., 1927

Томашевский Б., Писатель и книга, Очерки текстологии, изд. «Прибой», Л., 1928.