Гражданско-правовые отношения в сфере психического здоровья: исторический аспект

М.А.Курбанов

Истории известны два основных типа отношения к людям, страдающих психическими расстройствами, - отвержение и почитание. Согласно первому, деяния таких лиц признавались преступлениями, за которые следует божья кара. В памятниках права, начиная с римского, таких лиц называли «в уме лишенные», «безумные», «умалишенные», «сумасбродные», «действующие в припадке болезни, приводящей в умоисступление или совершенное беспамятство», «душевнобольные и слабоумные» и даже «одержимые бесом», «беснующиеся», «скудоумные», «юродивые», «под видом изумления бываемые» и «лунатики (сонноходцы)».

На всех этапах развития государственности существовал институт общественного призрения душевнобольных. Характер его законодательного регулирования был обусловлен отношением -государства, общества к душевнобольным, степенью понимания причин возникновения и форм проявления психических расстройств. Организация общественного призрения определялась уровнем развития общественных отношений, сословными различиями и накоплениями, естественно-научными знаниями и материальными возможностями государства. Исходным началом служило положение, согласно которому «на государстве лежит обязанность покровительствовать, а в случае нужды и помогать существованию всем, кто по своему умственному состоянию не способен исполнять требования общественного порядка». При этом государство отделяло призрение душевнобольных от призрения других категорий граждан, например, малолетних или лиц с физическими недостатками. Это было связано с необходимостью совмещать процесс лечения и специального врачебного наблюдения с целью охраны как самого душевнобольного, так и общества от опасных проявлений болезни.

В трагический период позднего средневековья считалось, что психическая болезнь есть божье наказание. Распространение христианства в средние века несло с собой идеи гуманности, благотворительности и вызвало к жизни систему монастырского призрения душевнобольных. Однако, факты свидетельствуют и о противоположном подходе к таким больным представителей власти и духовенства: они принимали душевнобольных за колдунов и лиц, угрожающих господствующему строю, применяли к ним жесткие меры наказаний. Множество экзальтированных помешанных были сожжены на кострах для предотвращения воображаемой опасности.

Становление и развитие института общественного призрения в России проходило медленнее по сравнению с другими странами. В начале ХХ в. исследователи правового положения душевнобольных констатировали, что «русское законодательство крайне скудно», что «давно уже сознанная неудовлетворенность нашего законодательства об опеке вызвала неоднократные попытки реформирования его, но проекты, вырабатываемые на протяжении более полувека, все еще не стали законом».

Первое упоминание о призрении душевнобольных относится ко времени правления святого князя Владимира, крестившего Русь (ХII в.). Церковному суду подлежали все дела, касающиеся людей, состоящих в церковных ведомствах, к числу которых относили всех юродивых – «помешанных от рождения». Этот Закон Святого Владимира действовал на Руси долгое время: на него ссылался Московский Собор 1551 г., в конце ХVII в. патриарх Адриан опирался на него для доказательства прав церкви. К правлению Святого Владимира относится принятие «Закона Судного - людям», где впервые был затронут вопрос охраны прав душевнобольных. В отделе о завещаниях указывалось, что завещатель при составлении духовного завещания должен находиться «в здравом уме и твердой памяти». Поэтому безумный и сумасшедший подлежал полному ограничению дееспособности (1). В литературе приводится документ 1568 г., содержащий сведения о выступлении в гражданской сделке сына представителем своего отца, который от старости «опростълъ умомъ».

В принятых позже законоположениях Стоглавого Собора 1551 г. содержится упоминание, «что вследствие неправильного поведения душевнобольных «удручается» жизнь мирных жителей». В связи с этим была признана необходимость попечения о таких людях, которые «одержимы бесом и лишены разума», с тем, чтобы поместить их в монастыри, «дабы не быть помехой для здоровых» и «получать вразумие и приведение в истину» (2). Поскольку лица, находившиеся под опекой, были лишены права управлять своим имуществом, в гражданском обороте от их имени выступал представитель – епископ, который осуществлял эту деятельность через своих служащих.

До ХVII века русское право не знало государственной опеки душевнобольных. Они находились под надзором семьи или органов своего сословия (3). Условия их содержания и охрана прав напрямую зависели от отношения к душевнобольному членов его семьи или уполномоченных лиц (4).

В годы царствования Алексея Михайловича были приняты «новоуказанные статьи» (1669 г.), направленные на охрану общества от возможного вреда, который могли причинить душевнобольные, и одновременно на защиту имущественных интересов самих больных, прежде всего из высших сословий (5). В исследованиях русского законодательства периода царствования Федора Алексеевича упоминается Закон 1677 г., регламентирующий имущественные права слабоумных. Он устанавливал, что глупые (слабоумные) не могут вести дела и управлять своим имуществом, в том числе «меняться своими поместьями». Однако, лишая слабоумных такого права, закон не определял, кому предоставляются полномочия, и кто является ответственным за имущество душевнобольных. Русский ученый А.И.Роте уточнял, что приведенное «законоположение носило чисто семейный характер, фактически возлагая имущественные права и обязанности на членов семьи больного», тем самым, оберегая их от разорения.

Следующим шагом в развитии гражданского законодательства в сфере психического здоровья стали реформы Петра I, когда были изданы первые законодательные акты, регламентирующие гражданско-правовое положение слабоумных. Однако, по мнению русского ученого Ю.В. Каннабиха, это мало отразилось на реальном положении душевнобольных.

Петр I возложил на Главный Магистрат обязанности по организации общественного призрения в России и повелел "добрую полицию учредить", через местные магистраты "заводить смирительные дома, больницы и школы", создавать больницы для призрения "сирых, убогих, больных и увечных" как это устроено в иностранных государствах; и не только в больших, но и в малых городах по почину земства или на благотворительные пожертвования.

В то же время Петр I ставил цель преследования лиц, по тем или иным причинам симулирующих психическое расстройство. Например, в 1722 г. Синод принял решение "О помещении мнимо-юродивых (ханжей) в монастыри с употреблением их в труд до конца жизни".

6 апреля 1722 г. был принят указ "О свидетельствовании дураков в Сенате", который впервые законодательно определил порядок освидетельствования психически нездоровых лиц, относящихся к дворянскому сословию. Его появление было вызвано не столько заботой о призрении слабоумных, сколько государственной необходимостью в борьбе с уклонением дворян от службы, ибо родители молодых людей, остерегаясь их отправки на учебу за рубеж, начали повсеместно ссылаться на их "слабоумие", так как такой способ уклонения от дворянских обязанностей ранее не вызывал каких-либо ограничений в гражданских правах.

В дополнение к Указу 1722 г. 6 декабря 1723 г. был издан Указ, впервые определивший критерии оценки психического состояния испытуемого. Безумных надлежало освидетельствовать таким образом: "Сенату спрашивать их пред собою о всяком домовом состоянии, как бы можно умному человеку ответ в том учинить, и ежели по вопросу отповеди уценить не может, а станет инако о том говорить, что можно из того дурачество познать". Лица, не пригодные к государственной службе вследствие слабоумия, ограничивались в гражданских правах: они не могли наследовать имущество и вступать в брак, на семейство возлагалась обязанность наблюдать за ними и их имуществом.

Законоположения Петра I, регламентирующие правовое положение "безумных", касались только дворянского сословия, об иных упоминаний не встречается. Кроме того, указы 1722 и 1723 гг. определяли порядок освидетельствования только слабоумных лиц. Что касается душевнобольных (по терминологии закона - "сумасшедших"), то относительно них не было установлено никаких правил (6).

С учреждением 7 ноября 1775 г. приказов общественного призрения в России кончилась длительная эпоха монастырского и церковного призрения душевнобольных и слабоумных. Эта функция перешла к государственным органам и частично к общественным организациям. Приказам общественного призрения вменялось в обязанность содержание благотворительных и исправительных общественно-полезных заведений, в том числе забота о домах для умалишенных (долгаузах) . Указ устанавливал покровительство закона над больными из дворянского сословия, причем содержание и уход за ними осуществлялся из доходов принадлежащих им деревень. "Имущие больные обязаны платить годовую плату за содержание и уход, бедные же должны быть принимаемы безденежно". Устав Общественного призрения включал в себя правила содержания и ухода за душевнобольными. Законодательно закреплялись основные правила призрения государством душевнобольных и слабоумных: создание специально приспособленных условий для проживания и лечения больных, гуманное отношение к больным и др.

Следующий этап развития законодательства о призрении душевнобольных со стороны государства начался с издания Свода Законов гражданских (1815) , в котором специально была выделена глава 11 "Об опеке над безумными, сумасшедшими, глухонемыми и немыми".

Впервые Закон определил формы умственного расстройства и произвел градацию субъектов на "безумных" и "сумасшедших", которой руководствовались до реформ 1917 г. (7)

Нормы главы II СЗГ регламентировали порядок установления факта умственного расстройства в ходе освидетельствования испытуемого с целью последующего вынесения Сенатом решения о наложении опеки. Безумными признавались лица, "не имеющие здравого рассудка с самого их младенчества". Сумасшедшими почитались те, "коих безумие происходит от случайных причин, и, составляя болезнь, доводящую иногда до бешенства, может наносить обоюдный вред обществу и им самим, и потому требует особенного за ними надзора" (ст. 365-366 СЗГ). Критериями разграничения служили момент возникновения и характер психического расстройства, что имело практическое значение для процедуры освидетельствования до 1835 г. Установление факта умственного расстройства имело значение для вынесения решения о наложении опеки или при рассмотрении в суде спора о дееспособности лица при совершении действия, имеющего юридическое значение. В первом случае применялся административный порядок производства по делу, во втором - судебный. И тот и другой регламентировались нормами гражданского законодательства.

Для освидетельствования безумные должны были представляться в Сенат, а сумасшедшие - по месту жительства в специальные комиссии при губернских правлениях по инициативе губернатора. В состав комиссии входил врачебный инспектор. Процедура "допроса" предполагала сохранение правил, установленных указами Петра I. Причем состав должностных лиц, присутствующих при освидетельствовании и принимающих решение о наложении опеки, определялся, исходя из принадлежности освидетельствуемого к определенному сословию.

Акт освидетельствования подлежал утверждению в Сенате, который рассматривал представленные документы заочно. Как отмечал Л.3. Слонимский, "такое или иное направление дела во всяком случае зависит от усмотрения местной администрации.

Отметим, что в Своде Законов гражданских личные неимущественные отношения с участием душевнобольных лиц регулировались своеобразно. В соответствии со ст.374, включенной в СЗГ в 1889 г., подлежало опубликованию распоряжение, "по какому поводу и над кем учреждается опека... с указанием звания или чина, имени, отчества, фамилии или прозвища лица". Подобные меры являлись способами правовой защиты и предотвращали заключение недействительных сделок в гражданском обороте, а также причинение возможного вреда, как самому душевнобольному, так и для иным гражданам. В то же время публикация сведений о психическом расстройстве лица была действием, нарушающим его личные неимущественные права, в частности, право на охрану личной жизни, неразглашении врачебной тайны и т.п.

Российское законодательство не употребляло понятия "недееспособность". И если нормы, регламентирующие институт опеки, были сконцентрированы в единой гл.II СЗГ, то законоположения, определяющие основания для признания недействительности юридических актов, совершенных лицами в момент обострения психического расстройства, были помещены в различных разделах Свода. Закон различал опеку над личностью и над имуществом душевнобольного.

Введение новых Судебных Уставов (1864 г.) не внесло существенного вклада в развитие российского законодательства о душевнобольных - ни в отношении правил призрения, освидетельствования, ни относительно покровительства Закона.

С началом становления судебной психиатрии как науки появились исследования русского и зарубежного законодательства о правовом положении душевнобольных. Причем прогрессивные веяния в защиту регламентации в Законе прав психических больных наблюдались в среде как юристов, так и психиатров. В 1879 г. был принят Устав Петербургского общества психиатров, одной из целей которого было изучение отношения психиатрии к законодательству и стремление "провести в жизнь и осуществить на практике судебно-психиатрическое воззрение, выработанное путем научных наблюдений над явлениями психического расстройства человека.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат капитал, банк курсовых работ бесплатно, сочинения по русскому языку.





1  2  3 | Следующая страница реферата