Психическое расстройство и способность обвиняемого принимать решения в американском уголовном процессе

B. B. Mотов (Тамбов)

Способность обвиняемого признать себя виновным (competency to plead guilty), способность отказаться от права на помощь адвоката (competency to wave an attorney), способность отказаться от права хранить молчание (competency to wave the right to remain silent) и ряд других обычно выделяются американскими специалистами в области права и психиатрии в отдельную группу c общим названием: «способность принимать решения» (decisional competency) [1].

В нее, однако, не включается способность предстать перед судом, фокусирующаяся лишь на понимании существа судебных процедур и взаимодействии со своим адвокатом, и, формально, не требующая от обвиняемого принятия каких-то специальных решений. Между тем, такие решения на основе анализа альтернатив и прогноза возможных последствий сделанного выбора обвиняемый принимает всякий раз, заявляя о признании себя виновным, об отказе от адвоката или об отказе от права хранить молчание.

Может возникнуть вопрос: должен ли уровень психического функционирования быть выше, или, говоря проще, должен ли обвиняемый с психическим расстройством быть «менее больным», чтобы оказаться способным по своему психическому состоянию признать свою вину в суде, отказаться от права на адвоката или отказаться от права хранить молчание, чем в случае признания его способным предстать перед судом? Или, например, требует ли способность отказаться от конституционного права на помощь адвоката более высокого уровня психического функционирования обвиняемого, чем способность заявить о признании своей вины? Должен ли суд установить более высокие требования к психическому состоянию обвиняемого, заявляющего о намерении отказаться от помощи адвоката и защищать себя в суде самостоятельно, в сравнении с тем, когда обвиняемый намерен полагаться на помощь адвоката? Может ли суд допустить в качестве доказательства по делу заявление о признании в совершении преступления, сделанное лицом с психическими нарушениями психотического уровня (бред, галлюцинации)?

Тому, как решаются эти, находящиеся на границе права и психиатрии вопросы в Америке, посвящается данная статья.

Godinez v. Moran. Обстоятельства дела.

В деле Godinez v. Moran (1993) Верховный Суд США рассмотрел вопрос о том, должны ли быть требования к уровню психического функционирования обвиняемого, заявляющего о признании себя виновным или об отказе от права на помощь адвоката, выше чем в случае признания его способным предстать перед судом. [2]

Ранним утром 2 августа 1984 г. Moran вошел в один из баров в Carson City, штат Невада и, достав пистолет-автомат, выстрелил 8 раз в хозяина бара и бармена, забрал все деньги из кассы и скрылся. Через 9 дней он, явившись к своей бывшей жене, произвел в нее 7 выстрелов, после чего, пытаясь покончить с собой, выстрелил себе в живот. Из 4 жертв его пальбы в живых остался только он сам.

В суде Moran не признал себя виновным в убийстве. Суд назначил двух психиатров для проведения психиатрического обследования. Оба дали заключение, что Moran может предстать перед судом. Штат объявил о намерении добиваться смертной казни. Через два с половиной месяца Moran заявил в суде, что хочет отказаться от помощи своих адвокатов и признать себя виновным. Причиной изменения своей позиции он назвал нежелание, чтобы какие-либо смягчающие его вину доказательства были представлены на стадии назначения наказания.

Основываясь на заключениях психиатров, суд решил, что обвиняемый в период совершения преступления осознавал характер и качество своих действий и обладал способностью отличать правильное от неправильного, что в настоящее время он понимает существо уголовных обвинений, выдвинутых против него и обладает способностью осуществлять защиту, что он понимает последствия своего заявления о признании себя виновным и что он осознанно отказывается от своего конституционного права на помощь адвоката [3].

21 января 1985г. суд в составе трех судей приговорил Moran к смертной казни за каждое из трех убийств. Верховный Суд штата Невада утвердил наказания за убийства в баре, но заменил смертную казнь за убийство жены пожизненным заключением без права на досрочное освобождение [4].

Через два с половиной года осужденный, находясь в тюрьме в ожидании исполнения приговора смертной казни, подал апелляцию в суд штата, где утверждал, что в период судебного следствия он был неспособен по своему психическому состоянию осуществлять свою защиту без помощи адвоката.

Суд, отметив, что материалы уголовного дела ясно показывают, что Moran обследовался двумя психиатрами, оба из которых дали заключение о его способности предстать перед судом, подтвердил свое прежнее решение. Верховный суд штата Невада и федеральный окружной суд для округа Невада согласились с решением нижестоящего суда.

Однако обращение в федеральный апелляционный суд оказалось более успешным для Moran. Апелляционный суд 9 округа решил, что способность отказаться от конституционных прав (какими в США являются право на помощь адвоката в уголовном процессе, право на отказ от свидетельствования против самого себя и ряд других) требует более высокого уровня психического функционирования обвиняемого, чем способность предстать перед судом, т.к. в первом случае речь идет о «…способности обвиняемого осуществить разумный выбор между имеющимися альтернативами…», а в последнем - лишь о «…разумном и фактическом понимании судебных процедур и способности помогать своему адвокату» [5].

Стандарты способности обвиняемого принимать решения

Поскольку апелляционный суд штата и федеральный апелляционный суд разошлись во мнениях относительно того, должны ли быть выше требования к уровню психического функционирования обвиняемого, необходимому для правомочного признания себя виновным или для отказа от права на адвоката, чем к уровню, необходимому для участия в судебном процессе, Верховный Суд США принял дело к своему рассмотрению.

Судья Thomas, выступая от имени большинства Верховного Суда, указал, что признание обвиняемого способным предстать перед судом - не все, что необходимо для того, чтобы заявление этого обвиняемого о признании своей вины или об отказе от права на адвоката было принято судом. Суд должен убедиться, что такой отказ от своих конституционных прав является «осознанным и добровольным» (knowing and voluntary) [6].

Логично было бы предположить, что требование «осознанности и добровольности» в дополнение к установлению способности предстать перед судом ipso facto делает стандарт способности признать себя виновным или отказаться от права на адвоката более высоким, чем стандарт способности предстать перед судом. Думаю, логично было бы также предположить, что Верховный Суд на основании этого установит повышенные требования и к уровню психического функционирования, необходимого для юридически значимого заявления обвиняемого о признании своей вины или об отказе от права на адвоката в сравнении с уровнем, необходимым для участия в судебных процедурах на стадии установления вины.

Этого, однако, не произошло. Сославшись на свои прежние решения в делах: Westbrook v. Arizona[1] и Faretta v. California,[2] Верховный Суд разъяснил, что решение в деле Westbrook не означает, что стандарт способности отказаться от права на адвоката выше стандарта способности предстать перед судом. Речь идет лишь о том, что в первом случае требуется выяснить то, чего не требуется во втором, - а именно, что обвиняемый, отказываясь от права на помощь адвоката, делает это без какого-либо принуждения, с пониманием значения своего решения и его последствий [7].

Большинство Верховного Суда отметило также, что утверждение заявителя о том, что отказывающийся от права на адвоката и, следовательно, осуществляющий свою защиту самостоятельно, обвиняемый должен иметь более высокий уровень понимания и рассудительности, чем полагающийся на помощь адвоката, основано на ложной предпосылке, что способность отказаться от права на помощь адвоката есть способность участвовать в судебном процессе без помощи адвоката [8].

Что касается требований к уровню психического функционирования обвиняемого, необходимому для заявления о признании себя виновным, большинство Верховного Суда высказалось в том смысле, что способный предстать перед судом и не признающий себя виновным (а, потому, подвергающийся суду для определения его виновности) обвиняемый сталкивается с необходимостью принимать решения, результатом которых может быть отказ от тех же самых прав, от которых отказывается обвиняемый, признающий себя виновным (и тем самым избегающий стресса участия в судебном процессе на стадии установления вины)[3]. Так, предстающий перед судом обвиняемый должен решать, отказаться ли ему от права на отказ от дачи показаний, на суд присяжных, на перекрестный допрос свидетелей стороны обвинения. Он также должен решать, какую линию защиты ему выбрать, следует ли ему полагаться на какую-либо из защит, не отрицающих факта совершения уголовно – наказуемого деяния, но приводящих другие причины (например, невменяемость) для доказательства своей невиновности (affirmative defense). И одно решение о признании своей вины требует от обвиняемого не больших психических способностей, чем сумма решений, которые он должен принимать, представ перед судом[4] [9].

Разумно ли выпрыгивать из окна, веря, что не упадешь, а полетишь?

Судья Верховного Суда США Harry A.Blackmun не согласился с решением большинства [10]. 85-летний ветеран американской юриспруденции написал не просто убедительный, но, на мой взгляд, блестящий dissent[5]: блестящий как с точки зрения аргументации, так и в смысле выразительности, сочности, образности языка (что, к сожалению, не всегда удается передать при переводе).

Прежде всего, он отметил, что психиатрическое обследование Moran фокусировалось исключительно на способности предстать перед судом с помощью адвоката, так как вопрос о способности обвиняемого представлять себя в суде самостоятельно в то время никем не поднимался [11]. Один из психиатров (Dr. Jurasky) хотя и дал заключение, что Moran способен помогать адвокату в осуществлении защиты, воспроизводить имеющие отношение к делу факты и давать показания, в то же время отметил у него признаки депрессии, указав, что обвиняемый испытывает значительно выраженные чувства раскаяния и вины, и поэтому может быть склонен прилагать меньше усилий к осуществлению своей защиты [12]. Второй психиатр (Dr. O’Gorman) выразил мнение, что Moran способен осознать выдвинутые против него обвинения и способен помогать адвокату в осуществлении своей защиты. Однако он также указал на имевшиеся у обвиняемого признаки выраженной депрессии [13].

Далее, фокусируясь на психическом состоянии обвиняемого в период его появления в суде с заявлением об отказе от права на защиту с помощью адвоката и о признании своей вины, Судья Blackmun обращает внимание на необычность цели, которую поставил перед собой обвиняемый в то время - предотвратить предоставление каких-либо смягчающих его вину доказательств на стадии вынесения приговора. Это обстоятельство, как видно, насторожило судью суда первой инстанции и заставило его задать вопрос, не находится ли обвиняемый в данное время под влиянием алкоголя, наркотических веществ или лекарственных препаратов. На что Moran ответил, что принимает лишь назначенные ему лекарства. Судья, однако, не стал выяснять, что за лекарства и в каких дозах получал обвиняемый, не стал он выяснять и влияние этих лекарств на его психическое состояние. « Сделай судья это, он бы увидел, что Moran было одновременно назначено четыре различных лекарственных препарата: фенобарбитал, дилантин, индерал и вистарил,- пишет Судья Blackmun и, ссылаясь на 46 издание американского настольного справочника врача 1992г., обращает внимание на возможные побочные эффекты этих препаратов: спутанность сознания, дезориентировку, кратковременное нарушение памяти, головокружение, депрессивный фон настроения, сонливость и др. и продолжает,- …Moran в последующем дал показания относительно вызывающего безразличие и бесчувствие эффекта этих лекарств, заявив: « Я думаю, я действительно ни о чем не заботился в то время. Я не очень-то был обеспокоен чем – либо из того, что происходило, судебными процедурами и всем прочим»…Решение, что обвиняемый способен предстать перед судом устанавливает только, что он способен помогать своему адвокату в принятии важных решений на стадии установления вины или в процессе переговоров [между защитой и обвинением] о заявлении обвиняемого [о признании вины]. Надежность или даже значимость такого решения исчезает, когда его главная предпосылка – наличие адвоката, перестает существовать. Вопрос более не в том, может ли обвиняемый участвовать в судебных процедурах с адвокатом, но может ли он это делать один, без помощи адвоката. Я не думаю, что мы налагаем чрезмерное бремя на суд, требуя проводить отдельное слушание для выяснения этого вопроса, когда обвиняемый, чья способность уже вызывала сомнения, хочет отказаться от права на адвоката и представлять себя самостоятельно. Большинство [Верховного Суда США] решило, что нет необходимости в таком слушании, потому что обвиняемый, обладающий способностью предстать перед судом с помощью адвоката, ipso facto обладает способностью отказаться от помощи адвоката и представлять себя в суде самостоятельно. Но большинство Суда не может изолировать термин « обладающий способностью» и применять его в вакууме, отрывая от специфического контекста. Из того, что человек способен играть в баскетбол вовсе не следует, что он также способен играть и на скрипке…Большинство [Верховного Суда США] утверждает, что способность, которая требуется от обвиняемого, намеревающегося отказаться от права на адвоката, есть способность отказаться от права, а не способность представлять себя [в суде] самостоятельно. Но это утверждение просто неверно. Попытка большинства «высвободить» способность отказаться от права на адвоката от способности представлять себя в суде самостоятельно, тщетна, так как одно решение неизбежно влечет за собой другое. Ясно, что обвиняемый, отказывающийся от права на адвоката должен представлять себя самостоятельно»,- пишет Судья Blackmun и добавляет, что признать Moran способным отказаться от права на адвоката - все равно, что признать разумным человека, решившего выпрыгнуть из окна в уверенности, что может летать [14].

Императивные вербальные галлюцинации и признательные показания

Вопрос о том, является ли нарушением Американской Конституции допуск судом в качестве доказательства по делу заявления лица с активной психотической симптоматикой о признании в совершении им уголовно-наказуемого деяния нашел свое решение в деле: Colorado v. Connelly (1986) [15].

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: 6 решебник виленкин, товар реферат, изложение по русскому.





1  2  3 | Следующая страница реферата