В
цикле "Лета забвения" объединены стихи схожие по настроению со
стихами предыдущего цикла Однако пейзаж стихотворений - летний. Лето
способствует философскому раздумью, которое здесь и доминирует:
|
Жизнь - бирюзовую волною
Разбрызганная глубина.
Своею пеною дневною
Нам очи задымит она... (с. 256).
|
Кроме
того, в этот период А. Белый находился под сильным влиянием поэзии Тютчева, Баратынского и отчасти Батюшкова. Явное влияние этих поэтов слышится во многих
строках, строфах, даже в использовании характерных архаизмов, в чопорности и
торжественности стиля:
|
...Пролейся, лейся дождь! Мятись, суровый бор!
Древес прельстительных прельстительно вздыханье;
И больше говорит и ночи скромный взор,
И ветра дальний глас, и тихое страданье (с. 259).
|
Тема
философии, глубоких, а порой мрачных философских раздумий становится
доминирующей в третьем цикле этого сборника - "Искуситель". В
1904-1908 годах А. Белый усиленно занимается изучением неокантианской философии
(Коген, Наторп, Ласк), которая, по мнению самого поэта, "гибельно"
повлияла на его мироощущение, осуществив в нем разрыв на "черствость"
и "чувственность", когда в выспренних полетах мысли вдруг открывался
лик Люцифера:
|
Сходил во. сне и на яву,
Колеблемый ночными мглами;
Он грустно осенял главу
Мне тихоструйными крылами...
Возникнувши над бегом дней,
Извечные будил сомненья
Он зыбкою игрой теней,
Улыбкою разуверенья... (с. 325).
|
А.
Белый признавался и в том, что в эти годы он был под сильным влиянием живописи
Врубеля его "демониады":
Главная