Предыдущая страница реферата | 3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13 | Следующая страница реферата

В критике 20-х годов мысль о родстве постановки во МХАТе «Дни Турбиных» с предыдущими чеховскими работами театра повторялось в разных формах: вспоминалась «офицерская» пьеса «Три сестры», утверждалось, что автор
«замыкает «Турбиных» в строгие рамки пьесы, написанной в чеховской манере», что «интимные сцены «Турбиных» сделаны по чеховскому штампу», что прямая связь идет «от Трофимова и Ани к вдохновенным юнкерам из «Дней Турбиных» и т. п.

Остается только сожалеть, что атмосферу МХАТовских постановок – и чеховских, и булгаковских – невозможно воссоздать в наше время. И не только потому, что современные исследователи лишены «зрительского опыта» современников Булгакова, а скорее в связи с тем, что в их работах акцент делается не на сходстве, а на различии художественных систем Булгакова и
Чехова.

Тенденция пренебрежения чеховским влиянием в драматургии Булгакова продолжает существовать и проявляет себя в том, что не традиция, а новаторство интересует Булгаковедов.

Однако даже такая концепция на уровне характерологии вызывает сомнения в своей обоснованности. Мы наблюдаем здесь односторонний подход к решению проблемы родства героев Чехова и Булгакова. В них есть общие, родовые черты. Но поскольку они живут и действуют на разных отрезках истории, время накладывает на них свой отпечаток; здесь мы сталкиваемся не с принципиально разными типами людей, а с разными модификациями одного и того же типа.

Итак, в круг внимания исследователей входят точки соприкосновения художественных систем Булгакова и Чехова, однако акцентируется при этом, прежде всего, новаторская природа пьес Булгакова.

Между тем творчество Чехова было для Булгакова одним из важных ориентиров в мире литературы и театра. Это обстоятельство не вполне учитывается исследователями. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Чеховские произведения вошли в круг читательских интересов Булгакова еще в гимназические годы. Сестра писателя, М. Е. Земская, отметила в своих мемуарах, что в их семье Чехов не только «читался и прочитывался, непрестанно цитировался», но и ставился на сцене «домашнего театра»: «… его одноактные драмы мы ставили неоднократно. Михаил Афанасьевич поразил нас блестящим исполнением роли Хирина (бухгалтера в «Юбилее»)». Юный Булгаков не просто с особым вниманием вчитывался в тексты чеховских пьес, но и осваивал их мир как актер и режиссер, вживаясь в чеховские образы на сцене.

Интерес к Чехову не угасал у Булгакова на протяжении всей жизни. Но особенным его ростом отличил период знакомства Булгакова с МХАТом – театром, во многом определившим и его творческую судьбу.

В июле 1925 года, проездом в Ялте, Булгаков посетил дом Чехова.
Впечатления от этой «экскурсии» были еще свежи, когда он приступил к работе над своей первой пьесой.

«Дни Турбиных» - первая и, пожалуй, исключительная в этом смысле драма
Булгакова, несущая на себе ярко выраженный отпечаток влияния чеховской драматургической поэтики.

При тщательном сравнении «Дней Турбиных» с другими пьесами Булгакова становится очевидным, что собственно булгаковская интонация именно в этой пьесе проявляется не «в полный голос», на нее как бы наслаивается чеховская интонация, то звуча в унисон, то диссонируя с ней. Возможно, что этот феномен объясняется и тем, что в создании «Дней Турбиных» принимал активное участие коллектив МХАТа – актеры и режиссеры (И. Судаков и П. Марков), для которых поэтика Чехова была столь же органична, как и система
Станиславского.

Несмотря на то, что после знаменитых чеховских постановок прошло немало времени, их атмосфера сохранилась в театре. Именно эта «чеховщина» вызывала ненависть у тех, кто мечтал разрушить культуру прошлого.

В процессе такой работы над текстом «Дней Турбиных» Булгаков проходил чеховскую школу драматургического и театрального искусства.

Чеховская традиция проявляется, во-первых, в особом характере конфликта
«Дней Турбиных».

По определению А. Скафтымова, зерно конфликта в пьесах Чехова образует
«противоречие между данным и желанным», между существующей в сознании автора моделью мира, построенной по законам гармонии, красоты и счастья, и реальным положением вещей.

В чеховских пьесах сгущена атмосфера неудовлетворенности, тоски по утраченной полноте бытия. Но невозможно выявить конкретного виновника
«драматического страдания». Даже если в пьесе есть персонаж, в котором воплощено темное, порочное начало (например, Наташа в «Трех сестрах»), его поведение, то есть проявление индивидуальной воли, не определяет печального положения вещей.

У Чехова в роли «злодея» может оказаться человек умный, добрый, отмеченный печатью незаурядности, как, например, купец Лопахин, вырубающий вишневый сад. Герой пьесы «Иванов», совершая ряд ошибок, в глазах окружающих приобретает неважную репутацию человека, глубоко порочного. Но в душе зрителя «злодей» вызывал не возмущение, а невольное сочувствие.

Нет виноватых в том, что жизнь складывается по законам дисгармонии и разлада. Человека заводит в тупик позднее прозрение (Войницкий, в «Дяде
Ване»), безответная любовь (Войницкий, Соня в «Дяде Ване»; Треплев, Маша в
«Чайке»), невозможность реализовать талант (Астров в «Дяде Ване»), железная логика обстоятельств (Ольга, Маша, Ирина в «Трех сестрах»), безволие, инфантильность (Раневская, Гаев в «Вишневом саде»; Андрей Прозоров в «Трех сестрах»).

Таким образом, конфликт в чеховских пьесах складывается за пределами сферы борьбы волевых усилий и инициаций личности.

Но именно такой тип конфликта определяет художественное своеобразие булгаковской пьесы.

В «Днях Турбиных» изображена история интеллигентской семьи на фоне социального катаклизма. По сравнению с чеховскими персонажами, герои
Булгакова живут в условиях другого «сложения жизни» (по выражению А.
Скафтымова) в мире, где нарушено равновесие нормального человеческого существования. В дом Турбиных в любой момент может ворваться смерть, на улицах гремят выстрелы и льется кровь, нет никаких гарантий личной безопасности. Здесь так велик разрыв между «данным» и «желанным», что на этом фоне безмерных страданий положение чеховских персонажей кажется лишенным трагедийного ореола.

И все-таки в булгаковской пьесе обнаруживается чеховский тип конфликта.
Каждый из обитателей турбинского дома мог бы сказать о себе и переживаемом времени словами Лопахина из «Вишневого сада»: «О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась наша нескладная, несчастливая жизнь».

В сложном конфликте «Дней Турбиных» обнаруживается та же парадоксальная особенность, что и в чеховских пьесах: отсутствие конкретных виновников развития действия «от беды к беде».

Особенно глубоко суть природы такого конфликта в свое время определил
А. Скафтымов: нет проявления единой воли, интриги, все рождается из воли обстоятельств, из законов, более властных, чем индивидуальные стремления людей.

В финале драмы подведены страшные итоги «дней», ставших переломными в семье Турбиных: Алексей Турбин погиб, Николка искалечен, на будущем остальных персонажей – печать обреченности. Но нельзя определенно ответить на вопрос: «Кто виноват?» Мерзавец Гетман и его свита – фигуры марионеточные, их воля, а точнее, безволие, ничего не решают в сложившейся ситуации. Нет оснований считать главными виновниками случившегося и петлюровских бандитов. Ведь сам Алексей Турбин говорил, что бой с петлюровцами – это репетиционный экзамен, а вот «когда придут большевики, дела пойдут веселее». Но большевиков зритель так и не увидит, а лишь услышит «далекую глухую музыку», возвещающую об их приближении.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат вещество, недвижимость реферат, отчет по практике.





Предыдущая страница реферата | 3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13 | Следующая страница реферата