Предыдущая страница реферата | 13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23

Учитывая интерес Брюсова к поэзии народов СССР, а также его пристрастия к разного рода "варваризмам", напомним и "Восточный вариант":

Цветет урюк под грохот дней,

Дрожит зарей кишлак.

А средь арыков и аллей

Идет гулять ишак.

(Ильф И., Петров Е. "Золотой теленок", глава XXVIII).

Помимо оригинальных сочинений Брюсов пишет "Краткий курс науки о стихе" - пособие, весьма ценное для стиховедов, к которому прилагает примеры на все существующие размеры, ритмы, рифмы, строфы; пишет рубаи, сапфические строфы, стихи в форме треугольника, - множество стихов, в которых нет ни капли поэзии. В его адрес звучат иронические выпады, что он изобрел "стихопишущую машину", чего он и сам не отрицает:

И снова я поставлен на эстраду,

Как автомат для деланья стихов...

Творческому упадку соответствует упадок физических сил. Еще не старый годами, Брюсов стремительно дряхлеет (сказывается, в частности, пристрастие к наркотикам) и чувствует, что конец его не за горами. Последний свой сборник (1924 г.) он называет "Меа" .

"В стихотворении "Ожерелье дней" Брюсов с чудовищным прозаизмом заявляет: "Пора бы жизнь осмыслить, подытожить..." - пишет в его биографии К.В. Мочульский. - И вот результат этого "подытоживания" - полная душевная опустошенность, ледяная пустыня жизни вокруг и - единственное утешение - "работа до жаркого пота". Это все, что осталось от дерзаний "сверхчеловека" и планов "конквистадора"" (Мочульский К.В. А. Блок. А. Белый. В. Брюсов. М., 1997. С. 435).

Одна только теплая струя человечности согревает эту "ледяную пустыню жизни" - неожиданная привязанность к маленькому ребенку - то ли племяннику, то ли просто воспитаннику - мальчику Коле. "Он поселил его у себя и все досуги отдавал ему: играл с малышом в охотников на диких зверей, с увлечением собирал для него марки. Брюсов часто хворал, вечера проводил дома, работа его быстро утомляла: лежа на диване, он запоем читал романы Купера, Дюма, Эмара" (Мочульский. С. 436).

Последнее свое лето Брюсов проводил в Коктебеле. Там он вновь общался с Андреем Белым. "Мы провели с ним дней десять, - вспоминал Белый. - в уютнейшем доме поэта М. Волошина, передо мной прошел новый Брюсов, седой и согбенный старик, неуверенно бредущий по берегу моря и с подозрением поглядывающий на солнце. Меня поразили: его худоба, его хилость и кашель, мучительный, прерывающий его речь; по иному совсем поразили меня: его грустная мягкость, какая-то успокоенность, примиренное отношение к молодежи, его окружавшей, огромнейший такт и умение слушать других" (Белый А. Валерий Брюсов. - цит. по.: Мочульский. С. 438).

Вернувшись в Москву, Брюсов заболел крупозным воспалением легких и скончался 9 октября 1924 г. - в возрасте 50 лет. Похоронили его на Новодевичьем кладбище.

"Брюсов в мире останется, но не как поэт, а как герой поэмы. - пишет Цветаева в заключении своего эссе. - Так же как Сальери останется - творческой волей Пушкина. На Брюсове не будут учиться писать стихи (есть лучше источники чем - хотя бы даже Пушкин! Вся мировая, еще не подслушанная, подслушанной быть долженствующая, музыка). На нем будут учиться хотеть - чего? - без определения объекта - всего. И может быть, меньше всего - писать стихи" (Цветаева. Герой труда. С. 99).

Позволим себе не во всем согласиться с поэтом. Это самой Цветаевой нечего было перенять у Брюсова. Не будем говорить гордо: "нам". Профессионально поучиться у него можно - не "писать стихи", но работать над словом. А вот учиться "хотеть всего" - лучше не надо. Чтобы пояснить, почему, в заключение приведем отрывки из воспоминаний художницы А.П. Остроумовой-Лебедевой. Кому-то эти воспоминания могут показаться тенденциозной фантастикой - но, как бы то ни было, это свидетельство современника.

А.П. Остроумова-Лебедева общалась с Брюсовым в Коктебеле в последнее лето его жизни и решила написать его портрет. После нескольких сеансов она почувствовала, что работа не клеится. Что-то существенное, без чего облик поэта не был правдоподобен, никак ей не раскрывалось. И вот во время последнего сеанса в мастерскую вошел муж Анны Петровны, известный химик С.В. Лебедев, и невзначай вступил с Брюсовым в спор. "Когда Брюсов упомянул об оккультной науке, - вспоминает художница, - мой муж заметил, что такой науки нет, а оккультизм есть дело веры. "Вы верите, а я не верю".

- Как вы можете говорить, что такой науки нет?! Вы просто не знаете этой науки, и потому не имеете права говорить, что ее нет. Есть много выдающихся людей, которые признают оккультизм наукой, изучают его. Эта наука в своей истории имеет целый ряд доказательств. И я не верю в нее, а знаю, что потусторонний мир существует так же, как и наш."

Он позабыл, что позирует, и вскочил со стула. В нем были и раздражение, и порыв. И вдруг я поняла, хотя я изображала его с глазами, смотрящими на меня, они были закрыты внутренней заслонкой, и как бы я ни пыхтела над портретом, я не смогла бы изобразить внутренней сущности Брюсова. Он тщательно забронировался и показывал мне только свою внешнюю оболочку. Но если бы он был более откровенен, распахнулся бы и я поняла, что в нем кроется, каков он есть на самом деле, смогла бы я изобразить его? - это еще вопрос. Может быть, его внутренняя сущность была так чужда мне, что у меня в душе не нашлось бы соответствующих струн передать ее моими художественными возможностями" (Остроумова-Лебедева А.П. Воспоминания о В. Брюсове. - Цит. по: Брюсов В. Неизданное и несобранное. М. 1998. С. 229).

Так и не удовлетворившись портретом, художница его уничтожила, о чем вскоре горько пожалела, узнав о смерти поэта. Плох или хорош получался портрет - но это было бы последнее его изображение. И Анна Петровна, решив восстановить портрет по фотографиям, возобновила работу, но вскоре была вынуждена прервать ее, потому что заболела и должна была соблюдать постельный режим. И вот однажды, лежа в постели, прямо перед собой она увидела фигуру человека. "В первое мгновение я подумала, что вижу сатану. Глаза с тяжелыми-тяжелыми веками, упорно злые, не отрываясь, пристально смотрели на меня. В них была угрюмость и злоба. Длинный большой нос, высоко отросшие волосы, когда-то подстриженные ежиком. И вдруг я узнала - да ведь это Брюсов. Но как страшно он изменился! Но он! Он! Мне знакома каждая черточка этого лица, но какая перемена! Его уши с едва уловимой формой кошачьего уха, с угловато-острой верхней линией стали как будто гораздо длиннее и острее. Все формы вытянулись и углубились. А рот - какой странный рот. Какая широкая нижняя губа! Приглядываюсь и вижу, что это совсем не губа, а острый кончик языка. Он высунут и дразнит меня. Фигура стояла во весь рост и лицо было чуть более натуральной величины. Стояла, не шевелясь, совсем реальная, и пристально, злобно-насмешливо смотрела на меня. Так продолжалось 2-3 минуты. Потом - чик, и все пропало. Не таяло постепенно, нет, а исчезло вдруг, сразу, точно захлопнулась какая-та заслонка". (Там же. С. 230). Больше к работе над портретом Брюсова художница не возвращалась.

Внутренняя сущность Брюсова, - та, которую она не могла уловить, "без лица и названья", открылась ей во всей красе. Видимо, ту же внутреннюю сущность прозревал и Врубель, изобразивший глаза поэта как "провалы в дымно-огненные бездны". Вспомним еще раз определение Нины Петровской: "Огненный язык в футляре". Души - нет, она сгорела.

Приведенный эпизод - не повод для злорадства. Это трагедия. Некогда безвестный грек Герострат, одержимый жаждой вечной славы, поджег храм Артемиды в Эфесе. Его не забыли, но кому нужна такая слава?

Душа человека - тот же храм. "Разве вы не знаете, что вы - храм Божий, и Дух Божий живет в вас. - говорил апостол Павел. - Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий свят, а этот храм - вы" (1 Кор. 3, 16). В середине XIX в. тихая молитвенница русской поэзии, Юлия Жадовская, написала замечательные строки:

Не святотатствуй, не греши

Во храме собственной души...

Поэт Валерий Брюсов, будучи одержим той же жаждой, что и Герострат, поджег храм своей души. Осталось ли от этого храма хоть что-нибудь – не нам судить (воспоминания Остроумовой-Лебедевой – не есть истина в последней инстанции, а были же все-таки в его жизни любовь к "Эде", стихи о мышах и забота о маленьком Коле). Но не надо экспериментировать в его духе. Право, не стоят такой жертвы ни тысячи литературоведческих исследований, ни целые главы в учебниках литературы.

Скачали данный реферат: Chausov, Tal'daev, Феонилла, Азалия, Ледовской, Созонтий, Jarema, Савватий.
Последние просмотренные рефераты на тему: доклад о животных, конспект подготовительная группа, изложение 9, физика и техника.





Предыдущая страница реферата | 13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23