В.С. Пикуль

| Категория реферата: Сочинения по литературе и русскому языку
| Теги реферата: курсовые и дипломные работы, инновационный менеджмент
| Добавил(а) на сайт: Suharnikov.

Этот интерес проявился и в «Фаворите» и в произведениях
«дальневосточного цикла», и в романах «Пером и шпагой», «Битва железных канцлеров», прямо названных писателем романами из истории русской дипломатии, и в «Париже на три часа», «Каждому свое» …

И это закономерно. Занимаясь историей русского государства, писатель, желает он того или не желает, обязательно остановит свое внимание на взаимоотношениях России с другими странами и в первую очередь, конечно же, с Францией и Пруссией (позднее Германской империей).

Начиная с Петра I русская дипломатия прилагала огромные усилия для сближения с Францией, хотя это ей не всегда удавалось. Французские политиканы больше тяготели к союзу с Османской империей. Подобные разногласия тем более странны, что русские и французские народы тянулись друг к другу, стремились к дружбе и союзу. Французская философия, литература, музыка, мода, наконец, оказали существенное влияние на культурную жизнь России. Многое дала Франции и наша страна. Россия, вплоть до последней войны, не раз в буквальном смысле спасала Францию. О дипломатических усилиях двух стран к взаимному сближению повествует роман
«Пером и шпагой». Важнейший период в жизни Франции отражен В. Пикулем и в романах «Париж на три часа» и «Каждому свое». Оба романа не случайно помещены под одной обложкой. И дело здесь не только в близости темы, времени. Главное—единство центральной идеи, устремлений главных героев.
Писателя привлекли люди судьбы необычайной, характеров неординарных.
Привлекли своим благородством, убежденностью, свободолюбием.

«Париж на три часа» В. Пикуль написал еще в пору своей литературной молодости. Он тогда изучал жизнь Бетховена, и его очень заинтересовало отношение великого композитора к великому узурпатору. Оппозиция Бетховена диктатуре Бонапарта заставила писателя шире взглянуть вообще на республиканскую оппозицию. Так родился и второй роман о генерале Моро.

Трактовка В. Пикулем главных героев—генералов Мале и Моро—в чем-то, а иногда и существенно, расходится с распространенной за рубежом, да и у нас в стране, трактовкой этих фигур. Так, например, Мале предстает со страниц монографий, написанных солидными учеными, чуть ли не сумасшедшим.
Сумасшедшему удался побег из тюрьмы, сумасшедший совершил переворот и т.д.
Подобная интерпретация следует версии самого Наполеона, утверждавшего, что они один француз, если он не сумасшедший, не выступит против него. Свой взгляд у В. Пикуля и на Наполеона. Если академик Е.В. Тарле, а за ним и
А.З. Манфред в исследованиях о французском императоре облагораживали и
«романтизировали» его личность, то Пикуль видит его и показывает читателю совсем в ином свете. Со страниц романов писателя Наполеон предстает жестоким честолюбцем, узурпатором, не стесняющимся в средствах ради достижения собственных целей, для возвышения своего престола. Пикуль не отказывает ему в блестящих, даже блистательных талантах—политика, полководца, пытается показать и некоторые положительные его черты,- но все это тут же меркнет, задавленное грузом всяческих подлостей и мерзостей.
Совершенно явно—В. Пикуль не любит этого человека. Наполеон для него—личность не просто неприятная, скорее нечистоплотная.

В романе «Пером и шпагой» показано пробуждение России от кошмарного сна
«бироновщины», ее укрепление и развитие, рост политического влияния в
Европе. «Это было время расцвета русской науки и русских искусств, всюду основывались заводы, верфи, фабрики. По инициативе Ломоносова отрылся первый университет в Москве, а на Неве распахнула двери Академия художеств, славный Морской корпус выпускал в океан своих питомцев. Музы тогда парили над Невою, покрытой парусами торговых кораблей. После долгих лет унижений и кабалы наземной русские люди словно торопились доказать всему миру,

Что может собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Российская земля рождать!»

Но рядом развивалась и крепла Пруссия, быстро вооружавшаяся и оглядывающая соседние страны алчущим взглядом агрессора. Близилась война, получившая впоследствии название Семилетней. Мощная, вставшая под ружье
Пруссия, возглавляемая талантливым государственным деятелем и полководцем королем Фридрихом II, наводила на Европу ужас. Политика прочно опиралась на штыки, а ноты дипломатов весомо подкрепились пушечными залпами.

В романе рисуется подробная и красочная картина европейской жизни, на основе большого фактического материала раскрываются политические цели и стремления тех или иных государств, значительное место отводится описанию военных действий, показу наиболее крупных сражений. Ведомая Фридрихом,
Пруссия покоряла одну страну за другой, молниеносными ударами разбивая их армии. Но вот на ее пути встала Россия, и ход войны изменился. «Русский человек, отлично снабженный отечественным оружием, с боями прошел до
Берлина, учинив Фридриху разгром небывалый. Восточная Пруссия была при
Елизавете обращена в обычную русскую провинцию, а в Кенигсберге, этом старинном славянском Кролевце, воссел русский губернатор…»

И через столетие, во второй половине XIX века Россия оказалась единственной силой, сумевшей обуздать милитаристский пыл Пруссии, ставшей к тому времени германской империей. Разгромив Австрию, Францию и другие государства, Пруссия стремилась к полному порабощению Европы. Но Россия сказала грозное «нет», и Европа была спасена. Об этих событиях рассказывает роман «Битва железных канцлеров», в центре которого дипломатическая дуэль
Горчакова и Бисмарка—виднейших и талантливейших политиков своего времени.

Эти романы, хотя время их действия и разделяет столетие, тесно связаны между собой и как бы дополняют друг друга, раскрывая сложные, противоречивые, часто драматические страницы европейской политической жизни. И в том и в другом романе отчетливо показаны две противостоящие силы—Россия и Пруссия (в «Битве железных канцлеров»- уже германская империя).

И в этой связи хотелось бы еще раз подчеркнуть политическую актуальность и злободневность романов В. Пикуля, хотя сам он и заявляет, что никогда специально не стремится к их современному звучанию. Но таковая уж, видимо, сила истории, поучительная злободневность уроков, что они, так или иначе трансформируясь в глубинах творческого сознания художника, находят в его произведениях выход в современность и в опосредованных ассоциациях, и в исторических параллелях, и в прямых публицистических высказываниях самого автора. А иногда работа над произведением обусловлена тревожащими писателя современными событиями. Так, романы «Три возраста
Окинисан» и «Крейсера» вышли к трагической для нашего народа годовщине
Цусимского сражения.

«Я сознательно решил откликнуться на эти события,- объясняет писатель.
– Мне хотелось предвосхитить самурайские вопли по поводу юбилейных для них торжеств, напомнив, во-первых, о беззаветном героизме русских моряков, а во- вторых, рассказав о том, что была и первая битва при Цусиме в 1904 году, когда три наших крейсера приняли неравный бой с целой японской эскадрой броненосных крейсеров под флагом вице-адмирала Гиконойо Камимуры, «Рюрик героически погиб, открыв кингстоны, а два крейсера вернулись во
Владивосток».

И когда в тех же «Крейсерах» мы читаем о действиях Японии, начавшей войну без ее объявления, то мы думаем и о 22 июня 1941 года. А судьба Порт-
Артуровской эскадры, подвергшейся внезапному нападению японцев, как бы предвосхищает судьбу американского флота у Пирл-Харбора. В словах же президента Рузвельта: «Я буду в высшей мере доволен победой Японии, ибо
Япония ведет нашу игру»,- уже чувствуется и будущий Мюнхенский сговор, и двуличная позиция Западных держав в годы второй мировой войны. А в колониальной политике Англии, Америки, Франции, Германии, наживавших уже в то время «колоссальные «прибыли от военных поставок, проступают очертания сегодняшней гегемонистской политике империализма.

Да, прошлое, как показывают исторические романы В. Пикуля, учит, предупреждает. Даже если это далекое прошлое. Казалось бы, что общего между
«векам осьмнадцатым» и современностью? Между походами Фридриха Великого и второй мировой войной? Но все в истории взаимосвязано. Нет настоящего и будущего без прошлого. И кто забывает уроки истории, тот обречен самой же историей. В этом Пикуль категоричен. И обреченность Гитлера с его маниакальной идеей порабощения России определилось не только в годы Великой
Отечественной войны,- она ясно просматривается уже в опыте его предшественников. И не даром когда-то «железный канцлер» Бисмарк—искушенный политик и прозорливый человек—строил всю свою политическую стратегию исключительно на том, что Россия непобедима… «Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских… Эти последние, даже если их расчленить международными трактами, также быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезаемого кусочка ртути. Это нерушимое государство русской нации, сильное своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей…»

Наверное, эти слова часто вспоминали в третьем рейхе, почувствовав всю силу сопротивления советских людей, поднявших против захватчиков знамя священной народной войны.

Один из эпизодов этой великой войны Валентин Пикуль показал в «Реквиеме каравану PQ-17», вышедшем уже более чем трехмиллионным тиражом.

Тема подвигов нашего флота – вообще одна из ведущих в творчестве
Валентина Пикуля. Ей посвящено семь его романов, в них особенно наглядно проявилась столь сильно всегда волнующая писателя мысль о воинском долге и воинской чести. Отсюда берет начало и тот особый интерес В. Пикуля к людям, для которых священная гражданская обязанность защиты Отечества является еще и профессиональной обязанностью, - к офицерам, особенно офицерам флота. И когда В. Пикуль я называют «офицерским писателем», в этом есть известная доля истины, хотя в его романах довольно широко представлены и матросы. «Я сознательно добиваюсь, чтобы было привито и всячески поддержано понятие офицерской чести, - говорит по этому поводу В. Пикуль. –
Офицер – это звучит громко и очень гордо. Матрос и солдат, при всем огромном к ним уважении, отслужили свое и ушли на гражданку. Офицер всю жизнь связал с армией, с защитой Отечества. Это его профессиональное дело, его доля и его жизнь. И всегда во все времена в нашем Отечестве офицеры гордились своим званием, выше жизни ценя офицерскую честь. И сегодняшний советский офицер это хорошо понимает, чувствует и сознает. Необходимо честь офицера всячески поддерживать. «Честь имею!» – говорили когда-то, представляясь, офицеры. Прекрасные высокие слова!

И еще хотелось бы сказать об одной очень примечательной особенности
Пикуля – историка и писателя – стремления рассказать и напомнить читателю о малоизвестных и незаслуженно забытых героях прошлого, о людях, часто внешне скромных и незаметных, но с чьим именем связаны подвиги во имя
Отечества. Это и Петр Семенович Салтыков, виднейший полководец XVIII столетия (таковым кстати, считал его и Наполеон, внимательно изучавший планы его походов), который в трудные для Родины дни возглавил русскую армию и разгромил дотоле непобедимого Фридриха, проложив дорогу на Берлин
(«Пером и шпагой»); и сжегший вражеский флот лейтенант Ильин; и герой
«Народной воли», проникающий в жандармское логово и долгие годы там работавший Клеточников («Из старой шкатулки»); и организатор народного сопротивления японским оккупантам на Камчатке Соломин («Богатство»); и никому не известный Спиридонов, в компании двух русских писателей – Дмитрия
Янчевецкого и Василия Немировича-Данченко, взявшийся доставить в Порт-Артур громадный эшелон с боеприпасами.

«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие …» – думаю, эти слова великого
Пушкина смело можно было бы поставить эпиграфом к любому из произведений да и ко всему творчеству в целом писателя-патриота Валентина Саввича Пикуля.

Заключение

Феномен Пикуля

Чьи книги сегодня выстраивают за собой самые длинные очереди в библиотеках? Кто из ныне здравствующих мастеров периода может претендовать на наиболее громкий успех? Социологи отвечают: Валентин Саввич Пикуль.
Сошлюсь на данные, опубликованные газетой «Книжное обозрение» (от
17.04.1987 г.): при ответах на вопрос о тех авторах, чьи книги «составляют гордость домашней библиотеки», Пикуль оказался на третьем месте (сразу после Пушкина и Толстого!)