Предыдущая страница реферата | 2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12 | Следующая страница реферата

Стремясь к достоверности и максимальной конкретности исторического персонажа, Анненков вместе с тем подчеркивал а Макарове свойства, выводящие образ за пределы одной судьбы, одного человеческого характера, искал в нем типичные, обобщающие качества русского воина, офицера, героя. Сохраняя индивидуальные особенности личности адмирала, артист создавал обобщенный собирательный образ командира, соединивший в себе лучшие черты передового русского офицерства.

Об исторической достоверности и большой силе художественного обобщения всей постановки в целом, и образа, созданного Анненковым писал 08.10.53 г. в "Литературной газете" рецензент спектакля, участник русско-японской войны 1904-1905 гг. А. Игнатьев: "В полном соответствии с исторической правдой в спектакле показаны и командиры-патриоты, лучшая часть русского офицерства, настоящие герои обороны. Первый среди них - адмирал Макаров - флотоводец, ученый, волевой командир, мужественный воин (Н.Анненков). Простой, естественный, душевный тон в беседах с солдатами, матросами, офицерами он меняет на непреклонный и властный, когда сталкивается со всеми, кто мешает делу обороны, его, Макарова, главному и кровному делу".

Выявляя демократизм Макарова, его глубоко уважительное, чуткое отношение к своим подчиненным, солдатам и младшим офицерам, Анненков вместе с тем, открывал неуступчивость, резкость своего героя по отношению к занимающим высокие посты в руководстве Порт-Артура деградирующим личностям, готовым без боя сдать крепость. Всем своим поведением Макаров-Анненков демонстрировал непреклонную волю к решительному сопротивлению, как внешнему, так м внутреннему врагу.

При всей видимой суровости, предельной сдержанности героя Анненкова, в нем ощущалась огромная внутренняя сила, концентрировался большой запас нерастраченной энергии. За скупыми словами, лаконичными жестами прятались большое внутреннее напряжение, волнение и горечь, вызванные опасениями за судьбу обороны, тяжелыми мыслями о неблагоприятной политической ситуации в стране. В каждом из трех эпизодов появления на сцене Макарова-Анненкова, зрители улавливали сосредоточенную работу пытливой мысли адмирала, решающего сложные, стратегические задачи, размышлявшего о течении военного конфликта, обеспокоенного будущим своей страны. В исполнении артиста прославленный флотоводец представал мыслителем, политиком, государственным деятелем, понимающим драматизм ситуации, настойчиво ищущим выход из сложного, безысходного положения. Макаров-Анненков был человеком благородной души, высоких помыслов, подлинной культуры, безупречно честным и принципиальным. Он был крупным ученым, значительной личностью, настоящим гражданином своей страны, прежде всего думающим о благе Родины, умным, талантливым, целеустремленным военачальником, бесстрашным героем.

"Наибольшей притягательной силой среди образов истинных героев Порт-Артура обладает образ адмирала Макарова. Сценический портрет этого выдающегося деятеля отечественного флота - бесспорная и большая удача Н.Анненкова. Самостоятельность и смелость живой, ищущей творческой мысли, тревога и беспокойное стремление любой ценой спасти крепость от капитуляции, флот от гибели, - вот что все время чувствуется во всех поступках Макарова, каким рисует его Анненков. Высокий худой человек с пристальным, изучающим взглядом, он сдержан, но за этой сдержанностью ощущается великая сила. Он корректен и даже изящен в обращении, он не проронит ни одного грубого слова, но за этой деликатностью и мягкостью скрываются беспощадная требовательность к себе и к другим, смелая воля, бескомпромиссная принципиальность. Сложный, Интересный характер!" - писал о герое Анненкова критик К.Рудницкий в "Московской правде" (27.09.53 г.).

Образ Макарова обнаружил в актере новые возможности, прежде не проявлявшиеся с такой силой и очевидностью. Скрытое напряжение внутренней жизни адмирала, Анненков открывал зрителю строго и лаконично, намеренно сдерживая свой сценический темперамент, глубоко пряча волнение и переживания. Макаров-Анненков почти не повышал голоса, не давал воли эмоциям, был всегда внешне спокоен и уравновешен. Но высокое интеллектуальное напряжение героя, исходящая от него энергия мысли явственно ощущались в зрительном зале. Интеллектуальная энергия была доминирующей чертой сценической характеристики адмирала Макарова. Показать на сцене думающего человека в его сосредоточенном молчании, и в диалогах с продолжительными паузами, которые становились своеобразной внутренней речью персонажа, выявляющей подтекст роли - задача повышенной сложности для любого художника. Убедительно передать мыслительный процесс героя так, чтобы в него поверили зрители - высшее достижение артиста, создающего на сцене или на экране образ крупной, выдающейся личности.

Задача, решаемая Анненковым в спектакле "Порт-Артур", была тем более увлекательной, что в предыдущей своей театральной работе актер ставил перед собой совсем другие цели, осуществлял иной сценический замысел. И хотя между спектаклями "Порт-Артур" и "Северные зори" просматриваются определенный параллели, способы существования Анненкова на сцене в ролях адмирала Макарова и крестьянина Тихона Нестерова были совершенно различны. События, воспроизводимые в "Северных зорях" по времени не намного отстояли от исторической эпопеи, связанной с Порт-Артуром. Действие пьесы Н.Никитина происходило в 1928 году, и тоже отражало военно-героическую тему - борьбы с англо-американской интервенцией на Севере. Но Тихон Нестеров, в отличие от легендарного адмирала не являлся историческим персонажем, политиком и государственным деятелем, человеком, занимавшим видные позиции и игравшим ключевую роль в происходящих событиях. Это был мирный старик, крестьянин, с трудом разбирающийся в обстановке, занимавший в жизни скромное, незаметное место, но в силу обстоятельств и, благодаря индивидуальным особенностям своей недюжинной натуры, превратившийся в настоящего героя.

"Работая над воплощением драматического образа народного героя, - патриота Тихона Нестерова, артист Н.Анненков выходил из привычного для него круга ролей. Впервые выступая в новом плане, он сумел во многом достичь положительного результата. Его Тихон - простой человек из народа, с большой силой выразивший народный гнев и ненависть народную к интервентам", - писал 21.12.52 г. в "Правде критик Н.Абалкин.

У Тихона-Анненкова словно открывалось внутреннее зрение, прояснялось сознание, когда, перенесшим в плену интервентов любые пытки, ослепленным, но открывшим в себе новые душевные силы, готовым к героическому подвигу, он выходил на свободу. "Сквозь горе все вижу", - восклицал старик, и брел с палкой через линию фронта от деревни к деревне поднимать народ на борьбу с врагом. "Вот оно, граждане, иноземное нашествие!" - срывая с глаз повязку, говорил он, обращаясь к деревенскому сходу. Своим жестом, открывавшим страшные раны, герой Анненкова стремился не к жалости людской, но к пробуждению всеобщего гнева и ненависти к захватчикам. Он звал к сопротивлению, убеждая крестьян не речами, а своей ужасной, горькой долей, которая была красноречивей любых словесных призывов.

Актер наделял Нестерова чертами народного героя. В повадках, в поведении, в самом облике старика Тихона было нечто от персонажей русских народных сказок, героев эпоса - былинных богатырей. "Это настоящий русский человек, полный незлобивого юмора и добродушия в быту, ласковый с друзьями и непримиримый к врагам отечества. Еще вчера, навеселе ловивший "русалок" в Онеге, сегодня он готов пожертвовать собой во имя Родины", - писал рецензент "Вечерней Москвы" (20.11.52 г.). "С глубокой проникновенностью сыграл старика Тихона Народный артист РСФСР Н.Анненков. В его исполнении Тихон Нестеров вырастает в обобщенный, почти символический образ народного мстителя, совести народной", - соглашался с ним Ан.Гребнев в газете "Гудок" (22.11.52 г.). "Горе и гнев народа олицетворяет в спектакле этот образ, приобретая большую силу обобщения, заставляя вспомнить подвиг Сусанина, героические подвиги многих безвестных русских патриотов", - описывала впечатление, производимое Тихоном-Анненковым Г.Юрасова в "Советском искусстве" (19.11.52 г.).

При всей достоверности своего персонажа, Анненков создавал образ-символ, раскрывал в судьбе героя судьбу народную. Актер играл высокую народную трагедию, в которой выражалась тема пробуждающегося народного самосознания, возрождающегося духа народа. Обездоленный, замученный во вражеских застенках, крестьянин становился героем, созывающим народ на праведную войну, идущим на смерть во имя свободы отчизны.

Создавая образ, близкий к эпическому, актер выбирал соответствующие выразительные средства. Он использовал технику крупных, широких мазков, яркие, броские краски, чистые, не смешанные тона. В "Северных зорях" Анненкову важна была не психологическая утонченность портрета героя, но сильная, смелая метафора, экспрессивный образ.

Несмотря на большую общественную и художественную значимость некоторых сценических свершений Анненкова в 50-е годы, на фоне всей его яркой, чрезвычайно насыщенной актерской биографии, это время выглядит некоторым затишьем в творчестве мастера. Он был уже не так много загружен работой. В кино сыграл Черкуна, в перенесенном на пленку режиссером Л. Луковым спектакле Малого театра "Варвары" (к/с им.Горького, 1953 г.). Снялся в фильме "Первый эшелон" (к/с "Мосфильм", 1955 г., режиссер М.Калатозов"). В театре получал одну, в лучшем случае две новых роли в сезон. И далеко не каждая из этих ролей позволяла актеру углублять и совершенствовать свое искусство, предоставляла возможности для полноценного раскрытия его сценической индивидуальности. Качество создаваемых ролей, порой, уступало уже созданному прежде, поскольку нередко приходилось опираться на несовершенный драматургический материал. Хотя, всегда стремившемуся в работе к идеалу, Анненкову часто удавалось в большей или меньшей степени преодолеть недостатки литературной деятельности основы, обогатить прямолинейно написанную роль своей творческой фантазией, вдохнуть жизнь в схематичный образ.

Так, работая над сценической характеристикой Василия Шарабая в спектакле "Деньги", Анненкову удалось придать роли недостающее ей драматическое напряжение, внести огонь страсти, энергию живой души в несколько умозрительный, психологически неразработанный драматический характер. В постановке пьесы А.В.Софронова, осуществленной Б.А.Бабочкиным в 1956 году, режиссер и исполнители главных ролей сумели во многом улучшить первоисточник, обогатить внутреннюю жизнь героев, отыскать убедительные мотивировки их поступков. Можно сказать, режиссер и артисты, в большей мере пересоздали образы, написанные Софроновым, стали полноценными соавторами драматурга.

Роль Василия Шарабая, бывшего фронтовика, ныне бригадира рыбацкой артели и тайного браконьера, по ночам хищнически истреблявшего рыбу ради своей личной наживы, подверглась в сценическом прочтении Анненкова особенно большому переосмыслению. В первых актах пьесы Шарабай - веселый, удалой человек с задатками настоящего лидера, натура широкая и сильная, притягивающая к себе людей, в финале вдруг превращался в мелкого жулика и труса. Эту резкую, не вполне понятную метаморфозу трудно было оправдать и психологически достоверно изобразить на сцене. Критики видели большую заслугу Анненкова в том, что он справился с этой сложной задачей, "своей творческой индивидуальностью обогатил авторский замысел, сделал роль более убедительной".

В исполнении артиста Шарабай представал перед зрителями человеком волевым, талантливым, дерзким, решительным. Когда-то он неплохо воевал, затем сумел организовать и возглавить людей, подчинить их своему властному обаянию, стать вожаком и любимцем бригады. Но страсть к наживе, поощряемая его матерью, толкнула Василия на преступный путь воровства. И страсть эта, все более усиливаясь, сжигала изнутри в общем-то, яркую, недюжинную натуру героя Анненкова, уничтожала лучшие порывы Шарабая, искажала его человеческую суть.

Главным в роли Шарабая для Анненкова было не сатирическое обличение героя (хотя этот мотив, безусловно, присутствовал в его исполнеии), но драматическая тема стремительного разрушения личности интересного, одаренного человека. "Есть у Василия (артист Н.Анненков) сила, размах и, наверное, даже талант. Но вот, склонив голову к гармони, он поет развеселую песню. Однако, в голосе браконьера нет живой радости, и сами он, кажется, прислушивается не к певучим ладам, а к какому-то другому, тревожащему, щемящему звуку, который нет-нет, да и прозвучит в этом доме", 0- писал в "Литературной газете" Г.Капралов (24.03.56 г.).

Интересный, сложный, самобытный характер удалось создать артисту и в следующей его совместной работе с Бабочкиным. События пьесы Д.Зорина "Вечный источник", поставленной в 1957 году, разворачивались в деревенской среде, в самой гуще крестьянской жизни. Действие происходило в 1922 году, в период отдыха В.И. Ленина недалеко от одного из подмосковных селений. Анненков играл в спектакле хитроумного, дальновидного зажиточного крестьянина Плакуна не просто кулаком-мироедом, но своеобразным "философом", разрабатывающим целую программу своего "сотрудничества" с Советской властью.

Это был по-своему талантливый, потрясающий по силе своей жизнестойкости человек, владевший редким искусством выживаемости, готовый в любую минуту обернуться оборотнем и приспособиться к любимым новым политическим и экономическим условиям. Вдохновенный демагог, умеющий толковать лозунги текущего момента в самом выгодном и удобном для него направлении.

"Сложным и интересным образом пьесы является Плакун, бывший мироед, одно время устроившийся "святым", теперь - организатор "крутеня", в котором рядом с крестьянскими грошами оборачиваются его тысячи. И глуп, и умен, и хитер, и наивен, и страшен и смешон в исполнении Н.Анненкова этот благообразный старик в толстовке. Интонации его то поднимаются к возвышенному напеву проповеди, то вдруг отрезвляют мужицкой хитростью. А главное в нем - удивительная живучесть, приспособляемость.

В конце спектакля, потерпев крах в деревне, он не падает духом. В кожаной куртке, с кожаной сумкой под мышкой о уходит в город "искать должность", убежденный, что "пока есть должностя" - и для меня есть место на планиде социализма "...", - писала о работе Анненкова критик Наталья Крымова в "Литературной газете" (19.11.57 г.).

Роли, подобный Тихону Нестерову, Шарабаю, Плакуну, позволили артисту значительно раздвинуть рамки своего амплуа, расширить творческий диапазон, обогатить жанровую палитру. Раскрываясь в своем раннем творчестве, прежде всего, как драматический актер, пронзительный лирик, создатель образов романтических и социальных героев, в современных образах 50-х годов, Анненков зарекомендовал себя как артист острой и яркой характерности.

Острохарактерные и комедийные грани своего артистического дарования Анненков продемонстрировал в 50-е годы и в классической роли. В 1959 году ему удалось, наконец, вернуться к своему любимому автору. Сыграв классическую роль ханжи и лицемера Подхалюзина в комедии "Свои люди - сочтемся", актер расширил свой опыт сатирического обличения отрицательных персонажей Островского, начатый в предыдущем десятилетии в роли Белогубова ("Доходное место"). Работая над образом Подхалюзина, Анненков пошел на еще большее обострение сатирических приемов, намеренное сгущение ядовитых комических красок, не стремясь приглушить их ради психологического правдоподобия. Однако, эта роль не стала "перлом создания", как называл один из критиков образ Белогубова, в котором Анненков достиг гораздо большего художественного завершения и убедительности своего сатирического искусства.

Воспользовавшись терминологией критика, скажем, что еще одного "перла создания", может быть, даже еще более совершенного, Анненкову удалось достичь в другой его классической роли уже в следующее десятилетие большой сценической карьеры артиста. Образ адвоката Басова в пьесе "Дачники" М.Горького - второго особенно любимого и почитаемого драматурга - наряду с образами Черкуна и Андрея Белугина стал вершиной творческой биографии мастера, шедевром его сценического искусства.

Постановку "Дачников" замечательный актер и режиссер Б.А.Бабочкин осуществил в 1964 году, и она продержалась в репертуаре около 20 лет. Спектакль не был снят с афиши даже после того, как Бабочкин создал на "Мосфильме" его экранную версию, и фильм с успехом прошел в кинопрокате и на телевизионных экранах. Но зрительский интерес к этому великолепному спектаклю был так велик, что не был удовлетворен даже после неоднократно повторяемых показах экранизации по ТВ. Размышляя о предназначении, истинном призвании интеллигенции и той реальной роли, которую сыграло русское образованное сословие в жизни российского общества, емко раскрывая эту волнующую горьковскую тему, режиссер и артисты достигли в спектакле замечательно слаженного ансамблевого звучания. И одной из первых скрипок этого виртуозного ансамбля исполнителей был Анненков, игравший свою роль один, без замены, все долгие годы, пока шел спектакль. Почти все действующие лица сложного, многофигурного произведения Горького имели в спектакле по два-три или более исполнителей. И только Р.Д.Нифонтова в роли Варвары и Н.А.Анненков в роли адвоката Басова, ее мужа, не имели дублеров. Найти Анненкову замену в роли Басова, чтобы сыграть ее столь же вдохновенно, артистично, столь же глубоко и содержательно, и на таком же высочайшем художественном уровне, оказалось невозможным.

Басов в исполнении Анненкова, поначалу, весьма располагал к себе, казался на редкость симпатичным, удивительно приятным человеком. Он был веселым, радушным, благожелательным. Очень миролюбивым. Умел со всеми ладить. Такой спокойный и уравновешенный, такой милый и, по-домашнему уютный, он казался очень добрым и человечным. Стоило только раз взглянуть на его приветливое, добродушное лицо, на его чистые, невинные, как у младенца глаза, стоило хоть немного послушать звуки его ласкового, бархатного голоса, его воркующе-певучие, убаюкивающие интонации, и вы попадали в плен обаяния этого человека. Но постепенно, чрезмерное благодушие, излишняя ласковость и приторная любезность Басова-Анненкова начинали утомлять и раздражать: появлялось неприятное чувство, будто вас перекормили сахарным сиропом. Одновременно с этим возникало инстинктивное недоверие к этому благополучному, сытому, барственно-ленивому господину. И чем дальше, тем больше росло сомнение в искренности слов и подлинности поступков героя Анненкова. Да, он действительно был настроен миролюбиво, был, в сущности, незлобив и покладист, но не так уж он безобиден этот адвокат, собиравшийся "сцапать" тысяч пятьдесят на каком-то грязном деле. Этот, по его собственной характеристике, "человек красивого слова", безудержно много говорил о своей любви к природе, к людям, к родной стране. Но на самом деле, все это были лишь красивые фразы, за которыми скрывался обыватель, равнодушный ко всему на свете, кроме требований собственного желудка. Исподволь, ненавязчиво Анненков разоблачал подленькую, жалкую сущность респектабельного адвоката Басова была именно в том, что свое уродливое, низкое существо мещанина он драпировал в красивые, изящные одежды, свой пошлый лик прятал под маской обаятельного и доброго человека. Анненков безжалостно срывал маскарадный костюм со своего героя, обнажая перед нами его подлинное лицо самодовольного циника и хама.

Незабываема потрясающая по силе сатирического разоблачения сцена пьяных разглагольствований Басова в третьем акте, в котором Анненков сбрасывал последние лохмотья, прикрывавшие фальшивую натуру героя. Комически-нелепая фигура пьяного Басова с венком из цветов на голове, развалившегося на траве в небрежно-ленивой позе, и рассуждавшего о любви к ближнему, и любви к Родине, выглядела почти пародийно. Жалкое и отталкивающее впечатление вызывал этот человек, льющий дешевые пьяные слезы, распространяющий пошлость на самые святые понятия, кощунственно оскверняющий все, о чем без умолку болтал его язык, но в чем никогда по-настоящему не участвовали душа и сердце.

Всегда актуальную, вечно живую тему драматического несоответствия истинного предназначения интеллигента с теми реальными задачами и целями, которыми он, порой, ограничивается, изменяя своему высокому призванию, Анненков с успехом продолжил в следующей сценической работе. Создавая образ представителя творческой интеллигенции художника Богутовского, в спектакле "Страница дневника" А.Е. Корнейчука (1964 г.), артист развивал эту тему в ее современном аспекте.

И вновь ему удалось соединить силу сатирического обличения образа с предельной органичностью сценического поведения персонажа, с его жизненной достоверностью и психологической убедительностью. В роли Богутовского Анненков сумел сочетать пафос разоблачения с тонким пониманием внутренней драмы изображаемого им лица, показать сильные и слабые стороны своего героя, как бы одновременно и его адвокатом, и его прокурором. Свое понимание роли сам артист изложил в №9 журнала "Огонек" за 1965 год: "Трагедия художника Богутовского - трагедия времени. Он глубоко страдает и от своей непонятости и от того, что сам не понимает окружающих... Сильный, талантливый человек чрезмерно ушел в себя, а замкнувшись, потерял друзей. Недостатки в его глазах ныне заслоняют все хорошее в жизни. Образ - сложный, воплощение его не может быть закончено в день премьеры, и внутренний рост героя будет продолжаться".

Богутовский сделался знаменитым, получая награды в период культа личности за создание портретов "великих" людей. В конце 50-х годов, и в 60-х годах он, став невостребованным художником и человеком, не вполне понимавшим и принимавшим наступившие перемены, все еще жившим вчерашним днем, оказывался, как бы во внутренней изоляции. Его не увлекала задача писать портреты простых, незнаменитых людей. Люди, не занимавшие солидных постов, оставляли его равнодушным, не интересовали его ни как художника, ни как человека. Не находя взаимопонимания с окружающими, и волнующей его темы в искусстве, герой Анненкова переживал большой творческий и духовный кризис.

"Годы пройдут после премьеры "Страницы дневника", а мы запомним Н.Анненкова в роли художника Богутовского. Давно уже не было на нашей сцене такого психологически достоверного, и в то же время, сатирического, такого конкретно реалистического, и в то же время, предельно заостренного портрета человека, так и не разобравшегося в смысле и содержании нового времени", - писал о работе Анненкова В.Пименов 08.12.64 г. в "Литературной газете".

Все пишущие об Анненкове в роли Богутовского отмечали удивительную жизненную и художественную убедительность его персонажа, подчеркивали тонкость, ненавязчивость трактовки роли артистом, изящество его исполнения, в котором при создании сатирического портрета использовались мягкие, легкие, акварельные краски. В "Правде" 13.12.64 г. критик Н.Абалкин писал, что Анненков "создает удивительно точный, верно угаданный портрет уставшего, духовно опустошенного художника Богутовского, живущего прошлой, не очень-то доблестной славой. Портрет у него получился весьма язвительный, сатирически-обличительный. Но актер словно и не брал в руки кисть сатирика, кажется, он ничего, кроме пастели, и не признает".

С этой оценкой соглашался Ю.Зубков, писавший в "Советской культуре" (19.12.64 г.): "Играющий роль Богутовского Н.Анненков чрезвычайно достоверен в своем поведении. Мы встречаемся с человеком, хотя и постаревшим, но цепко держащим за уходящие годы - годы своего благополучия и славы. С человеком сдержанным, мягким, по видимости, интеллигентным, а на деле тупым и равнодушным, находящимся в состоянии постоянной раздраженности и обозленности. Как и драматург, Н.Анненков беспощаден к своему герою, но осуждает его, не педалируя и ничего не навязывая зрителю".

Тему сатирического развенчания мнимой интеллигентности и мнимой образованности еще одного представителя творческой интеллигенции, Анненков развил в комедии А.Е. Корнейчука "Мои друзья" (1968 г.), где артист создал великолепный комедийный образ искусствоведа Степана Моргуна, безапелляционно рассуждавшего о жизни и искусстве, имея на самом деле весьма смутные представления и о том, и о другом. "Очень серьезно играет Анненков лектора-перестраховщика, для которого искусство - лишь дело конъюнктуры. Серьезно, и в то же время, по-настоящему комедийно. Серьез актера здесь - серьез в гоголевском смысле слова, когда человек максимально охвачен своей, пусть и глупой, заботой, и от этого особенно смешон", - писал В.Пименов в №16 "Театральной жизни" в 1968 году.

В отличие от сценического героя Анненкова художника Богутовского, не вписавшегося в новое время, оставшегося чуждым романтической эпохе 60-х, для самого артиста наступившая пора стала одной из самых успешных и самой многообещающей во всей его биографии. 60-е годы - не только творчески активный, насыщенный, плодотворный, но и, наверное, самый счастливый период в жизни Николая Анненкова. В это время он добился очередных значительных результатов в своей сценической и педагогической деятельности, достиг высокой ступени развития своей творческой карьеры, удостоился большого общественного признания.

Часть IV.

В 1960 году Н.А.Анненкову было присвоено почетное звание Народного артиста СССР, в 1962-м - ученое звание профессора театрального училища им. М.С.Щепкина. Как всегда, он напряженно и много работал в театре и на кафедре. Активно занимался общественной деятельностью. Снимался в кино. В 1961 году Анненков сыграл "первого русского марксиста", выдающегося экономиста, философа, оппонента В.И.Ленина Георгия Плеханова в фильме "В начале века" (режиссер А.Рыбаков). В 1966-м году снялся в роли адвоката Басова в киноверсии спектакля "Дачники", осуществленной Б.А.Бабочкиным на "Мосфильме".

Но что, быть может, важнее всего, в это время, отмеченное всеобщим подъемом настроений, и связанное с большими общественными надеждами, произошла счастливая перемена в личной жизни артиста, до той поры складывавшейся безысходно тяжело, драматически сложно. В 1961 году, отдыхая на Рижском взморье, Николай Александрович встретил женщину, ставшую его женой, с которой впоследствии он прожил 38 лет в любви, дружбе и взаимопонимании.

Татьяна Митрофановна Орлова-Якушенко, вдова солиста Большого театра, певца В.И.Якушенко, была актрисой. Любимая ученица К.С.Станиславского, Татьяна Орлова успешно начала актерскую карьеру, интересно проявила себя в больших ответственных ролях, например, таких, как чеховская Маша в "Трех сестрах" и многих других. Но была вынуждена уйти из театра, когда тяжело заболел первый муж, и на руках был совсем маленький сын. Впоследствии, Т.М.Якушенко преподавала мастерство актера в училище имени М.С.Щепкина, готовила со студентами отрывки из пьес, ставила выпускные спектакли.

После смерти мужа, встретив Н.А.Анненкова, Татьяна Митрофановна никогда, до самого последнего дня своей жизни, 11 ноября 1997 года с ним не расставалась. Натура творческая, яркая, незаурядная, Т.М.Якушенко была не только хорошей актрисой и педагогом, но замечательной хозяйкой, умеющей создать уют, образцовую чистоту, своеобразный стиль в доме. Она прекрасно владела искусством шитья и моделирования, своими руками изготовляла не только одежду себе и сыну, но шила для дома занавески, чехлы для мебели и создавала еще множество разных рукотворных вещей. В общем, была мастером на все руки и дизайнером-исполнителем в одном лице.

Вместе со своей близкой родственницей Варварой Яковлевной Дремучкиной, с детских лет жившей вместе с ней, Татьяна Митрофановна все долгие годы совместной жизни с Николаем Александровичем бережно хранила тепло и уют их дома, неизменно поддерживала и приучила мужа, по возможности, соблюдать распорядок дня, режим питания, необходимую ему диету, следила за его здоровьем, обихаживала, избавляла от всех бытовых забот, отвлекающих от творчества.

Но главное, с большим уважением относясь к артистическому дару Николай Анненкова, понимая значание его профессиональной деятельности, Татьяна Митрофановна всегда поддерживала творческие начинания мужа, была активной, заинтересованной помощницей его художественного поиска. Характер у Татьяны Митрофановны был своеобразный, "боевой". Но она и Николай Александрович, человек тоже довольно своенравный и своевольный, не всегда легкий в общении, прекрасно ладили, понимали друг друга, всегда были другу интересны.

В Татьяне Якушенко Анненков нашел любящую жену, верного друга и соратника, близкого, родного человека, всегда находившегося рядом и в счастливые, и в горькие минуты его жизни, помогающего ему и советом, и делом, всегда сочувствующего, дарящего ему свое душевное тепло и любовь.

Поддержка близкого человека вдохновляла на новые творческие подвиги, побуждала к дальнейшему, еще более целеустремленному поиску, к следующим художественным и педагогическим открытиям. Именно в 60-е годы Н.А.Анненков выпустил в жизнь самый свой уникальный, знаменитый, "звездный" актерский курс в театральном училище им. М.С.Щепкина. После четырехлетнего обучения в классе профессора Анненкова, в 1964 году начали свой профессиональный путь, очень скоро ставшие известными артисты театра и кино: Олег Даль, Михаил Кононов, Виктор Павлов, Виталий Соломин, Ярослав Барышев, Георгий Оболенский...

Преподавательскую работу, кинематографические опыты и большую сценическую практику Анненков успешно совмещал с многообразной общественной деятельностью. Много занимался шефской и военно-шефской работой, принимал активное участие в заседаниях Художественного совета Малого театра и Ученого совета театрального училища им. М.С. Щепкина, в работе секций Советского общества дружбы и культурных связей с зарубежными странами. И все же, как всегда, главным для артиста оставалось творчество. И, прежде всего, театр, актерский труд на сцене, драматическое искусство, которому он никогда не изменял.

"Мне очень повезло в жизни. У меня была такая чудесная, замечательная жена, с которой мы прожили в мире и согласии 38 лет. Татьяне я всем обязан. Ее мужество и талант не раз спасали меня в трудные минуты. Она вселяла оптимизм и надежду, умела найти лучшее решение и дать самый верный совет, всегда понимала меня и поддерживала. Он - мой оазис и душевное пристанище. Благодаря Тане я обрел дома полный покой и комфорт. Все заботы обо мне она брала на себя, хотя сама была прекрасной актрисой, любимой ученицей К.С. Станиславского из его последней студии. Когда я расспрашивал Михаила Николаевича Кедрова о методе гениального режиссера, о тонкостях сценического поведения и искусстве перевоплощения, он отвечал мне: "У вас дома свой Станиславский, спросите у Татьяны Митрофановны".

Многогранность артистической индивидуальности Анненкова, широта его сценического диапазона, вечно обновляющаяся, не знающая границ творческая изобретательность мастера, в 60-е годы проявилась с наглядной очевидностью, ярко, широко, полновесно. Сценические создания Анненкова того периода многолики, разнообразны, неповторимы. Они разнятся между собой и по содержанию, и по способу организации ролей, по их тональности и сценическому выражению. Для каждой из них характерны свои определенные, специально отобранные, различные по цветовой гамме и степени интенсивности краски, извлекаемые из богатой, многообразной творческой палитры мастера, своя особая, в каждом конкретном случае, тщательно продуманная манера исполнения.

Тонок, содержателен, глубок психологический портрет писателя Новикова в "Палате" С.И.Алешина, роль которого Анненков вел внешне просто и лаконично. В мягкой, лирической, слегка элегичной манере играл артист в тургеневских "Отцах и детях" Николая Петровича Кирсанова, прекраснодушного либерала, романтика ушедшей эпохи, человека поэтического настроя, чувствительного, сентиментального, несколько экзальтированного, но искреннего и доброго. Глубоко драматичный образ ибсеновского Габриэля Боркмана создавал Анненков в спектакле "Господин Боркман", добиваясь в этой сложной роли резкой эмоциональной контрастности, большого внутреннего напряжения и внешней экспрессии.

Многообразную гамму красок, тонов и оттенков своей богатой творческой палитры актер широко задействовал и в сценических работах 70-х годов. В гротескных тонах, на жалея язвительных, едких красок для разоблачительной характеристики персонажа исполнял Анненков роль отца Павлина в спектакле "Достигаев и другие" М. Горького. В сатирической, пронзительно острой манере играл он гоголевского Городничего. С затаенным лиризмом, строго и мужественно, но вместе с тем, поэтически-обобщенно воплощал Анненков героико-романтический образ майора Васина в "Русских людях" К.М.Симонова.

В спектакле "Достигаев и другие" режиссер Б.А.Бабочкин развернул широкую панораму жизни страны накануне октябрьского переворота. Он вывел на сцену целую галерею многообразных, разноплановых лиц, представлявших собой обобщенно-типические образы дореволюционной России, многие из которых, как казалось в момент постановки, были обречены историей на небытие.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: рассказы, дипломы шуточные.





Предыдущая страница реферата | 2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12 | Следующая страница реферата