Ме163В. Немецкий реактивный самолет

| Категория реферата: Рефераты по авиации и космонавтике
| Теги реферата: рефераты по медицине, матершинные частушки
| Добавил(а) на сайт: Dobroslava.

Тем временем в Киле продолжались испытания двигателя R II-211. Три последовательных прогона двигателя на земле оказались неудачными. Двигатель более-менее удалось довести до летного состояния только летом 1943 г, но даже тогда он все еще считался экспериментальным. К этому времени со сборочной линии сошли уже две трети из 70 заказанных Me 163B. Они ожидали поставок двигателя. 1 мая 1943 г Липпиш покинул "Мессершмитт", при полном равнодушии Вилли Мессершмитта - самолет был не его конструкции, фактически какого-либо влияния на ход работ он оказать не мог, и к тому же отношения между ним и Липпишем была по крайней мере прохладные.

Первый ракетный двигатель HWK R II-211 прибыл в Пенемюнде в июле 1943 г, и его вскоре установили на Me 163 V2. После серии прогонов двигателя на земле в августе Рудольф Опиц совершил на Me 163B V2 первый моторный полет. При взлете пилот оказался на крою гибели - во время разбега взлетная тележка отделилась от самолета еще до скорости отрыва, самолет соскочил с тележки вперед, на посадочную лыжу. К счастью Опиц сумел поднять самолет в воздух до границы аэродрома. Hо его приключения на этом не кончились. При наборе высоты в кабину стали проникать пары топлива "Т". Ме 163В V2 был заправлен только на две минуты полета, и с остановкой двигателя Опиц успешно посадил самолет, несмотря на то, что почти ничего не видел.

В начале 1943 г в Пенемюнде прибыл капитан Вольфганг Шпате, который приступил к формированию испытательной команды "16" для освоения Ме 163.
Вскоре к ним присоединились капитан Тони Талер, обер-лейтенант Йоши Пехс, обер-лейтенант Киль и лейтенант Герберт Лангер, составившие ядро испытательной команды. Главной их задачей была выработка приемлемой тактики использования Ме 163В и координация усилий разработчиков и производителей ракетного истребителя. В июле 1943 г налет союзников на Пенемюнде заставил перевести 16-ю испытательную команду на аэродром не далеко от Бад
Цвишенана, где с начала осваивались Ме 163А.

Во время перевода на новый аэродром Опиц попросил перегнать Ме 163В, имевший неисправную гидравлику. После отцепки от буксира над Бад Цвишенаном
Опиц обнаружил, что посадочная лыжа не выпускается. При вынужденной посадке он повредил позвоночник и провел три месяца в госпитале. Ранения были подобны тем, которые получил годом раньше Диттмар. Специалист по авиационной медицине Юстус Шнейдер предложил избавиться от таких инцидентов. По его расчетам получалось, что на Диттмара и Опица действовала перегрузка порядка 20g - ее вполне можно было смягчить достаточной амортизацией лыжи. Шнейдер предложил и кресло пилота с торсионной пружинной подвеской. Все эти доработки были введены на всех последующих Ме 163В.

Завод "Мессершмитта" в Регенсбурге отвечал только за выпуск предсерийных самолетов. Те из них, которые не получили номера "ферзух" получили обозначение Me 163Ba-1 и использовались для различных испытаний. Они отличались от серийных Me 163B-1а только пушками MG 151, которые заменили на последующих машинах на 30-мм МК 108. Хотя "Мессершмитт" все еще отвечала за доводку ракетного истребителя, непосредственно управление работами осуществляла "Клемм техник Г.м.б.Х.". Отдельные узлы поставлялись с многочисленных заводов по всей Германии, сборка осуществлялась в
Шварцвальде. Готовые самолеты перевозились на тщательно охраняемых вагонах в Лечфельд, где их облетывали три гражданских пилота - Вой, Першалл и Ламм, а потом их поставляли в люфтваффе. Заводские испытания были потом переведены в Йесау под Кенигсберг в Восточной Пруссии.

Первые серийные Ме 163В-1а доставляли испытателям сплошную головную боль, так как субподрядчики никак не могли добиться необходимого качества поставляемых узлов. В результате после необходимых доработок первый Ме 163В-
1а был облетан в Лечфельде только в феврале 1944 г. Серийные Ме 163В-1а отличались от опытных Ме 163Ва-1 в ряде аспектов. Наиболее важным из них была упомянутая выше установка 30-мм пушек МК 108 с 60 снарядами на ствол, магазины которых размещались под съемными панелями за антенной радиостанции
FuG 16zy. Баллоны со сжатым воздухом для перезарядки пушек размещались над и под пушкой. Прицел был "Реви" 16В, крепящийся к 90-мм лобовому бронестеклу. Пилот защищался 15-мм бронеплитой в носу, 13-мм заголовником и
8-мм бронеспинкой. Кроме радиостанции FuG 16zy самолет нес ответчик FuG
25a, антенна которого была под левым крылом.

Кабины была закрыта сбрасываемым механически фонарем, изготовленным из цельного куска плексигласа и обеспечивающего пилоту отличный обзор. Hа приборной панели были вариометр, индикатор скольжения, высотомер, указатель скорости и датчик температуры. Hа правой части кабины были два указателя давления, на левой части - управление гидравликой и системой выпуска посадочной лыжи. Рядом с ней был кран аварийного слива топлива и ручка аварийного сброса взлетной тележки сжатым воздухом. Кресло пилота было простейшим и только регулировалось по высоте. По обе стороны кресла размещались два протектированных 60-л бака для топлива "Т". Сразу за пилотом был 1040-л непротектированный бак для топлива "Т". Все топливо "С" размещалось в крыльевых баках - два 73-л бака в передней кромке крыла и два
173-л бака за основным лонжероном. Протектирования на баках не было.

Все три бака для топлива "Т" заливались через одну горловину за мачтой антенны. Баки топлива "С" в крыле были попарно взаимосвязаны и подавали топливо в расходный бачок под давлением. В обтекателе посадочной лыжи были дренажные патрубки для слива остатков топлива после полета. Ракетный двигатель HWK 509A-2 (серийное наименование R II-211) весил всего 100 кг и состоял из двух основных узлов - переднего с турбиной подачи топлива, системой управления, клапаном сброса давления и электрической системой зажигания и заднего узла с камерой сгорания и топливопроводами.

Фюзеляж имел овальное сечение. Конструкция его была цельнометаллической.
Крыло имело цельнодеревянную конструкцию с одним лонжероном где-то по трети хорды крыла. Вспомогательный лонжерон нес элероны с тканевой обшивкой и с триммерами[3] большой площади. Щелевые закрылки были максимально вынесены вперед, чтобы снизить вероятность "клевка" при их выпуске. Крыло с фанерной обшивкой имело стреловидность по четверти хорды 23,3гр.. Это было достаточно для использования элеронов в качестве руля высоты, но было недостаточно для достижения больших чисел Маха. Двухколесная взлетная тележка крепилась к нижней части посадочной лыжи и сбрасывалась автоматически при уборке последней. Hа концах крыльев были небольшие лыжи.

Пилот надевал специальный костюм из асбестовой ткани, которая, чисто теоретически, должна была защищать от топлива "Т", если был оно проникло в кабину. Из такой же ткани делалась одежда для техников, осуществлявших заправку самолета. Для взлета хвост Ме 163 "загружался" триммером, а взлетная тележка обычно сбрасывалась на высоте 5-10 м. Если тележка не сбрасывалась, пилот имел инструкцию покинуть самолет, так как шансов совершить на нее удачную посадку практически не было. Каждый опытный пилот, совершавший посадку на Ме 163В, старался приземлиться как можно ближе к отметке на взлетной полосе. Если пилот пролетал разрешенную зону посадки и скатывался на грунт, то была большая опасность опрокидывания и взрыва остатков топлива в баках. Для перевозки Ме 163В на земле использовался легкий трехколесный трактор - "шойшлеппер". Буксировочный брус при этом цеплялся к посадочной лыже, после чего самолет с помощью гидравлики вывешивался между двумя гусеницами.

Боевое крещение

Первый серийный Ме 163В-1а был принят люфтваффе в мае 1944 г, еще три в июне и 12 в июле. В этот же месяц 16-я испытательная команда в Бад
Цвишенане получила первый серийный самолет. Первые 10 серийных самолетов были облетаны Рудольфом Опицем. Одновременно состоялся первый боевой дебют самолета. Обучение пилотов строилось на приемах перехвата бомбардировщиков, летящих на высоте 7000-8000 м. Перехватчик стартовал и набирал высоту под углом в 45гр., но после достижения заданной высоты и перехода в горизонтальный полет двигатель глох и мог быть запущен через две-три минуты. Hесбалансированная подача компонентов топлива могла привести к взрыву. По этому отключение двигателя проходило автоматически если один из компонентов топлива почему-то не подавался. Было решено, что при переходе в горизонтальный полет в топливопроводах возникали воздушные пробки, что и приводили к срабатыванию автоматической системы. В результате потребовались дополнительные доработки двигателя.

Проблемы с отключением двигателя постоянно беспокоили пилотов 16-й испытательной команды. Иногда двигатель отключался в самый критический момент полета - сразу после взлета, когда граница аэродрома уже пройдена, а в баках было еще три четверти запаса топлива. Одному пилоту удалось посадить самолет с полными баками, двое разбились, а несколько получили ожоги дыхательных путей. Hа стендовых испытаниях ничего подобного не было, но там и не возможно было имитировать ускорения, испытываемые в полете.
Было установлено, что при ускорениях в топливопроводах возникают турбулентные потоки, ведущие к образованию воздушных пробок, отключавшие автоматическую систему управления. Проблема была решена установкой на топливопроводах дефлектора[4].

Планы использования истребителя предусматривали создание двух "колец" аэродромов на западе, северо-западе и севере Германии, так чтобы создать сплошную зону перехвата, учитывая небольшую продолжительность полета Ме
163В. Реально по требованиям, необходимым для использования Ме 163В, были переоборудованы только несколько аэродромов: Пенемюнде, Бад Цвишенан,
Виттмюндгафен, Штаргарт, Удетфельд, Брандис, Венло, Дилен и Гусум. Первой эскадрильей, вооруженной ракетными перехватчиками стала 1./JG 400, созданная в мае 1944 г в Виттмундгафен под командованием капитана Олейника.
Ядро эскадрильи составил персонал 16-й испытательной команды. Первые Ме
163В-1а были получены в июле. В конце этого месяца эскадрилья была переведена на аэродром Брандис под Лейпцигом. 28 июля 1944 г. американские пилоты впервые увидели Ме 163 вблизи у Мерсебурга, когда восьмерка
"Мустангов" Р-51D из 359-й истребительной группы, прикрывавшая "Фортрессы"
В-17 столкнулась с пятеркой ракетных перехватчиков из 1./JG 400.

Сразу после столкновения генерал-майор Вилльям Кипнер - командующий истребительной авиации 8-й воздушной армии - послал во все истребительные части следующий циркуляр: "Пять реактивных вражеских самолетов Ме 163, летящих двумя отдельными группами - по два и три самолета - были встречены в районе цели у Мерсебурга. Звено из двух самолетов заходило на бомбардировщики сзади на высоте около 10000 м. За перехватчиками оставался сильный белый инверсионный след. По отзывам перехватчики сохраняли строй во время полета и во время атаки с пикирования. Hа большой скорости, докладывают о 800-900 км/ч, с пикирования они атаковали строй бомбардировщиков. Восьмерка 359-й группы успела только развернуться им на перерез, но атакующие уклонились, лишь слегка изменив курс, так что сбить ни одного из перехватчиков не удалось. Сразу после атаки ведущий реактивных самолетов ушел в сторону солнца с углом атаки в 50гр.. При наборе высоты образовывались отдельные небольшие облачка инверсии - можно предположить, что периодически использовался полный газ. Можно ожидать дальнейших столкновений с этими самолетами, атакующими бомбардировщиков с задней полусферы строем или по одиночке - волнами. Чтобы иметь возможность перехватить их и успеть развернуться им на встречу, истребителям следует располагаться как можно ближе к бомбардировщикам, так чтобы быть между последними и атакующими. Возможно, что такая тактика позволит помешать реактивным самолетам эффективно, подчеркиваю - эффективно, атаковать бомбардировщики. Следует уделять внимание обнаружению перехватчиков на высоте выше 9000 м по инверсионному следу". Интересно, что к моменту появления этого тревожного письма Кипнера люфтваффе успели принять только
16 серийных Ме 163В, и даже если бы 1./JG 400 активно участвовала в боях, шансы поразить какой-либо из "Фортрессов" парой пушек МК 108 с Ме 163В были минимальны.

Делая заход на скорости 900-950 км/ч на цель - строй бомбардировщиков, летящих со скоростью 350-400 км/ч - получали скорость сближения 550 км/ч или 150 м/с. Эффективный огонь из МК 108 можно было вести с дистанции около
600 м, а выходить из атаки на дистанции 200 м. Так что пилот Ме 163В имел менее трех секунд, чтобы поразить цель к тому же с использованием пушек, имевших небольшой темп стрельбы. Только при большом летном мастерстве можно было иметь какой-либо шанс поразить цель.

29 июля Ме 163В из 1./JG 400 вновь появились над Мерсебургом, и в результате общепринято считать, что капитан Артур Джеффри из 479-й истребительной группы на своем "Лайтнинге" Р-38 сбил один реактивный истребитель. Правда, 1./JG 400 в тот день не числила за собой потери. Тем временем в Венло была сформирована 2./JG 400 под командованием капитана
Бехнера. Hо после замены во главе истребительного командования генерал- лейтенанта Адольфа Галланда на полковника Гордона Голлоба практика размещения эскадрилий реактивных истребителей на отдельных аэродромах была заменена на концентрацию всех сил на стратегически важных участках. В результате в августе 1944 г 1./JG 400 и 2./JG 400 были собраны вместе на аэродроме Брандис. В каждой из них было по 15 самолетов и 10-12 пилотов.
Эскадрильи были сведены в группу I/JG 400 под командование капитана Фульда.
Главной ее задачей было прикрытие заводов по производству синтетического топлива в Лойна, но последние находились на пределе радиуса действия Ме
163В. Когда американцы прознали об "ахиллесовой пяте" перехватчика - малой продолжительности полета, они стали осуществлять налеты на заводы в обход аэродрома Брандис, так что возможности I/JG 400 противодействия налетам были минимальными.

В сентябре 16-я испытательная команда была переведена из Бад Цвишенан на
Брандис, а несколько пилотов было послано на Удетфельд для формирования учебной части - учебная эскадрилья JG 400. Позже на базе этой эскадрильи были сформированы 13-я и 14-я эскадрильи III/JG 400. В декабре 1944 в
Штаргарте под командованием капитана Рудольфа Опица была сформирована II/JG
400. Во главе JG 400 стал Вольфганг Шпате.

Довольно скоро выявились низкие боевые качества МК 108, и начались поиски альтернативного вооружения для Ме 163В. Пилоты, попадавшие в две боевые эскадрильи JG 400 из истребительных школ, имели слабую огневую подготовку, так что практически не имели шансов поразить вражеский бомбардировщик.
Лангвейлер - изобретатель противотанкового гранатомета - "панцерфауст" - разработал новый образец оружия, который, как он заявлял, гарантировал поражение цели опытным пилотом. Это оружие, известное как SG 500
"ягдфауст", представляло собой 50-мм пусковые для ракетных снарядов, запускаемые по команде фотодатчика при прохождении тени бомбардировщика. Hа каждом крыле устанавливалось по пять труб в 0,75 м от фюзеляжа в общем обтекателе. Предполагалось, что Ме 163В должен был пролетать под бомбардировщиком ниже на 20-70 м. "Ягдфауст" испытывался с Ме 163В, пролетавших под мишенью, закрепленной между двумя аэростатами. После успешного завершения испытаний, "ягдфауст" использовался в боях. Лейтенант
Фриц Кельб в реальном бою уничтожил с помощью "ягдфауста" В-17. Было решено использовать новое вооружение на серийных самолетах, но успели переделать только 12 Ме 163В, которые так в боях и не использовались.

Проблемы с переучиванием на новый самолет пилотов, имевших небольшой налет, привели в 1944 г к разработке учебного, двухместного (тандемом) варианта самолета - Me 163S. Это была чистая переделка Ме 163В, с которых снимались фюзеляжный топливный бак, магазины пушек, а на их месте оборудовалось второе место для пилота-инструктора. По обе стороны второй кабины устанавливались баки для водяного балласта. Me 163S использовался в качестве чистого планера. До конца войны успели выпустить всего несколько таких самолетов. Производство Me 163B-1a продолжалось до февраля 1945 г.
Пик производства пришелся на декабрь 1944 г - 90 самолетов, доведя общий выпуск за год до 237 самолетов. Производство в начале 1945 г резко покатилось вниз в связи с дезинтеграцией в работе транспорта и поставщиков.
В люфтваффе еще поступило 42 самолета.

К концу 1944 г боевая активность JG 400 резко снизилась из-за постоянной бомбежки аэродромов, плохой подготовки пилотов, критической ситуации с поставкой топлива. Реально боевой была только 1-я группа, которая сумела добиться только 9 побед при потери 14 самолетов. 2-я группа была доведена до трехэскадрильного состава, но из-за недостатка топлива закончила войну в
Хузуме, так и не совершив ни одного боевого вылета.

Секретная операция советской разведки

[pic]

Немецкий истребитель Ме 163В в НИИ ВВС. 1946 год

В одну из декабрьских ночей 1943 года на стол Берии ложится шифровка от советского агента в австрийских Альпах по кличке Риф. Агент сообщает, что в
Германии широким фронтом ведутся работы не только по реактивной, но и по ракетной авиации! Упоминается и идеолог данного направления - некий доктор
Липпиш, о роли которого никто из сотрудников Наркомата авиапромышленности даже не догадывался. Под утро Лаврентии Павлович вызывает к себе начальника отдела "С" генерал-майора госбезопасности Павла Судонлатова и поручает ему осуществление одной из самых тайных операций советской разведки за всю войну - захват "где-нибудь в пределах рейха" летных образцов ракетной авиатехники. Судоплатов понимает задачу с полуслова - и уже через сутки в его сейфе оказывается список тех ракетных новинок немцев, которые "уже летают": это, прежде всего, перехватчик "Швальбе" (Ме 163В), аппарат
"Наттер" одноразового действия с батареей из 24 пороховых ракет в носовой части фюзеляжа; истребитель дальнего действия Ю-263, а также аппараты
"Валли" и "Юлия" с фантастической скороподъемностью в 26 и 40 тысяч футов в минуту соответственно...
...К январю 45-го спецгруппа НКВД была укомплектована, экипирована в форму полевой жандармерии и вооружена трофейным оружием, обучена немецкому, обстреляна, прошла курс спецтренировок и подготовлена к вылету в Австрию.
Контролировал операцию лично генерал Судоплатов.
[pic]
Вспоминает бывший военный переводчик Александр Драчук:
«На подмосковной базе НКВД я присоединился к разношерстной команде из 20 человек и принял участие в подготовке перед заброской в тыл врага. Моей задачей было сопровождение командира спецгруппы, якобы направленной из
Берлина в Австрию и Чехословакию для уничтожения новинок авиатехники рейха
"во избежание их захвата славянскими ордами". С молодым лихим полковником
НКВД Андреем Васиным мы сутками гоняли по перелескам на "опель-капитане", а наша команда за нами - на двух крытых грузовиках "даймлер-бенц". Тогда я
"вдоволь" настрелялся навскидку из вальтера, шмайсера, а ребята часами долбали из фаустпатронов на полигоне по основательно изуродованному довоенному танку Т-26... Когда комиссия сочла, что мы достаточно хорошо подготовились, чтобы сойти за настоящую зондеркоманду нас посадили в
"Дуглас" и он взял курс на запад...
- С дозаправками и приключениями добрались, наконец, до какого-то неприметного городка на австрийской границе, на окраине которого тогда, в конце марта 45-го, располагался штаб 3-го Украинского фронта, - вспоминает
Александр Драчук. - Идея заключалась в том, чтобы за сутки-двое до прорыва наших передовых частей на Вену высадиться на испытательном аэродроме в ее пригороде и попытаться захватить Ме-163В. Подполковник из фронтовой разведки, посвященный в суть операции и сопровождавший нас почти до передовой, посоветовал делать решающий бросок к цели не в потемках, а среди бела дня - на бреющем полете, и не вокруг Вены, а напрямую, над ней! Что и было исполнено с ювелирной точностью нашим экипажем... Ну а дальше все прошло, как учили: сели на бетонку, выскочили, рассыпались цепью и, стреляя на бегу из автоматов и крича по-немецки, оцепили ангары. В здании аэродромных служб захватили несколько растерявшихся "геноссе", приготовившихся драпать к американцам. Те сбивчиво рассказали нам, что все, способное держаться в воздухе, еще неделю назад переброшено под Прагу, поближе к границе рейха. Мы тут же связались с Центром. Нам дали команду осмотреться и действовать по обстановке - с прицелом па Прагу...
После взятия Вены - 13 апреля - мы передвинулись к чешской границе. В ночь на 5 мая, когда в эфире открытым текстом пошли призывы восставшей Праги о помощи, поняли: пора! Снова забились в "Дуглас" и через полчаса плюхнулись на полосу испытательного аэродрома в восточном предместье Праги... Едва наш самолет чиркнул по бетонке - навстречу с диким ревом пронеслась и свечой ушла в зенит пара самолетов невиданной конфигурации - со стреловидными крыльями и языками оранжевого пламени в хвосте - и в момент растворилась в сизой дымке. Тем не менее летчики не растерялись. Приземлившись, тут же развернули самолет поперек полосы. И, как оказалось, не напрасно: следом за первой парой истребителей собирался взлететь еще один Ме 163В - как потом выяснилось, летчик замешкался на минуту, забыл в штабном домике портфель с секретными документами. Растерявшегося аса мы выдернули из кабины и через короткое время на нашем самолете его перебросили в Вену. Саму машину закупорили в боксе, выставив усиленную охрану с пулеметами, и запросили по радио подмогу. Через минут сорок на помощь прибыла рота фронтовой разведки...»