Миф материнства и техники управления

(женские символы и техники власти в русской этнической традиции)

Эта статья находится в русле исследований концепта “материнства”, как одного из ключевых феноменов русской этнической культуры. Наше внимание привлекла прежде всего роль этой символики в организации и регуляции отношений власти.

К вопросу о женском лидерстве.

1. Власть-“материнство”

Для русской этнической традиции характерно маркирование отношений власти символикой “порождения”, и в первую очередь – “материнства”.

В новгородских говорах матик - старший в доме, остающийся главным на хозяйстве, вообще коновод, зачинщик. Матка - предводитель партии в разного рода играх, в основном - соревновательных, где делятся на две партии. В криминальном арго мама, матка - глава воровского сообщества (независимо от пола) .В хип-культуре мама, мэм, мать - женщина, опекающая новичков, которая обучает их субкультурным нормам и знакомит с людьми тусовки; так же называют и женщину-группового лидера. Мамы и матери, - наименования авторитетных женщин в религиозно-мистических (буддистских, индуистских) сообществах. Все это выглядит как если бы отношения власти (лидерства) в этих сообществах строились по матрице “материнства”.

Та же матрица просматривается и в фольклорных текстах. Например, в духовных стихах о Голубиной книге. Кн.Владимир вопрошает библейского “царя Давыда” об устройстве природных и социальных иерархий: “А который царь над царями царь,/ А который город городам мати, / А которая рыба всем рыбам мати...” и т.д. И получает ответ: “Расалим город городам мати... Окиян море всем моря мати... Уж и Тит рыба всем рыбам мати...”, так что, по замечанию Г.П.Федотова, “все главы космической и социальной иерархии (град, церковь) именуются матерями. Не отечество и не царство (“царь зверей”), но именно материнство полагается в основу иерархии”. Надо учесть еще мифологическую роль князя Владимира, как устроителя христианской государственной иерархии на Руси. Ту же матрицу использует и “большая” власть, в критической ситуации маркируя себя знаками “материнства”. Можно вспомнить в этой связи известный плакат художника И.Теидзе “Родина-Мать зовет!” и послевоенные памятники Матерям, зовущим на битву (монумент Матери Родине на Мамаевом кургане на месте Сталинградской битвы и под.) или оплакивающим уже понесенные жертвы. Власть идентифицирется здесь с “матерью”, приписывая себе функцию “порождения” и, вероятно, связанные с нею права. Наша задача – определить, какие, т.е. обрисовать комплекс поведенческих программ, установок, ожиданий, которые традиция связывает с “материнством”.

2. Материнство и власть.

Традиция определенно связывает с материнством управленческие функции. Это, например, фиксируется в языке. Целый ряд объектов, обладающих семантикой ‘главенства, доминирования’, маркирован “материнской” лексикой: матера - в севернорусских и сибирских говорах “сухое место среди болот”, “материк, суша”, самая густая часть леса, главное русло реки (в отличие от протоков); матка - самая страшная, сплошная оспа (владим., волог.) или самая крупная оспина (владим., воронеж.), а в языке севернорусских, сибирских и каспийских рыбаков и охотников матка - самодельный компас: “Как курица водит цыплят, так маткою управляется судно”.

Подобное соотнесение на практике проявляется как установка на лидерство в семье. Уже готовясь к обретению статуса матери, во время свадьбы, новобрачная совершала ряд действий, направленных на обеспечение себе главенства. В церкви первой ступала на место отправления венчальных обрядов. Заходя в дом мужа, шагала через порог правою ногой и тихонько приговаривала: “Ваша хата хлеб печеть – а моя верх береть!” – “И, - говорит ее соседка, - командовала всеми. Вот вам – слово же – ведь что-то же есть?!. Мать, может, научила, бабка ли, тетка ли…” В женской среде передавались магические способы обеспечения главенства и, по всей вероятности, реальные модели лидерства. Во всяком случае, фольклор выражает женскую установку на лидерство вполне однозначно:

Нам такую семью надо,

Чтобы все боялися,

Чтобы свекор и свекровка

Мене подчинялися!

Мужчины подобных мер не предпринимали, поскольку и без того мужчина считался главою семьи в глазах официальных властей (неся за нее материальную и любую другую ответственность перед законом). Фольклор, однако, подчеркивает различие между формальным главенством (принадлежащим мужу) и фактическим управлением:

Исподний жернов перемалывает верхний

Мой (Мужнин) верх, а ее (жены) макушка (о большине в доме…)

Без мужа, что без головы; без жены, что без ума.

Ср.: бытующее по сей день выражение: “муж – голова, а жена – шея: куда повернется, туда и голова смотрит”.

В общем,

Женский обычай – не мытьем, так катаньем (а свое возмет).

Ночная кукушка денную перекукует

Утро вечера мудренее, жена мужа удалее.

В то же время пословицы акцентируют подспудный, неявный характер женского лидерства и упор на ненасильственные (преимущественно, речевые) методы управления:

Жена мужа не бьет, а под свой нрав ведет

Муж комельком (т.е. палкой), жена язычком.

День ворчит, ночь верещит – плюнь, да сделай!

Неумение осуществлять управляющие функции ставилось женщине в вину:

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинения по русскому языку, экономические рефераты.





1  2  3  4  5  6  7 | Следующая страница реферата