Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата

Здесь необходимо напомнить одно обстоятельство, сильно затруднившее организацию и осуществление задуманного выступления, - гвардия извещалась о новой присяге непосредственно перед приведением к ней. На этот мизерный промежуток времени и могли, пишет М.В. Нечкина, «рассчитывать декабристы для начала действий. Время, допускавшее начало выступления, было, таким образом, исключительно коротко. Поэтому оказалось необходимым заранее и точно знать о моменте второй присяги, чтобы быть в полках до ее официального объявления и начать агитацию за восстание и вывод войск на площади сразу после объявления присяги начальством и до самой присяги. Дело шло в данном случае буквально чуть ли не о минутах, которые только и могли решить успех начала восстания». Именно по этому было важно установить день и время присяги.

Организационные совещания продолжались. 12 декабря на квартире Е.П.
Оболенского собрались К.Ф. Рылеев, А.М. Булатов, А.Л. Кожевников, А.Н.
Сутгоф, Д.А. Щепкин-Ростовский, А.И. Одоевский, А.П. Арбузов, И.А.
Анненков, Д.А. Арцыбашев, А.И. Богданов, А.Е. Розен. По свидетельству последнего, именно тогда было постановлено в день присяги «собраться на
Сенатской площади, вести туда же, сколько возможно будет, войска под предлогом поддержания прав Константина…. Если главная сила будет на нашей стороне, то объявить престол упраздненным и ввести немедленно временное правление». «В случае достаточного числа войск , - писал Розен, - положено было занять дворец, главные правительственные места, банки и почтамт для избежания всяких беспорядков». Кому следовало занять все эти учреждения, какими силами, в каком порядке и т.п. – об этом, видимо речь не шла.
Поэтому Розен и заключал: «Принятые меры к восстанию были не точны и неопределительны». Но ничто уже не могло поколебать решимости руководителей восстания действовать.

Рылеев 12 декабря: «Судьба наша решена! К сомнениям нашим теперь, конечно, прибавятся все препятствия. Но мы начнем. Я уверен, что погибнем, но пример останется. Принесем жертву для будущей свободы Отечества».

Присяга была назначена на утро 14 декабря. Первым – около полудня 13 декабря – об этом узнал Н. Бестужев. В тот же день к вечеру вождям тайного общества стало известно о часе собрания Сената для приведения его к присяге
– 7 часов утра. Столь раннее для сенаторов – людей в весьма почтенном возрасте – время могло быть выбрано потому, что власти были уведомлены – на сей раз уже из самой столицы – и о готовящемся заговоре и о том, что сигналом к выступлению будет вторая присяга (доносчиком стал приятель
Оболенского Я.И. Ростовцев).

К вечеру 13 декабря, на последнем совещании членов тайного общества, сложился окончательный план завтрашних действий. «Шумно и бурливо совещание накануне 14 декабря в квартире Рылеева, - вспоминал один из его участников
М. Бестужев. Многолюдное собрание было в каком-то лихорадочно- высоконастроенном состоянии. Тут слышались отчаянные фразы, неудобоисполнимые предложения и распоряжения, слова без дел…» Как бы дополняя его, Лунин отмечал, что когда члены тайного общества решились
«прибегнуть к силе оружия», то, «увлеченные внезапными страстями на новое и для них незнакомое поприще, не могли согласится ни между собой, ни с новыми ежечасно прибывающими сподвижниками. От сего – несвязность предпринятого предначертания для военных действий…»

В изложении исследователей план (его элементы нашли отражение в воспоминаниях и показаниях декабристов) был таков: «…утром 14 декабря восставшие полки собираются на Сенатской площади и уговорами или силой оружия принуждают Сенат издать Манифест к русскому народу с объявлением низложения прежнего правительства, гражданских свобод, значительного облегчения солдатской службы, созыва Учредительного собрания и назначения
Временного правительства из определенных лиц». Одновременно моряки
Гвардейского экипажа и измайловцы должны были занять Зимний дворец и арестовать царскую семью, а Финляндский полк и лейб-гренадеры – овладеть
Петропавловской крепостью. Предполагалось захватить также арсенал.

При всех несомненных достоинствах плана следует все же отметить, что ни один из составных его звеньев не был оформлен в виде четкого приказа, не были расписаны четкие действия всех членов тайного общества, что именно каждому следовало делать в день восстания (о некоторых исключениях скажем далее). Декабрист Д.И. Завалишин впоследствии горько отмечал, что исполнение плана «далеко не соответствовало его практическому достоинству».

Знакомясь с планом восстания, исследователи задаются вопросом: почему войска должны были собираться на Сенатской, а , скажем не на дворцовой площади, почему обращение к народу с манифестом намечалось осуществить через Сенат, а не непосредственно самим восставшим? Определяя данный пункт плана, члены тайного общества руководствовались желанием придать «законный» характер своим действиям и исходили из двух решающих обстоятельств. Во- первых, именно Сенат являлся тем государственным учреждением, который своими указами извещал население страны о кончине прежнего царя и о вступлении на престол нового, назначал присягу и печатал в собственной типографии «присяжные листы», рассылаемые на места особыми сенатскими курьерами. Во-вторых, в глазах крестьянства и всего трудового населения
Сенат обладал непререкаемым авторитетом, являясь высшей инстанцией в решении всех спорных судебных дел. Отсюда намерение организаторов восстания, с одной стороны, не дать Сенату присягнуть новому императору, и, с другой – заставить его опубликовать заготовленный ими манифест, которым объявлялось «уничтожение бывшего правления» и учреждение Временного правительства, ликвидация крепостного права и «равенство всех сословий перед законом». Были назначены и люди, которые были должны предложить
Сенату подписать манифест, - Пущин и Рылеев. Следовательно, наиболее целесообразное место сбора мятежных полков – Сенатская площадь. Таков был один из главных элементов плана действий 14 декабря.

В реализации плана восстания решающая роль на всех этапах отводилась военной силе. Солдаты же «идут на восстание, движимые духом недовольства, доверяя своим начальникам побужденные к началу движения неправильностью новой присяги». Причем надеялись, что удастся избежать пролития крови, рассчитывали, что войска не будут стрелять в войска. Вот показания Рылеева на следствии: «На счет же того мнения, что до кровопролития не дойдет и не допустят, то повторяю, что не я один думал так, но почти все, случившееся на совещаниях, ибо полагали, что солдаты не будут стрелять в солдат, а, напротив еще соединятся с возмутившимися и что тогда посредством силы можно будут сохранить устройство и порядок». Но, разумеется, это не означало полного отказа от применения оружия, от «кровопролития». П.Г. Каховский:
«Мы сами сего страшимся, но можем быть к тому вынуждены». И. Пущин: «Решено стрельбы не начинать, а выжидать выстрелов с противной стороны».

В какой численности мятежные войска, по расчетам декабристов, требовались для успеха всего предприятия и сколько полков они надеялись вывести на площадь? Трубецкой на следствии показал, что «надобно несколько полков… по крайней мере тысяч 6 солдат», и с ним в этом в основном были согласны и остальные руководители восстания. Правда, в одном из последних разговоров с Рылеевым Трубецкой считал, что «если будет можно совершенно надеяться на один полк… и притом еще Морской экипаж (в его выходе очень был уверен Рылеев. – М.Р.), а в некоторых других полках будет колебание, то тогда можно зачать, но первым должен быть один из старых коренных гвардейских полков, потому что к младшим полкам, может быть, не пристанут».

Конкретно руководители восстания надеялись вывести на площадь шесть названных выше гвардейских частей. Таким образом, рассчитывали на значительно большее количество войск, чем в действительности оказалось в их распоряжении 14 декабря.

Хотя, как говорилось выше, план восстания не был продуман и расписан детально, ибо в своем мнении – «подробности плана действий определяются обстоятельствами» – Рылеев был не одинок, все же некоторые обязанности были распределены. Так, предположительно 10 декабря диктатором восстания, отвечавшим за исполнение плана в целом, был избран Трубецкой (роковое, как выяснилось впоследствии решение). Оболенский назначался начальником штаба восстания, непосредственными помощниками диктатора были определены полковник Булатов и А.И. Якубович. Намечаемый порядок действий мятежных сил выявляется из показаний А. Бестужева: «Якубовичу с Арбузовым, выведя экипаж, идти поднимать Измайловский полк и потом спуститься по Вознесенской на площадь. Пущину вести с ними эскадрон. Брату Николаю и Рылееву находится при экипаже. Мне поднять Московский полк и идти по Гороховой. Сутгофу вывести свою роту, а если можно, и другие по льду на мост и на площадь
(Панов повел ошибкою по набережной). Финляндскому полку – через Неву.
Полковник Булатов должен ждать лейб-гренадеров, а князь Трубецкой – все войска, чтобы ими командовать и там сделать дальнейшие распоряжения».
4. Наступало 14 декабря 1825 года.

Незадолго до полуночи А. Бестужев и Якубович отправились в казармы
Гвардейского экипажа, чтобы, как показал последний, узнать, где они расположены, «дабы по условию… вывести людей в назначенное место» без затруднений. До часа ночи Рылеев посетил казармы Финляндского полка в надежде на то, что ему удастся переубедить Моллера и организовать выступление возможно большей части финляндцев. Не позже шести часов утра начальник штаба восстания Оболенский встретился с Рылеевым и, «условившись о действиях дальнейших», выполняя свои прямые обязанности начальника штаба, в седьмом часу начинает объезд казарм намеченных к выступлению гвардейских полков для ознакомления с обстановкой в них.

В 6 часов утра Якубович поехал к А. Бестужеву и около 7 часов в присутствии Каховского отказался от выполнения ранее взятого на себя задания – повести Гвардейский экипаж на захват Зимнего дворца, сочтя
«несбыточным» задуманное предприятие и предвидя, что «без крови не обойдется». Этот отказ стал первым проявлением «хрупкой» (по определению
М.В. Нечкиной) дворянской революционности, столь четко обнаружившейся в этом восстании. Второй удар по плану был нанесен Каховским, отказавшимся в то утро исполнить задуманное цареубийство. А. Бестужев тут же ставит об этом в известность Рылеева.

«Часов в семь, поутру» к Рылееву приехал Трубецкой и с облегчением («я был рад», - показал он на следствии)узнал об отказе Якубовича возглавить гвардейских матросов на захват дворца.

Между 7.00 и 7.30 Сенат присягнул Николаю I.

Между 8.00 и 8.30 к Рылееву приехал Н. Бестужев. Здесь он узнал об измене Якубовича и с «наставлениями» Рылеева был направлен в Гвардейский морской экипаж.

Около 8 часов к Рылееву заехал И.И. Пущин и сообщил, что конно- пионерный эскадрон во главе с его братом Михаилом, на которого твердо рассчитывали заговорщики, не выйдет на площадь (М. Пущин был принят в общество за «два дня до происшествия»). Так в плане появилась еще одна чувствительная трещина: по мысли Рылеева, эскадрон «мог годится занять артиллерию, если генералу Сухозанету вздумалось бы пострелять».

В 9 часов из квартиры Рылеева в Московский полк выехал А. Бестужев. Он вполне осознавал трудность возложенной на него задачи: «Я ожидал, что кончу жизнь на штыках, не выходя из полку, ибо мало на московцев надеялся и для того избрал это место, как нужнейшее».

Сразу после ухода А. Бестужева пришел Булатов и заявил Рылееву и И.
Пущину, что, если на стороне восставших будет мало войск, он не примет участия в деле. Так он и поступил. Это был ощутимый удар: Булатов должен был возглавить лейб-гренадеров и быть в полку до присяги, то есть к 7 часам утра.

В это же время (начало десятого часа) диктатор Трубецкой срочно вызвал к себе Рылеева и И. Пущина – делегатов в Сенат. Этот спешный вызов, замечает М.В. Нечкина, «происходил в момент, когда распад еще одного из важнейших звеньев плана: Сенат был уже пуст. Сенаторы успели принести присягу и разъехаться по домам. Делегации от восставших в Сенате нечего было делать: ни «убеждать, ни принуждать в Сенате было некого». Три руководителя восстания при этой последней встрече уточнили план дальнейших действий для развития восстания. И это происходило в момент, когда один из них – диктатор Трубецкой – уже принял решение оставить общее дело. Однако ему не доставало мужества заявить об этом своим, теперь уже бывшим соратникам (на следствии он «простодушно» объяснит свой поступок: «Я не имел довольно твердости, чтобы просто сказать им, что я от них отказываюсь»). Рылеев и И. Пущин около половины десятого расстались с диктатором, будучи уверенными в том, что он явиться на площадь с приходом туда мятежных войск.

Между 9 и 10 часами был приведен к присяге Измайловский полк – главная надежда декабристов. Попытка члена тайного общества капитана И.И.
Богдановича возмутить солдат полка сорвалась.

Около половины десятого А. Бестужев прибыл в казармы Московского полка. Вместе с двумя командирами рот – братом Михаилом и Щепиным-
Ростовским, - в сопровождении еще двух офицеров полка они стали агитировать за отказ от новой присяги. По показаниям нижних чинов полка, А. Бестужев говорил солдатам: «я приехал известить всех, что вас обманывают. Я адъютант
Константина Павловича (в действительности, он – адъютант герцога
Вильгельмского. – М.Р.), прислан от него вас предупредить. Вспомните, ребята, что 20 дней, не больше, как присягали вы государю Константину
Павловичу, целовали крест. Вы не должны присягать другому государю тогда, как государь ваш жив. Вас обманывают, и сие знают ваши офицеры и ротный ваш командир. Бойтесь. Ребята, бога; вот сабля Константина Павловича; стойте за него крепко». Далее говорил о том, что Константин вовсе не отказывается от престола и обещает сократить службу до 15 лет. По отзыву нижних чинов, «все бывшие в роте люди весьма уверенны в справедливости» сказанного. Все это А.
Бестужев и Щепин-Ростовский повторили перед солдатами других рот. Реакция была бурной: «Не хотим Николая! – кричали солдаты. – Ура, Константин!»

В 10 часов для принятия присяги во дворе своих казарм был построен
Гренадерский полк. Поручик А.Л. Кожевников обращенными к солдатам словами:
«Зачем забываете клятву, данную Константину Павловичу? Кому присягаете? Все обман!» – попытался возмутить полк, но успеха в том не имел и был арестован. Члены северного общества декабристов, поручик Сутгоф и А.Н.
Панов, не располагавшие информацией о прохождении процедуры присяги в других полках, не решил на какие-либо действия. Полк был приведен к присяге.

В 10.30 солдаты Московского полка вышли с ружьями и боевыми патронами во двор казарм, чтобы идти к Сенату. Вот описание этих событий М.
Бестужевым: «Брат (Александр. – М.Р.) пошел в другие роты, а я, раздав боевые патроны, выстроил свою роту на дворе и, разослав своих надежных агентов в другие роты, чтобы брали с собой боевые патроны, выходили и присоединялись к нам, с барабанным боем вышел на главный двор, куда выносили уже аналой для присяги. Знамена были уже принесены, и знаменные ряды солдат ожидали нашего появления на большом дворе. Чтобы со знаменами примкнуть к идущим на площадь ротам. Щепин выстроил свою роту позади моей; позади нас образовалась нестройная толпа солдат выбегающих из своих рот. Не было никакой возможности построить их даже в густую колону – к тому же мы боялись потерять время, и я двинулся вперед со своей ротой…»

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат менеджмент, вопросы и ответы.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата