Предыдущая страница реферата | 4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 | Следующая страница реферата

«Что касается исчерпанности национальных средств защиты, то это наиболее сложный вопрос толкования, когда решения принимаются с учетом особенностей конкретной правовой системы. В литературе начинают вырисовываться некоторые рекомендации в этой области применительно к
России. Полагаем, что со временем сформируется соответствующая практика
Европейского Суда с учетом российских особенностей судебной системы.
Поэтому сейчас важно отметить лишь принципиальные подходы к проблеме, а именно:

Для России особенно важна практика Комиссии, когда признавалось, что заявителю нет необходимости терять время в национальных судебных инстанциях, когда есть разъяснения верховных судебных органов начисто лишающих его шансы на выигрыш дела, или когда неблагоприятная для него позиция судов заведомо известна, так как другие физические и юридические лица, оказывавшиеся точно в таком же положении, неизменно получали отказ
(решение Комиссии от 4 марта 1980 г. относительно приемлемости петиции
№8387-78-РД, т.19 с. 233) или когда разбирательство дела затягивают сверх всякой меры (решение Комиссии от 28 сентября 1976 г. относительно приемлемости петиции№ 7161-75-РД, т. 7, с. 100 и другие). Таким образом, обязанность обратиться в национальные органы по защите своих прав отсутствует у лица в случае их нецелесообразности. Заявитель освобождается от необходимости исчерпания всех национальных средств защиты, если не предоставляется возможность установить лицо, непосредственно виновное в нарушении прав человека или когда заявителю мешают обратиться в компетентные органы (находится в психиатрической лечебнице и т.д.). Итак, доступность средств национальной защиты является другим важным принципом при определении исчерпанности средств защиты.

Обращение в компетентные судебные инстанции в порядке прокурорского надзора и т.п. также не признаются доступными средствами национальной защиты. Так, в решении относительно приемлемости петиции № 1159-61 Комиссия отказалась учесть ходатайство заявителя перед генеральным прокурором
Австрии с просьбой в интересах правосудия передать проигранное им дело в кассационный суд[31].

Лицо, получившее решение первой инстанции, которая, по его мнению, нарушает право на свободу собраний и ассоциаций, содержащееся в Европейской
Конвенции, может направить петицию в Европейский Суд. Важно лишь при рассмотрении дела в суде первой инстанции указать на право на свободу собраний и ассоциаций, которые оно считает нарушенными в соответствии с
Конвенцией. Такая рекомендация обусловлена тем, что пока достаточно сложно определить начало течения шестимесячного срока после вынесения окончательного решения, особенно когда спорный вопрос носит комплексный характер и различные его аспекты разбираются одновременно в разных инстанциях. До тех пор, пока не сформируется стабильная практика Суда относительно России, целесообразно отправлять петицию как можно раньше (ее отклонение по формальным основаниям не помешает заявителю подать ее еще раз).

Следует подчеркнуть, что международно-правовой механизм защиты права на свободу собраний и ассоциаций, в том числе предусмотренный Европейской конвенцией, — достаточно сложная система признанная быть устойчивой и постоянно демонстрирующей свои функции и правовое предназначение. В связи с этим подавляющее большинство обращений в Суд (как и в Комитет по правам человека в ООН) признаются неприемлемыми из-за несоответствия предъявляемым критериям приемлемости (ст. ст. 25,26,27,29 Европейской Конвенции).

Европейский Суд по правам человека состоит из судей, выступающих в личном качестве, число которых определяется по числу членов Совета Европы.
На первой стадии рассмотрения спора стороны представляют секретарю Суда различные письменные документы. Затем Суд переходит к публичным слушаньям.
Заинтересованные государства являются сторонами в деле. Раньше в слушаниях принимала участие и Европейская комиссия по правам человека, направляя одного или более своих членов в Суд в качестве делегатов. Однако Комиссия не являлась стороной в споре, она оказывала Суду содействие в плане защиты
«публичных интересов». В Уставе Суда записано, что индивид может заявить, о своем желании участвовать в слушании. Его интересы в Суде мог представлять адвокат, который, как правило, уже принимал участие в данном споре на стадии рассмотрения Комиссией.

Суд выносит решение большинством голосов. Решение Суда — окончательное и носит обязательный характер для заинтересованного государства. Если суд устанавливает нарушение Конвенции, то может обеспечить справедливую компенсацию потерпевшему.

Значительное внимание в работе Суда уделяется улучшению правовых процедур. Так, рассматривая вопрос о праве на судебное разбирательство в течении разумного срока, если лицо находится под стражей (п. 3 ст. 5
Конвенции), Суд по делу Вемхофф против ФРГ (1968 г.) указал, что дело обвиняемого, находящегося под арестом, должно пользоваться авторитетом по сравнению с делами обвиняемых, находящихся на свободе[32].

Статья 52 Европейской Конвенции предусматривает, что решение Суда является окончательным. В ст. 53 закрепляется, что Высокие Договаривающиеся
Стороны обязуются выполнять решение Суда по любому делу, в котором они являются сторонами. В свою очередь, ст. 54 предусматривает, что решение
Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его выполнением. До последнего времени не было оснований констатировать, что государства не выполняли решений Суда. При этом необходимо учитывать, что некоторые из наиболее серьезных санкций предусмотрены не самой Конвенцией, а содержатся в Уставе Совета Европы. Статья 3, например, предусматривает, что уважение прав человека является основополагающим принципом участия в
Совете Европы. Статья же 8 Устава Совета Европы уполномочивает Комитет министров приостанавливать членство и даже исключать из состава участников
Совета Европы любое государство-участника, которое допускает серьезные нарушения прав человека.

Согласно протоколу №11 единственным органом европейского правосудия становится Суд, который действует на постоянной основе. Новая система защиты прав человека с Единым Европейским Судом начала функционировать с 1 ноября 1999 года. Эта система призвана рационализировать действующий правозащитный механизм, сократить процессуальные сроки и повысить уровень защиты прав человека. Другим важным изменением является то, что новая судебная система обязывает государства признавать юрисдикцию единого Суда без истечения сроков давности. Число судей в новом составе Суда равно числу государств-участников Конвенции. Члены Суда избираются Парламентской
Ассамблеей Совета Европы из числа трех кандидатов, представленных каждым государством на срок шесть лет. По достижении 70 лет Судья должен уйти в отставку. Новый единый Суд рассматривает индивидуальные петиции и петиции со стороны государств. Его заседания проводит, как правило, палата из 7 судей, но комитет из 3 судей может единогласно принять решение о том, что дело не подлежит рассмотрению. Если петиция признана неприемлемой, то такое решение не подлежит обжалованию. Если комитет не смог принять решение единогласно, то вопрос о приемлемости жалобы решается Палатой, которая рассматривает спор по существу. С другой стороны, созданная палата в некоторых случаях может передавать дело на рассмотрение большой палаты из
17 судей. Большая палата рассматривает дела в тех случаях, когда поднимаются серьезные вопросы толкования Конвенции или протоколов к ней, либо имеется вероятность того, что ответ на стоящий перед палатой вопрос противоречит ранее вынесенному Судом решению. Решение о передаче дел в
Большую палату может быть принято на любом этапе рассмотрения спора до вынесения решения по существу и при условии, если не одна из сторон в споре не возражают против этого. Председатель Суда, Председатели палат и Судья, представляющий заинтересованное государство, имеют право участвовать в заседании Большой палаты, что бы обеспечить преемственность в прецедентной практике Суда. Они также могут участвовать в повторном рассмотрении наиболее важных судебных дел. Решение о том, подлежит ли дело рассмотрению большой палатой, будет приниматься коллегией из 5 судей.
Постановление, вынесенное палатой, имеет окончательный характер, если одна из сторон в течение трех месяцев со дня оглашения постановления не обратиться с просьбой о передаче дела на рассмотрение большой палаты.
Государство, в отношении которого вынесено решение, должно подчинятся окончательному постановлению, за выполнением которого следит комитет министров. Судья от Российской Федерации был избран в состав Суда на сессии
Парламентской Ассамблеи Совета Европы в январе 1999 году.

§3. Прецедентное право Европейского Суда по правам человека.

«Лаконичные формулировки Конвенции и протоколов к ней практически заново "переписаны" Европейским Судом по правам человека и Комиссий по правам человека, расположенных в г. Страсбурге (Франция). В своей совокупности решения Европейского Суда образуют так называемое прецедентное право Совета Европы. При разборе конкретных дел Комиссия и суд использовали темологическое толкование прав человека, т.е. исходили не из первоначальных намерений государств в период подготовки Конвенции, а из тех задач, которые те или иные права могут и должны решать в современном обществе. Поэтому важно обратить внимание на "Путеводитель по Европейской Конвенции о защите прав человека", который подготовила Д. Гомиен - известнейший специалист
Европейской Конвенции, где рассматривается практика Европейского Суда. В рамках темы настоящего пособия важно толкование, прежде всего ст. 6, 13
Европейской Конвенции, где определены демократические требования к праву граждан на судебную защиту, которое формирует основу демократического общества. Понимание ст. 6,13 Европейской Конвенции является узловым моментом в контекстах между национальными судами и Европейским Судом[33].

Что касается ее пункта первого, то основные требования к судебному решению (публичность) и к суду (быть независимым от исполнительной власти и сторон, беспристрастность и соблюдение судебной процедуры) не создают особых трудностей в деятельности Европейского Суда. Тревогу вызывает проблема сроков рассмотрения, что особенно актуально для России, где судебные процессы тянутся годами. Чрезмерно длительные процессы таят в себе серьезную угрозу подорвать доверие общественности к судам, что совершенно недопустимо с позиций ст. 6 Европейской Конвенции, где говорится о
"разумных сроках" рассмотрения дел.

Отметим, что один из конкретно упоминаемых видов ассоциации — профсоюзы. Применяя данную статью, Европейский суд прежде всего исследовал смысл права «образовывать профсоюзы и вступать в них».

В нескольких делах рассматривались утверждения о том, что статья 11 обязывает правительства вести переговоры с профсоюзами и воздерживаться от действий, способных наказать людей за членство в профсоюзе или за участие в профсоюзной деятельности. Европейский суд не склонен к столь широкому толкованию права на ассоциацию. В деле National Union of Belgian Police v.
Belgium[34] заявитель — профсоюз полицейских, не признанный правительством,
— утверждал, что статья 11 подразумевает право профсоюза на признание правительством. Суд установил, что, хотя статья 11 действительно закрепляет право вступать в профсоюзы и создавать их, она не предоставляет им права на конкретное обращение со стороны правительства. Дело Schmit and Dahlstrom v.
Sweden[35] касалось отказа правительства вести переговоры с профсоюзом или признавать его независимо от более крупной профсоюзной федерации.
Впоследствии этот самостоятельный профсоюз объявил забастовку, а правительство — локаут из-за спора с профсоюзной федерацией по вопросу о коллективном договоре. Когда договор был согласован с федерацией, он отказал в льготах, которые имели бы обратную силу, членам этого бастовавшего профсоюза, даже заявителям, не участвовавшим в забастовке. Суд не установил факта нарушения свободы заявителей вступать в профсоюзы.
Правительство не намеревалось не допустить членства работников в профсоюзе- заявителе. Даже не бастовавшие члены профсоюза в силу своего статуса оказывали забастовке финансовую и моральную поддержку.

Эти дела непосредственно не затрагивали вопроса о том, включает ли право «образовывать профсоюзы и вступать в них для защиты своих интересов» право на забастовку. В ответ на такое утверждение в деле Schmidt and
Dahlstrom Суд лишь отметил, что если такое право существует согласно национальному праву, оно может ограничиваться, не нарушая статью II. Суд постановил, что право образовывать профсоюзы и вступать в них включает в себя право «иметь возможность в условиях, не противоречащих статье II, добиваться с помощью своих организаций защиты своих профессиональных интересов». Право на забастовку, отметил Суд, — это одно из средств достижения этой цели, но не единственное.

Верховный суд Канады также рассматривал утверждения о том, что право на забастовку является частью права на ассоциацию. Канадская хартия прав и свобод, как и Европейская конвенция, содержит положение о защите «свободы ассоциации» (раздел 2 (d)), но не дает определения этой свободы. В ней конкретно не упоминается о профсоюзах. В деле Reference Re Public Service
Employee Relations Act (Aha.). Верховный суд Канады рассмотрел характер этого права в связи с оспоренными провинциальными статутами, требовавшими, чтобы некоторые условия найма государственных служащих, пожарных и полицейских устанавливались через обязательный арбитраж, и запрещавшими забастовки таких служащих. Профсоюзы утверждали что эти положения нарушают свободу ассоциации. Суд четырьмя голосами против двух признал эти статуты действительными. Трое судей из группы большинства утверждали, что право профсоюза на ассоциацию не включает в себя право на ведение коллективных переговоров п на забастовку. Судья Макинтайр согласился, что статут является конституционным, утверждая только, что право на ассоциацию не включает в себя право на забастовку. Его мнение, частично приведенное ниже, представляет поучительные рассуждения о праве на ассоциацию:

Для определения свободы ассоциации, гарантируемой Конституцией, выдвигались различные теории — от весьма ограничительных до практически не устанавливающих ограничений. Прежде всего говорили, что свобода ассоциации
— не более чем право объединяться с другими для совместных действий или для достижения определенных целей. Ни цели, ни действия группы не защищаются свободой ассоциации.

Второй подход предусматривает, что свобода ассоциации гарантирует коллективное осуществление конституционных прав — иными словами, свободу коллективно заниматься теми видами деятельности, которые конституционно защищаются применительно к каждому человеку. Эта теория принята в
Соединенных Штатах, где определяет сферу действия свободы ассоциации согласно американской конституции.

Постулат третьей теории — в том, что свобода ассоциации представляет собой принцип, согласно которому человек имеет право делать совместно с другими то, что он может законно делать один, и, напротив, что лица и организации не имеют право совместно делать то, что нельзя законно делать в одиночку.

Четвертый подход предполагает конституционную защиту коллективной деятельности, о которой можно сказать, что она имеет основополагающее значение для нашей культуры и традиций и которая, по общему согласию, заслуживает защиты.

Пятый подход опирается на посылку, в соответствии с которой свобода ассоциации, согласно разд. 2(d) Хартии, предоставляет конституционную защиту всем видам деятельности, необходимым для достижения законной цели ассоциации. Этот подход был предложен в связи с делом Re Service Employ ees'int'l Union, Loc. 204 and Broadway Manor Nursing Home (1983), (4 D.L.R.
(4th) 231, 44 O.R. (2d) 392, 10 C.R.R. 37] суда Отделения провинции
Онтарио. Суд постановил, что свобода ассоциации включает в себя свободу ведения коллективных переговоров и свободу забастовок, поскольку, по его мнению, эти виды деятельности необходимы для достижения целей профсоюзов и без них ассоциация лишилась бы смысла.

Судья Макинтайр сделал вывод, что четвертый, пятый и шестой подходы не дают приемлемого определения свободе ассоциации. Четвертый подход неприемлем, так как сосредоточивает внимание на том, связан ли характер деятельности со стремлением осуществить какое-либо основное право. Но с точки зрения свободы ассоциации важно то, каким образом группа добивается своих целей, а вовсе не те конкретные цели, которых она добивается. Пятый и шестой подходы также неприемлемы, поскольку оба они предоставляют членам группы более широкие конституционные права, чем отдельным лицам. Та или иная деятельность не может получить конституционную защиту потому только, что ее осуществляет группа. Главная цель свободы ассоциации — обеспечить, чтобы деятельность, защищаемая, если ею занимается отдельное лицо, защищалась также, если она осуществляется коллективно.

В отношении остальных подходов, безусловно, следует признать, что понятие свободы ассоциации включает в себя как минимум право объединяться с другими для законных общих действий и создавать и содержать организации и ассоциации, как предусмотрено первым подходом. [...] Столь же ясно, по- моему, что, согласно второму подходу, свобода ассоциации должна гарантировать коллективное осуществление конституционных прав.
Индивидуальные права, защищаемые Конституцией, не теряют этой защиты, когда их осуществляют совместно с другими людьми. Люди должны быть свободны коллективно заниматься той деятельностью, которая конституционно защищена применительно к каждому человеку.

Больше спорных моментов возникает при рассмотрении третьего подхода, согласно которому свобода ассоциации обеспечивает, чтобы человек мог осуществлять вместе с другими любую деятельность, которой может законно заниматься как отдельное лицо. И, напротив, отдельные лица и организации не имеют конституционного права коллективно делать то, что незаконно для одного человека. Этот подход более широкий, чем второй, поскольку конституционная защита распространяется на все групповые действия, которые могут законно совершаться отдельным лицом, независимо от того, имеет ли это лицо конституционное право на их осуществление. Конечно, верно, что при данном подходе перечень видов деятельности, защищаемых Хартией, может быть ограничен законодательством, поскольку законодательный орган уполномочен объявлять, какая деятельность отдельного лица законна, а какая — нет.
Однако законодательный орган не смог бы запретить одним только ассоциациям заниматься той или иной деятельностью, поскольку обязан по конституции устанавливать одинаковое обращение с группами и отдельными лицами. Это можно проиллюстрировать простым примером: гольф — законная, но не защищенная конституцией деятельность. При третьем подходе законодательный орган мог бы запретить гольф вообще. Однако законодательный орган не смог бы конституционно предусмотреть, что игроков в гольфе может быть только два, а не больше, поскольку это нарушило бы предусмотренную Хартией гарантию свободы ассоциации. Это противоречит второму подходу, который не обеспечивал бы защиту от такого законодательства, поскольку гольф не является конституционно защищенным видом деятельности для отдельного лица.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: безопасность доклад, характер реферат.





Предыдущая страница реферата | 4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 | Следующая страница реферата