Предыдущая страница реферата | 1  2

Работа Церкви с молодежью не разрешалась. Принимать участие в церковной жизни могли преимущественно только совершеннолетние, т. е. молодые люди после достижения ими восемнадцатилетнего возраста. Например, конфирмация разрешалась только лицам старше 18 лет. Издавать книги духовных песен запрещалось. Культовые сооружения церковных общин не являлись их собственностью. Они лишь передавались им государством в пользование при условии уплаты налогов; временами общинам доводилось вносить немыслимую арендную плату, да и разнообразные налоги они уплачивали по высшим тарифам.

Как известно, в советское время лица интеллигентных профессий не могли под угрозой потери работы поддерживать какие бы то ни было контакты с Церковью. Всестороннее давление на верующих, форсированная атеистическая пропаганда, приспособленческая позиция Церквей и фактическое отстранение членов Церкви от профессий, требующих высокой квалификации - все это вело к тому, что число тех, кто поддерживал Церковь своими пожертвованиями, т. е. лиц, составлявших ядро общин, становилось все меньше и меньше. Так, в середине восьмидесятых годов в Латвии и Эстонии, в зависимости от обстоятельств, насчитывалось от 25000 до 40000 таких членов. Правда, число тех, кто оставался связанным со своей Церковью в своем сердце, было значительным, но это никоим образом не облегчало положения общин.

Теологическое образование

Не подвергшиеся депортации пасторы, часть которых достигла весьма преклонного возраста, пытались развивать дальше церковную жизнь в Эстонии и Латвии. Ори одновременно духовно опекали по несколько общин. Но если обратить внимание хотя бы на состояние транспортных средств и дорог, то следует признать, что такое духовное попечение было возможно только в самых экстренных случаях. Число пасторов стало незначительно возрастать лишь в пятидесятые годы, когда некоторые священнослужители покинули свои убежища, а некоторые возвратились из мест депортации.

В пятидесятых годах в Эстонии и Латвии были учреждены "Теологические институты", которые должны были обеспечивать подготовку новых пасторов. Но эти "институты" были не чем иным, как заочными курсами, которые лишь притязали на "академичность", а в действительности представляли собой воплощение связанной со многими хлопотами попытки Церкви дать тем, кто решил посвятить себя многотрудной деятельности пастора, элементарные представления о Церкви и душепастырском служении.

Как и все духовные школы в СССР, теологические курсы в Латвии и Эстонии были разрешены Советом по делам религий отнюдь не для того, чтобы подготовить для Церквей хорошо образованное духовенство. Напротив, духовным учебным заведениям в СССР отводилась лишь роль прикрытия. Они должны были поддерживать фикцию "религиозной свободы" в Советском Союзе.

На практике же все сводилось к тому, что кандидатов, которые в ограниченном количестве утверждались государственными органами для учебы, руководство теологических курсов обеспечивало далеко не в полном объеме учебными и методическим пособиями, размноженными на гектографе. Слушатели курсов, продолжавшие трудиться на своих местах, изучали эти материалы в свободное от работы время. Раз в месяц, в конце недели они встречались в Таллине или в Риге в Консистории и обсуждали пройденный материал. Наряду с этим профессора и пасторы, принадлежавшие к старшему поколению, читали им лекции.

Но затем, начиная с шестидесятых годов, отчасти из-за достижения многими пасторами преклонного возраста, нехватка пасторов стала ощущаться столь остро, что многие слушатели заочных теологических курсов уже после года или полутора лет учебы рукополагались в пасторы и посылались в лишившиеся своих духовных наставников общины, при условии, что они будут продолжать заочную учебу и закончат курсы. Но на практике досрочно посвященные пасторы редко соблюдали это условие, так как с самого начала своей деятельности зачастую должны были опекать две, а то и три общины. К тому же церковное руководство обладало настолько незначительным влиянием, что не могло добиться того, чтобы посвященные в пасторы слушатели курсов продолжали учебу. Государственные же инстанции вполне устраивало то, что новые пасторы, прибывавшие в общину, обладали низким образовательным уровнем. Это привело к тому, что в середине девяностых годов по меньшей мере у половины всех служивших в Эстонии и Латвии пасторов было лишь неполное теологическое образование, а в Литве, где не было ни одного евангелического теологического института, ни у одного пастора не было законченного теологического образования. И все-таки даже в столь тяжелых условиях большинство пасторов беззаветно служило своей пастве.

После "поворота"

В конце восьмидесятых годов, когда идеологическое давление в Советском Союзе несколько ослабло, среди лютеранского духовенства (прежде всего в Латвии) возникли группы, которые выражали национальные устремления своих народов и порицали ограничение прав человека и народов и, само собой разумеется, свободы совести. Латвийская Церковь вновь реагировала на это отстранением членов этих групп от церковной службы, что привело даже к тому, что Теологический институт в Риге из-за увольнения большинства преподавателей вынужден был закрыться. А когда весной 1989 г. Синод Евангелическо-Лютеранской Церкви в Латвии избирал новое церковное руководство, произошло нечто невообразимое для советских порядков: пасторский корпус, ссылаясь на новые условия времени перестройки, потребовал, чтобы в выборах приняли участие не только (как это было раньше) отобранные церковным руководством и "компетентными органами" "делегаты", а все без исключения пасторы.

Эти новые выборы проходили под знаком доверия пробсту Модрису Плате, чье недавнее отстранение от церковной службы вынуждены были отменить. В пылком дискуссионном выступлении он призвал к тому, чтобы не избирать вновь действующее церковное руководство. "Для этого церковного руководства, - заявил он, - постоянно неизмеримо более важным было сохранение благосклонности государства, чем забота о благополучии нашей Церкви!" Под впечатлением от такой взрывоопасной речи было переизбрано все церковное руководство и образована совершенно новая Консистория; даже архиепископ Эрике Местерс лишился своего поста.

В Эстонии подобное событие произошло только в 1992 г. Оно отличалось меньшим радикализмом. Правда, и там была переизбрана вся Консистория, но не был переизбран архиепископ Куно Паюла. Однако вскоре, в связи с его 70-летием, ему предложили уйти в отставку. Это произошло 11 марта 1994 г.

В конце восьмидесятых годов Лютеранские Церкви в Эстонии и Латвии приняли активное участие в национальном возрождении своих стран. Две Церкви (латвийская в большей степени, эстонская в несколько меньшей) отстаивали национальные интересы. На протяжении ряда лет это выражалось в том, что представители Церквей стремились играть заметную роль в событиях, получавших общественный резонанс (освящение памятников и зданий, улиц, площадей и т. д., участие в государственных праздниках). В церквах (и здесь опять особо следует выделить Латвию) на самых видных местах вывешивались национальные флаги и эмблемы. Это можно воспринимать с пониманием, если учитывать тот факт, что на протяжении десятилетий здесь подавлялось все национальное и осуществлялась форсированная русификация. Но затем, кажется, Церкви вновь несколько ослабили эту политическую и национальную активность.

Одной из важнейших задач, стоящих перед Церквами двух стран, является организация теологического образования. В Тарту (Дерпте) и в Риге в университетах были восстановлены теологические факультеты. Разумеется, ощущается нехватка преподавателей. Поэтому сюда все еще приезжают многие преподаватели из-за рубежа, а именно - из Северной Америки и Германии, где у латвийской и эстонской эмиграции есть свои церковные центры. Церкви в изгнании оказывают Церквам, находящимся на родине, всестороннюю помощь. Кроме того, североамериканские и скандинавские Лютеранские Церкви помогают прибалтийским государствам в создании системы церковного образования. При этом наряду с немцами помощь Эстонии оказывают и финны. Со временем за границей получит образование молодое поколение эстонских и латвийских теологов, которым предстоит взять в свои руки теологическую подготовку в Тарту и Риге.

Церковное руководство также пыталось организовать обучение служивших в общинах священников. Пасторы, не имевшие законченного образования, обязывались повышать свою квалификацию до тех пор, пока не сдадут несложный экзамен. Таких выдержавших экзамен и продолжающих служить в своих церквах священников в Латвии называют "бакалаврами", а в Эстонии "пастор-диаконами". Однако первоначальная эйфория, вызванная восстановлением теологических факультетов, сменилась некоторым разочарованием, так как научное теологическое образование в общем не соответствовало представлениям Церкви о целенаправленной подготовке для практической пасторской деятельности. К тому же многие из учащихся не намереваются становиться пасторами, некоторые теряют такое желание в ходе учебы, осознав, что их ожидает после ее окончания, когда они начнут свое пастырское служение.

Такое решение прежде всего определяется тяжелыми условиями, в которых доводится жить пасторам. Общины не в состоянии содержать их. Поэтому средства для жизни пасторы вынуждены зарабатывать где-нибудь в другом месте. Но и это им не удается, так как они из-за нехватки пасторов опекают по меньшей мере две общины. А так как автомашину им предоставляют только в исключительных случаях, они могут рассчитывать лишь на общественный транспорт и теряют драгоценное время в пути. Как правило, пасторские семьи живут на жалованье жены пастора, которое она получает за работу, не связанную с Церковью, а также за счет пасторского сада, который возделывает его семья, и за счет нерегулярных натуральных пожертвований общины. Эти реалии явно побуждают некоторых студентов-теологов отказываться от профессии пастора.

Для возрождения Церкви в Эстонии и Латвии было сделано немало. Проделанная работа была многогранной. Она включала в себя строительство общин, оздоровление церковной жизни, катехетику, диаконическое служение, образование. Но все дальнейшие усилия в этих областях наталкиваются на такое серьезное препятствие, как обнищание населения, что влечёт за собой еще большую бедность Церквей и их служителей. Церковные планы, затрагивающие все области ее жизни, серьезно тормозятся (особенно в Эстонии) государственной политикой "ограничения денежной массы", что должно остановить инфляцию и укрепить производительные силы. Значительная часть трудоспособного населения обеспечивается лишь прожиточным минимумом; он же стал уделом всех пенсионеров. Добровольные пожертвования, в которых нуждается Церковь, в таких обстоятельствах резко сокращаются. А о приеме на работу таких церковных служителей, как кюстеры, социальные работники, катехеты, церковные музыканты и т. д., вообще нельзя и думать, так как общины не в состоянии платить им.

По-прежнему острой остается проблема культовых помещений. Кирхи, если не обращать внимания на их состояние, в подавляющем большинстве случаев есть. Ремонт и реставрация, насколько это возможно, осуществляются собственными силами. При этом дело не обходится без финансовой помощи Запада в приобретении необычайно дорогих строительных материалов. Но в зимнее время, когда температура опускается до 10-20 градусов ниже нуля, неотапливаемые церковные здания непригодны для выполнения тех задач, которые и составляют сущность настоящей жизни общины, и что на протяжении почти 50 лет было под запретом: изучение Катехизиса, диаконическое служение, детские садики и т. д. В этой связи настоятельной необходимостью является массовое строительство небольших отапливаемых помещений. Однако опять-таки эта задача, из-за тяжелого материального положения церковных общин в прибалтийских странах, не может быть решена без помощи со стороны Запада.

Лютеране в Литве

В католической Литве положение протестантов совершенно отличается от их положения в Эстонии и Латвии, где Лютеранская Церковь в прежние времена была поистине народной Церковью. Протестанты в Литве образуют абсолютное меньшинство. К тому же они еще и распадаются на две группы: около 27000 лютеран и 5000-10000 реформатов. Лютеранство в Литве ведет свое начало в основном от того, что восточно-прусская Мемельская область (часть прусской Литвы) в 1923 г. была аннексирована Литвой, да и в советское время оставалась частью территории Литовской Советской Республики. Правда, в Мемельской области жило и много литовцев. Но они владели двумя языками - литовским и немецким - и в большинстве своем были лютеранами. Достойно упоминания то, что не только лютеране в Литве со времени Реформации, но и деятели литовского национального движения XIX в. получали литературу на литовском языке из Восточной Пруссии. Печаталась она прежде всего в Кенигсберге, тогда как в Царстве Польском ("Русской Польше"), в которое Литва входила до Первой мировой войны, это было категорически запрещено.

Перед лицом приближавшейся Красной Армии, в 1944 г. 40000 немцев и немецкоязычных литовцев покинуло страну. В их числе было 27 из 33 пасторов. Около 30000 лютеран остались в Литве. Шести пасторам, не покинувшим родные места, довелось опекать 26 общин. Как и везде в Советском Союзе, Церкви в Литве пострадали от экспроприации культовых сооружений, ликвидации теологического факультета в Каунасе, депортации интеллигенции и разнообразных репрессий.

В 1955 г. состоялся первый лютеранский Синод, второй - заседал в 1970 г. в Тауроггене (Таураге). На нем сеньором был избран Йонас Кальванас (в 1976 г. он стал епископом). Теперешние пасторы - это миряне, чаще всего без теологического образования. Лишь немногие пасторы получили определенные знания в Теологическом институте в Риге. Как правило, пасторы вынуждены работать где-нибудь на стороне, чтобы содержать себя и семью, так как очень маленькие общины не в состоянии полностью обеспечивать их. Синод как постоянный институт, т. е. как законодательная и контролирующая инстанция, созывается только раз в пять лет. Важнейшей задачей Евангелической Церкви Литвы после прекращения советских репрессий стало создание собственного Устава.

После смерти епископа Йонаса Кальванаса, последовавшей 16 января 1995 г., Синод 29 июля 1995 г. избрал пастора Йонаса Кальванаса-младшего преемником его отца на посту епископа. Было положено начало созданию Устава, но продолжение этой работы перенесено на Синод, который будет созван в 2000 г.

После "поворота", который начался в Литве в 1988 г., там развернулась трудная борьба с государством за возврат старых церквей и пасторатов. Но даже если эти строения будут возвращены, они находятся в таком состоянии, что нуждаются в капитальном ремонте. Евангелическое теологическое образование начинает организовываться в рамках религиозно-научного факультета Клайпедского (Мемельского) университета.

/Цит. по: Хорошего держитесь. Пер. с нем. Ю.А. Голубкина. Х.; Майдан, 1998./

Скачали данный реферат: Manuil, Осокин, Поникаров, Нефедов, Вивея, Lapotnikov, Jashnov, Belolipeckij.
Последние просмотренные рефераты на тему: жизнь реферат, банк бесплатных рефератов, изложение язык, развитие ребенка реферат.





Предыдущая страница реферата | 1  2