Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

А у нас, между людьми, как-то легко укладывается понятия о спасении таких героев, как Манфред, дон-Жуан и подобные им. Один умствовал, концентрировал в себе весь сок земной мудрости, плевал в небо и знать ничего не хотел, не признавая никакой другой силы и мудрости, кроме своей, т. е., пожалуй, общечеловеческой — и думал, что он — бог. Другой беспутствовал всю жизнь, теша свою извращённую фантазию и угождая плотским похотям, – потом бац! Один под конец жизни немного помолится, попостится, а другой, умерев, начнет каяться — и, смотришь, с неба явится какой-нибудь ангел, часто дама (и в "Возрожденном Манфреде" тоже Астарта) — и Окаянный Отверженный уже прощен, возносится к небу, сам Бог говорит с ним милостиво и т. д.! Дешево же достается этим господам так называемое спасение и всепрощение!

За что же другим так трудно достигать его? Где же вечное Правосудие? Бог вечно милосерд, это правда, но не слепо, иначе бы Он был пристрастен!

При том же "Возрожденный Манфред" и в небо, в вечность, стремится через даму и ради нее и там надеется, после земного безверия, блаженствовать с нею и через нее, все-таки презирая мир. Ho ведь он мудрец, должен знать, что в земной любви женщине, даже так называемой возвышенной любви, глубоко скрыты и замаскированы чувственные радости. Зачем же искать продолжения этого в небе, где не "женятся, не посягают" и где, по словам Евангелия, живут как Ангелы. Она, хотя возражает ему, что надо любить не ее одну, а все живущее, однако же уверяет потом, что она будет с ним вдвоем неразлучна. Эгоисты оба!"

В этом отзыве Гончаров предстает как богословски подготовленный, догматически мыслящий христианин, знакомый с учением церкви не только в общих чертах, но и по учению Святых Отцов. Романист напоминает о том, что примирение человека с Богом не сводится к тому, что человек "немного помолится, попостится". Гончаров как бы напоминает Великому князю, что в основе такого примирения и прощения грехов лежит покаяние, которое выражается не столько в словах раскаяния или даже молитве, посте, но в серьезном, драматическом для человека исправлении своей жизни. Именно эту серьезность и должна контрастно подчеркнуть та "опереточная" стилистика, к которой обращается Гончаров: "Один под конец жизни немного помолится, попостится, а другой, умерев, начнет каяться — и, смотришь, с неба явится какой-нибудь ангел, часто дама" и пр. Настоящее покаяние необычайно трудно. Преп. Марк Подвижник говорит по этому поводу: "Если мы и до смерти будем подвизаться в покаянии, то и таким образом еще не исполним должного, ибо ничего достойного Царствия Небесного не сделали" [6] . Гончаров никогда не ссылался на Святых Отцов, никогда не обнаруживал перед кем-нибудь свою начитанность в богословской литературе, но, несомненно, был знаком с писаниями Святых Отцов, что так ярко обнаружилось в данном случае. Совершенно справедливо и второе его замечание: о том, что "раскаяние по ту сторону гроба — по учению веры — не действительно".

Нет сомнения, что подобные замечания помогали Великому князю не только как поэту… Очевидно, что не только литература связывала автора "Обломова" и Константина Константиновича. Оттого-то такой симпатией к стареющему писателю дышат письма Великого князя: "Я боюсь, что мне никогда не удастся убедить Вас, что каждая строка из-под Вашего пера, не говоря уже про личные посещения, приносят и жене и мне только самое большое удовольствие и неподдельную радость. Никакие сильные мира сего не могут помешать нам встречать Вас всегда и неизменно с распростертыми объятиями, как милого и дорогого человека". Суть отношений Великого князя и Гончарова выражена в стихотворении Константина Константиновича:

И.А. Гончарову

Венчанный славою нетленной,

Бессмертных образов творец!

К тебе приблизиться смиренно

Дерзал неопытный певец.

Ты на него взглянул без гнева,

Своим величьем не гордясь,

И звукам робкого напева

Внимал задумчиво не раз.

Когда ж бывали песни спеты,

Его ты кротко поучал;

Ему художества заветы

И тайны вечные вещал.

И об одном лишь в умиленье

Он нынче просит у тебя:

Прими его благодаренье

Благословляя и любя!

Стареющему Гончарову трудно было в переписке с К.Р. Ведь нужно было, с одной стороны, удержаться от лести, а с другой – не обидеть царственную особу. Стараясь свернуть переписку, в письме от 14 октября 1888 года он наконец скажет: "Быть только приятным и льстивым я по натуре своей тоже не могу, между прочим и потому, что этим еще больше можно повредить молодому таланту".

На протяжении многих лет Гончаров и Великий князь Константин Константинович лично встречались весьма редко. Одна из таких встреч произошла в начале 1888 года. Еще летом 1887 года Гончаров пишет очерки "Слуги старого века". В письме от 21 июня он высказывается: "Относительно этих рассказов – у меня есть следующая мечта. Когда осенью Ваше Высочество и др. Великие Князья воротятся на зимнее житье в Петербург, я – страх как желал бы прочесть очерка два из вновь написанных Вашему Высочеству и Их Высочествам Сергею, Павлу Александровичам и Дмитрию Константиновичу…" Это чтение Гончаровым своих произведений состоялось в Мраморном дворце 3 января 1888 года. На следующий день К.Р. пишет Гончарову: "Не могу не поблагодарить вас еще письменно за доставленное нам вчера высокое наслаждение. Сегодня утром я встретился на репетиции Крещенского парада с В<еликим> К<нязем> Сергеем Александровичем и слышал от него, что вчерашний вечер оставил ему самое приятное впечатление. Про меня и говорить нечего…" Но Иван Александрович уклонялся от посещений, говоря: "Вы ведь здесь все молодые, полные жизни; ну что буду делать среди вас я, кривой старик?.." [7] Комментарием к словам Гончарова может быть его письмо к графине А.А. Толстой от 14 апреля 1874 года: "Боязнь моя ходить во дворцы относится не к тем или другим личностям, а к толпе, ко всей широкой обстановке, к строгой, условной и – неизбежной, конечно, представительности и обычаям места, к парадности и обрядности.

Моя боязнь – стало быть – есть просто непривычка. Кто родился и прожил до старости в скромной и тесной доле, в темном углу, тот всегда будет неловок, смешон, и иногда "глуп", лишь очутится в толпе, на виду… И слабые глаза, привыкшие к сумеркам, начнут усиленно мигать и плакать, когда к ним вдруг подвинут лампу.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: стратегия реферат, реферат памятники, соціологія шпори.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата