Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7 | Следующая страница реферата

В чем выражалась татаро-монгольская дань, или “черный бор”, как ее стали называть на Руси? Единицей обложения на Руси издревле были “плуг”, “дым”, “двор”. Обычно монголы использовали единицы, принятые в той или иной стране. В сельских местностях на Руси татаро-монгольская дань также взималась с “сохи” (в ней, по данным Татищева, считалось два коня и два работника мужского пола), а также с “деревни” (примерно равнявшейся “сохе”). В городах “сохе” и “деревне” приравнивался “двор”. “Вятшие”, т.е. богатые новгородцы, видимо, сумели свои “дворы” приравнять к “дворам” “меньших” — обычных ремесленников. И то, что было разорительно для “меньших”, сравнительно мало затрагивало “вятших”.

Своеобразной “сатисфакцией” непопулярной на Руси акции трех князей и одобрявшего их действия митрополита явилось учреждение в Сарае в 1261 году особой епархии. В Орде было немало христиан самого разного толка. Достижением русской дипломатии явилось то, что епископа Митрофана на новую епархию посвящал митрополит Кирилл. Приверженец ислама Берке шел на это, видимо, чтобы ослабить влияние в самой Орде Каракорума, забиравшего значительную часть дани. Новая епархия, конечно, оставалась под надзором ханской ставки, но отныне на Русь стали поступать более свежие и достоверные сведения о положении в Орде.

В 1262 году была достигнута важная дипломатическая победа — заключен мирный договор с Миндовгом Литовским, по которому Полоцк возвращался “под руку” Александра и появлялась возможность совместных действий против Орды. В том же году новгородцы с князем Дмитрием Александровичем и полками, пришедшими из Суздальской земли, взяли Юрьев. С Ригой, Орденом, Любеком и Ганзой был заключен договор о свободной торговле. В результате западные границы были на время прикрыты, но на востоке положение оставалось более чем напряженным.

Как и всюду, на Руси сбор даней ханами был отдан на откуп “бесерменским” (мусульманским) купцам, которых сопровождали татаро-монгольские отряды. В 1262 году “от лютого томленья”, “нетерпяще насилья поганых”, Ростов и другие города Суздальской Руси восстали и перебили “бесермен” и их сопровождение. Это выступление было явно подготовленным и скоординированным. Избежать нового ордынского нашествия удалось потому, что сами сборщики даней были выходцами из Каракорума, с которым Берке фактически разорвал отношения. К тому же Золотая Орда вступила в борьбу с улусом Хулагу, в частности, из-за Азербайджана, на который претендовал хан Золотой Орды. Поэтому Берке рассчитывал получить из Руси воинскую помощь.

В результате, Берке счел достаточным вызвать в Орду Александра. В “Житии Александра Невского” это событие упомянуто как бы по свежим следам. “Бе же тогда, — пишет агиограф, — нужда велика от иноплеменник, и гоняхут христиан, веляши с собою воиньствовати. Князь же великий Александр пойде к цареви, дабы отмолити людии от беды тоя…”. Похоже, что получить воинов из Руси ордынскому хану на этот раз не удалось. Но он не отпустил князя, оставив его фактически в качестве заложника. Отпущен Александр был лишь в следующем году тяжело больным — высказывалось предположение, что Александр Невский был отравлен в Орде. Не доехав до Владимира, великий князь скончался в Городце на Волге, приняв схиму, 14 ноября 1263 года в возрасте 43 лет.

Правление Александра Ярославича Невского надолго вошло в историческую память русского народа. Почти четверть века, в самый трудный для Руси период, Александр мечом и дипломатией защищал ее от смертельных угроз и с Запада, и с Востока. Он не знал поражений на поле боя, побеждая с меньшими силами. У него трудно усмотреть и дипломатические ошибки. А судить его потомкам следует не столько по достигнутым результатам, сколько по препятствиям, которые пришлось преодолевать. Автор “Жития” был искренен в плаче: “О, горе тобе, бедный человече! Како можеши написати кончину господина своего! Како не упадета ти зеници вкупе со слезами! Како не урвется сердце твое от горкыя тугы! Отца бо оставити человек может, а добра господина не мощно оставити”. И слово митрополита Кирилла — заказчика “Жития”, автор воспроизвел как свидетель: “Чада моя, разумейте, яко уже зайде солнце земли Суздальской”. Александр Невский был похоронен во Владимире в монастыре Рождества Богородицы.

§4. Русские княжества во второй половине xiii века

После смерти Александра Невского осталось четверо его сыновей: Василий, Дмитрий, Андрей, Даниил. На великое княжение стал претендовать Андрей, а оспаривал его притязания Ярослав Ярославич Тверской. К хану Берке были отправлены послы обеих сторон. Хан вызвал к себе Ярослава и в 1264 году “отпустил” с ярлыком на великое княжение.

В 1266 году Берке скончался, а на ханский трон был возведен Менгу-Тимур (1266–1282), сын второго сына Батыя Тукана. “И бысть ослаба на Руси от насилия татарского”, — отметит Татищев. На факт этот указывают и сохранившиеся летописи: Тверской сборник, Никоновская и ряд других XV–XVI вв. Поскольку в Новгородской 1 летописи этого сюжета нет, можно предполагать, что он заимствован из несохранившегося ростовского свода. Последовала ли на самом деле “ослаба” — неясно. Возможно, что она и коснулась только Ростова.

Однако именно при Менгу-Тимуре наиболее активно действовала баскаческая система. Баскаки были при всех князьях, контролируя их действия и вмешиваясь в тех случаях, когда интересам Орды усматривалась какая-либо угроза. С баскаками располагались и татарские отряды, выполнявшие как бы полицейские функции за счет местного населения. Менгу-Тимур проводил довольно амбициозную внешнюю политику, не оглядываясь на великих ханов и активно используя русское войско в походах. Еще при жизни Берке среди монгольских полководцев выделялся темник Ногай, который при Менгу-Тимуре стал ведущим полководцем Орды, контролировал обширную территорию от Дона до Дуная и практически все Северное Причерноморье. Соседи областей, контролируемых Ногаем, стремились установить с ним непосредственные отношения. В числе их были и русские князья, искавшие помощи у татар в своих усобицах и спорах за уделы.

Л.Н. Гумилев придавал большое значение упоминанию в летописях под 1269 годом сообщения о походе на немцев (в ответ на нападение их на Псков) русского войска и татарских отрядов, возглавляемых владимирским баскаком Иаргаманом и его зятем Айдаром, обращая особое внимание на фразу “зело бо бояхуся и имени татарского”. Отсюда Гумилев сделал вывод, что татары защищали Русь от внешней западной угрозы. Но у татар были и свои резоны продвигаться на запад, а княжество Литовское было одним из объектов притязаний Орды, тем более, что в его составе было немало русских земель, а литовские князья-христиане обычно искали помощи на Руси против сородичей-язычников.

Надо сказать, что новый великий князь Ярослав Ярославич был на редкость далеким от понимания даже текущих проблем Руси, не говоря уже о каких-то перспективах. Он сам обращался в Орду за помощью против тех же новгородцев и сам приводил татар на Русь. В 1266 году он выступил против псковичей, которые приняли на княжение пришедшего из раздираемой усобицами Литвы князя Довмонта. Главной своей задачей Довмонт считал поддержку христианства в Литве, ради чего совершил с псковичами два успешных похода на Литву. Действия князя активно поддерживали и новгородцы, поскольку и те, и другие постоянно страдали от набегов языческой литвы. Ярослав же прибыл в Новгород, чтобы идти на Довмонта к Пскову. Новгородцы “возбраниша ему”, приглашая идти на помощь псковичам. Но князь вернулся во Владимиро-Суздальскую Русь.

В 1270 году снова возник конфликт Ярослава с новгородцами, причем на сей раз новгородцы выступали довольно дружно. Вопрос решался на вече, которое постановило изгнать князя из города, “и приятели его и советники его избиша, и дворы их и имение разграбиша”. По Татищеву, к Ярославу “на Городище” “мнози побегоша”, в том числе тысяцкий Ратибор с дружиной. На Городище Ярославу новгородцы направили “грамоту”, в которой излагались “вины” князя. Грамота эта сама по себе любопытна как показатель “будней” в отношениях князя и города. “Неправда” князя заключалась в том, что он держал много ястребов и соколов, и таким образом отнял у новгородцев Волхов и “иные воды”, по которым и новгородцы охотились на уток. Другая вина — князь держит много псов, и отнял у новгородцев заячьи ловли. Перечисляется несколько новгородцев, у которых князь отнял много серебра. Возмущало их и стремление Ярослава изгнать иноземцев, живших в городе, поскольку у них были договоры по всему Волго-Балтийскому пути и с городами Ганзы о равноправной торговле. Намекнув и на “иные вины”, новгородцы заключают: “Не можем терпеть твоего насилия; поиде, княже, от нас добром, а мы себе князя добудем”. Ярослав отправил к вечникам сына Святослава и тысяцкого с покаянием, соглашаясь “исправиться” “на всей воле новгородской”. Но новгородцы были непреклонны: “Княже, не хощем тебя, иди от нас добром; аще ли не тако, то прогоним тебя и не хотящу ти”.

Ярослав ушел в Новгород и направил Ратибора в Орду просить татарской помощи, обвиняя новгородцев в том, что они его не слушают, не дают дани в Орду, выгнали сборщиков дани и иных “смерти предаша”, самого Ярослава с бесчестием выгнали, а на хана возводят хулу. Естественно, хана эта просьба обрадовала, и он стал готовиться к походу. В этой ситуации Дмитрий Александрович отказался от очередного предложения новгородцев прийти к ним на княжение. Ситуацию разрядил княживший в Костроме Василий Ярославич. Он направил посольство в Новгород, предупредить о намерении Ярослава с Дмитрием Александровичем и смоленским князем Глебом Ростиславичем, вместе с татарами, идти на Новгород, сам же отправился в Орду отговорить хана от намерения послать свое войско. Князь убедил хана в том, что виноват во всем сам Ярослав, новгородцев же убеждал помириться с повинившимся князем.

Ярослав с сыновьями и названными князьями все-таки направились к Новгороду, но новгородцы огородились острогом, образовали внушительный оборонительный заслон, который Ярослав не решился штурмовать. Он обратился за помощью к митрополиту Кириллу, покаялся в своих винах перед ним и обещал вновь покаяться перед новгородцами, и тот сумел помирить князя и новгородцев.

В том же году проявил себя рязанский баскак. Он донес Менгу-Тимуру о том, что Роман Ольгович Рязанский хулит хана и ругает его веру. Роман Ольгович был вызван в Орду и подвергнут мучительной казни. Впоследствии Роман будет, как мученик за веру, причислен к лику святых.

В 1271 году скончался Ярослав Ярославич, по одним летописям “в Татарех”, по другим — “идя из Орды”. В 60–70-е годы XIII века русские князья постоянно навещали Орду, и неизвестно, умирали ли они там от естественной болезни, или им в этом “помогали”. После кончины князя родился его сын, нареченный Михаилом. Это — будущий великий князь Тверской Михаил Ярославич.

Великим князем после Ярослава стал младший Ярославич — Василий, упомянутый выше костромской князь. И сразу возникают разногласия, выливающиеся в усобицу Василия Ярославича с племянником Дмитрием Александровичем из-за Новгорода. В итоге, в 1272 году Василий направляет воеводу Семена на новгородские волости, а сам идет к Переяславлю и Торжку, который сжег и посадил там наместников. Семен же вернулся “со многим полоном” из новгородских волостей.

В 1273 году на новгородские земли обрушился еще более массированный набег, в котором помимо “низовских” полков Василия Ярославича участвовали татарские отряды тех же Иагармана и Айдара и “татары ханские”, а также приглашенные тверским князем Святославом Ярославичем (сыном Ярослава Ярославича) татарские отряды из Орды. Были разграблены новгородские волости, города Волок, Бежицк, Вологда. Отовсюду во Владимир и в Тверь тянулся “полон”, а новгородских купцов повсюду захватывали и грабили. В этих условиях новгородцы не решились отстаивать свои владения и склонили голову перед Василием Ярославичем и соответственно перед грабившими их татарами.

Как видно, русские князья сами отдавали свои земли на татарское разорение. Возможно, именно эта ситуация могла стать главной причиной возвращения митрополита Кирилла в Киев. В следующем 1274 году он привезет во Владимир нового епископа, киево-печерского архимандрита Серапиона. Серапион Владимирский станет известен как автор “Слов” и “Поучений”, проникнутых болью за пороки современников: междуусобия князей, “несытоство имения”, “резоимство” — ростовщичество, и вообще “всякое грабление”. И все это творилось на фоне очевидной для всех картины татаро-монгольского произвола и насилия, разграбления русских земель, буквального порабощения, то есть обращения в рабство и продажу на невольничьих рынках многочисленного “полона”. К сожалению, в следующем году Серапион скончался. Но его позиция, позиция митрополита Кирилла и в целом русской церкви, несмотря на привилегии, полученные от ордынских ханов в виде освобождения от даней и постоев, показывает, что церковь, по крайней мере, на высшем уровне, стремилась мобилизовать население на борьбу с ордынским игом. И именно этой цели служили канонизации князей Михаила Черниговского и Романа Олеговича Рязанского, погибших в Орде в муках, но не потерявших человеческого и христианского достоинства.

Под 1275 годом летописи сообщают о большом походе монголо-татар и русских князей на Литву. Одни из них говорят о возвращении “с большим полоном”, а другие, напротив, отмечают, что участники похода “не успевше ничто же, възвратишася назад” (Симеоновская и Троицкая летописи). Но именно в этом сообщении мы находим изображение реальной картины ордынской “помощи”: “Татарове же велико зло и многу пакость и досаду сътвориша христианом, идуще на Литву, и пакы назад идуще от Литвы того злее створиша, по волостем. По селом дворы грабяще, кони и скоты и имение отъемлюще, и где кого стретили, облупивше нагого пустять; …и всюды, и вся дворы, кто чего отбежал, то все пограбиша погании, творящеся на помощь пришедше, обретошася на пакость. Се же написах памяти деля и пользы ради”. Как видно, “помощь” обернулась очередным разорением русских земель.

В 1275 году году, по сообщению Никоновской летописи и Татищева, произошла вторая перепись потенциальных плательщиков дани на Руси. Текст Татищева оказывается наиболее информативным, поскольку только в нем указаны размеры дани: “Князь великий Василей поиде во Орду к хану. Егда прииде князь великий во Орду и принесе дань урочную со всея земли по полугривне с сохи, а в сохе числиша два мужи работнии, и дары многи, и выход особ, и хан прият его с честию, но рече: “Ясак мал есть, а люди многи в земли твоей. Почто не от всех даеши?”. Князь же великий отъимаяся числом баскаков прежних (то есть отговаривался данными первой переписи — А.К.). И хан повеле послати новые численники во всю землю Русскую с великими грады, да не утаят люди”. В более кратком изложении Никоновской летописи отмечено, что иноки и церковный притч от даней освобождались.

В зиму 1276–1277 гг. скончался князь Василий Ярославич. Преемником Василия Ярославича на великокняжеском столе стал его племянник и недавний противник Дмитрий Александрович. Новгородцы сразу же пригласили Дмитрия александровича к себе.

Другие русские князья потянулись в Орду за новыми и подтверждением старых ярлыков, и оказались мобилизованными Менгу-Тимуром для похода на Северный Кавказ, где 8 февраля (уже 1278 года) был взят “ясский” (аланский) город Дедяков. Менгу-Темир князей русских “похвалив велми и одарив всех, и отпусти их на Русь, в свои их отчины с многою честию и с дары”.

А великий князь Дмитрий Александрович тем временем занимался только новгородскими делами. Вскоре после появления в Новгороде он организовал поход на Карелу “и взя землю их на щит”. В следующем году он срубил город, а затем, в 1279 году, вместе с посадником и “с болшими мужи” обложили город камнем. И, как обычно, после этих успехов князь и новгородцы перессорились, и Дмитрий Александрович ушел в Переяславль, где в это время находился митрополит Кирилл, и где он скончается 7 декабря. Сюда из Новгорода прибыл епископ Климент ради благословения у митрополита и с предложением мира и любви от новгородцев ко князю. Князь, однако, не примирился и пошел на Новгород с “низовской” ратью. Снова “с челобитьем, и с молением, и с дары” новгородцы высылают навстречу князю Климента. Взяв дары, Дмитрий вернулся с братьями во Владимир.

1281 год заполнен в летописях сообщениями об усобицах. Одна развернулась в Ростове, где правил дуумвират братьев Дмитрия и Константина. Между ними и возникла вражда, и Константин отъехал к великому князю Дмитрию Александровичу во Владимир, но великий князь примирил братьев.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: ответы по биологии класс, сочинение рассказ.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7 | Следующая страница реферата