Предыдущая страница реферата | 34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44 | Следующая страница реферата

Нравственный облик ессеев омрачает не только эта тенденция. Их законническое буквоедство оставило далеко позади даже самых закоснелых формалистов среди фарисеев.

На рубеже II и I вв. до Р.Х. ессеи стали поселяться и в городах. У этих сектантов, живших «в миру», естественно возникали контакты с иностранцами.
Некоторые ессеи даже пытались распространять свои взгляды.

Тем не менее исход из пустыни части ессеев не означал отказа от принципа обособленности. Они по-прежнему относились к людям иного толка с осуждением и неприязнью. Особенно враждебны они были к саддукеям. Впрочем, и фарисеев они не щадили, называя их «толкователями скользкого».

К этому времени Рим пережил борьбу вокруг реформы Гракхов и диктатуру
Суллы, подавил восстание Спартака и начал развернутым фронтом вести наступление на Восток. В 66 г. до Р.Х. Гней Помпеи сломил военную мощь
Понта и Кавказа, а через два года появился в Сирии.

Иудеи уже понимали, что избежать нового иноземного владычества не удастся. Стоял лишь вопрос: кого из претендентов на трон признает римский полководец. Один из них, Аристобул, допустил ряд тактических ошибок, и
Помпеи принял поэтому сторону другого, Гиркана. Однако Аристобул не согласился с этим решением, и когда Иерусалим открыл римлянину ворота, он укрепился в храмовой цитадели, готовясь выдержать штурм.

Три месяца длилась блокада; наконец 10 октября 63 г. до Р.Х. крепость была захвачена. Римские солдаты ворвались в святилище. Даже в самом Храме они встретили отчаянное сопротивление. Среди общей сумятицы лишь священники продолжали совершать богослужение.

Аристобул был взят в плен и отправлен в Рим. Помпеи же после захвата
Храма проник в Святая Святых. Но, удовлетворив свое любопытство, он ни к чему не притронулся, ибо римляне привыкли терпимо относиться к чужеземным культам.

Рим шел к созданию мировой державы. Открылась новая глава истории, и уже народилось поколение, которому предстояло быть современником евангельских событий.

Рис. 141

Дьявол (демон подземного царства). Этрусский надгробный рисунок. IV-III вв. до Р.Х.

РИМ, ГРЕКИ И ВОСТОК
Душа и вера римлянина
Италия, ок. 650 г. до Р.Х.
Поразительные успехи римлян вызывали восторг и зависть современников.
Попытки разгадать секрет латинской фортуны в свое время предпринимали
Полибий и Августин, Монтескье и Гегель. Муссолини думал, что сумеет воскресить былое величие Рима, однако жизнь показала тщетность этой мечты.
Хотя многие элементы древнеримс-кого духа не умерли, — что-то главное ушло безвозвратно.

Что же представляли собой строители Orbis Romanum, «Римского мира»?

В старину говорили, что у него есть второе, тайное, имя, которое можно найти, прочитав слово Roma по-восточному: справа налево. Тогда оно будет звучать как Amor, Любовь. Дух Рима столь же парадоксален и двойственен, как и все значительные явления мировой культуры. В самом деле, римляне, не обладая религиозным гением, слыли благочестивым народом и гордились этим;
Рим в течение трех веков преследовал Церковь, но он же стал одним из всемирных центров христианства. Его цивилизация была еще более светской, чем у греков, однако отцы Церкви считали Рим оплотом веры.

Нераздельность гражданского и религиозного духа благотворно сказывалась на нравственной стороне жизни римлян. Их традиционные добродетели: верность, честность, скромность, мужество, уважение к старшим — повсюду вызывали удивление. Отношение римлян к закону не было чисто светским. Сама приверженность порядку вытекала из веры в его высший смысл.
Однако религия, которая питала гражданское и правовое сознание Рима, сама пострадала от засилия римского права.

Формальный долг как главный стимул действия воцарился у латинян и в области веры, обедняя и сковывая ее. Предстоя Высшему, человек только выполнял своего рода повинность. Сердце его при этом оставалось почти безучастным. Римская молитва едва ли даже заслуживает этого названия; она ограничивалась механическим произнесением формул и предписанными жестами.
Цицерон с полным правом говорит, что «вся религия римского народа разделяется на жертвоприношения и гадания». Ее считали неотъемлемым элементом гражданского строя. Человек, небрежный в ритуалах, рисковал оказаться в числе врагов государства.

Латинское слово religio означает «связываю»1. Священнодействия связывали людей с богами и между собой. Но эта связь носила формальный характер. Полагали, что, соблюдая до тонкости все церемонии, человек честно выполняет условия договора с высшими силами. В этом римлянин был не меньшим педантом, чем любой иудейский законник. Жизнь его опутывали тысячи запретов и ограничений, освященных древностью. В частности, жрец Юпитера не должен был прикасаться к лошади, тесту, бобам, не имел права проводить вне дома более трех дней, завязывать узлы на одежде и т.д.

Рис. 142

Эритрейская Сивилла.

Микеланджело. 1509 г. Фрагмент росписи

В общем, без преувеличения можно сказать, что ранняя римская религия представляла собой форму, почти лишенную содержания. Безотчетное преклонение перед Божественной Тайной не развилось в подлинную веру, а осталось в зачатке, в ожидании иных времен. Однако ни ритуальное законничество, ни слепая преданность традиции не смогли погасить в римлянах стремления найти нечто более одухотворенное, чем их официальный культ. Это стремление в конце концов обрело свою цель в христианстве. Но прежде чем
Евангелие пришло к римлянам, они пытались утолить свой духовный голод, обращаясь к верованиям этрусков и эллинов, азиатов и египтян.

______________________________________________________________________

' В традициях латинской грамматики основной глагольной формой считается
1-е лицо ед. числа наст. времени, а не неопределенная форма, как в русской и других грамматиках.

Этруски, Сивилла, Карфаген
Италия, 650-204 гг. до Р.Х.
Цивилизация этрусков до сих пор остается загадкой. Они заявили о себе в
Италии лет за сто до основания Рима, но никто не знал, откуда они пришли.
Эти наставники римлян, смешавшись с другими италийскими племенами, исчезли как народ задолго до нашей эры. С тех пор улыбающиеся статуи и расписанные гробницы хранят молчание, подобно руинам Крита; из девяти тысяч сохранившихся этрусских надписей большая часть не расшифрована.

Фрески и мозаики в гробницах рассказывают о подземных духах и демонах, об отвратительных чудовищах, населявших этрусскую преисподнюю.

Уверенность в том, что боги могут открывать будущее, побуждала римлян относиться с величайшей серьезностью к «технике» предсказания. Этруски слыли в этом непревзойденными мастерами: их часто приглашали, чтобы узнать волю богов.

Страбон, географ из Понта, перечисляет много других обычаев и обрядов, которые Рим унаследовал от этрусков. Но ни один из них не выходит за рамки первобытных церемоний. Следовательно, контакт с Этрурией не мог по- настоящему обогатить религию римлян.

Некоторые свои очистительные обряды Рим заимствовал у греков. Юг Италии был к VI в. до Р.Х. уже густо заселен эллинскими колонистами.

Аполлон стал первым олимпийцем, покорившим римлян. Одна из причин его популярности заключалась в том, что Аполлон издавна считался богом, дарующим очищение от скверны. Поэтому Тарквиний I (615—578 гг. до Р.Х.) сам объявил себя поклонником Аполлона. При нем в Риме появились священные книги, якобы доставленные царю Сивиллой, жрицей эллинского бога.
Согласно легенде, одна из пророчиц, жившая в Эритрее, получила от
Аполлона бессмертие при условии, что никогда не увидит родной земли. После этого Сивилла обосновалась в Кумах, где ее окружили заботой и уважением, а ее предсказаниям внимали как гласу самого Аполлона. С годами Сивилла почувствовала, насколько тягостна для нее вечная жизнь. Куманцы сжалились над вещуньей и привезли ей горсть эритрейской земли. Взглянув на нее,
Сивилла упала навзничь и испустила дух. Она обрела наконец желанный покой.

Вместе с книгами Сивиллы в устойчивый италийский мир проникла первая апокалиптическая струя, правда, пока еще очень слабая. Поклонники Аполлона верили, что в борьбе богов Аполлон выйдет победителем. Из намеков античных писателей можно заключить, что Сивилла предрекала конец очередного периода в десять веков и наступление новой эры.

В 609 г. до Р.Х. в Риме была провозглашена республика. Войска этрусков, пытавшиеся вернуть трон изгнанному римлянами царю Тарк-винию, потерпели поражение. Постоянным правительством стал патрицианский сенат.

Даже у иудеев, которые редко восхищались языческими державами, мы находим высокую оценку республиканского строя римлян. Нравственная строгость и порядок приобретались ценой жестокого режима, в котором было тесно творчеству и таланту. Роль священной автократии заменял диктат гражданской дисциплины.

Энергия нации, сдавленная государственным механизмом, неизбежно искала выхода во внешней экспансии. От защиты Рима республика перешла к наступательным действиям. Неодолимая жажда завоеваний, казалось, заставляла римский народ постоянно расширять рубежи страны.

Еще в IV в. до Р.Х. римляне заключали союзы с карфагенской державой. Но после покорения Италии оба государства неизбежно должны были превратиться в соперников. Решался вопрос, кто будет господствовать в водах западного
Средиземноморья.

Новый враг был необычен. Если прежде Рим, как правило, имел дело с родственными ему народами, то в Карфагене он встретил мир глубоко чуждый и отталкивающий.

Карфаген подчинил туземные берберские племена нумидийцев и постепенно распростра нил свои владения по всему северному побережью Африки.

Рис. 143

Сципион Старший. III в. до Р.Х.

То был настоящий оплот коммерсантов. Через огромный порт шли торговые пути со всех концов света. Сюда, на границу черного материка, везли слоновую кость и мрамор, посуду и ткани, драгоценные камни и благовония, ковры и оружие. Военная мощь Карфагена опиралась на армию наемников, которых вербовали из сицилийцев, греков и берберов.

Рим был куда беднее и слабее Карфагена, которому его плантации, таможни и флот приносили несметные богатства. Поэтому сенат долгое время предпочитал жить в мире с Африкой. Лишь когда римляне окрепли и прямые интересы держав столкнулись, война стала неминуемой.

Смертельная вражда римлян к пунам (так называли они финикийцев) объясняется, впрочем, не только политическими причинами. Им были ненавистны сам дух и религия Карфагена.

Изуверские обычаи, извращения, человеческие жертвы и ритуальная проституция сохранялись у пунов вплоть до эпохи эллинизма.

Рассказывают, что Ганнибал поверг на алтарь Ваала три тысячи имерийцев.
Участь эта постоянно ждала сотни юношей и девушек из лучших карфагенских семей.

Римляне отнюдь не были людьми мягкосердечными, но все же карфагенские обычаи внушали им слишком большую гадливость, чтобы примириться с ними.

Рис. 144

Цицерон. I в. до Р.Х.

Рис. 145

Гай Юлий Цезарь. I в. до Р.Х.

Исход борьбы двух колоссов был предрешен. Когорты римских граждан заставили отступить африканских наемников.
Африка, Испания, Сиракузы оказались теперь в руках консулов. Триумфальный парад, которым был встречен победитель Ганнибала Сципион Старший, превзошел все, что прежде видели римляне. Но в те дни еще кое-кто мог праздновать победу, хотя и другого рода. Человек, сокрушивший Карфаген, был пленен греческой культурой и решил содействовать ее торжеству на латинской земле.
Отныне судьба сурового Рима будет прочно связана с эллинским гением. Конец
Пунических войн был ознаменовал началом греко-римской эпохи, которая принесла победителям много новых тревог и неожиданностей.

Эллинизм в Риме Италия, 204-120 гг. до Р.Х.
Римская история уже перестала быть историей Италии. Кельты, испанцы, берберы, сирийцы и греки оказались под эгидой Капитолия. Победители сохраняли традиции покоренных народов. Как и Александр, они чувствовали, что их державе кроме насилия нужны какие-то иные объединяющие начала. Сами они могли дать миру немного. Единственное, что привлекало всех, — это права, связанные с римским гражданством, но до поры жителям провинций его давали медленно и неохотно.

Рис. 146

Ганнибал. III в. до Р.Х.

Как и прежде, римляне продолжали верить, что неукоснительное соблюдение обрядов обеспечило торжество империи над всеми ее соперниками.

Рис. 147

Посидоний. / в. до Р.Х.

Между тем традиционная религия не удовлетворяла уже самих греков. Эллин смотрел с надеждой не столько на Олимп, сколько на таинственные культы
Востока.
Прошло немного времени, и латинянам с их серьезностью в делах культа пришлось убедиться, что греки относятся к своей религии довольно легкомысленно. Светский дух лишил мифологию греков мистического ореола, а философы, хотя и пытались спасти ее, сеяли немалый соблазн, и постепенно скептицизм стал заражать само римское общество.

Рост вольнодумства сопровождался ослаблением нравственных устоев.
Перемены в образе жизни сильно повлияли на характер римлян. Навсегда прошли времена, когда послы царя Пирра могли застать римского военачальника в деревне за приготовлением похлебки из репы. Побывав в Карфагене, Коринфе и
Пергаме и насмотревшись на заморскую роскошь, люди не желали больше жить, как их отцы; они полюбили комфорт, изысканный стол, увеселения. А здоровая крестьянская мораль и спартанские привычки прежних поколений забывались.

Войны снизили цены на рабов. Их было теперь много не только в рудниках и на стройках, но и на полях. Труд стал казаться презренным занятием, достойным лишь невольника. Знатная молодежь предавалась праздности, устраивала кутежи, соревновалась во всевозможных пороках, к которым Рим прежде питал отвращение. Исчезла хваленая римская честность: политики стали вероломными, воины помышляли больше всего о грабежах, купцы не брезговали ничем ради наживы.

Цирковые представления и бои гладиаторов превратились в кровавую страсть римлян. Правительство рассчитывало тем самым нейтрализовать агрессивность масс.

Но, разумеется, далеко не всегда можно было утихомирить безработных.
Народные собрания нередко выливались в драки и поножовщину.

Надвигались годы переворотов, гражданских войн и диктатуры. За власть над народами Риму, как и каждой империи, приходилось платить дорогой ценой.

Попытки синтеза
Италия, 120-80 гг. до Р.Х.
Образованные римляне не хотели слепо копировать чужое, а стремились создать собственное мировоззрение на основе сплава эллинства и латинства. В этом им помогли стоики, которые в то время вели повсюду энергичную пропаганду своего учения. Мудрецов, одетых в ветхие плащи, поборников умеренности и воздержания, можно было встретить в домах консулов и в тавернах, на базарах и в школах.

Первым проповедником стоицизма в Риме был грек Панеций (185-110 гг. до
Р.Х.), уроженец острова Родос.

Бог и Вселенная, учил Панеций, едины и вечны. Логос, внутренний закон мироздания, пронизывает все, в том числе и человека. Гармонична жизнь, которая соответствует космическому строю, Логосу. Когда наступает смерть, все элементы человека возвращаются в круговорот природы и только память потомков хранит его образ.

Счастье мудреца — в равновесии; он должен ценить дары природы, а в час испытаний сохранять спартанскую невозмутимость.

Панеций, как и прочие философы-греки, относился к народным верованиям пренебрежительно, а его друг историк Полибий открыто заявлял, что религия создана для того, чтобы держать толпу в повиновении.

Римляне же не могли отмахнуться от этой проблемы. Им нужно было ясное и последовательное ее разрешение.

Поэтому, когда ученик Панеция Посидоний Апамейский (135—51 гг. до Р.Х.) предпринял реформу Стои1, снова сблизив ее с религией, у него нашлось больше последователей, чем у всех других мыслителей того времени.

Жители Родоса, где поселился философ, гордились им. Слава о Посидоний гремела по всем эллинским городам. На остров отовсюду съезжались люди послушать его лекции. Среди них были и известные политики, такие, как
Помпеи и Цицерон. На многих производило впечатление, что столь ученый человек защищает идеи Бога и бессмертия.

Посидоний стал основоположником религиозного стоицизма.
Источником идей Посидония была интуиция высшего духовного Бытия, которое пребывает за видимостью преходящего. Но это Бытие, в отличие от нирваны буддистов, связано с материей. Вслед за Платоном Посидоний считал Вселенную целостным организмом, «живым, разумным, одушевленным и умопостижимым». Она насквозь пронизана «жизненной силой» Божества, или «огненной пневмой»
Мировой Души. Как Бог является внутренней сущностью Космоса, так и дух человека есть посланец Логоса, гость из нездешних сфер в царстве природы.
Он родствен всемирному Духу и лишь временно связан с телом. Человек познает и Сущее, и Вселенную именно в силу своей причастности им обоим.

У Посидония космическая иерархия существ подчинена закону круговорота, и в этом философ остался истинным сыном язычества. Стремясь соединить науку и религию, Посидоний сохранил в своей системе и древний миф о мировых циклах.

Динамика вселенского вращения, по мнению философа, всецело зависит от
Божества, Которое одновременно его Судьба. «Судьба, — говорит Посидоний, — это непрерывная цепь причин сущего, или Разум, согласно которому управляется мироздание». Рок действует с помощью закона всеобщей симпатии, т.е. взаимосвязи всех частей Космоса. Поскольку же она охватывает каждый уровень бытия, то движение небесных тел должно сказываться на событиях, происходящих на земле. Отсюда оставался один шаг до признания астрологии, шаг, который Посидоний и сделал. Учением о «симпатии» он оправдывал демонологию, ворожбу и искусство предсказания.

Когда главнокомандующего Суллу называли «Счастливым», — в это прозвище вкладывали особый смысл. На счастье смотрели как на дар светил и Рока. Сам
Сулла, который, не смущаясь, грабил храмы, верил в свою звезду и не расставался с талисманами. А его соперник Марий повсюду возил с собой сирийскую прорицательницу. В авгуров больше не верили, но зато верили в магию и гороскопы.

Те десять веков, которые, согласно Сивилле, начались с Троянской войны, истекли в 83 г. до Р.Х. Для римлян это означало конец человеческого рода, последний акт драмы, предначертанной вечными звездами. Надвигалась ночь.

Те, кто прежде уповал на государство, теперь опускали руки, теряя интерес к жизни. Участились случаи самоубийств. Последователям Эпикура и стоика Панеция смерть сулила покой небытия. Цицерон откровенно высказывался в этом же духе.

Если раньше римляне видели смысл жизни в исполнении гражданских обязанностей, то теперь такой взгляд перестал их удовлетворять. Человек как бы обретал наконец самого себя, все чаще задумываясь над собственной судьбой и ее значением. Откуда я пришел, для чего я живу, куда иду, что ждет меня после смерти?

Новый, индивидуальный характер веры требовал и новых форм общности.
Повсеместно стали множиться чуждые политике братства, союзы, тайные клубы, которые сближали людей теснее, чем государство и национальность.

Одной из характерных особенностей возникающих по всей империи союзов явилось почитание восточных божеств.

Люди Запада объединились вокруг богов, чтимых в Сирии и Египте, Фригии и Персии, наделяя их новыми именами.

Приверженцы Митры собирались на молитву в подземельях и пещерных храмах. Стены их украшали знаки зодиака и космические символы. Кульминацией богослужения был момент, когда отдергивалась завеса и «братья» созерцали статую Митры; как правило, его изображали в момент заклания им гигантского быка.

Римские солдаты охотно прибегали к покровительству этого могучего бога, и возвращаясь из походов, заносили семена митраизма во все уголки империи.

И поныне в Африке, в Британии, на Дунае и Рейне сохранились остатки пещерных митреумов. Они сооружены по единому плану, что указывает на единство обрядов и учения рассеянных повсюду братств.

________________________________________________________

' Стоя — философски-мировоззренческая система стоицизма.

Иудейские миссионеры
140-50 гг. до Р.Х.
В Италии еврейские эмигранты, военнопленные и отпущенники стали селиться уже с III в. до Р.Х. Приглядываясь к этим людям, римляне отмечали их пуританские нравы, которые сами ценили и от утраты которых давно страдали.
Бросалась в глаза нетерпимость евреев к порокам и извращениям, занесенным в
Рим из греческих городов. По своему устройству ветхозаветные общины чем-то напоминали культовые братства, которые с известного времени завоевали популярность у римлян. Правда, в синагогах не совершали тайных церемоний, зато там звучали вдохновенные молитвы и гимны; там можно было вступить в беседу, познакомиться с учением, которое давало ответы на основные вопросы жизни. Молитвенные дома отличались от храмов тем, что доступ в них был открыт всем и каждому.

Рис. 148

Август. I в. до Р.Х.

Многих римлян раздражало, что подвластный народ держится независимо, не теряя своего достоинства. Одни упрекали иудеев за их богатства, другие — за нищенство; одни обвиняли в «субботней лени», другие — в чрезмерной динамичности. Таким образом, антисемитизм (вопреки распространенному мнению) возник задолго до христианства, еще в античную эпоху. Нападки на евреев начались, когда религия Завета добилась первых побед в языческой среде. Иными словами, одной из причин античного антисемитизма было появление «прозелитов».

Термин «прозелиты» есть греческий перевод слова герим, «пришельцы». В эллинистическую эпоху так называли всех неевреев, исповедовавших иудаизм.
Прозелит иудейской религии должен был целиком преодолеть старое сознание, отказаться от жертв Олимпийцам и от гражданских ритуалов. Он безоговорочно вверял себя Единому — Творцу неба и земли, о Котором учила Библия.
Держаться с корректной терпимостью, поздравить язычника в день его праздника — вот самое большее, что мог позволить себе человек, принявший иудаизм. В остальном между ним и его прошлым компромисс исключался.

Именно в этом пункте и возникла главная напряженность, которая впоследствии вызвала столкновение Рима с христианами.

Иудейская миссия в Риме сопровождалась столь же острой борьбой, как и эллинизация. Но в обоих случаях ни вражда, ни меры правительства не могли создать глухой плотины: число прозелитов возрастало по всей империи.

«Наши законы, — писал Филон, — привлекают к себе всех: варваров, иноплеменников, греков, обитателей материка и жителей островов, на Востоке,
Западе и в Европе». Особенно много обращенных появилось в Антиохии и
Дамаске, но главным центром иудейской проповеди стала Александрия.

Прозелитизм был одним из самых удивительных явлений римской жизни. Ведь в той или иной степени он приобщал неофитов к иудеям, а доводов против этого было достаточно много. Народ Библии после ста лет свободы снова был лишен независимости и в диаспоре (рассеянии) не раз терпел притеснения.
Каждый, вступивший с ним в диалог, мог рассуждать так же, как через тысячу лет князь Владимир: если вы находитесь в столь незавидном положении, не значит ли это, что религия ваша ложна или Бог отвернулся от вас? И все же вера Ветхого Завета оказалась столь притягательной, что вопреки этим соображениям прозелитизм продолжал распространяться.

Человекобог
Римская империя, 66—7 гг. до Р.Х.
Человечество томилось перед пришествием Избавителя. Но если одни ждали в
Его лице вестника иного мира, то другие были готовы искать спасения у земного повелителя и бога.

Такие фигуры, как Цезарь, Август или Наполеон, всегда становились объектами идолопоклонства, принимавшего формы массового психоза. За них были готовы отдавать жизнь и с их именами на устах шли на гибель. Секрет гипнотического влияния вождей кроется не только в их умении владеть толпой, в их неистовой энергии и обаянии. Они покоряли и тем, что в них как бы воплощалась мощь стихийного, дочеловеческого мира. Они шли к своей цели, принося в жертву целые народы, — и побеждали. Это вызывало трепет, смешанный с обожанием, и породило демоническую мистику абсолютизма. Здесь источник культа авторитарных вождей всех времен. Для них массы были лишь средством, но именно эти массы, влекомые первобытным инстинктом, шли за ними, словно послушное стадо.

В 29 г. до Р.Х. появились уже первые храмы, посвященные гению здравствующего императора. Как всегда. Август действовал с оглядкой, прикидываясь, что уступает воле народа. Сначала алтари ему воздвигали не в
Риме, а в восточных провинциях, где издавна привыкли к поклонению монархам.
Прошло немного времени, и египетские жрецы услужливо обосновали теорию божественности цезаря. Даже в Иудее Ирод выстроил два храма богу Августу.

Рис. 149

Алтарь Мира Августа. 13—9 гг. до Р.Х. Реконструкция

Рис. 150

Богоматерь. Феофан Грек. 1405 г. Фрагмент.

Но и тогда не все пали жертвой массового безумия: есть глухие намеки, указывающие на наличие оппозиции.

В самом деле, почему цезарю под конец жизни приходилось ссылать поэтов и конфисковывать неугодные ему книги? Для чего был издан закон против памфлетистов? Значит, кого-то уже начинали раздражать безудержные славословия.

ПРЕДДВЕРИЕ
Земная власть и тайна мессианства
Иудея, 37—7 гг. до Р.Х.
Как бы в ответ на эти притязания человекобога прозвучала иная песнь, которую услышали пастухи Вифлеема. Она звала всех, кто не поклонился лжемессии, она возвещала о наступлении подлинного Царства Божия, о мире между землей и Небесами. По словам евангелистов, Иисус Христос родился «во дни царя Ирода» (см. Мф 2:1; Лк 1:5).

Это правление было ознаменовано последней в истории Израиля попыткой создать светскую монархию, попыткой, которая потерпела крах. Через тридцать лет после коронации Ирод, прозванный Великим, все еще жил в страхе и ожидал удара в спину.

Все свои незаурядные способности Ирод отдал тому, чтобы превзойти соседних властителей и доказать, что он заслуживает царского звания. Он восстанавливал города, строил крепости, дворцы, ипподромы. Его энергия и фантазия были неистощимы. Август признавал, что Ирод создан владеть всей
Сирией и даже Египтом.

Надеясь снискать любовь набожных людей, царь приступил к осуществлению грандиозного проекта: полной реконструкции Храма. Никогда еще Дом Божий не достигал такого великолепия.

Красота столицы Ирода поражала не только паломников-иудеев, но и иностранцев, приезжавших в Иерусалим. Многие из них, например консул
Агриппа и полководец Вителлий, приносили жертвы в Храме, где для язычников был отведен особый двор. Сам Август присылал в дар Храму драгоценные сосуды. Жители могли гордиться своим городом и его жемчужиной — Домом
Господним.

Царю были, конечно, благодарны за его заботы, особенно в дни голода или когда он очищал дороги от грабителей. Но все же и его самого считали чем-то вроде разбойника, восседающего на престоле Давида.

Жизнь царского двора — а она ни для кого не была секретом — вызывала всеобщее отвращение. Вокруг Ирода день и ночь плелись интриги. Мысль о том, что его не считают достойным власти, стала у царя навязчивой и лишала его сна.
Чем мрачнее становилось царствование Ирода, тем крепче было упование.

Среди «чающих Утешения» евангелист Лука называет старца Симеона и пророчицу Анну; к ним же, по-видимому, принадлежали священник Захария, его жена Элишева (Елизавета) и, наконец, юная Мариам из города Назарета.

Назарет был хорошо знаком первым христианам: многие посещали это тихое селение среди холмов, где, казалось, замерло само время. Назарет не слышал тяжелой поступи легионеров и пронзительных звуков фанфар. Только цикады звенели среди олив и рожок пастуха сзывал на заре рассеявшееся стадо коз.

Немалый смысл заключен в том, что это забытое людьми место стало точкой пересечения неба и земли. Назарет напоминает об иных мерилах великого, нежели те, к которым привыкла человеческая суетность. Как вселенское пламя созвездий и галактик зарождается в глубинах микромира, так и ось духовной истории прошла в те дни не через Рим, Александрию или Иерусалим, а через неприметный поселок, окруженный виноградниками.

Рис. 151

Симеон Праведный. Икона. Середина XW в

Маршировали когорты, вопила чернь в амфитеатрах; сенаторы и шуты, вакханки и поэты, торгаши и философы рукоплескали стареющему Августу.
Бродил по своему дворцу сумрачный Ирод; спорили, склоняясь над свитками, иудейские книжники. Обитатели империи внимательно следили за финансовыми сделками и ристалищами. Мало кто из них слышал о далеком Назарете, и, конечно, никто не знал о доме, где скрытая от мира и открытая Богу душа пережила неизъяснимую Встречу. Между тем спустя века мысли миллионов людей будут прикованы к Ее бедной келье. Август и Ирод уйдут в прошлое, а Она пребудет вечной Спутницей человеческого рода.

«В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город

Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу именем Иосиф, из дома Давидова; имя же Деве: Мария».

(Лк 1:26-27)

Это как бы первая вспышка света, света Славы Божией. По преданию, она застигла Деву у наза-ретского колодца. А затем наступает безмолвие, полное трепета и священного ужаса, охватившего Мариам.

«Она же была смущена этой речью и размышляла: что же это за приветствие?»

(Лк 1:29)

И тогда приходит вторая волна — весть об избранности и призвании:

«Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога. И вот зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего; и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца

Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и царству Его не будет конца».

(Лк 1:30-33)

В жизнь Мариам вошло Нездешнее. Сама Она не тотчас смогла вместить и осмыслить этот опыт; не раз еще будет охватывать Ее страх и изумление перед лицом свершившегося.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: система реферат, характер реферат, изложение с элементами сочинения.





Предыдущая страница реферата | 34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44 | Следующая страница реферата