Предыдущая страница реферата | 10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 | Следующая страница реферата

3) Экспрессия знака (Semiotica sub specie historiae)

Таким образом, начало третьего, — наиболее продолжительного периода, начавшегося в первой половине 70-х гг , может быть связано с введением понятия «диалога» — смыслообразователя культуры В «Материалах Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам», который состоялся в Тарту в
1974 г , Ю.М.Лотман указывает на такое свойство культуры, как «поли- глотиэм», предполагающий ее обогащение за счет неодинаковости множества языков, как составляющих одну культуру, так и присущих ее различным типам19 Презумпция поиска в качестве очередного операционального звена выдвинула на первый план проблему динамизма, представлявшую собой способ преодоления «канонизации» семиотики Фактически с середины 60-х гг научный истеблишмент естественно подключал к своей нивелирующей системе семиотическую теорию, отбрасывая при этом антиномическую природу знака и его трансформационную функцию и концентрируясь на априорно задаваемых гносеологических и аксиологических вопросах.20 Культура, рассматривавшаяся
Ю.М.Лотманом не просто как сумма информации, но как надындивидуальный интеллект в вышеуказанных работах понималась как нечто производное от общественной деятельности человека, как набор обособленных субститутов реальности.21

В корне противореча утилитарному пониманию знаковой функции, подход Ю
М Лотмана предполагал знак как инфра- и гиперструктуру в первом случае знак являлся биполярным блоком, встраивающимся в более сложный уровень, во втором он мог пониматься как многоуровневый текст культуры, охватывающий все, чго значимо О тексте и его принципиальном значении шла речь выше, следует же добавить, что третий период развигия поня-гий был отмечен во второй половине 70-х гг — противо-направленностью двух процессов расслоением универсалистской тенденции на отдельные тематические разделы22 и, с другой стороны стремлением прийти к максимально широким категориям, коррелирующим с механизмом текста В качестве конвенциональною предела такой категорией выступает СЕМИОСФЕРА — «некий семиотический континуум, заполненный разнотипными и находящимися на разных уровнях организации семиотическими образованиями».23

Культура, исходя из этого, продуцирует те или иные тексты не автономно, а будучи фрагментом семиосферы, изучение которой вплотную подводит исследователя к анализу собственной позиции по отношению к объекту так ли уж незыблема структурная трансгредиент-нос-ib (внеположность друг другу), принципиально важная для структурализма2 Симптоматично, что сомнение в статусе объекта обусловливает понимание текста культуры как риторического24, бесконечные сдвиги значений втягивают отстраненные аналитические упражения в свою «игровую» орбиту, в результате чего нечто объективно первичное перестает быть таковым Представляется, что риторика есть совокупность различных методов интер претации семиосферы, которая включает их в себя эти понятия соотносятся как часть и целое Область ритори ки включает «наряду с дискретными знаковыми система ми также и аналоговые иконические средства свят»211, а специфика риторических тропов заключается «во взаимодействии аналоговых и дискретных информационных средств»26 . Иными словами, во «взаимно непереводимых кодах»27, шифрующих риторический текст содержится модус существования последнего: исчерпанность объяснения исчерпывает и смысл явления, тогда как наличие несогласующихся вариантов прочтения текста, неравномерность семиотической системы стимулирует ее дальнейшую жизнедеятельность.

4) Невыразимое (Поиск «другого»)

Период, начинающийся с середины 80-х гг., еще не завершен: информация о нем относительно нова, фаза стабилизации, необходимая для постепенной остановки механизма, еще не пройдена. Такое настойчивое введение различных
«не» в какой-то степени изотропно кажущемуся отрицанию строгой научности, о котором сейчас пойдет речь. Можно охарактеризовать четвертый этап как переход к осмыслению принципиальной неэквивалентности частей семиозиса в любой их комбинации. Данная неэквивалентность реализуется в парадоксе, понимание которого спонтанно. Объект, таким образом, на новой ступени самоизучения исчерпывает логические потенции, поскольку возвращается в состояние неотделимости себя и своей отстраненной модели. Структуралистское мышление становится единосущным своему объекту «посредством тотального письма. При этом решении наука станет литературой в той степени, в какой литература уже есть и всегда была наукой»28. Здесь осознается уже не только динамика процесса, но ее метасхема. МОДЕЛЬ ДИНАМИКИ КУЛЬТУРЫ существует в сознании благодаря тому, что задается «нулевое состояние», никогда не данное нам в реальности , но именно развитие от некоего нематериального абсолюта экстраполируется на обратную перспективу истории и тем самым открывает нам парадокс детерминизма начало — принадлежность мифа, следовательно и строгая формализация в какой- то степени мифологична
Цепь логических операций замыкается в крут, так как тяготеет к центру — человеку, осуществляющему эти операции. Устаревший подход, исчерпываясь, симультанно пресуществляет новый — теорию взрыва в культуре, случайного в истории. Взрыв и дальнейший поворот исторического вектора на следующем витке становится катализатором каузальности и начинает интерпретироваться как закономерное явление. Переосмысляя известную теорию бифуркационных процессов под культурологическим углом зрения, Ю.М.Лотман отталкивается как от пафоса точности и эксплицитности 60-х гг., так и от культивированной субъективности автора, «воюющего с текстом»30 . Взрыв не есть наступление хаоса; он познаваем, так как под непредсказуемостью имеется в виду
«определенный набор равновероятных возможностей, из которых реализуется только одна»31, факт данной реализации — одно из звеньев в эволюции культуры, не пресекающейся благодаря парадоксу переводимости. Он заключается в следующем поле пресечения двух языков составляет базу для общения, но появление новой информации связано именно с тем, что остается в пределах непересеченного. «Мы заинтересованы в общении именно с той ситуацией, которая затрудняет общение, а в пределе — делает его невозможным
Более того, чем трудней и неадекватней перевод одной непересекающейся части пространства на язык другой, тем более ценным в информативном отношении становится факт этого парадоксального сообщения»32. Попытка осознать онтологические противоречия провоцирует использование другой научной фразеологии (ср. названия глав книги «Культура и взрыв» «Мыслящий тростник», «Дурак и сумасшедший» и т.д.), в силу чего язык одного из апологетов научной точности становится сродни литературному.

Подводя некоторую черту под сказанным, можно сформулировать следующее положение. Если на раннем этапе язык Ю. М. Лотмана представлял собой классическое для ряда коммуникативных систем соотношение одного означаемого и серии означающих, то в поздних текстах задействован принцип, для которого характерно наличие одного означающего (пространственно закрепленного слова) и серии означаемых (лавины интерпретаций, провоцируемых парадоксальными соположениями). Глядя на эволюцию понятий, мы можем наблюдать постоянное движение от энкратического, «властного» языка к языку акратическому, арепрессивному (в смысле Р. Барта).33 Расшифровать это можно как отказ от всепроникающего языка доксы, языка стершихся значений, и движения к оригинальному идиолекту, предполагающему оживление смысла слов с помощью нового прочтения старых философем.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. За редкими исключениями (упоминаемыми ниже) предпочтение отдается материалам мемуарного характера. См.: Н.Л.О. 1993—1994, N 3, 7; Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа М., 1994.

2. Гаспаров Б М Тартуская школа 60-х гг как семиотический феномен //
Wiener slavistischer Almanach. 1989. Bd. 21.

3. Успенский Б А К проблеме генезиса тартуско-московской семиотической школы // Труды по знаковым системам, 20 Тарту, 1987. ( Препринт в:
Ю.М.Лотман и Тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. В дальнейшем тексте ссылки даются на это издание.

4. Лотман Ю. М. Зимние заметки о летних школах // Ю. М. Лотман и Тартуско- московская семиотическая школа. М„ 1994. С. 297.

5. Гаспаров Б. М. Ук. соч.

6. Барт Р. Миф сегодня // Барт С. Избранные работы. Семиотика. Поэтика.
М., 1993. С. 111.

7. Ср., например, идеи Л. Витгенштейна, не оказавшие прямого воздействия на рассматриваемую нами научную парадигму, но всегда опосредованно присутствовавшие в самой сущности семиотического дискурса: «Мы пользуемся чувственно воспринимаемым знаком предложения (звуковым и письменным и т.д.) как проекцией возможной ситуации» (Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994. Ч. I. С. 31).

8. Левин Ю. И. «За здоровье ее величества!... » // Н. Л. О. 1993. N 3. С.
44.

9. Лотман Ю. М. О семиосфере // Труды по знаковым системам, 17. 1984. С.
12.

10. Shukman A. Literature and Semiotics. A Study of the writings of Yu. M.
Lotman. Amsterdam-New York-Oxford, 1977. P. 177 11. Успенский Б. А. Ук. соч. 12. ShukmanA. Op. cit. PP. 8-11, 38-39. 13. Жолковский А. К. Ж/Z.
Заметки пред-пост-структуралиста // Жолковский А. К. Инвенции. М., 1995.
С. 17. 14. Чернов И. А. Опыт введения в систему Ю. М. Лотмана // Таллинн,
1982. N 3. С. 102. 15. Ревзин И. И. Субъективная позиция исследователя в семиотике // Труды по знаковым системам, 5. Тарту, 1971. (Подробности бытования термина почерпнуты из статьи: Лотман Ю. М. О семиосфере. Труды по знаковым системам, 17. 1984. С. 3 ) 16. О проблемах поведения: Цивьян
Т. В. К некоторым вопросам построения языка этикета; Успенский Б. А.
Предварительные замечания к персонологической классификации // Труды по знаковым системам 2. Тарту, 1965; Успенский Б. А., Пятигорский А. М.
Персонологическая классификация как семиотическая система // Труды по знаковым системам, 3 Тарту, 1967. О проблемах кинесики. Завадовский Ю. Н.
Внесистемная семиотика жеста и звука в арабских диалектах Магриба // Труды по знаковым системам 4. Тарту, 1969. 17. Чернов И. А. Три модели культуры
// Quinquagenario. Сб ст. молодых филологов к 50-летию проф. Ю.М.Лотмана.
Тарту, 1972. С. 13. 18. Лотман /О. М. Заключение // Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры. Тарту, 1970. Ч. I. С. 104. 19. Лотман Ю. М.
Динамические механизмы семиотических систем // Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1974. С. 76—81. 20.
См.: Резников Л. О. Гносеологические вопросы семиотики. М., 1964; Абрамян
Л. А. Гносеологические проблемы теории знаков. Ереван, 1965; Урсул А. Д.
Отражение и информация. М., 1973; Коршунов А. М., Мантатов В. В. Теория отражения и эвристическая роль знаков. М., 1974. 21. Урсул А. Д. Ук. соч.
С. 100-102. 22. В этом смысле символическую границу можно обозначить между
8 и 10 томами «Трудов по знаковым системам». Если в 8 томе, посвященном 70- летию академика Д. С. Лихачева, еще очевидна четкая рубрикация, то 9 выпуск содержит статьи по поэтике и структуре текста, уделяя значительное место обзорам, публикациям и обширному приложению, где представлены статьи методологически родственные, но не принадлежащие Тартуско- московской школе. С 10 тома кардинальная тема, объединяющая все работы выпуска, начинает выноситься в подзаголовок, напр.: Труды по знаковым системам 10:
Семиотика культуры. Тарту, 1978. 23. Лотман Ю. М. О семиосфере. С. 3. 24.
Лотман Ю. М. Риторика // Труды по знаковым системам 12: Структура и семиотика художественного текста. Тарту, 1981. С. 8-28. 25. Чертов Л. Ф.
Знаковость. СПб., 1991. С. 127. 26. Там же. С. 128. 27. Лотман Ю. М.
Театральный язык и живопись. (К проблеме иконической риторики) //
Театральное пространство: Материалы научной конференции. М., 1979. С. 242.
28. Барт Р. От науки к литературе // Барт Р. Избранные работы. С. 383. 29.
Лотман Ю. М. О динамике культуры // Труды по знаковым системам 25:
Семиотика и история. Тарту, 1992. С. 5. 30. Имеется в виду деконструктивистское отношение «Я — текст», где «Я» озабочено идеей выхода из-под контроля идеологий и в то же время разочаровано невозможностью этого выхода. 31. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. М., 1992. С. 190. 32. Там же.
С. 15. 33. Барт Р. Разделение языков // Барт Р. Избранные работы С. 519-
535. OCR: Илья Васильев

Постструктурализм — общее название для ряда подходов в философии и социогуманитарном познании в 1970 — 1980-х гг., связанных с критикой и преодолением структурализма (см. структурная лингвистика[pic], структурная поэтика[pic]).

Цель П. — осмысление всего «неструктурного» в структуре, выявление парадоксов. возникающих при попытке объективного познания человека и общества с помощью языковых структур, преодоление лингвистического редукционизма, построение новых практик чтения.

П. в основном французское направление мысли: его главные представители —
Ролан Барт, Мишель Фуко, Жак Деррида, Жан Бодрийар, Юлия Кристева.

Рубеж, отделяющий структурализм от П., — события весны и лета 1968 г. Этот период характеризуется обострением чувствительности интеллектуала к социальным противоречиям. Падает престиж науки, не сумевшей ни предсказать, ни объяснить социальные катаклизмы.

«П. возник, — пишет Н. С. Автономова, — из осмысления известной сентенции периода майских событий: «Структуры не выходят на улицы». Коль скоро нечто важное, однако, совершается (кто-то строит баррикады и оспаривает существующий порядок), значит, самое главное в структуре — не структура, а то, что выводит за ее пределы. [...] За рамки структуры как закона сообразности выходят случай, шанс, событие[pic] , свобода; за рамки структуры как логического построения выходят аффекты, тело, жест; за рамки структуры как нейтрального, объективного, познавательного выходят власть, отношения господства и подчинения. [...] Среди ориентаций внутри П. особенно важны две — с акцентом на текстовую реальность и с акцентом на политическую реальность. Девиз одной — «вне текста нет ничего» (вариант:
«нет ничего, кроме текста» — Деррида), другой — «все в конечном счете — политика» (Делез)».

Одной из главных задач П. становится критика западноевропейской метафизики с ее логоцентризмом, обнаружение за всеми культурными продуктами и мыслительными схемами языка власти и власти языка. Логоцентризму, основанному на идее бытия как присутствия, данности, смысла[pic] , единства, полноты, в П. противопоставлены идеи различия и множественности.
Наиболее последовательно и ярко эта разновидность П. представлена у
Деррида. Для того чтобы «перехитрить» метафизику, приходится нарушать междисциплинарные перегородки и политические запреты, выходя на уровень тела, действия, языка в его особом аспекте. Задача метода деконструкции заключается в том, чтобы показать в тексте значимость внесистемных, маргинальных элементов. «Всякий текст живет среди откликов, «перекличех»,
«прививок», «следов» одного текста на другом. След важнее и первичнее любой системы: это отсрочка во времени и промежуток в пространстве; отсюда столь существенный для Деррида глагол differer, означающий одновременно
«различать» и «отсрочивать», и соответствующий неографизм diffAnce
(«различение»). [...] Все эти нарушения структурности и системности [...] наводят на мысль, что структура либо не существует вовсе, либо она существует, но не действует, либо, наконец, действует, но в столь измененном виде, что именно «поломка», а не «правильное» ее функционирование становится «нормой». [...] Под давлением контекста в тексте размываются границы «внешнего» и «внутреннего»: на их место у
Деррида и Делеза приходят многообразные мыслительные эксперименты с пространством — всевозможные «складки», «выпуклости-вогнутости»,
«вывернутые наизнанку полости».

Само обилие закавыченных понятий в предыдущей цитате ясно показывает последовательное стремление П. к обновлению не только методов и объектов исследования, но и самого метаязыка. В научной обиход вводятся слова и понятия, существовавшие до этого лишь в обыденной речи, но при этом им придается новый смысл, дополняющий и одновременно ограничивающий прежний.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинение по русскому, индия реферат, конспекты статей.





Предыдущая страница реферата | 10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 | Следующая страница реферата