Предыдущая страница реферата | 8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 | Следующая страница реферата

Лучшее лекарство для всех душевных болезней есть радость в каждой форме, в каждом виде. Гоголь в конце жизни был лишен этого лекарства, он утратил и творческую свободу и то легкое жизнерадостное искрящееся веселье и юмор чтения, которыми писатель владел до начала болезни.

Следует отметить еще один существенный для нас момент, иллюстрирующий проявление болезненного состояния Гоголя в его произведениях. По мнению известного отечественного невропатолога Г.И.Россолимо, черт, дьявол, демон
- образы, преследующие душевнобольных, встречаются в творчестве людей, страдающих нервными расстройствами. [81,163]

С этой точки зрения посмотрим на демонические образы в произведениях
Гоголя. Условно их можно разделить на два типа: к первому относятся почти безобидные черти-неудачники, не причиняющие большого вреда человеку, комически описанные Гоголем. К этому типу относится черт из "Сорочинской ярмарки" - владелец красной свитки, которого выгнали из пекла и он с горя начал пьянствовать; обаятельный черт из "Ночи перед Рождеством", который
"спереди совершенно немец..., но зато сзади настоящий губернский стряпчий в мундире" – в общем мелкая нечисть с мелкими пакостями, которую с легкостью может одолеть твердый духом христианин.

Второй тип гоголевских демонических образов - это наводящие ужас злобные представители ада, чаще дьявол в человеческом облике, которые посягают на души людей, завладевают их разумом. Этот тип у Гоголя очень многочисленен. Его представители: цыган из "Сорочинской ярмарки", "в смуглых чертах которого было что-то злобное, язвительное, низкое и вместе высокомерное", Басаврюк из "Вечеров накануне Ивана Купала", который с
"бесовской усмешкой" играет чувствами людей, умело пользуясь их низменными желаниями; это колдун из "Страшной мести", огромное количество жуткой нечисти в "Вие" и, наконец, ростовщик в повести "Портрет", чья дьявольская власть продолжает калечить судьбы людей и после его смерти. Этот образ возникает у Гоголя и в "Выбранных местах из переписки с друзьями": "Диавол выступил уже без маски в мир... непонятной тоской уже загорелась земля".

Существование этих двух типов у Гоголя объясняется Рассолимо в зависимости от психологического состояния автора: "Гоголь в гипоманиакальном состоянии - и весел его черт. Меняется душевное настроение
Гоголя - и в "Вие" уже не черт, а грозный дух Земли. Сам гениальный писатель выстаивает на коленях целые дни, вымаливая прощение у грозного
Бога". [81,163]

У Гоголя силы Зла персонифицированы - это черт, ведьма, колдун, дьявол в образе человека. Но нет ни одного персонифицированного представителя сил
Добра. Дьявольской силе противостоит лишь сила молитвы, благочестия, обращения к Богу, канонические религиозные образы. Эта особенность гоголевского творчества позволила некоторым исследователям сделать вывод о том, что его фантастика - это фантастика злого.

С точки зрения психологии, данный факт можно объяснить тем, что больной любит изображать религиозное. Очевидно, то темное, непонятное, что с ним творится, его пугает и он интуитивно испытывает стремление укрепиться в мистике. Изображение религиозных тем всегда наивно, исполнено робко, почти по-детски. Христос - слабый, астеничный, часто инфантильный, с копьем и с царской шапкой на голове. Или, Христос - нежный, бледный, с судорожно сжатыми и изогнутыми руками, с огромным тяжелым крестом в руках. Кругом для усиления эффекта, фигурирует церковная утварь, кресты, храмы. Вообще их творчество подкупает своей скромностью, оттенком слабости. Ирреальный мир ближе больному.

Единственный божественный образ в произведениях Гоголя - это младенец-
Иисус в повести «Портрет». Конечно же его нельзя назвать инфантильным или астеничным, потому что это не взрослый Христос, но здесь описаны именно нежные смиренные, кроткие лики святых фигур и пораженные божественным чудом цари - вот те символы, привнесенные Гоголем в картину, которой предстояло противостоять могущественному Злу, таким образом, и в этом произведении дьявольское намного ближе к реальному, чем божественное, которое остается лишь окутанной тайной аллегорией.

Подведем итоги нашего исследования прогрессирующего влияния болезненной "ложной мистики" на психику гениального писателя и ее отражения в его произведениях. Психологи делают выводы: пример гибели великого
Гоголя, страдавшего душевным расстройством - пример проявления пассивного отношения к гению, результат трагической несостоятельности в соприкосновении науки со сложным явлением гениальности. [81,402] Мы, в свою очередь, можем добавить, что пример ошибочной оценки критикой последних произведений Гоголя - это пример непонимания одного простого закона психологии творчества, точно определенного еще Н.Бердяевым: "сознание греховности, исключительная отдача себя этому сознанию и бесконечное углубление в него приводят к подавленности и к ослаблению жизненной силы.
Переживание греховности может превратиться в бесконечное сгущение тьмы.
Переживание греховности, понятое как единственное и всеобъемлющее начало духовной жизни, не может привести к творческому подъему и озарению", " сознание греховности должно переходить в сознание творческого подъема, иначе человек опускается вниз". [9,212]

Рассмотрим далее какое влияние оказала религия на судьбу М.Булгакова, какой след оставила в его творчестве. Оговоримся сразу, что у Булгакова не было той патологической связи с религиозным мировоззрением, которое мы наблюдали у Гоголя. Но христианство так или иначе оказало значительное влияние на становление мировоззрения писателя. Да и не могло не оказать –
Булгаков с детства получил глубокое религиозное образование. Его дед – сельский священник, отец – выдающийся выпускник Орловской духовной семинарии, окончил Киевскую духовную академию, имел степень магистра богословия, затем доктора богословия. Афанасием Ивановичем были написаны
«Очерки истории методизма», исследование «Французское духовенство в конце
18в. (в период революции)», статья «Современное франкмасонство».

Большой авторитет отца, глубокая к нему любовь позволяют предположить, что именно от отца идет интерес М.Булгакова к истории вообще и к истории христианства в частности. А исследования масонства отца можно сопоставить с
«масонским следом» в «Мастере и Маргарите», с развившимся интересом у будущего писателя к демонологии и мистическому, с появлением у него образа
Воланда, одного из самых загадочных и обаятельных дьяволов в истории мировой литературы. Опыт отца способствовал пробуждению у Булгакова жажды духовного познания в сочетании с научным подходом к постижению истины. Как подтверждение – высшая оценка в аттестате зрелости по закону Божьему (и это при том, что высших оценок Булгаков удостоился только по двум предметам).

Но отношение Булгакова к религиозным вопросам в течение жизни менялось несколько раз, причем радикальным образом. Булгаков колебался между верой и неверием. В молодости он слишком поспешно «разобрался» с религией и чересчур демонстративно проповедовал атеизм. Но последнее его произведение
– доказательство того, что писатель далеко не безвозвратно расстался с клерикальными вопросами и совсем не однозначно решил для себя проблему веры.

Б.Соколов также отмечал, что Булгаков всю свою жизнь несколько раз менял свое отношение к религии, вере. Но исследователь не увидел закономерности в этих переменах. Для нас они являются очевидными: первый поворот в сторону неверия у Булгакова произошел в молодости, под влиянием модных идей Ницше, для него это была форма самоутверждения, - порыв юношеского максимализма, отрицания старых идей.

В 1913г. М.А.Булгакова увлек атеизм Ницше. Он решительно не принимал
Толстого-проповедника, с порога отвергал «непротивление злу насилием», называл учение это характерным словечком «юродивость». Будущий писатель явно предпочитал «делание хотя бы зла во имя талантливости». Пример демонстративного протеста Булгакова со слов Т.Н.Лаппа: «Мать Михаила велела нам говеть перед свадьбой. У Булгаковых последняя неделя перед Пасхой всегда был пост, а мы с Михаилом ходили в ресторан…» [69,37]

Потрясенный событиями революции, ощутив свою бессильность противостоять этой всеуничтожающей мощи, Булгаков обращается к вере как к последней надежде. 1923г. – свое писательское призвание Михаил Афанасьевич теперь ощущал как предназначение свыше (к счастью это ощущение не достигло уровня Гоголевской экзальтации). Его мысль о Боге: «Может быть сильным и смелым он не нужен, но таким, как я, жить с мыслью о нем легче. Нездоровье мое осложненное, затяжное. Весь я разбит. Оно может помешать работать, вот почему я боюсь его, вот почему я надеюсь на Бога». Булгаков также тяжело переживал антирелигиозную кампанию начала 20-х гг. Она, очевидно, стала одним из побудительных мотивов работы над романом о Христе и дьяволе.
«…Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Этому преступлению нет цены» (1925г.).

Дальнейшие жизненные неурядицы вновь пошатнули булгаковский ориентир на Бога, и в 20-е гг. он пишет серию повестей, впоследствии объединенных в сборник «Дьяволиада» (можно допустить, что веру в Бога у Булгакова подорвала капитуляция церкви). Советские люди изгнали из своих душ Бога, советской страной управляет могучая дьявольская сила – таков приговор
Булгакова, такой лейтмотив сборника.

Не исключено, что потрясения конца 20-х гг, Великий перелом, запрет всех пьес отвратили Булгакова от Бога. В 1929г. он пишет повесть «Тайному другу», где именно дьявол спасает героя от самоубийства.

В 30-е гг. Булгаков начинает писать роман «Мастер и Маргарита». Какое настроение преобладает у писателя в этот период, каково его душевное и физическое состояние?

К началу 30-х гг. у Булгакова уже очень основательно расшатана нервная система, он ощущает себя слабым и нерешительным. 1936г. – подавленное состояние, усилилась боязнь ходить по улицам одному, хотя внешне он старается ее скрыть (его провожают в театр даже днем). В 1936-
1937гг. в «Записках покойника» у М.А.Булгакова вновь появляется сцена самоубийства героя, и вновь спасителем выступает дьявол: «Я приложил дуло к виску, неверным пальцем нашарил собачку. В это же время снизу послышались очень знакомые мне звуки, сипло заиграл оркестр… «Батюшки! «Фауст»! – подумал я. - …подожду выхода Мефистофеля. В последний раз. Больше никогда не услышу»… Тут грохот… Дверь распахнулась, и я окоченел на полу от ужаса.
Это был он, без всяких сомнений… передо мною стоял Мефистофель». [3,544-
545]

1939г. – резь в глазах – признак начавшегося нефросклероза. Булгаков предчувствует смерть: «покойником пахнет». Февраль 1940г. – писатель окончательно ослеп. Болезнь писателя прогрессирует и как следствие – появление образа Воланда в «Мастере и Маргарите» (не надеясь на Бога,
Булгаков обращается к Дьяволу).

В 1940-м, незадолго до смерти, писатель размышлял о «вечных вопросах» в беседах со своим другом С.А.Ермолинским. Со слов последнего мы знаем, что автор «Мастера и Маргариты» отвергает церковную веру, загробную жизнь и мистику. Посмертное воздаяние заботит его лишь в виде непреходящей славы.
Булгаков, почти все произведения которого при жизни так и не были опубликованы, боялся, что после смерти его может ждать забвение, что им написанное так и не дойдет до людей.

Сомнения Булгакова приводят к тому, что в «Мастере и Маргарите» писатель решает вопрос, волновавший его с юности: Бог ли Христос или только человек? В романе проповедь Иешуа о добрых людях приводит Пилата сперва к казни проповедника, а затем к убийству доносчика Иуды. У Булгакова Иешуа принимают за безумца, а не носителя света жизни. Единственный убежденный проповедью Иешуа в романе – это Левий Матвей, который бросил свою должность сборщика податей и проклял деньги. Однако сам Булгаков фанатизму единственного ученика Иешуа явно не сочувствует, а писательская современность в романе – это Москва, где Бог умер (по Ницше).
Доказательством подобного булгаковского отношения может служить и факт иерархического приравнивания Иешуа-Иисуса Воланду в романе: Булгаков заставляет в финале Левия Матвея явиться посланцем от Иешуа к Воланду и просить последнего наградить Мастера покоем. Хотя это равенство явно формальное – с точки зрения художественной выразительности и силы образ
Иешуа бледнее образа Князя Тьмы, что прямо указывает на личные симпатии писателя.

Булгаков, под влиянием Ницше качнувшийся к неверию, после революции вновь вернувшийся к Богу, а в конце жизни опять отрицавший церковь, старцев, очевидно, считал фанатиками и в возрождение, через их подвижничество, христианского идеала не верил.

Таким образом, развитие дьявольской тематики в творчестве Булгакова от собирательного в «Дьяволиаде» до персонифицированного образа повелителя сил
Зла в «Мастере и Маргарите» также подтверждает теорию Россолимо о прямой связи психического состояния писателя с тенденцией обращения к демонической тематике в своих произведениях (усиливается болезненное состояние
М.А.Булгакова – ярче, жизненнее становится образ Сатаны).

Верил ли писатель, и если верил, то во что? Вопрос этот во многом остается открытым и сегодня. В 1967г. Е.С.Булгакова так отвечала на него:
«Верил ли он? Верил но, конечно, не по-церковному, а по-своему. Во всяком случае, в последнее время, когда болел, верил – за это я могу поручиться».
Булгаков, возможно, верил в Судьбу или Рок, но христианином уже явно не был. Об этом свидетельствует и изложенная в последнем булгаковском романе история Иешуа и Пилата, весьма далекая от канонических Евангелий, а сам Га-
Ноцри наделен только человеческими, а не божественными чертами (даже чудесное исцеление Пилата находит свое рациональное объяснение).

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинение почему, культурология шпаргалки, доклад на тему физика.





Предыдущая страница реферата | 8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 | Следующая страница реферата