Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7 | Следующая страница реферата

Помимо кафедр и дисциплин, ориентированных на обслуживание агропедагогического уклона педфака, чрезвычайно большое место в его работе в те годы занимали кафедры общественных дисциплин, предметы общеполитического характера. Если в начале 20-х гг. они занимали в учебных программах такое же место, как и до революции, то ближе к середине нэповского периода, несмотря на весь "либерализм" этого времени для развития культуры и науки, курсы, имевшие идеологическое звучание, постепенно приобретали все большие значение и вес. Так, в 1927 г. Главпрофобром впервые были утверждены типовые учебные планы педагогических вузов. Само по себе это мероприятие имело, безусловно, положительный характер. До этого учебные планы почти ежегодно менялись, не имели четкой структуры и направленности. Однако реально устанавливаемые планами пропорции преподавания предусматривали на специальные дисциплины всего 50% учебного времени, а на общественно-экономические предметы отводилось беспрецедентно много — 35% учебного времени. По сути, эти учебные планы еще слабо отражали специфику педагогических вузов и ориентировали обучавшихся в них студентов не столько на работу в школах, сколько на общественную деятельность. Среди общественных дисциплин, имевших ключевое значение в работе педагогического факультета 2-го МГУ можно назвать советское право, исторический материализм, политическую экономию, экономическую политику и др.

Среди обществоведов было немало прославленных ученых и деятелей Советского государства: А.В. Шестаков, С.С. Кривцов, П.И. Стучка, К.Н. Корнилов, С.А. Пионтковский. Однако в преподавании общественных дисциплин в те годы так же не все обстояло благополучно. Общественные дисциплины становились отражением шедшей в нэповском обществе острой политической и идейной борьбы. Часто результатом этого противостояния становились сломанные человеческие судьбы. Так, 10 мая 1922 г. собрание коммунистов и комсомольцев агропедфака постановило "считать необходимым, чтобы политико-экономические науки преподавались профессорами и преподавателями-марксистами". Через год, 7 февраля 1923 г., коммунисты факультета, обвиняя некоторых профессоров в "несоответствии духу времени" (так в документе), требовали от вышестоящих инстанций "назначать профессоров на педфак только с марксистским мировоззрением". Позиция нетерпимости и диктата быстро нашла свое воплощение на практике и уже вскоре, за "саботаж" с физико-математического отделения были удалены Крапивин, Зернов, Жигалкин и Цветкова (14).

В обществоведении в то время господствовали деятели, типа М.Н. Покровского, чья деятельность была связана с историей и 2-го МГУ. Видный ученый и государственный деятель, он был сторонником жесткого идеологического контроля за наукой и за сферой народного образования. Не чужды ему были и левацкие взгляды на историческую науку, результатом которых становилось пренебрежительное отношение к русской истории. В основе представителей "левого авангарда" в науке, преподавании и искусства лежало общее понимание культурной революции как радикального разрыва со старым миром. Новая культура должна была не изменит, а заменить все старое, "отжившее". Такая постановка вопроса болезненно воспринималась многими выдающимися деятелями русской науки, но их голос не был слышан на фоне громких лозунгов и победных реляций.

Общие тенденции развития науки и культуры тех лет проникали и в стены 2-го МГУ. Особенно неоднозначная ситуация в нем складывалась с циклом педагогических дисциплин. После того как 9 февраля Главпрофобр постановил, а Коллегия Наркомпроса РСФСР 3 марта 1925 г. утвердила решение об упразднении Московского института педологии и дефектологии, педфак университета становится одним из важнейших в стране очагов развития фрейдистских концепций личности и общества, а так же педологии — науки, основные положения которой далеки от общепризнанных гуманистических подходов в формировании новой личности. Помимо выдающихся психологов и педагогов на агропедфаке в 1920-е годы на высоких руководящих должностях работает целая группа психоаналитиков и педологов: Е. Аркин, П.П. Блонский, А. Залкинд.

Особый расцвет педология получает после I Педологического съезда, проходившего в конце 1927 года. Выступивший на нем Н.И. Бухарин особо подчеркивал роль социальной среды в формировании личности. До этого в своей статье против светила русской и мировой психологии академика И.П. Павлова, напоминавшей больше политический донос, чем научную критику, Бухарин писал о классической психологии Павлова как о "науке лилипутов", противопоставляя ей "подлинную" новую "науку Гулливеров". Понятно, что под этим понимал Бухарин. Что же представляла собой педология, каково было ее отношение к человеку, к ребенку, к ученику, проясняют некоторые высказывания наркома просвещения А.В. Луначарского: "Педология, изучив, что такое ребенок, по каким законам он развивается, ... тем самым осветит перед нами самый важный ... процесс производства нового человека параллельно с производством нового оборудования, которое идет по хозяйственной линии". Еще более определенно выражался Н.И. Бухарин: "нам свои силы нужно устремить не в общую "болтологию", а на то, чтобы в кратчайший срок произвести определенное количество живых рабочих, квалифицированных специалистов, специально вышколенных машин, которые можно было бы сейчас завести и пустить в общий оборот" (15).

После смерти В.М. Бехтерева, роль нового идеолога педологии переходит к А.Б. Залкинду, работавшему в середине 1920-х гг. руководителем кафедры Педологии и педиатрии агропедфака 2-го МГУ. К тому времени А.Б. Залкинд, начинавший свою деятельность как врач и один из основоположников отечественной педологии, был уже достаточно известен, выпустив несколько фундаментальных работ по разным отраслям человеческого знания. Продолжительное время он являлся директором Института психологии, педологии и психотехники, который был образован на месте Психологического института (которым до преобразования руководил Н.К. Корнилов), а так же редактором журнала "Педология". В апреле 1928 г. начала свою деятельность Комиссия по планированию исследовательской работы по педологии в РСФСР, ее председателем назначается Залкинд, а в 1930 г. он уже проводит Съезд по изучению поведения человека, претендуя теперь на роль лидера не только педологии, но и всей совокупности наук о человеке (16).

Влияние педологов в те годы нанесло серьезный ущерб развитию Советского народного образования. О том, какие подходы педологи исповедовали в области просвещения, наглядно свидетельствует учебник по педагогике, выпущенный еще в начале 1920-х П. Блонским. В своем учебнике Блонский безапелляционно заявлял: "наряду с растениеводством и животноводством должна существовать однородная с ними наука — человеководство, и педагогика ... должна занять свое место рядом с зоотехникой и фототехникой, заимствуя от последних, как более разработанных родственных наук, свои методы и принципы". Отсюда, кстати, во многом и проистекали решения Государственного ученого совета о форсировании трудового обучения и специализации педвузов и педфакультетов. Для взглядов Блонского и его единомышленников были свойственны вульгарные, по своей сути позитивистские представления. Он, в частности, утверждал, что "как у животных, так и у человека умственные акты сводятся к условным рефлексам" и не более того. Перенесение этих взглядов на процесс преподавания был чреват исключением из процесса обучения творческого компонента, разрывом с гуманистической традицией русской школы.

Распространению на агропедфаке ложных, разрушительных концепций в те годы немало способствовало и руководство факультета, в частности сам К.Н. Корнилов. Еще в 1923 г. на Первом Всероссийском съезде по психоневрологии он выступил с громкой сенсационной речью, направленной против своего учителя Г.И. Челпанова и всей традиционной психологию. К середине 1920-х гг. взгляды Челпанова действительно уже серьезно устарели, но корниловская критика носила не столько научный, сколько идеологический характер. В своем выступлении Корнилов требовал поставить психологию на прочную марксистскую основу, под которой им понимался примитивный биологизм в купе со столь же преувеличенным социологизмом. Хотя многие "прогрессивные" психологи, такие, как П.П. Блонский, Л.С. Выгодский и др. поддержали Корнилова, за ним на долгие годы закрепилась репутация отступника и приспособленца к новой власти (17).

В дальнейшем, продолжая борьбу с Г.И. Челпановым и классической рефлексологией, Корнилов выступил с программой новой науки — реактологии. Новая дисциплина должна была заниматься изучением человеческого поведения, понимаемого как совокупность реакций человека на биосоциальные раздражения. Теоретически, реактология должны была опираться на диалектический материализм, но фактически она представляла собой эклектический сплав разного рода модные в те годы механистические и энергетические концепции. В своих теоретических построениях Корнилов, в частности, формулировал принцип "однополюсной траты энергии". По сути, противопоставляя умственную деятельность человека его физическим действиям, Корнилов пытался доказать, что "интеллект есть ничто иное, как заторможенный волевой процесс, не превратившийся в действие". Не трудно представить, какой разрушительный потенциал в условиях расцвета эгалитаризма и революционаристской нетерпимости 1920-х гг. имели подобные идеи. В области педагогики они способствовали переориентации с обучения студентов научным знаниям на различного рода "общественно значимую" практическую деятельность в области промышленного и аграрного труда.

Увлечение агропедагогикой, общественными дисциплинами и далекими от науки концепциями воспитания и обучения тормозили развитие специального и педагогического образования. "Левые реформаторы" требовали так же изменить устоявшуюся систему преподавания, в частности предлагалось упразднить лекционный метод преподавания как устаревший, буржуазный и реакционный и заменить его "групповой проработкой" учебного материала студентами в рамках так называемого лабораторно-бригадного метода. Бригадно-лабораторный метод нес в себе опасность ощутимого урона профессорско-преподавательским кадрам, так как перенесение всей тяжести на самостоятельную работу студентов по бригадам и превращение профессоров и преподавателей лишь в простых консультантов, вело к снижению их научного и педагогического потенциала. Далеко не все ученые в те годы решались поднять голос против подобных крайностей. Но постепенно даже в ту нэповскую эпоху, отмеченную революционным романтизмом, здоровый прагматизм и реализм брали верх. Нарастал процесс возвращение к традициям и ценностям классического русского университетского образования, что в сочетании с мощной государственной поддержкой высшей школы очень скоро стало приносить свои положительные плоды.

В борьбе за новые педагогические кадры: проблемы, ошибки, достижения

По мере того, как советская педагогическая наука набиралась опыта, левацкие и другие перегибы и заблуждения уходили в прошлое. Шел активный процесс строительства новой высшей школы. На 1 января 1924 г. в стране насчитывалось уже 25 высших педагогических учебных заведений, из них 12 педагогических институтов и 11 факультетов университетов, а так же 2 специальных учебных заведения, готовивших педагогов для профессиональной школы. Общее количество обучавшихся на них студентов было уже 14.342 человека, и еще 22,342 человека обучалось в педагогических техникумах, которых к этому времени действовало уже 209.

Достойную роль в этом процессе создания новой системы высшего образования занимал и коллектив 2-ой МГУ, во главе которого с осени 1924 г. становится Альберт Петрович Пинкевич. А.П. Пинкевич придерживался концепции трудовой школы. В этом направлении он и развивал свою научную деятельность: отдав дань модной в те годы педологии, он в больше мере был привержен прикладной педагогике, считал сам себя педагогом. Широкую известность Пинкевич имел и как активный политический деятель. В ранние годы пережив поверхностное увлечение большевизмом, он со временем сделал ставку на более умеренное и западническое крыло российской социал-демократией — меньшевиков. Позже Пинкевич примыкал к меньшевикам-интернационалистам, жестко критиковал большевиков за максимализм, вступив в РКП(б) только в 1923 г (18).

В 1920-е гг. во 2-ом МГУ работали видные представители отечественной науки и педагогической общественности. Многое для формирования нового отношения к педагогике сделали работники психолого-педагогического цикла крупнейший в 20-е гг. дефектолог В.П. Кащенко, А.П. Пинкевич, а так же возглавивший осенью 1924 г. педфак видный советский ученый О.Л. Бем. Среди работавших в университете следует назвать Е.Н. Медынского, который одним из первых в советское время обращается к изучению вопросов истории педагогики. Именно ему принадлежит авторство первого советского учебника по этому предмету. Автором нескольких работ по истории педагогики, а так же методике преподавания русского языка являлся работавший в тот период на педфаке Н.В. Чехов. На факультете работал и видный педагог-подвижник Станислав Теофилович Шацкий. Он приобрел известность тем, что еще в 1905 г. одним из первых начал организовывать клубы для детей рабочих на одной из окраин Москвы, а в 1911 г. стал организатором детской трудовой колонии "Бодрая жизнь" в Калужской губернии. После революции — он в числе создателей в 1919 г. Первой опытной станции по народному образованию, автор трудов по формированию детских коллективов, связям школы с жизнью и другим актуальным проблемам педагогики.

Всемирную известность имели работавшие на физико-техническом отделении педфака покоритель Арктики, один из первых Героев Советского Союза, автор трудов по высшей алгебре (теории групп), разработчик гипотезы образования тел Солнечной системы в результате конденсации осколочного газово-пылевого облака, один из основателей и редакторов Большой Советской Энциклопедии Отто Юльевич Шмидт; автор многочисленных трудов по физике звезд В.С. Фесенков; автор фундаментальных трудов и основатель научной школы по спектроскопии и спектральному анализу, первооткрыватель селективного рассеянья света Г.С. Ландсберг; один из основателей советской школы теории чисел и теории вероятности А.Я. Хинчин; будущий лауреат Нобелевской премии, автор трудов по ядерной физике, теории излучения, теории твердого тела, по проблемам управляемости термоядерного синтеза И.Е. Тамм; математик, основатель научной школы по топологии, автор трудов по теории множеств и теории функций П.С. Александров, Б.Ф. Добрынин, В.Ф. Каган и другие. Мало какой другой педагогический, да и не только педагогический вуз в стране и мире мог похвастаться таким соцветием работавших в нем выдающихся физиков.

Важные достижения в области наук о природе принадлежат профессорам и преподавателям естественного отделения. Среди них можно выделить разработчика технологий применения поверхностно-активных веществ, автора работ по физико-химической механике, дисперсным системам П.А. Ребиндера; крупного педагога, автора классических трудов по неорганической (1903) и органической (1904) химии А. Н. Реформатского; выдающегося советского зоолога, основателя московской научной школы териологов, автор трудов по систематике млекопитающих, географии животных, автора классической сводки "Звери СССР", одного из родоначальников отечественного экологического движения и экологической науки С.И. Огнева. И, конечно, в этом же ряду следует назвать Сергея Семеновича Наметкина — организатор и подвижник отечественной школы, видный администратор, химик-органик, один из разработчиков методов каталитической переработки нефти, автор трудов по теоретической химии углеводов.

Значительный вклад в развитие советской географической науки внесли профессора и преподаватели географического отделения. Так, Николай Николаевич Баранский стал основоположником в Советском Союзе экономической географии — одной из наук о человеке и его взаимодействии со средой, дающей объективное представление о взаимодействии человека и географической среды в противовес начинавшей тогда свое становление за рубежом и модной сегодня у нас квазинаучной концепции геополитики. На отделении работали также и другие талантливые преподаватели: А.А. Рыбников, А.С. Барков, Л.Д. Синицкий.

Одним из наиболее значимых в стране центров подготовки квалифицированных педагогов-филологов становится литературно-лингвистическое отделение педагогического факультета 2-го МГУ. Здесь занятия вели такие выдающиеся деятели отечественной высшей школы, как Н.К. Пиксанов, А.М. Пешковский, Н.М. Каринский, П.О. Афанасьев, А.М. Селищев, М.Н. Розанов. К примеру, П.Н. Сакулин автор, классического труда "Социологический метод в литературоведении", в своей деятельности стремился сблизить литературоведение с теми процессами, которые определяли лицо русского общества в период бурных потрясений начала века. Петр Онисимович Афанасьев был автором не только многочисленных пособий по русскому языку для начальной школы, но и автором букварей для тех, кто только учился читать свои первые книги. Многие поколения филологов в нашей стране обучались по трудам по истории русской литературы и общественной мысли Н. К. Пиксанова.

А.М. Пешковский известен как исследователь грамматики и стилистики русского языка. М.Н. Розанов являлся одним из первых советских академиков, автором исследований по теории западной литературы, а так же о связях А.С. Пушкина с мировой литературой. До сих пор имеют свое научное значение труды крупнейших отечественных диалектологов А.М. Селищева и Н.М. Каринского, посвященные не только различным русским говорам и диалектам, но и балканским языкам, а так же старославянскому языку, сравнительно-исторической грамматике и ономастике.

Об атмосфере, которая царила в то время на литературно-лингвистическом отделении и о той научной и преподавательской деятельности, которая велась на нем, писал в университетской газете Н.А. Трифонов: "У нас преподавали известные литературоведы, — вспоминал он, — П.Н. Сакулин, Н.К. Пиксанов, Н.К. Гудзинский (специалист по древнерусской литературе, но у нас он читал XIX век, так как в то время древняя литература считалась чем-то необязательным даже для филологов). П.С. Коган, и другие. Из лингвистов следует назвать М.Н. Петерсона, А.М. Пешковского, Н.М. Каринского. Приезжал из Ленинграда и будущий академик, молодой тогда В.В. Виноградов (признаться, что его лекции бывали порой трудноваты для уровня наших слушателей...).

Наиболее усердно я занимался в семинарах (или как тогда их называли — "семинариях"), которыми руководил большой знаток этого дела профессор Н. К. Пиксанов (на 3-м курсе по Пушкину, на 4-м — по русскому символизму)... Нас привлекала серьезная организация пиксановских семинаров. Доклад на избранную тему полагалось представить в письменном виде за неделю до занятий. Нужно было точно сформулировать тезисы доклада и довести их до сведения участников семинара. По каждому докладу выделялся официальный оппонент. Вообще проведение занятий напоминало по своей форме научные заседания. Велась протокольная запись обсуждения. Все это повышало у студентов чувство ответственности" (19).

Важную и далеко не последнюю роль в жизни педфака и всего университета играло общественно-экономическое отделение. На нем в разные годы работали не только представители нового государственного и партийного руководства, но крупнейшие, заслуженные обществоведы, представители гуманитарных наук. Часто их деятельность была связана с немалым личным мужеством. Несмотря на постепенно сгущавшуюся к концу нэповского периода атмосферу в общественных науках профессора и преподаватели отделения опубликовали большое количество научных трудов, значение которых сохраняется и поныне. Так, Ц. Фридлянд выпустил два тома классического исследования "История западной Европы", С.А. Пионтковский — "Очерки истории России в XIX—XX веках" и свой знаменитый труд "Октябрьская революция в России. Ее предпосылки и ход", Б. Граве — "К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны", М.В. Нечкина — "Общество соединенных славян", А. Шестаков "Октябрьская стачка в 1905 г.", "Советы крестьянских депутатов в 1917—1918 гг.", П. Горин — "Пролетариат в 1917 г.", М. Кубанин — "Махновщина" и др. В эти же годы выходит первый большевистский учебник по истории древней и новой России, написанный М. Н. Покровским "Русская история с древнейших времен", другие работы этого ученого.

В конце 1922 г., в виду развертывания второго курса, число профессоров и преподавателей педфака достигло более ста человек. Это заставило руководство факультета начать реорганизацию внутренней структуры педфака. Как сообщалось в письме в отдел Педагогического образования Главпрофобра, направленного 26 декабря 1922 г. деканом педфака, "Президиум педагогического факультета нашел вполне своевременным перейти к системе конструирования Отделений факультета с избранием президиумов таковых". В справке сообщалось так же, что на факультете действовало уже 5 отделений: Словесно-историческое — председатель А.С. Васюткин, секретарь Н.Н. Ватов; Биолого-географическое — председатель В.Ф. Патали, секретарь В.Ф. Добрынин; физико-математическое —председатель В.С. Питов, секретарь Семенов (студент); Неофилологическое — председатель К.А. Ганшина, секретарь Р.К. Розенберг; Педологическое — председатель Н.В. Чехов, секретарь Н.Н. Иорданский.

Проводились подобные мероприятия, направленные на улучшение профессионально-педагогической подготовки студентов и позже. Связано это было прежде всего с тем, что неразвитость материальной базы, безденежье начали сказываться на нормальной работе факультета. То, что в годы гражданской войны воспринималось более или менее как неизбежное, теперь стало сдерживать дальнейшее развитие педфака. Обо всех этих старых и новых проблемах подробно говорилось в Отчете о деятельности Педагогического факультета за осенний триместр 1923 г.

В нем, в частности, отмечалось, что количество студентов педфака вдвое превысило расчетное. Эта перегруженность сразу же сказалась на организации учебного процесса. Пришлось занятия организовывать в две смены, но и это не спасло положение, и часть курсов с осеннего триместра оказалось необходимо переносить на весну. Нахлынувшие на факультет трудности усугублялись и причинами субъективного характера, среди которых не последнее место занимали трения между руководством факультета и университета, недооценка университетским руководством значимости педагогического факультета. В результате, это отражалась на студентах. Как отмечалось в отчете педфака, "все попытки использовать химический корпус 2-го МГУ для занятий химией студентами педфака окончились неудачей, несмотря на то, что там работают студенты других учебных заведений, например Института детской дефективности. Студентам педфака приходится пользоваться (лабораториями) на стороне: химической лабораторией Ветеринарного института на Тверской улице, лабораторией по физиологии растений в Менделеевском институте на Миусской площади. Помимо крайней удаленности этих районов от 2-го МГУ, занятия в этих лабораториях стоят больших материальных затрат". Недостаток материальных средств возникал еще и по той причине, что в состав студентов педфака было влито большое количество студентов из закрытых педагогических учебных заведений, тогда как денежные средства этих учебных заведений "не были хотя бы частично переданы педфаку, и потому несмотря на открывшийся 3-й курс факультета отпускаемые средства остались те же самые".

Большую тревогу у руководства факультета продолжало вызывать и материальное положение преподавателей. Здесь к старым тревогам, добавлялись и новые, вызванные непродуманными решениями вышестоящих педагогических организаций, и в особенности действиями университетского начальства, упорно не шедшего на встречу педфаку. Вот что говорилось по этому вопросу в отчете деканата факультета:

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: доклад на тему, реферат по экономике.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7 | Следующая страница реферата