Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. Часть 1

(Литературная мозаика)

ВВЕДЕНИЕ

Хочу ввести читателя в моюкнигуИменноввести,объяснить,очем,
почему и как она написана.

Книгаэтанепростая,тем,ктоищет развлечения или отдыха, советую
закрыть и отложить ее в сторону Эта книга была трудна присоздании,трудна
онаидлячтения.Поэтомуприглашаюотправитьсявместе со мной в этот
нелегкий путь только тех, кто ощущает в себе достаточносилдляраздумий,
горькихпереживаний,аможетбыть, и разочарований. Но в целом, в итоге,
надеюсь, мы достигнем определенного результатаипроясниммногиетомящие
нашудушувопросы,поставленныенедавнейисторией, да и нами самими, ее
участниками. Участниками честными, но порой слепыми, не имевшими возможности
обозреть, охватить происходящее вокруг, понять, что творим, движимые теми, в
чьих руках были рычаги или, как говорится, бразды правления

Тема книги - дела военные, выделенные из всех других дел ипроблемXX
векаЦентром повествования, фигурой, объединяющей все, о чем я рассказываю,
является человек, сыгравший необыкновенно важнуюрольвдостижениинашей
победывВеликойОтечественнойвойне,МаршалСоветскогоСоюза Георгий
Константинович Жуков, личность неоднозначная-икакполководец,икак
общественный деятель, и как человек.

Однаизглавныхтрудностейвработе над книгой проистекала из того
обстоятельства, что в течение всей войны рядом с Жуковым был,или,вернее,
Жуковбыл рядом с человеком, который являл собой своеобразный эпицентр всех
происходящих событий на фронте и в тылу. Я имею ввидуИВСталина.Как
историческаяличность,какполитическийдеятель и как человек Сталин еще
более сложен, чем Жуков. Я не берусь анализировать, атемболееоценивать
всюдеятельность Сталина, я намереваюсь описать его лишь как военачальника,
как Верховного Главнокомандующего.

С другой стороны фронта Жукову противостоял,былегопротивникомво
многих сражениях и в воине в целом Адольф Гитлер, тоже личность сложнейшая -
внравственном,политическомидаже психологическом аспектах. Нго обойти
нельзя, он постоянное действующее лицо на протяжении всей войныидонее.
Значит,ионбудетприсутствоватьвкниге. И, конечно, будут названы и
охарактеризованы те гитлеровские генералы, которыепротивостоялиЖуковув
конкретныхсражениях. А на нашей стороне Жуков будет окружен своими боевыми
соратниками.

Моя задача, с одной стороны, облегчается, а с другой - усложняется тем,
что Жуков написал большую книгу\\"Воспоминанияиразмышления\\",вкоторой
осветилпочтивсюсвоюжизнь.Казалосьбы,чтоможетбытьточнее и
достовернее этой книги? Но следует напомнить, что в то время,когдамаршал
ееписал,онбылстесненситуациейтехдней, обстоятельствами, в силу
которых он не все мог сказать о себе. При этом необходимоиметьввидуи
известнуюскромность,присущуюемукак автору. А кое о чем маршал, может
быть, не хотел написать по другим причинам - несомненно,уЖукова,каку
всехнас,грешных,было немало и таких моментов в жизни, о которых ему не
хотелось бы вспоминать. Вот и получается:

есть о чем рассказать, даже приналичииобъемистыхисодержательных
воспоминаний самого героя предстоящего повествования.

Даже то,очемонрассказал(например,какое-нибудьсобытиес
совершенноопределеннымместомдействия,точнойдатой и конкретными
участниками),можетбытьпорой проанализировано и оценено несколько иначе
из-за того, что открылись какие-то новые, неизвестные ранееобстоятельства.
Аможет появиться - и у меня, пишущего, и у вас, читающих,- желание чему-то
возразить, высказать свое суждение и оценку, опираясь на те же самые факты и
события.

Маршал-полководецнаполесражения,аза письменным столом
маршальскиезвездысилне прибавляют. Перед чистым листом бумаги трепещут
даже профессиональные литераторы. Чистый лист - проверка и уровняличности,
пожалуйнеменее строгая, чем в бою. В сражении, если даже совершен огрех,
прошла, отгремела битва, и если ты не хочешь, то можешь никому не говорить о
своей ошибке или минутной слабости, а то, что написано на бумаге,этогоне
позволяет-написанноеостаетсянавсегдаистановитсяуже не твоим, а
общенародным достоянием, и если солжешь - это так и останется и будетвидно
всем и всегда. Тут тебе и оценка, и приговор - получишь то, что заслужил.

Нелегкосправитьсяс трепетом и чувством ответственности перед чистым
листом. Не всем удается преодолеть этот барьервсебе.Прижизнинашего
поколениямымногоразбылисвидетелями,когдалюдисочень высоким
общественным положением и, казалосьбы,оченькрупныенеустоялиперед
чистымлистоминаписалинанемтакое, за что не примет их в свое лоно
история как порядочную, честную личность.

Многоудивительныхизобретений совершили люди. Ухитрились они
преодолеватьитрудностьнаписаниямемуаров.Часто бывало так - человек
прожил сложную жизнь, много видел, а написать об этом не может, не далаему
природалитературныхспособностей.Воти придумали: объединяются двое, у
одного опыт, большая жизнь, а другой свободно выкладывает мыслинабумагу,
такрождаетсясвоеобразныйлитературный кентавр. Много у нас появилось за
послевоенныегодытакихкентавров. Как правило, это искусственное
объединениепорождаловещи неполноценные, но все же, с одной стороны, надо
сказать спасибо литзаписчикам за то, что они сохранили для потомков хотябы
рельеф событий. Но, с другой стороны, им же и упрек за то, что многие из них
вытравилидушурассказчика,его личные переживания, отношение к событиям,
язык (пустьнелитературный,ноукаждогосвой).Вотвэтомсмысле
литературныеобработчики,какналесопильномзаводе,делалииз разных
деревьев одинаковые столбы. Да еще каждый, в зависимости отстепенисвоего
мужестваилитрусости,заботилсяоблагополучии и \\"проходимости\\" своего
творения, вытравляя из воспоминаний то, что, на их взгляд, не нужно илиеще
не время рассказывать, а тем самым они вытравляли самую душу, самый смысл из
тех воспоминаний, которые они литературно обрабатывали.

Приложилисвои въедливые перья дописчики и советчики и к воспоминаниям
Жукова. Это не предположение - я даже беседовал с некоторыми изних.Жуков
незадолгодосмертисгрустьюсказал: \\"Книга воспоминаний наполовину не
моя\\". Это подтверждается в статье доктораисторическихнаук,
генерал-лейтенантаН.Г.Павленко,опубликованнойвNo11,1988г.,
\\"Военно-исторического журнала\\". Профессор Павленко был в шестидесятыхгодах
главнымредакторомэтогожурнала,ончеловекшироко информированный об
официальных и неофициальных делах и разговорах в военной среде послевойны.
НиколайГригорьевичнеразвстречалсясЖуковым. В застойные времена о
многих закулисных делах, касающихся книги Жукова, говорить было нельзя.Вот
чтонаконецсмог написать Павленко лишь в 1988 г.: \\"...из рукописи вопреки
авторскойпозициивыбрасывалисьмногиекритическиемысли,связанныес
деятельностьюИ. В. Сталина, репрессиями, недостатками и просчетами в войне
и т. д.

Еще до выхода в свет мемуаров Г. К.ЖуковауруководстванаСтарой
площадибылиразныеточкизрениянатрудполководца.Например,член
Политбюро ЦК КПСС М. А. Суслов, ведавший в те годы идеологией,считал,что
никакими купюрами изменить содержание книги Г. К. Жукова нельзя. Ее лучше не
издаватьсовсем. Других взглядов придерживался Л. И. Брежнев. Он в конечном
итоге и дал разрешение на публикацию Но раньше, чем это произошло,надней
довольноосновательно\\"потрудились\\"двегруппы доработчиков (из Главного
политического управленияСоветскойАрмиииВоенно-МорскогоФлотаииз
Военно-научного управления Генштаба)... они выписывали и вычеркивали все то,
чтосчиталинужнымКакпотомвспоминалодинизруководителейгруппы
доработчиковгенерал М. X. Калашник, они \\"устраняли\\" недооценку
партийно-политической работы в мемуарах Г. К. Жукова.

Послетого как усердно потрудились доработчики, готовая рукопись долго
не посылалась в набор. Редактор А.Д.Миркина,работавшаянадрукописью
Жукова, рассказывала и в печати и мне, почему происходила задержка. (Кстати,
сблагодарностью должен сказать о том, что Анна Дмитриевна Миркина читала и
рукопись этой моей книги.) Она рассказывала: работникам редакции дали понять
- Брежневу очень хочется, чтобы маршал упомянул его всвоихвоспоминаниях.
Новотбеда,завсегоды войны Жуков ни разу на фронте не встречался с.
Брежневым. Георгий Константинович простонезнал,чтовкакой-тоармии
существуеттакойполковник-политработник. Как быть? Без выполнения просьбы
Генерального книга не пойдет. Тогда написали, что,находясьв18-йармии
генералаК.Н. Леселидзе, Жуков якобы хотел \\"посоветоваться\\" с начальником
политотдела армии Л. И. Брежневым, но, к сожалению, еговштабеармиине
было,\\"онкакраз находился на Малой земле, где шли тяжелые бои\\". Миркина
сказала, что, когда Жукову показали этот \\"довесок\\" и попросилисогласиться,
чтобыускоритьвыходкниги,маршалуступили горько усмехнулся: \\"Умный
поймет\\".

Ещедотого,какмнесталиизвестнывышеприведенныеподробности
\\"доработки\\" рукописи Жукова, я, внимательно читая и перечитывая воспоминания
маршала,виделмногиестраницы\\"нееготекста\\",онивыделяются своей
чужеродностью, казенностью, тенденциозностью содержания. Встречаются и такие
суждения, которые невозможно посчитать за жуковские,онипротиворечатего
взглядам,характеру, убеждениям. При чтении и анализе таких мест у меня все
сильнее укреплялось желание познакомиться с первоначальной рукописью Жукова.
Я предпринял немало усилий,чтобынайтиее,нообнаружитьрукописьне
удавалосьниуродственников,нив архивах. Это само по себе еще больше
распаляло не только мое любопытство, но и убеждение - что-то не таквэтом
исчезновениирукописи.Почему ее прячут? Кто и зачем? И если это так, то в
рукописи, наверное, много такого, что не случайно прячется.

И я стал искать Искал долго, упорно и терпеливо. Несколько лет.

И вот однажды очень хороший и добрый человек мне сказал:

- Я знаю, вы работаете над книгой о Жукове, может быть,ваминтересно
будетпознакомитьсясегопервоначальной рукописью. Ксгати, в ней многое
поправлено,авам,наверное,небезынтересноузнатьподлинныесуждения
Георгия Константиновича.

Яне верил своим ушам! Неужели это не сон? Стараясь быть сдержанным (а
внутри все кричало:

Неужели? Неужели нашел?!),яответил,чтомнебудетиполезнои
интересно познакомиться с рукописью. Но точно ли это оригинальный вариант?

- Несомневайтесь,-самыйпервый,сзамечаниями на полях лиц очень
высокопоставленных и с ответами на эти замечания самого Жукова

Я готов был оставить все дела и кинуться за этой рукописью, но разговор
этот произошел во время заграничной командировки, в далеком Буэнос-Айресе. Я
потерял покой, не мог дождаться возвращения на родину. Мненеверилось,я
боялся, чтонесбудется,что-топомешаетмнеполучитьрукописьдля
ознакомления.

Опасениямоиоказалисьненапрасны- хороший, добрый человек
засомневался,егосмущализамечания на полях рукописи, сделанные людьми и
сегодня очень влиятельными Я дал словоникогданикомуненазыватьимени
хорошего,доброгочеловека,что свято выполняю. Еще и еще раз выражаю ему
благодарность отсебяиотчитателейзато,чтоонсохранилидал
возможностьнамознакомитьсясподлиннымимыслямии суждениями Жукова,
которыедаютнам возможность в какой-то степени восстановить и
справедливость и образ Георгия Константиновича

Хочу привести только один пример, подтверждающий бесценность находки.

Характерчеловекапроявляетсяв поступках, в манере речи, в жестах и
даже в походке. Общественные поступки и дела показывают характер имасштабы
личности.Рассуждаятак,я заходил в тупик, читая в мемуарах Жукова такую
фразу: \\"Массовое выдвижениенавысшиедолжностимолодых,необстрелянных
командиров снижалонакакое-товремябоеспособностьармии\\"Итолько
вскользь, как бы мимоходом, о массовых репрессиях,опогибшихталантливых
сослуживцах,которых так не хватало в боях! Что это - нежелание \\"ворошить\\"?
Хотел написать - \\"трусость\\", но с именем Жукова это такнесовместимо,что,
какговорится,рукане поднимается написать такое. Тогда - что же? Почему
мужественный, всегда самостоя гельно мысливший маршал не написал подробно об
этой страшной беде нашей армии? Почему?!

Ответ я нашел в его рукописи. Все он написал! И отношение свое высказал
крепко и прямо - по-жуковски. Например, опубликованная в книге маршала глава
\\"Командование 3-мкавалерийскими6-мказачьимкорпусами\\"занимает10
страниц,аврукописи-29.В книге это чужой, не жуковский по стилю и
содержанию текст - сухой газетный отчет о некоторых международных событиях и
становлении советской военной промышленности А в рукописи говорится честно и
безбоязненноорепрессиях,которыеопустошалирядыкомандногосостава
КраснойАрмии,икаксамЖуковедва не угодил в сталинскую мясорубку В
соответствующем месте я приведу текст этой главы подробнее.

По ходу повествования я буду часто обращаться к подлиннику Жукова,это
поможет нам пробиться к правде не только поступков маршала, но и событий тех
лет. (1)

Задумывалисьвы,уважаемый читатель, над тем, как пишется история? По
моимнаблюдениям,онапишетсядважды,трижды,икаждыйраз события
истолковываются по-разному.

Невдаваясьвдругиеобласти,бегловзглянемнаисторию Великой
Отечественной войны. Все в ней вроде бы детально известно-операции,даты,
имена,цифры, рубежи. Но до 1953 года в наших исторических трудах был явный
перекос в сторону преувеличения заслуг Сталина в достижении победы в целом и
во многих операциях. былонназван\\"Великимполководцемвсехвремени
народов\\" Напомню еще про \\"десять сталинских ударов в 1944 г.\\".

Апозднее,вконце пятидесятых годов? В шеститомном издании \\"Истории
Великой Отечественной войны\\" и во многихкнигахтогопериодавидениной
акцент.ИмяСталинавычеркнуто и там, где это было необходимо, и там, где
нельзя; возникла другая крайность- его пытались заменить именем Хрущева

А затем, в шестидесятых - семидесятых годах,появилсяиразроссядо
невероятныхразмеровновыйконъюнктурныйбурьянотом, что наши победы
главным образом вдохновлялись с Малой земли и были одержаны на том пути, где
\\"вел\\" 18-ю армию начальник политотделаполковникБрежневПисалиобэтом
всерьезитак много, что он сам поверил в это и преподнес себе маршальское
звание, пять геройских Золотых Звезд и орденПобеды.Постатусувсеэто
дается лишь за дела и подвиги, совершенные наполебрани,и
полковнику-политработнику никак не полагается.

Вот такой неприглядныйпутьсложилсяунаспринаписанииистории
ВеликойОтечественнойвойныСтыднонамбудетперед потомками Наверное,
наследники будут пожимать плечами и поражаться нашей непоследовательностив
оценкевеликихдел,которыемы смогли совершить, но не сумели достойно и
правдиво описать

Здесь, мне кажется, пора сказать несколько словотом,какнаписана
книга, о жанре \\"литературная мозаика\\".

Однаизпричин,почему в нашей литературе до сих пор нет современной
\\"Войны и мира\\", на мой взгляд, втом,чтописателипыталисьрешитьэту
труднейшуюпроблемувстаройформе, то есть создать роман или эпопею. Но
тема, масштабы событий так огромны, что они не поместились врамкистарого
жанраДлятогочтобы охватить колоссальный размах великой войны, нужно не
плавное повествование с описанием батальныхкартин,пейзажей,переживаний
героевНужночто-тоновоеКстати,Лев Николаевич Толстой к концу жизни,
опираясь на свой огромный и многолетний опыт, пришелкзаключению,чтов
старыхформах,в тех, в которых работали он и его современники, уже писать
нельзя Вот что он говорил об этом:

\\"12 января. Сейчас много думал о работе И художественнаяработа:\\"был
ясный вечер, пахло...\\" невозможна для меня. Но работа необходима, потому что
обязательнадляменя.Мневрукиданрупор,ияобязан владеть им,
пользоваться им Что-то напрашивается, не знаю, удастся ли. Напрашивается то,
чтобы писать вневсякойформы:некакстатьи,рассуждения,инекак
художественное, авысказывать,выливать,какможешь,то,чтосильно
чувствуешь\\" (2)

Или вот еще - та же мысль:

\\"Мнекажется, что со временем вообще перестанут выдумывать
художественные произведенияБудетсовестносочинятьпрокакого-нибудь
вымышленного Ивана Ивановича или Марию Петровну Писатели,еслионибудут,
будут не сочинять, а только рассказывать то значительное или интересное, что
им случалось наблюдать в жизни\\" (3)

Ненадо подозревать меня в нескромности и самонадеянности. Я не имею в
виду себя как продолжателя Толстого, говорю лишь о форме изложения. Опираясь
на мудрость, опыт и прозорливость великого мыслителя, да и не только его,а
имногихдругих(чтоникогданебылопредосудительным),япопытаюсь
осуществить задуманное мною.

С необходимостью создания нового жанра,отвечающегозадачам,которые
стоялипередомнойкак писателем при создании широкоохватных литературных
произведений, столкнулся я еще при работе над повестью\\"Полководец\\"Имне
кажется,янашелтакой жанр еще в той книге. В предисловии к ней я назвал
егомозаикойМозаика-этовид изобразительного искусства, широко
распространенныйещевДревнем Риме. Она создается из отдельных плиточек,
разноцветных кусочков, все вместе они составляютопределенноеизображение,
картинуВоти в своей мозаике я создаю из отдельных эпизодов, фрагментов и
цитат художественную литературную картину. Если в обычном романе или повести
писатель оперирует словом и образом для изложения своих мыслей, поступкови
переживанийгероевивцеломзамысла,товмозаикеписательдолжен
оперировать целыми блоками (если так можно сказать) и из этих блоков создать
свое произведение. Для моей мозаики важнымсоставнымкомпонентомявляется
документ,рассказучастникаилиочевидца события, способной убедительно,
правдиво и достоверно показать то, о чем идет разговор.

Очень интересную мысль (ободряющую меня!)высказалБелинскийещедо
того, как Толстой пришел к выводу о том, что должна появиться новая проза:

\\"Мемуары,еслионимастерскинаписаны,составляют как бы последнюю
грань в области романа, замыкая ее собою.Чтожеобщегомеждувымыслами
фантазииистрогоисторическим изображением того, что было на самом деле?
Какчто?-художественностьизложения!Недаромжеисториковназывают
художниками. Кажется, что бы делать искусству (в смысле художества) там, где
писательсвязан источниками, фактами и должен только о том стараться, чтобы
воспроизвести эти факты как можно вернее? Но в том-тоидело,чтоверное
воспроизведениефактовневозможноприпомощи одной эрудиции, а нужна еще
фантазия. Исторические факты, содержащиеся в источниках, не более каккамни
икирпичи:толькохудожникможетвоздвигнуть из этого материала изящное
здание... Тут степень достоинства произведения зависитотстепениталанта
писателя\\"Вотвидите, \\"камни\\" и \\"кирпичи\\", Белинский чуть-чуть не произнес
слово \\"мозаика\\".

Документалистика в наши дни пользуется огромным успехом у читателейне
тольковнашейстране,ноивовсеммиреВо второй половине XX века
документалистика - один из самых читаемых жанров, и происходит это не только
потому, что она ближе кправдеиличитателькак-тоутомилсяиужене
воспринимает описания, создаваемые фантазией художника. Этот бум
документалистики происходит еще и оттого, что в наше время читательужене
тот,какойбылвпрошломвеке.Теперь он широко информирован, способен
оценивать явления самостоятельно. Когда говорится об историческихсобытиях,
читателю интересно нетолькополучитьготовое,отшлифованноемнение
писателя, но и самомупоразмышлятьиоценитьто,очемончитает,а
документалистика как раз и предоставляет такие возможности.

Я изучал военную литературу, советскую и зарубежную, работал в архивах,
нашихизаграничных.Ещераз перечитал и просмотрел многое, написанное о
войне. И не только нашими фронтовиками, но и теми, кто противостоялнампо
тусторонуфронта. Кстати, они написали немало, и не только мемуары. Сразу
после прекращения боевых действий американское военное руководство собрало в
специальныхлагерях(довольнокомфортабельных)гитлеровских генералов,
попавших к ним в плен. Среди них были все три бывших начальника генерального
штабасухопутныхсил - Гальдер, Цейтцлер, Гудериан, заместитель начальника
генштаба Блюментриг, начальникоперативногоотделагенштабаХойзингери
многиедругие.Крометого,вруках американского командования оказалось
большинство документов немецкого генштаба. Собрав гитлеровскихгенералови
давим доступ к документам, американское руководство предложило описать ход
войны и изложить свои суждения о всех сражениях, в которых ониучаствовали.
ВсенаписанныематериалысталисобственностьюПентагона, а гитлеровские
генералы позже издали свои книги-воспоминания о войне, например, Гудерианв
1951 году \\"Воспоминания солдата\\", Манштейн - \\"Утерянные победы\\". Я читал эти
и другие книги и тоже использовал их в своей работе.

Ябудуцитироватьнеизданные рукописи (чьи именно, будет указано). И
одной из причинтого,чтоонинебылиопубликованы,отчастибылаих
правдивость.

ПослевойныиучебывВоеннойакадемииим.Фрунзеяработал в
Генеральном штабе Советской Армиис1948по1954год,этобылпериод
обобщения,оценки,выводовоминувшейвойне.Создавались новые уставы,
обновлялись военная теория, стратегия, доктрина. Личное знаниеэтихдели
проблем,думается, -тоже имеет важное значение. Работая в Генеральном штабе
при жизни Сталина, я ощущал тотособыйстильиатмосферу,которыебыли
характерныименнодлятоговремениЯ ни разу не говорил со Сталиным, но
видел его многораз,имнеизвестенобширныйгенштабовский\\"фольклор\\"
периодаВеликойОтечественнойвойны.Ябылзнакомсо многими крупными
военачальниками и буду описывать их по личнымнаблюдениямивпечатлениям.
Сразуоговорюсь, я не был близок к этим людям, но даже короткие разговоры и
встречи на учениях, совещаниях,впоездеилисамолете,несколькослов,
сказанных мне или при мне, имеют большое значение, так как смотрел я на этих
людей не только глазами офицера, но и оком писателя. Мне не нужно изучать их
пофотографиям,язнаю внешность каждого из них, особенности речи, жесты,
черты характера. В числе военачальников, которых я так знаю, могу назватьГ
КЖукова,А М Василевского, К. К. Рокоссовского, Р. Я. Малиновского, В. Д.
Соколовского, И С Конева, С М Буденного, С М. Штеменко, Н. А. Булганина,И.
X. Баграмяна, И. Е. Петрова, Ф. И. Голикова, А. И. Еременко, Г Ф Захарова, К
СМоскаленко,А. А. Лучинского, П А Ротмистрова, И. И. Федюнинского, И. Д.
Черняховского, В. И. Чуйкова, П. И. Батова, М. Е. Катукова и многих других.

С некоторымиизнихявстречалсянетолькопослужбе,ноив
неофициальнойобстановке,гдевелись личные беседы, и в каждой тема воины
была одной из главных

Внимательноизучил я мемуары военачальников и художественные
произведения писателей, посвященные войне. Побывал на полях многих сражений,
втомчислеитех, в которых сам участвовал (что немаловажно!). Осмотрел
места, где работал и бывал Жуков: в Ставке, в Кремле, в кабинетеСталинаи
на даче его подМосквой,водворцах,гдепроходилимеждународные
конференции,- в Ялте и в Цецилиенхофе в ПотсдамеОсмотрелзалу,гдебыла
подписана капитуляция гитлеровской Германии, штабы наших союзников:

ставкуЧерчиллявЛондоне;ЭйзенхауэраиМонтгомерина побережье
Ла-Манша; в Берлине и в Цоссене здания,гдеработалигенеральныйштаби
другие высокие военные инстанции фашистской Германии.

Авторымногихкнигмогутузнатьв моем тексте \\"свои эпизоды\\", но я
думаю, они меня правильно поймут и не посетуют на это, ведь работа,которую
я взвалил на свои плечи, огромна:

янесчитал нужным прятать или маскировать факты, цифры, документы, а
порой и сцены, взятые из книг других авторов.Яговорюобэтомоткрыто.
Ничегонеприсвоил,вкаждомслучаеуказываю,откогомне это стало
известно, где прочитал, кто рассказалВрукописимноюуказаныподробные
сведенияобавторах,гдеизданыихкниги, вплоть до страниц, с которых
заимствован текст. Даны сведения обархивныхделах-точныеихадреса,
фонды,номераи страницы, где \\"что взято Но при публикации это доведено до
минимума, так как, если приводить всеэтибиблиографическиеисправочные
сведения, книга, при множестве цитат, превратится и по объему, и по внешнему
виду в нечто похожее на справочник. А это ведь художественное произведение!

Яповторяю,некорыстныеи меркантильные помыслы двигали мое перо в
этой работе, а желание собрать в единую картину все,чтоесть,исоздать
таким образом литературную мозаику. Я не претендую ни на роман, ни на эпопею
ипрошусудитьо моей работе по законам нового жанра, который если я и не
изобрел, то во всяком случае стремлюсь и считаю своевременным активизировать
в литературе.

И еще я встретился со многими участниками войны,сослуживцамимаршала
Жукова, беседовал и записывал их рассказы и тоже широко использую их в своей
книге.

Всекомпонентымозаикиобъединенымоимисуждениями,объяснениями,
комментариями, они-то и должны, помоемузамыслу,связатьвсевединое
целое. Не помню, кому принадлежит мысль, но мне она кажется правильной, я ее
разделяю:

комментарий- это уже мировоззрение. В связи с этим могут возникнуть у
читателей опасения, что мои описания в какой-то степени будутсубъективными
всилутого,чтоячеловексосвойственнымикаждомуизнассвоими
убеждениями, взглядами,отношениемклюдямисобытиямНаверное,такое
опасениезакономерно.Новсежев самом начале хочу предупредить, что я
старался избегать субъективности и быть в доступной мне степени объективным.

Допускаю, что у многих профессиональныхисториковчтениемоейкниги
ничего,кромераздражения,не вызовет, потому что они знают больше меня и
вряд ли найдут в моем повествованиичто-тодлясебяновое,анекоторые
суждениямои,возможно, будут восприняты ими как ненаучные. Но книга эта в
первую очередь рассчитана на читателей, от которых я получилтысячидобрых
отзывов на моего \\"Полководца\\" и кто ждет теперь книгу о Жукове.

Мнеоченьхочетсядатьчитателямвозможность самим познакомиться с
документами, услышать голоса очевидцев, потому что не каждыйизвасимеет
доступ,даивремянато, чтобы рыться в архивах, доставать необходимые
книги в библиотеках, ну и, конечно же, не каждый может встречатьсястеми,
ктоучаствовалв сражениях и был близок к историческим личностям и простым
людям - участникам событий, о которых пойдет разговор Я надеюсь,кто-нибудь
раскроет эту книгу, когда уже не будет ни меня, ни участников войны, живущих
сегодня.Воттогдаценностьбесед и свидетельств очевидцев возрастет еще
больше.

Отшумелисражениявтороймировойвойны,раскрытыархивыитайны
генеральныхштабоввоевавшихсторон,рассказаны и обнародованы ухищрения
дипломатов, политических деятелейивоеначальников.Казалосьбы,пришло
времяизучатьлюдямправдуовсемпроисшедшем. И вот начали эту правду
излагать. Но, как это ни странно, правда опять разная в двух лагерях, так же
как это было вдни,когдагремелипушки.Оперируятемижесобытиями,
сражениями, рубежами ифронтами,количествомвойск,датами,именами
полководцев и героев, обесторонытеперьпишутисториюнасвойманер,
толкуют так,какэтовыгоднотойилидругойстороне,причемсамое
любопытное,чтовсе подтверждают свои точки зрения достоверными,
убедительными аргументами, документами, а в конечном счете приходят к своим,
желаемым выводам.

Можноли не поддаться этому пороку? Давайте попробуем. Но это будет не
просто, потому что, хоть и очень много написано об этой войне, онавсееще
остается по-настоящему \\"неизвестной\\".

Всвязисперестройкой и гласностью появилось в печати, извлечено из
личных и государственных архивов огромноеколичествоневедомыхнамранее
фактов или таких событий, о которых нельзя было писать и говорить.

РаботаянадкнигойоЖуковебезпрежних ограничений и запретов, я
обнаружил, что и нам самим эта война вомногомнеизвестна.Какэтони
странно, но это так! Не говоря уже о тенденциозности и прямой фальсификации,
мыещенезнаем многие стороны и подробности войны потому, что есть целые
материки материалов, которых мало кто касался. Назову дваизних,которые
мнедовелосьпросмотреть.Жуков,выезжаяна фронт, в действующую армию,
ежедневно в конце дня, а чаще ночью или уже утром писал совершенно секретные
донесения Сталину Подчеркиваю - ежедневно! Эти донесенияввидуихбольшой
секретностиписалисьвединственномэкземпляре лично Жуковым или под его
диктовкугенераломдляособыхпоручений. На машинке донесения не
перепечатывалисьИх текст передавался Верховному Главнокомандующему шифром.
Все, кому был известен текст, расписывались на донесении - начиная от Жукова
и кончая шифровальщиками. Донесения эти собраны в несколько объемистых томов
по пятьсот и более листов Я прочитал и сделал выписки из этих томов,причем
не из расшифрованного в Генеральном штабе текста, а из подлинных, написанных
иправленных Жуковым разными карандашами и чернилами. В каждом донесении из
почерка так и проявляется, бросается в глаза настроение, душевноесостояние
маршала.Вкаждомдонесенииизлагается обстановка на определенный день и
час, а также решение Жукова на действия войск в этих обстоятельствах.

Слова, буквы,строчкивкаждомдонесенииразные.Еслиделаидут
успешно,войсканаступаютилистойко обороняются, строки текста, абзац к
абзацу ложится прямыми, строгими прямоугольниками. Ноеслиидетсшибкас
контрударами,контратаками,вклиниванием противника и, не дай бог, отходом
наших войск, в этом случае и текст донесения на листах бумаги весь вкривьи
вкось,свставками и перечеркиванием, приписками сбоку и на обороте. Тут и
карандаши разного цвета, и восклицательные знаки иногда по три подряд.

И, даже порой не выдерживаяжуковскоготемперамента,бумагаместами
прорвана энергичным росчерком. Представляю еще и восклицания при этом: Жуков
подгорячуюруку, как говорится, за словом в карман не лез, выпаливал, что
накипело, громко и энергично.

Другие, еще более объемистые, залежи \\"неизвестной войны\\"(наверное,с
нимиработали ученые, журналисты, работники Министерства обороны и до меня,
не претендую на роль первооткрывателя, но для меняэтобылидействительно
неведомыесокровища).Представьте себе 96 больших коробок, в каждой из них
по 3-4 тома подлинных политических донесений из многих дивизий всех армийи
всехфронтов! И в каждом томе более 500 документов. Здесь вся война, каждый
еедень,героическиепоступки,подлыепредательства, партсобрания с
приветствиями\\"вождю народов\\", пьянки и дебоши, сбор средств на вооружение,
самоубийства и самострелы. освобожденные города исела,радостныевстречи
соотечественниковиихжепомощьнашимврагам,перебоив снабжении и
раненые, брошенныенапроизволсудьбыСолдаты-героиигенералы-подлецы
Подлецы-солдаты и герои-генералы.

Вот где она, \\"неизвестная война\\"

Япознакомлю читателей с многими иэ этих материалов, имеющих отношение
к моей теме, к Жукову, операциям, которыми он руководил

Но, повторяю, сотнитомовитысячидокументовещеждутотбораи
публикации,данетолькоиз этих коробок. Стоят на стеллажах, ждут своих
первооткрывателей упаковки сделамиуправленийГенштаба-оперативного,
разведывательного-имногих других. И не только Генштаба. Ко всему этому
прикасались пока одиночки Все это еще по сей день \\"неизвестная война\\".

А у нас некоторые критики и литературоведы договорилисьдотого,что
считают\\\' военная тема себя исчерпала! Нет, уважаемые коллеги, к военной теме
по-настоящемуприкоснулисьещеоченьнемногие. Большие открытия и успехи
нашей литературы в создании правдыовойнеиочеловекенавойнееще
впереди.

Введение мое немного затянулось, но прошу учесть - оно написано ко всей
книге, а не только к первой ее части, публикуемой здесь.

Этаперваячастьохватывает события, действия людей и главного героя
Жукова от начала XX века до Московской битвы включительно.

Вторая часть, над которой я теперь работаю, освещает сражения и рольв
нихЖукованачинаяот Московской битвы и до Дня Победы и принятия Жуковым
капитуляции гитлеровской Германии.

Третья частьбудетпосвященапослевоеннойслужбеижизниГеоргия
Константиновича.Этачасть его биографии меньше всего освещена, и была она
трудной, потому что фактически сразу после победы, с 1946 года, и досмерти
Сталина в 1953 году и с 1957 года до конца жизни он находился в опале.

И лишь в самые последние годы жизни судьба подарила ему большое счастье
- любовьк прекрасной женщине и ее такое же сильное ответное чувство. Тем и
завершится моя книга.

В моеймозаикеописанодалеконевсе-события,личныепоступкии
качествалюдейрассмотренымнойпреимущественноввоединомаспекте: я
писатель военный и стремлюсь не выходить запределымоейкомпетентноеги
Возможно, есть в книге и огрехи. Мне бы очень хотелось получить от читателей
замечания,поправкииособеннокакие-тоновыефакты,эпизоды из жизни
Георгия Константиновича, которые оказались мненеизвестныприработенад
книгой Все это я учту с благодарностью.

НАЧАЛО РАТНОГО ПУТИ

Какэто ни странно звучит сегодня, но будущий маршал, вступая в жизнь,
даже не помышлял быть военным. И родители, назвав его при крещенииЕгорием,
вовсе не думали о внесенном в святцы воине Георгии Победоносце.

ВыстрелвСараево28июня1914года,которымбыл убит наследник
австро-венгерского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд и скоторогопринято
считать начало первой мировой войны,перевернулсудьбынетолько
императоров, но и деревенского парня, каким был Егор Жуков.

Я начинаю свое повествование с того дня, когда Георгии впервые, ещене
надев военнойформы,столкнулся,каксказалибысегодня,своенной
проблемой.

Произошло это так. С началом боевыхдействий,подвлиянием,какмы
говоримвнашидни,пропагандыпроизошел всплеск патриотических чувств,
особенно у молодежи,быстреедругихподдающейсяромантическиммечтаниям
война, мол, это подвиги, геройство, награды...

КэтимднямЖуковсемьлетпроработал в скорняжной мастерской. Из
мальчика-ученика он уже стал мастером, получал \\"целых десять рублей\\"! И, как
он сам вспоминает\\" \\"Хозяин доверял мне, видимо убедившись в моейчестности.
Ончастопосылалменяв банк получать по чекам или вносить деньги на его
текущий счет Ценил он меня и как безотказного работника и часто брал всвой
магазин,гдекромескорняжнойработымнепоручаласьупаковка грузов и
отправка их по товарным конторам.

Мне нравилась такая работа больше, чем в мастерской, где, кромеругани
междумастерами,небылослышнодругихразговоров.Вмагазине - дело
другое...\\"

Нравилось! Глядишь, и вырос бы из Жукова не наш великийполководец,а
купециликрупныйкоммерсантНовспыхнулавойна,взбудоражила юношей,
захватила возможностью отличиться. Одним изтакихбылсверстникГеоргия,
17-летнийпарнишка Александр Пилихин, он предложил бежать на фронт Но более
рассудительный Георгий решил посоветоваться с самымавторитетнымдлянего
человеком - мастером Федором Ивановичем. Тот сказал:

- Мнепонятножелание Александра, у него отец богатый, ему есть из-за
чего воевать. А тебе, дураку, за что воевать? Уж не за то ли, что твоямать
с голоду пухнет? Вернешься калекой, никому не будешь нужен.

Такстарый мастер преподал первый урок социального мышления на военную
тему будущему полководцу.

Жуков на фронт не убежал, и, следовательно, первое егосоприкосновение
с делами военными было не в пользу ратной карьеры. Коммерческое будущее пока
взяловерх.Анезадачливыйдруг его все-таки бежал на фронт, и через два
месяца его привезли тяжело раненного.

Георгий надел военную форму по призыву, 7 августа 1915 года,вгороде
МалоярославцеКалужскойгубернииИтемсделал первый шаг к маршальскому
жезлу, который, как известно, находится в вещевом мешке каждого солдата.

Я не буду подробно описывать его боевые дела на фронте, да и нет оних
подробностей,напомнютолько, что за храбрость и умелые действия Жуков был
произведен в унтер-офицеры и награжден двумя Георгиевскими крестами.

В одной из бесед, которые вконцежизнимаршалвелсКонстантином
Симоновым, он так подводит итог началу своей военной биографии-

\\"Яиногдазадумываюсь над тем, почему именно так, а не иначе сложился
мой жизненный путь на войне и вообще в жизни. В сущности, я мог бы оказаться
в царскоевремявшколепрапорщиков.ЯокончилвБрюсовском,бывшем
Газетном,переулкечетырехклассное училище, которое по тем временам давало
достаточный образовательный ценз для поступления вшколупрапорщиков..Но
мнеэтогоне захотелось. Я не написал о своем образовании, сообщил только,
что окончил два класса церковноприходской школы, именявзяливсолдаты.
Так, как я и хотел.

Намое решение повлияла поездка в родную деревню незадолго перед этим.
Я встретил там, дома, двух прапорщиков из нашейдеревни;дотогоплохих,
неудачных,нескладных,что,глядянаних,мне было даже как-то неловко
подумать, что вот я, девятнадцатилетний мальчишка, кончу школу прапорщиков и
пойду командовать взводоминачальствоватьнадбывалымисолдатами,над
бородачамии буду в их глазах таким же, как эти прапорщики, которых я видел
у себя в деревне. Мне не хотелось этого, было неловко.

Япошелсолдатом.Потомкончилунтер-офицерскуюшколу-учебную
команду. Эта команда, я бы сказал, была очень серьезным учебным заведением и
готовилаунтер-офицеровпоосновательнее,чемнынеготовят наши полковые
школы...

Роль унтер-офицеров в царской армии была очень велика. По существу,на
них лежаловсеобучениесолдат,даинемалаятяжестьповседневного
руководства солдатами, в том числе и руководство ими вбою.Средицарских
офицеровбыло немало настоящих трудяг, таких, которые все умели делать сами
и делали, не жалея на этонисил,нивремени.Нобольшинствовсе-таки
сваливаличерновуюработунаунтер-офицеров,полагалисьнаних. И это
определилоположениеунтер-офицероввцарскойармии.Онибылихорошо
подготовлены, служили серьезно и представляли собой большую силу...

ПослеФевральскойреволюцииябыл выбран председателем эскадронного
комитета, потом членом полкового.

Нельзя сказать, что я был в те годы политически сознательным человеком.
Тот или иной берущий за живое лозунг, брошенныйвтовремявсолдатскую
средунетолько большевиками, но и меньшевиками, и эсерами, много значил и
многими подхватывался. Конечно, в душебылообщееощущение,чутье,куда
идти.Новтотмомент, в те молодые годы можно было и свернуть с верного
пути. Это тоже не было исключено. И кто его знает, как бы вышло, еслибыя
оказалсянесолдатом,аофицером,еслибыкончилшколупрапорщиков,
отличился в боях, получил бы уже другие офицерские чины икэтомувремени
разразиласьбыреволюция.Кудабыяпошелподвлияниемтех или иных
обстоятельств, где бы оказался? Может быть, доживал бы где-нибудь свой век в
эмиграции?Конечно,потом,черезгод-другой,ябылуже сознательным
человеком, уже определил свой путь, уже знал, куда идти и за что воевать, но
тогда,всамомначале, если бы моя судьба сложилась по-другому, если бы я
оказался офицером,ктознает,какбылобыСколькоискалеченныхсудеб
оказалось в то время у таких людей из народа, как я\\"

Начинаясвойжизненный и военный путь, Жуков, конечно, и предположить
не мог, что именно он,ГеоргийЖуков,одержитблистательныепобедынад
крупнейшими немецкими генералами и фельдмаршалами.

Оченьчастовкнигаховойнемывстречаемфамилиигитлеровских
генералов, с которыми довелось сражаться в боях нашим полководцам.Но,как
правило,нафамилияхвседелоикончается,а ведь каждый из генералов
обладал определенным характером, имел свои приемы ведения боев и операций, и
это все при встрече с нашимивоеначальниками,несомненно,сказывалось.И
еслив сражении доводилось одерживать победу или терпеть поражение, то, мне
кажется, одно из объясненийуспехаилинеуспехазаложеноивличности
генерала, с которым, как говорится, пришлось скрестить шпаги. Вот, исходя из
этихсоображений,яхочувмоей книге дать портреты будущих противников
Жукова.

Я собиралэтиматериалывнашейизарубежнойпечати.Аоднажды
представилсяслучай познакомиться с личными делами гитлеровских генералов и
фельдмаршалов В немецкой армии, как ивдругихармияхмира,накаждого
офицера велись в управлении кадров личные дела. У нас это папки с завязками,
вкоторыхпостепенно,годзагодом,накапливаютсяаттестации и другие
документы, характеризующие службу офицера. В немецкойармииучетвыглядит
несколькоиначеУ них на каждого офицера и генерала заполнялись карточки с
однообразными для всех пунктами, что-то вроде нашей анкеты, только с меньшим
количеством вопросов, сюда вносились конкретные биографическиеислужебные
данные.Я снял копии с личных дел немецких военачальников, с которыми вам в
книге, а Жукову на полях сражений придется встретиться.