Предыдущая страница реферата | 11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 | Следующая страница реферата

В образах Насти, Алексея, Фленушки отразился народный идеал здоровой и яркой человеческой красоты, не случайно исследователи находят множество параллелей к их портретному изображению в народных песнях. Автор и говорит о них в сказочно-песенном стиле, используя сравнения песенного типа и сказовую форму фраз. Ритмический склад речи вызывает аналогию со сказочным стилем, а параллельное синтаксическое построение фразы напоминает стиль народной песни: «Не красна на молодце одежда, сам собою молодец хорош. Идет двором обительским: черницы на молодца поглядывают, молоды белицы с удалого не сводят глаз» [Мельников, 1993, т. 2, с. 106].

Тщательно отобран пословично-фразеологический материал для наиболее выразительной речевой характеристики персонажей. Прямой, открытый и горячий характер Насти Чапуриной обнаруживается в ее народной по стилю и лексике речи: «Не дари меня, только не отнимай воли девичьей (...) Кого полюблю, за того и отдавай, а воли моей не ломай», — говорит она отцу [Мельников, 1993, т. 1, с. 71].

Пословицами характеризуется сложное душевное состояние разочаровавшейся в Алексее героини. Взволнованный внутренний монолог Насти насыщен песенной образностью: «Гадала сокола поймать, поймала серу утицу»;
«Где же удаль молодецкая, где сила богатырская?.. Видно, у него только обличье соколье, а душа-то воронья...» [Мельников, 1993, т. 2, с. 21].

Обращение к песенным образам характерно для писателя при изображении взволнованности, тревожного состояния души и при обрисовке других женских характеров. Алексей, напротив, осторожен и осмотрителен, но и его речь поэтична: «Мало ли что старики смолоду творят, а детям не велят?» «А скажу словечко по тайности, в одно ухо впусти, в друго выпусти» [Мельников, 1993, т. 1, с. 3, 17, 19].

Фольклорно-поэтическая образность насыщает страницы о болезни и похоронах Насти. Лирическое вступление автора к главе о похоронах дано в стиле похоронного причитания: «Лежит Настя, не шелохнется; приустали резвы ноженьки, притомились белы рученьки...» [Мельников, 1993, т. 1, с. 506].
Характеристика Насти с начала до конца выдержана в песенно-сказовом стиле.

Иначе дан образ Алексея Лохматого. Если в начале дилогии в его речи ощущается поэтический мир народных крестьянских представлений, он говорит языком пословиц и песен, то с переменой его положения меняется и его речь.
Захватывающая его постепенно страсть к легкой и быстрой наживе прорывается в мимоходом брошенных пословицах: «У тестя казны закрома полны, а у зятя ни хижи, ни крыши»; «Чем бы денег ни нажить, а без них нельзя жить»
[Мельников, 1993, т. 1, с. 386].

Во второй части дилогии Лохматый — купец первой гильдии, кандидат на пост городского головы, но он очерствел душой и утратил уменье ярко и выразительно говорить; стремясь подражать речам городских купцов, он употребляет слова: фрахт, чиколат, амбрей, скус и пр. Исследователи отмечали, что речь персонажей у Мельникова зависит от степени их близости к народу. Автор наделяет своих героев умением поэтически мыслить и говорить живым и образным языком в той мере, в какой речь их питается разговорным и поэтическим языком народа.

Показателен в этом отношении образ Фленушки с ее трагической судьбой. В галерее замечательных по достоверности женских характеров дилогии образ ее особо привлекателен и почти целиком создан на фольклорном материале. Незаконнорожденная дочь игуменьи, она воспитана в скиту, но жизнелюбива, умна, находчива и псалмам предпочитает мирские песни. С языка ее так и сыплются пословицы, приговорки: «Одним глазом спи, другим стереги»
(Марьюшке); «Такой молодец, что хоть прямо во дворец» (об Алексее). Судьба ее трагична. Она постригается и становится неумолимо строгой игуменьей. Ее образ лишается поэтичности в конце романа, ибо постриг — преступление против естественных законов жизни.

Характер кроткой Марьи Гавриловны строится на песенно-сказочном материале. В основе его — подлинные факты из жизни купцов Заволжья.
Взволнованность ее передана песенными и сказочными образами: «Не огни горят горючие, не котлы кипят кипучие, горит-кипит победное сердце молодой вдовы»
(после встречи с Алексеем).

Таков и образ Дуни. В моменты тревоги и тоски звучит в ее душе песня как образ здоровой и ясной жизни, усиливая отвращение к хлыстовским радениям. Стилизованными песенными образами изображает Мельников молодость и красоту: «Не стая белых лебедей по синему морю выплывает, не стадо величавых пав по чисту полю выступает; чинно, степенно, пара за парой идет вереница красавиц» [Мельников, 1994, т. 1, с. 213—214].

Фольклор — главный элемент в создании социально-типических характеров. Он используется и при показе разных типов купцов, вышедших из крестьянства и не утративших социальных корней.

Колоритен образ купца-тысячника Чапурина и наиболее полновесен по насыщенности фольклором. Он любит традиционную обрядность в доме; присловья, поговорки, прибаутки украшают его речь, он то перефразирует их, то цитирует дословно: «Пей-ка, попей-ка, на дне-то копейка; выпьешь на пять алтын — да и свалишься под тын» [Мельников, 1994, т. 2, с. 219]. Он весельчак в компании и любит хорошенько разгуляться: «Гости пьют да посуду бьют, кому-то не мило, того мы в рыло». Бывает заносчив, деспотичен, по- мужицки груб: «Рылом не вышла учить меня!» — кричит жене. «Гордан», — говорят о нем. Характер Чапурина неординарен: доброта, щедрость, отходчивость уживаются рядом с жаждой наживы; но он соблюдает известную порядочность в делах и выгодно отличается от своих собратьев.

Петр Степанович Самоквасов — казанский купец, весельчак и певун.
Автор называет его «казанец», а приятеля его Семена — «саратовец». Это сочетание вызывает ассоциацию с популярной в Поволжье народной балладой
«Молодец казанец, душа астраханец», сюжет которой своеобразно интерпретирован Мельниковым в судьбе Самоквасова. В балладе молодец посмеялся над девушкой и был наказан ею с изощренной жестокостью. В дилогии
«казанец» сам жертва девичьего обмана. Фленушка высмеивает и дурачит его, обещает выйти за него уходом, а когда он снимает в городе квартиру и возвращается за нею в скит, он застает похожую на похороны церемонию пострига. Фленушка превратилась в мать Филагрию. Впоследствии Самоквасов женится на Дуне Смолокуровой, становится богат, но уже в роли жениха Дуни он утрачивает прежнюю обаятельность и веселость. Если в первой части дилогии его образ соответствует образу Фленушки обилием инкрустаций из песенных текстов, то в конце дилогии он становится бледнее и скучнее.

В образе Колышкина, в прошлом горного инженера, затем владельца пароходов, фольклорный материал используется меньше; изредка в его речи мелькают пословицы, приговорки; наиболее типичен образ купца Смолокурова, наживающего миллионы безжалостной эксплуатацией рабочих и не гнушающегося никаким обманом и шантажом. Он не прочь надуть и своих собратьев-купцов, прижать промышляющего книжной торговлей Чубалова. Есть в дилогии и традиционный купеческий брат, оказавшийся пленником хивинского хана, в описании его судьбы Мельников использовал устные рассказы про русских пленников Бухары, о которых писал и В. И. Даль в 50-х годах.

В эпопее показаны талантливые хранители и исполнители произведений устной народной поэзии: знаменитая певица и плакальщица Устинья Клещиха, известная по всему Заволжью своими песнями и причитаниями; мастерица рассказывать сказки Дарья Никитишна, знахарка Егориха и другие.
Характеризуя их, автор показывает народное отношение к их мастерству:
«Золото эта Клещиха была. Свадьбу играют, заведет песню — седые старики вприсядку пойдут, на похоронах плач заведет — каменный зарыдает»
[Мельников, 1993, т. 1, с. 554]. Для полноты представления о мастерстве и талантливости «плачей» Мельников приводит полностью тексты похоронных и поминальных причитаний.

Образ знахарки Егорихи дан в двух оценках. Скитницы связывают с нею всевозможные поверья о колдунах и знахарях. Автором приводится от их лица обстоятельный перечень сведений о нечестивых действиях колдунов
(3, 386—389). В деревнях, наоборот, знахарка пользовалась любовью и почетом: она помогала травами и кореньями от болезней. Речь Егорихи уснащена сказочными и песенными формулами: «Куда идешь — пробираешься? Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?». [Мельников, 1993, т. 2, с. 170]. В ее наставлении Марье Гавриловне звучат фразы из свадебной величальной песни:
«Носи золото — не изнашивай, терпи горюшко — не сказывай». Автор заставляет знахарку читать заговор и разъяснять значение разных трав несколько книжным языком; книжность речи придает некоторую искусственность достоверному по существу образу деревенской знахарки.

Типичен образ стряпухи и сказочницы Дарьи Никитишны. Никитишна росла сиротой. «Житье сиротинке — что гороху при дороге: кто пройдет, тот и порвет», — замечает автор и тут же приводит пословицу: в сиротстве жить — только слезы лить [Мельников, 1993, т. 1, с. 87]. Скитницы — почти все в прошлом крестьянки, речь их то уснащена церковно-молитвенными выражениями, то красочна по-крестьянски, но жизнь в скитах сделала их алчными, неискренними, празднолюбопытными. Мать Таисея ласково угощает Самоквасова после похмелья, уговаривает его жениться, «со сладкой улыбкой глядя на туго набитый бумажник Петра Степановича. Так блудливый, балованный кот смотрит на лакомый запретный кус, с мягким мурлыканьем ходя тихонько вокруг и щуря чуть видные глазки» [Мельников, 1993, т. 2, с. 425]. Речь ее уснащают поговорки: «Кто помоложе, тот рублем подороже; мотоват да неженат, себе же в наклад». Иной смысл получают произведения фольклора в устах сирот Марьи- головщицы, Устеньки-московки, бедной вдовы Ольги Панфиловны. Пословицы о сиротстве, сиротские причитания выдают их внутреннюю ожесточенность, иногда ненависть к богатым купеческим дочерям.

Социальная значимость фольклора учитывается при показе разных групп населения. Купцы считают естественным в их деле обман, умение воспользоваться чужой ошибкой, одурачить; таковы их пословицы: «Купец — тот же стрелец, чужой оплошки должен ждать» (Масляников); «Умей воровать, умей и концы хоронить» (Веденеев); «Всякий Демид в мой кошель угодит» (Булыня);
«Сват сватом, брат братом, а денежки не родня» (Смолокуров) и другие.

У крестьян, лесорубов и рабочих, находящихся в кабале у купцов, другая мораль и другие пословицы. О купцах, тысячниках и богачах они говорят с ненавистью: «Богатых и смерть не сразу берет»; «На фабриках-то крестьянскими мозолями один хозяин сыт».

Крестьяне имеют свой социально-исторический опыт. Их спасает только труд от зари до зари, зимой в лесу, летом в поле; «На перву страду выльешь поту жбан, на втору — полный чан». Зимой в лесу, когда дни коротки, прежде всего ценится время, и лесорубы говорят: «На заре не работать, рубль из мошны потерять»; «Долго спать — добра не видать», «Долго спать — долгу наспать».

У деревенской бедноты свои поговорки, проникнутые грустным юмором:
«Наготы да босоты изувешены шесты, холоду да голоду амбары полны»; «Две полы, обе голы да и те не свои»; «Хоть мерзни с холоду, хоть помирай с голоду». В поговорках отражена горечь сиротства, обрекающего человека на жизнь у чужих людей: «Чужой обед хоть и сладок да не спор. Чужие хлеба живут приедливы». У сироты «приданого голик да кузов земли». Народ высмеивает жадность попов и монахов: «Не учи козу — сама стянет с возу; рука пречиста все причистит»; «Молодец поп-хльшовец: за пару лаптей на родной матери обвенчает»; иронически отзывается о старообрядческих толках и сектах: «Что ни мужик — то вера, что ни баба — то устав». Отрицательно относятся крестьяне к чиновникам, к уездным и губернским судам: «Судья — что плотник: что захочет, то и вырубит. А закон у него — что дышло: куда захочет, туда и поворотит».

Фольклор отдельных социальных групп населения, показанных в романе, имеет свою историческую и местную приуроченность. Лесорубы и крестьяне
Заволжья знают живущие в народе предания и песни о Степане Разине, связывая с памятью о нем местные поверья о кладах. В героях разинских песен они видят живых исторических лиц; объясняют содержание песен, привлекая местные легенды об отдельных участниках разинских походов по Волге (Соломонида от старого Макарья).

У лесорубов есть свои поверья о болотнянике, владыке топкой чарусы, и о болотнице — родной сестре русалки. Раскрывая мировоззрение крестьян- лесорубов через произведения фольклора, Мельников показывает различное их восприятие у лесорубов и купца Чапурина. Артемий, возражая Чапурину, с любовью и восхищением говорит о разницах: «По-вашему — разбойники, по- нашему — есаулы-молодцы да вольные казаки». С гордостью отзывается он о
Разине: «Вот каков был удалой атаман Стенька Разин, по прозванью
Тимофеевич!» [Мельников, 1993, т. 1, с. 224].

Различна и мораль купцов и крестьян. Артель лесорубов характеризует строгая честность: они отказываются взять лишнюю копейку, если не заработали ее. Купцы ловят момент, чтобы обмануть друг друга на десятки тысяч рублей, и обсчитывают рабочих, не гнушаясь их трудовой копейкой. В произведениях фольклора отражен исторически сложившийся антагонизм интересов, и с помощью фольклора писатель убедительно показал противоположность мировоззрения крестьянства, работного люда и купечества.

Бытовой уклад крестьянства определяется трудовыми циклами года и традицией; быт купцов — близостью к крестьянскому укладу и обычаям
(соблюдение традиционной обрядности во время свадеб, именин, крестин, похорон), кроме того — староверческими заветами и установлениями (роднятся лишь с единоверцами, дочерей обучают грамоте и рукоделию в скитах).

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: курсовые работы, реферат сша, реферат экономическое развитие.





Предыдущая страница реферата | 11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 | Следующая страница реферата