История Российской Государственности, часть 9

IX. Кризис советской государственности и попыткиего преодоления (1950-е - 1985 гг.)

     Первые послевоенные годы принесли мало изменений в функционирование политической системы СССР. Этот период можно охарактеризовать как расцвет сталинизма, подкрепленного победой в Великой Отечественной войне. Правда, если, с одной стороны, укрепилась личная власть И.В. Сталина, то с другой - усилилась и борьба \\"под ковром\\" за его политическое наследство между возможными преемниками. Одним из проявлений этой борьбы и стало так называемое \\" Ленинградское дело\\", знаменовавшее новый этап в избиении кадров. Продолжались репрессии и против других социальных слоев (\\"дело врачей\\" и др.). Резко возрос идеологический консерватизм, отчетливо проявившийся в кампании \\"борьбы с космополитизмом и преклонением перед иностранщиной\\", что противоречило даже основам былого интернационалистского мировоззрения большевиков. В сфере государственного управления сохранялась усиленная войной тенденция к централизации (замена Совета Народных Комиссаров Советом министров и т.д.). Будучи отражением реальной потребности в мобилизации сил для быстрого завершения восстановительных работ, централизация, в то же время, подошла к своему пределу, за которым она теряла всякую эффективность, что отчетливо проявилось в нарастании кризисных явлений во всех сферах жизни СССР в начале 50-х гг. Это выразилось, прежде всего, в падении темпов развития советской экономики с момента завершения восстановительного процесса, в стагнации, а то и в попятном движении научно-технического прогресса (\\"лысенковщина\\", борьба с \\"лженаукой кибернетикой\\"), в неспособности системы обеспечить элементарное повышение уровня жизни всего населения и во многом другом. Все это подводило руководящие круги СССР к осознанию необходимости преобразований.

     Однако возможными реформы стали лишь после смерти И.В. Сталина (март 1953 г.). Новое руководство, не имеющее за собой сталинского авторитета, могло сохранить накопленный политический капитал лишь при условии повышения уровня жизни населения, возможного, в свою очередь, в результате увеличения эффективности советской экономики. Существующая централизованная экономическая система была не в состоянии решить эту задачу: ей требовались реформы. Успех здесь мог быть достигнут лишь в случае изменения управления народным хозяйством, но это означало осуществление реформирования политической системы в целом, поскольку она теснейшим образом была связана с государственной экономикой. Частичные изменения в политической системе были также в интересах номенклатуры, недовольной тем, что репрессивная машина задевает и их. Таким образом, первоначально реформам сопутствовала довольно широкая поддержка как масс, так и управленческого слоя. Начало десталинизации, вошедшее в историю как \\"оттепель\\", выразилось во все более активном процессе реабилитации политических заключенных, в ширящейся критике культа личности (правда, пока, без указания самой личности) и восстановлении коллегиальности руководства. Наряду с подготовительными шагами к реформам идет и процесс определения того, кто возглавит реформаторскую деятельность. После некоторой борьбы в постсталинском руководстве победу одержал Н.С. Хрущев, занимавший пост Первого секретаря ЦК КПСС. Все это подготовило открытое провозглашение политики реформ на ХХ съезде КПСС (февраль 1956 г.).

     Кульминационным пунктом ХХ съезда стала разоблачительная речь Н.С. Хрущева о культе личности Сталина. Выводы, сделанные в ней, были сравнительно просты: сталинизм рассматривался как случайная деформация социализма, обусловленная личными качествами И.В. Сталина и временными ограничениями демократии в условиях враждебного окружения. Отсюда вытекала и сравнительная простота задачи: осуществить ряд мер по предотвращению повторения репрессий. Собственно говоря, ничего нового здесь не было: большая часть этих мероприятий продолжала линию, намеченную \\"оттепелью\\". Только в отличие от 1953 - 1956 гг. теперь эта политика проводилась открыто, гласно. Была восстановлена регулярность проведения партийных и советских представительных учреждений, ужесточен контроль над репрессивным аппаратом, ослаблена цензура. Все это способствовало формированию новой атмосферы в обществе, исчезновению страха. Однако, именно это напугало консервативную часть руководства (В.М. Молотов, Л. Каганович), целью которой было лишь устранение опасности новой чистки, нависшую над ними. Поэтому они начали курс на ревизию реформ, что привело к обострению борьбы в политическом руководстве между консерваторами и реформаторами. Первые попытались отстранить от власти \\"главного виновника\\" - Н.С. Хрущева, но, не встретив поддержки в той части аппарата, которая не желала возвращения сталинизма \\"с новым лицом\\", проиграли и сами лишились власти. Поражение консерваторов привело к укреплению позиций реформаторов и собственно Хрущева, сосредоточившего в своих руках не только высшую партийную, но и государственную должность - став Председателем Совета Министров СССР.

     Какужеговорилось, важнейшей задачей хрущевской \\"перестройки\\" являлся поиск средств по повышению управляемости экономики. Главным направлением была избрана ее децентрализация. С этой целью были ликвидированы отраслевые министерства, функции которых были переданы на места, где создавались Советы народного хозяйства (1957 г.). Предпринимались шаги по повышению самостоятельности отдельных хозяйственных звеньев (предприятий, колхозов), проведению частичной реформы планирования. Однако подобные мероприятия, нацеленные на интенсивный путь хозяйственного развития, если и давали результат, то в весьма отдаленной перспективе, тогда как политическая ситуация требовала немедленной отдачи от реформ. Это заставило руководство вновь, как и в 30-х гг., пойти на экстенсивные методы хозяйствования. Хотя и были предприняты шаги по стимулированию научно-технического прогресса и строительству наукоемких предприятий, большинство из них было связано с тяжелой промышленностью, мало связанной с удовлетворением непосредственных потребностей населения. Сама установка на рост, основанный на новом строительстве, приводила к растрате человеческого труда и капиталовложений, замедляя в будущем экономическое развитие. В то же время несомненны значительные успехи в ряде отраслей промышленности, о чем свидетельствуют, в частности, успехи СССР в освоении космоса (запуск спутников, полеты в космос людей). Те же подходы наблюдаются и в области сельского хозяйства, где средством быстрого увеличения производства зерна был избран подъем целинных земель (1954 - 1956 гг.). Первоначальный успех, однако, оказался кратковременным: уже в начале 60-х гг. страна вновь столкнулась с продовольственными трудностями, заставившими прибегнуть даже к экспорту зерна из-за границы. Стремление исправить экономические неудачи привело к лихорадочным поискам новых решений, которые, однако, свелись к возвращению централизованной модели управления народным хозяйством (сначала - через государственные комитеты, а затем - восстановление министерств). Правда, опыт преобразований лег в основу подготовленной к середине 60-х гг. известной хозяйственной реформы 1965 г., которая ввела в советскую экономику механизм хозяйственного расчета, основанного на таких принципах как самостоятельность предприятий, самоокупаемость, рентабельность, прибыльность и др. Но эта реформа начала осуществляться уже без самого реформатора и тоже не получила завершения (хотя первые несколько лет и дали несомненный успех). Таким образом, несмотря на отдельные социально-экономические достижения хозяйственное развитие второй половины 50 - первой половины 60-х гг. характеризуется высоким уровнем нестабильности, бессистемностью проведения преобразований, несоответствием планов и конечных результатов.

     Во многом это объясняется нереалистичностью самой постановки целей. Выдвинув в качестве руководящей идеи цель создание коммунистического общества, Н.С. Хрущев и его сторонники представили его не как некую отдаленную перспективу, а в качестве ближайшего будущего. XXII съезд КПСС (1961 г.) принял специальную Программу построения коммунизма, предусматривающую крупный скачок во всех сферах жизни: в политической, социальной, экономической. Поспешное претворение в жизнь этой программы, основанной не столько на реальных материальных предпосылках, сколько на идеологических установках, резко ухудшило и без того непростую ситуацию, увеличив и без того значительный разрыв между словом и делом. Добавившаяся к этому непоследовательность действий самого Н.С. Хрущева, то критиковавшего Сталина, то начинавшего вновь восхвалять его, то заигрывавшего с интеллигенцией, то обвинявшего ее во всех грехах, содействовала тому, что недавний общественный энтузиазм начал сменяться глубоким разочарованием как в реформаторе, так и (что было особенно опасно для системы) в достижимости провозглашенных целей через социализм. К тому же, постоянная \\"кадровая чехарда\\" в государственном аппарате, создававшая неуверенность чиновников в своем будущем, существенно уменьшила поддержку реформ со стороны этого слоя. Все это привело к социальной и политической изоляции Хрущева и, в конечном итоге, смещении его с занимаемых им постов.

     Непоследовательность внутриполитическая дополнялась колебаниями во внешней политике. С одной стороны, на ХХ съезде КПСС был провозглашен отказ от тезиса о неизбежности войны, с другой - именно в правление Хрущева в мире разразился один из самых опасных конфликтов, поставивший мир на грань ядерной войны - Карибский кризис (октябрь 1962 г.). С одной стороны, восстановление отношений с Югославией, избравшей самостоятельный путь движения к социализму, с другой - подавление революции в Венгрии в 1956 г. С одной стороны, активная переговорная деятельность с заключением весьма компромиссных соглашений, примером чему является Договор о частичном запрещении испытаний ядерного оружия (1963 г.), а с другой - нетерпимость и категоричность, хорошо продемонстрированная в известном выступлении с трибуны ООН: \\"Мы вас похороним!\\" (сентябрь 1960 г.). Понятно, что такая непредсказуемость наносила ущерб государственным интересам Советского Союза и являлась одной из причин неудачи всей реформаторской деятельности Хрущева.

     Таким образом, реформы 50 - 60-х гг. стали еще одной попыткой поиска новых стимулов развитию социализма. Но стремление совместить, соединить государственную экономику с самостоятельностью хозяйственных субъектов, централизацию власти с инициативой мест, демократию с ограничениями свободы, культуру с невежеством - не могло дать ничего иного, кроме метаний, расшатывающих политическую систему, дезорганизующих экономику и дестабилизирующих социальную структуру общества. Хрущевская перестройка обернулась еще менее эффективным средством спасения социалистической идеи, нежели некогда нэп.

     Смещение Хрущева со своего поста и приход к власти Л.И. Брежнева означало победу консервативного крыла советского руководства, которое сочло, что реформы зашли слишком далеко и начали выходить из под контроля. Впрочем, несмотря на отдельные попытки реанимации сталинской политической системы, новая генерация руководителей отнюдь не собиралась возвращаться к порядкам 30 - 40-х гг. \\"Жесткий\\" вариант сталинизма уже не мог быть осуществлен: слишком велика была инерция разоблачений; да и сам аппарат не желал возвращения тоталитарных форм контроля, поскольку, в этом случае, его деятельность также оказывалась в сфере такого контроля. Фактически, дело свелось к отказу от большинства дальнейших реформ, за исключением хозяйственной (однако и она вскоре была свернута). Не желая новых крупных потрясений, консерваторы стремились всеми силами стабилизировать режим, опорной социальной базой которого стал растущий слой чиновничества.

     Казалось бы, эта задача не могла быть разрешена, поскольку речь шла не об обычном кризисе, а о всеобщем, о кризисе самой системы, лишенной реальных экономических стимулов к труду, следствием чего были низкая эффективность производства, бесхозяйственность, низкое качество продукции, медленное внедрение новой техники и новых технологий, приводивших к нарастающему падению темпов роста и все большему отставанию от ведущих держав мира. Но, не осознавая коренных причин отставания и полагая, что сложности развития носят частный лишь характер, советские лидеры ставили перед страной все более нереальные задачи соревнования со всем западным миром. К тому же значительная часть ресурсов направлялась не на подъем потребительского сектора, а на увеличение производства вооружений с целью поддержания военно-политического равновесия в мире. Таким образом, низкая эффективность экономической системы СССР в целом и нереалистичные цели, выдвигаемые перед ней, с неизбежностью вели страну сначала к замедлению, а затем - и к прекращению развития, чреватому новой всеобщей дестабилизацией.

     Но желанная стабилизация все же состоялась. Причинами тому стало благоприятное стечение ряда обстоятельств: во-первых, отказ от резких шагов в проведении политики вызвал благожелательное отношение к руководству как со стороны государственного аппарата, так и большинства рядовых граждан СССР, не успевавших адаптироваться в быстро меняющемся хрущевском мире и поддержавших поэтому линию нового руководства, а во-вторых, сложилась крайне выгодная для СССР внешнеэкономическая конъюнктура, позволившая компенсировать принципиальную неэффективность советской экономики. Энергетический кризис в западных странах, вызванный резким ростом цен на энергоносители, прежде всего, - нефть и газ, совпал с обнаружением в Советском Союзе значительных и относительно дешевых запасов этих энергоносителей. Пользуясь громадной разницей между стоимостью производства нефтепродуктов в СССР и их продажной ценой, советское руководство сумело получить значительные денежные средства (так называемые \\"нефтедоллары\\") от их экспорта в Западную Европу. Благодаря им в течение сравнительно долгого времени удавалось поддерживать, хотя и на весьма низком уровне, некоторый рост материального благосостояния населения.

     Относительное благополучие создавало иллюзию правильности выбранного пути, поэтому проблемы, стоящие перед страной, не только не разрешались, но, напротив, имели тенденцию к нарастанию. Постоянно увеличивался и без того громоздкий бюрократический аппарат государственного управления. Практически полностью была восстановлена жесткая централизация управления экономикой. В то же время, эффективность управленческих решений неизменно падала. Возрастала бюрократизация и формализация аппаратной деятельности. Наконец, наиболее очевидным признаком разложения стала массовая коррупция чиновничества.

     Все это увеличивало пропасть между обществом и властью. Все очевиднее становилась общественная и социальная апатия, разочарование в выдвигаемых руководством целях (Пожалуй, особенно явным оно стало после того, как выяснилась неосуществимость создания основ коммунистического общества, намеченного Программой КПСС на 1980 г.). Неверие в коммунистические идеалы поразило не только рядовых граждан, но и значительную часть партийной и государственной элиты, все менее рьяно боровшейся с \\"крамолой\\". Фактически, уже к концу 70 - началу 80-х гг. произошла деидеологизация советского общества, подготовившая сравнительную легкость восприятия населением \\"перестройки\\". Надо заметить, что изменения в общественном сознании оказались столь велики, что впервые с 20-х гг. в стране возникли, хотя и не слишком значительные количественно, но все больше влияющие на общественное мнение оппозиционные режиму группы (А.Д. Сахаров, А.И. Солженицын, В. Буковский и др.), выросшие в целое диссидентское движение. Конечно, государство вело с ними борьбу, но даже репрессии носили, в целом, довольно вялый характер. Причем, в осуществлении политики по отношению к диссидентскому движению властям все чаще приходилось прислушиваться к мнению международной общественности.

     Эта черта характерна и для внешней политика СССР в целом. С конца 60-х гг. все отчетливее становится усиление прагматической линии в отношении международных дел. Правительство берет курс на улучшение отношений со странами Запада, прежде всего Европы. Во многом это объясняется все тем же экономическим интересом. Взаимные движения потоков нефти на Запад, а долларов - на Восток все крепче привязывали их друг к другу. Конечно, линия на \\"разрядку международной напряженности\\", получившая свое наивысшее развитие в подписании Хельсинкского акта Европейского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, встречала серьезное противодействие в результате проявлявшихся время от времени рецидивов \\"холодной войны\\". Однако даже здесь оказались возможны \\"компромиссы\\". Если, например, сравнить реакцию Запада на введение войск в Венгрию в 1956 г. с откликом на силовое подавление демократических реформ в Чехословакии в 1968 г., то разница станет очевидной. Западные страны, при всем негативизме в отношении подобных актов, отреагировали достаточно вяло: дело в том, что они смирились с переходом Восточной Европы под контроль СССР, как, в свою очередь, Советский Союз фактически отказался от идеи руководства мировым коммунистическим движением. Правда, введение советских войск в Афганистан (1979 г) вызвало куда более резкую реакцию, но это связано с тем, что действия СССР вызывали нарушение сложившегося баланса сил в мире. В то же время, афганская война дорого обошлась и советскому руководству. Принятое решение, основанное во многом на иллюзиях и неверных посылках, резко ухудшило не только внешнеполитическую, но и внутреннюю политическую и социально-экономическую ситуацию в стране.

     Громадные средства, расходуемые на ведение военных действий, уже не компенсировались и без того оскудевшим ( в результате преодоления энергетического кризиса на Западе и падения цен на энергоносители, с одной стороны, и удорожания их добычи в СССР - с другой) потоком нефтедолларов. Резко ухудшилось выполнение социальных программ, что не могло не вызвать недовольства среди всех слоев населения. К этому следует добавить неспособность СССР поддерживать на прежнем уровне и выполнение военных программ для поддержания военного паритета, в то время как страны Запада навязывали все более высокие темпы гонки вооружений.

     В результате возможности поддержания экономической и политической стабильности к началу 80-х гг. за счет внутренних ресурсов системы оказались полностью исчерпаны. Все очевиднее становилась необходимость поиска новых средств и источников развития, нарастало осознание потребности в преобразованиях. В конце концов, это стало понятно и в самых верхних эшелонах власти, которая после смены на посту Генерального секретаря КПСС Л.И. Брежнева Ю.В. Андроповым (ноябрь 1982 г.) предприняла первые попытки провести реформы. Правда, представление о том, в каком направлении и как далеко должны зайти предстоящие перемены было весьма смутным. В основном казались назревшими реформы экономические, в то время как политическая система представлялась вполне жизнеспособной и не нуждающейся в преобразованиях. Главным же пороком хозяйственной сферы представлялось отсутствие дисциплины и порядка на производстве. Запущенные было кампании по \\"закручиванию гаек\\" успеха не принесли. Частичные реформы не могли дать новые стимулы экономике, которая нуждалась в коренных изменениях, к тому же поддержанных реформами политической системы. Именно они и стали основой \\"перестроечного\\" и \\"постперестроечного\\" процесса.